Finitial Point

«Отношения, построенные на обмане, заканчиваются плохо». Лекс Лютор.

      Крепость Одиночества величаво возносилась над заснеженными равнинами арктической пустоши. Десятки образующих её кристаллов сверкали в свете Луны, придавая грандиозному сооружению воздушную лёгкость и неземное изящество. Посреди бесконечного однообразия монохромных пейзажей, тянувшихся вплоть до сокрытого в дымке горизонта, она казалась видением. Зыбким предутренним сном, сотканным из закованного полупрозрачный лёд света. Такого белого и чистого, что он почти не отливал голубым.       Несмотря на то, что размеры Крепости позволяли рассмотреть её более чем детально её истинная форма ускользала от понимания лысого мужчины в чёрном плаще, замершего на леднике. Он видел параллельные ряды кристаллов, наклонённых друг относительно друга под разными углами, но не мог составить целостное представление об образованной ими решётчатой конструкции. И лишь одно ему было ясно точно – выполненная из хрустального льда постройка была самым прекрасным, что он видел в жизни.       Отправляясь в Арктику Лекс Лютор ожидал увидеть укреплённый аванпост пришельцев, готовившихся покорить Землю. Поэтому, казалось, был готов ко всему, но всё же это место удивило его. Не столько масштабами – миллиардеру доводилось видеть и более грандиозные сооружения – сколько красотой. Крепость походила на огромную хрустальную экспозицию, созданную талантливым скульптором, и она была прекрасна. Мужчина не мог отрицать этого, а потому не пытался и сдерживать охватившее его восхищение.       Несколько секунд он просто стоял, любуясь панорамой гигантских ледяных столбов, чьи вершины возносились над землями вечной ночи, устремляясь к озарённому переливами полярных сияний небу. Призрачный танец зелёного, голубого и фиолетового огня завораживал, но Лекс не позволил красоте холодной и ясной ночи отвлечь себя. Отдав приказ дожидаться его у вертолёта и, не слушая возражений телохранителей, шагнул под сень величественных сводов, поросших витиеватыми узорами сияющей изморози.       Казалось бы, стены Крепости должны были предоставить хоть какую-то защиту от мороза, но нет. Внутри было так холодно, что дыхание мужчины буквально замёрзло в воздухе, сплетя перед его лицом тонкую паутину кристалликов. Они резали глаза, затрудняя восприятие едва ли не сильнее, чем мистический белёсый туман, поднимавшийся почти до колен. Брови и кончик носа Лекса покрылись инеем, но он продолжал продвигаться вперёд, осторожно ступая по сросшимся столбам, из которых состоял пол. Их отполированные до зеркальной гладкости вершины находились на разной высоте и к тому же оказались предательски-скользкими.       Чтобы не упасть и не свернуть шею Лютору приходилось тщательно выверять каждый шаг. И он выверял, почти с благоговейным трепетом шагая по бесконечному «каньону» голубоватого льда, заросшего лесом массивных кристаллических столбов. Расширяясь книзу, они образовывали нечто вроде колонн. Ясных, чистых, сияющих. Своды Крепости, находившиеся на высоте всего нескольких десятков ярдов, пропускал лунный свет, позволяя ему беспрепятственно проникать внутрь, просвечивая обледенелые стены и пол.       Лекс искренне недоумевал от того, что вся эта красота была создана враждебным инопланетным существом. Странником, пришедшим с далёких звёзд чтобы покорить человечество. А ещё ему было очень жаль, что сказочному дворцу придётся исчезнуть.       Подавив мгновение слабости усилием закалившейся в горниле страданий воли, мужчина вытащил из кармана плаща Сферу и поднял её на вытянутой руке. Фиолетовый кристалл, выполненный из металлизированного материала, наполнился мрачно-лиловым свечением. Указывая путь Лексу оно, одновременно уберегало его от опасностей, сгубивших два посланных им на разведку отряда.       Несмотря на гибель нескольких десятков человек миллиардер не испытывал страха от нахождения в Крепости. Он верил в свою Судьбу. Верил в легенду о Намане и Сагите, начертанную на стенах индейского капища и расшифрованную членами «Веритас». Он, в конце концов, верил словам инопланетянки Кары, которая спасла его во время аварии на дамбе и подарила шанс искупить вину.       Лекс Лютор оказался здесь не случайно. Судьба привела его в эту Крепость, чтобы остановить Странника кем бы тот, в итоге, ни оказался. От этой мысли и вновь всколыхнувшихся подозрений, которые он долгие семь лет запирал глубоко в душе, Лекс едва не сбился с шага. Но, уже начав поскальзываться, вновь обрёл равновесие, словно его вело нечто большее, чем человеческая воля.       Направляемый Предназначением Лютор запретил себе колебаться. Собрал волю в кулак и дошёл до конца ледяного «коридора». За поворотом оказался просторный ярко освещённый зал. Он целиком состоял из колоссальных кристаллов белого цвета, выступавших из стен под самыми неожиданными углами, и разбросанных тут и там минеральных отложений. А в центре находилось наклонное образование, состоявшее из множества сросшихся друг с другом инопланетных кристаллов различной величины. Словно «ощутив» приближение Сферы они налились изнутри тяжёлым, фиолетовым светом. Камни, что прекраснее аметистов.       Опознав Консоль управления, являвшаяся, скорее всего, ещё и энергетическим ядром Крепости, Лекс поднёс Сферу к Консоли, с удивлением наблюдая, как пятигранный съёмный элемент, выступавший на один из её сторон сливается с шаром, оставляя после себя лишь гладкую поверхность. Возможности инопланетной технологии превосходили даже его более чем смелое воображение.       Всё ещё колеблясь и раздумывая над своими дальнейшими действиями Лекс вдруг ощутил порыв резкого ветра у себя за спиной. Сфера в его руке отреагировала волной тёмной энергии, которую мужчина ощутил сквозь плотную, кожаную перчатку. Даже её цвет изменился, превратившись в лилово-розовое сияние. Странник стоял прямо позади. Иного объяснения не было. Да оно и не нужно было – Лекс безошибочно чувствовал присутствие инопланетного существа. Всё, что ему осталось, это повернуться и посмотреть в лицо своему врагу. Выяснить, наконец, его личность и развеять все свои сомнения, покончив с призраками прошлого.       Несмотря на кажущуюся решимость сделать это оказалось сложнее, чем он думал. Поэтому Лютор промедлил немного, делая вид, что увлечённо изучает Сферу. Всего несколько секунд – не больше. Затем привычное нетерпение, рождённое пытливостью гениального ума, привыкшего разгадывать загадки, овладело им. Понимая, что с него хватит ожидания, мужчина медленно обернулся, окинув взглядом высокого брюнета в ярко-красной, особенно на фоне окружающей белизны, куртке и синих джинсах, идеально сочетавшихся с синей же футболкой. Обычно такое приятное лицо парня сейчас было суровым, а голубые глаза – холодными как лёд.       Лекс Лютор смотрел в лицо Кларку Кенту. Это открытие ошеломляло, но, одновременно, казалось невероятно логичным. После семи лет безуспешных попыток найти правду он, наконец-то, почувствовал, как каждый кусочек не складывавшейся головоломки занимает своё место в гигантском паззле, на решение которого он потратил почти всю свою сознательную жизнь. Теперь всё встало на свои места – сын фермера, который когда-то был его лучшим и единственным другом, оказался пришельцем, планировавшим завоевать Землю. Что же, Лекс всегда знал, что Кларк особенный юноша, но это откровение лежало за пределами даже его ожиданий.       Хотя... ему следовало бы догадаться. Вокруг этого парня слишком часто происходили необъяснимого. Чего стоило одно только их знакомство, когда ещё совсем юный тогда ещё Кларк спас ему жизнь, хотя был сбит машиной? Или все те случаи, когда он необъяснимым образом покидал комнату, исчезая, стоило отвести взгляд? Или его «случайные» появления на местах преступлений и жизни, спасённые в самый последний момент? Или тот факт, что другие пришельцы упоминали его имя? Лекс должен был всё понять давным-давно, он не хотел видеть. Предпочёл лгать самому себе, думая, что защищает друга. Скромного парня с чистым сердцем.       А Кларк лгал ему, скрывая правду о себе о своих истинных намерениях, прикрываясь идеалами ложной морали и мнимым стремлением помогать людям. Говорил, что видит мир в чёрно-белых тонах, и с доводящим до зубовного скрежета упорством осуждал каждый неблаговидный поступок Лекса, заставляя того чувствовать себя моральным уродом, тогда как на деле всё обстояло с точностью до наоборот. Это Кларк, а не Лекс был злодеем и лжецом, обманывавшим даже самых близких. Но теперь правда вышла наружу, позволяя Лютору в полной мере осознать цель, что привела его в этот мир. Он был рождён, чтобы покончить со Странником.       Отец всегда знал это и если бы только он не переметнулся к врагу... Лютор испытал острое чувство вины, вспомнив, как собственными руками лишил жизни того, кто дал жизнь ему. Да, он ненавидел старика и небезосновательно считал его врагом, однако не решался разорвать связывавшие их узы, переступив через кровь. Лайонел был его семьёй, и если бы он не пытался защитить Странника, отказываясь отдавать ключ от банковской ячейки, Лексу не пришлось бы выталкивать его из окна высотного здания. Непростительный грех отцеубийства тяжким грузом лежал на совести Лекса, но он держался, не давая чувству вины сломить себя.       Ведь на деле у него просто не было выбора. Он должен был остановить Странника. И не важно, какой в итоге окажется цена.       — Должен признать, Кларк, это большой шаг вперёд, по сравнению с амбаром, – начал Лекс, глядя в глаза бывшему другу и вспоминая о времени, проведённом ими на ферме Кентов. Эта память всё ещё была дорога ему, но она больше не застилала его взор, позволяя увидеть правду. Именно ледяная Крепость, а не уютный и пахнущий сеном амбар, была отражением Кларка Кента.       Лексу почему-то вдруг вспомнилась сказка о драконе, живущем в хрустальной пещере, которая причудливым образом перекликалась с легендой про Намана и Сагита, которого изображали с головой змеи. Кавачи назвали его «носителем зла», но лишь потому, что не хотели верить в реальность. Не хотели понять, что почитаемый ими Наман был тираном и завоевателем, а бросивший ему вызов Сагит – храбрецом и истинным героем этой истории. И не Сагита, а Намана, нужно было изображать со змеиной головой.       — Всё не так, как тебе кажется, Лекс. Ты не понимаешь, – заявил Кларк, начав осторожно приближаться к нему, но Сфера не позволила ему этого. Не подпустила, отреагировав вспышкой тёмной энергии. Её свет заставил Странника остановиться и отступить.       Кара сказала ему правду – эта Сфера действительно была создана для защиты людей и обладала властью физически останавливать пришельцев, причиняя им боль, когда они оказывались слишком близко к ней. Идеальное оружие для борьбы с захватчиками.       — А по-моему я, наконец-то понял, – миллиардер, решительно поднял Сферу на уровень лица и вытягивая её в сторону Кларка. – Ты живёшь среди нас как скромный фермер, но на самом деле ты пришелец с другой планеты, задумавший нас уничтожить.       Лекс наступал, а Кларк был вынужден пятиться, они кружили вокруг Консоли, не отводя друг от друга глаз. Это был танец хищников, но благодаря Сфере инициатива в нём принадлежала Лексу. Воистину прав был отец: лучшая защита – это нападение.       — Я не этого хочу! – отрицал парень, беспомощно разводя руками. Раньше этот невинный жест подействовал бы. Но не сейчас.       — Идеальное прикрытие, Кларк, – признал Лютор, останавливаясь. – Прячешься у всех на виду. Тебе даже маска не нужна.       — Я не враг, Лекс, – ответил Кларк, тщетно взывая к дружбе, от которой сам же и отрёкся. – Я не сделал тебе ничего плохого.       — Ты не доверял мне, – не скрывая обиды в голосе, парировал Лекс, видя в глазах Кларка если не понимание, то, по крайней мере, признание вины. За то, что предал его и лгал каждый раз когда Лекс смотрел ему в глаза, буквально умоляя о правде.       Раньше он думал, что друг не может ему довериться потому, что он Лютор, но на самом деле Кларк не доверял никому. Он так и не нашёл в себе сил открыть кому-то свою душу. Предпочёл остаться один, став для этого мира очередной инопланетной угрозой.       — С твоими возможностями, с твоими способностями, ты хоть раз задумывался, что мы могли бы совершить вместе? – в словах Лекса слышалась горечь, Горечь, ведь он смог бы защитить Кларка, если бы тот открылся ему. – Я бы помог тебе стать Героем       — Ты когда-нибудь думал о ком-то, кроме себя? – прошипел Кларк, пытаясь выставить его эгоистом и заставить испытывать муки совести. Но это больше не работало. Теперь Лютор точно знал ответ на этот вопрос, о чём не преминул сообщить «другу».       — Да – сейчас. Я делаю это ради всех. Я должен защитить Человечество, – устав от игр со словами и бесконечного ритуального танца человек шагнул навстречу пришельцу, всё так же держа Сферу на вытянутой руке. Не оставляя врагу шанса приблизиться.       — Это моя жизнь. Ты не имеешь права распоряжаться ею! – Кларк пятился, а Лекс наступал, неумолимо загоняя жертву в угол.       — Это моё право по рождению! – зло выкрикнул он, выдавая обуревавшие его тёмные амбиции. – После всех жертв, после всей перенесённой боли, я, наконец, понял – это были испытания на пути к моему великому будущему. Я всю жизнь шёл к этому моменту!       Напряжение между ними нарастало. Казалось, пройдёт ещё мгновение и всё взорвется. Конец был близок и они оба это знали.       — И вот мы здесь. Момент настал! – в отчаянии воскликнул Кларк, словно всё ещё надеялся отговорить бывшего друга от задуманного. В его словах были запальчивость и сила убеждения, но Лекс больше не верил ему, продолжая приближаться, пока змея продолжала изрыгать ложь. – И тебе решать, что будет дальше. Но тобой никто не управляет, Лекс. Тебя никто не может заставить!       Наконец Кент замолчал, притиснутый к ледяной колонне и не способный сбежать от причиняющего боль воздействия Сферы. Пришелец явно не знал, что ещё может сделать или сказать и постепенно начинал впадать в панику. Лекс видел это в его взгляде.       — Кто я такой, чтобы отвернуться от своих собратьев? Особенно после того, как ты отвернулся от меня! – это был корень проблем между ними и, высказав то, что было у него на душе, Лекс успокоился и продолжил мягче. – Прости Кларк, но ты – Странник.       Развернувшись, он решительно направился к Консоли, провожаемый затравленным взглядом бывшего друга. Кларк смотрел на него так, словно человек перед ним был самым эгоистичным существом на планете. Очевидно, он верил в то, что Сфера будет контролировать его, тогда как на самом деле она была создана, чтобы его изжить. Лекс чётко понял это, соприкоснувшись с ней.       — В твоих руках будущее всей нашей планеты. И я здесь чтобы исправить это. – остановившись возле Консоли, фиолетовое сияние которой свидетельствовало о готовности воссоединиться со Сферой, Лекс обернулся. Бросил взгляд на друга, ставшего заклятым врагом, и в первый и последний назвал его истинным именем. – Ты больше не будешь угрозой для этой планеты, Кал-Эл.       — Лекс, не делай этого! – Кларк из последних сил кинулся к нему, но было уже слишком поздно. Он поместил Сферу в Консоль.       В тот же миг кристаллы издали глухой звук, напоминавший нечто среднее между треском электростатических разрядов и гулом заряжающегося аккумулятора. Сфера налилась светом настолько ярким, что Лекс отступил, заворожено наблюдая за тем, как энергия перетекает в Консоль. Кларк зашатался, едва его коснулось слепящее сияние кристаллов. Его лицо исказилось от боли, пронзившей каждый нерв его сильного тела. Он пытался закричать, но не смог издать ни звука. Колени Странника подогнулись, и он рухнул на содрогнувшийся пол. Лишённый всех своих сверхъестественных сил, беспомощный, потерпевший поражение от человека.       Дело было сделано, и Лекс знал, что вскоре произойдёт, но, тем не менее, не пытался выбраться из содрогающейся до самого основания Крепости. Не мог оставить Кларка умирать здесь в одиночестве. Не мог предать своего единственного друга, пусть даже тот предал его. Поэтому, не обращая внимания на посыпавшиеся откуда-то сверху осколки льда, Лекс подошёл к растянувшемуся на полу Кларку и опустился рядом с ним колено. Легко приподнял пришельца с земли и прижал к себе в последней отчаянной попытке объясниться. Сказать, что у него не было выбора, и что он сделал всё правильно. Но с его губ слетели совершенно другие слова.       — Я любил тебя как брата, Кларк, но всё было предрешено. Прости, – это была последняя отчаянная попытка выразить боль и вину. Помириться со старым другом хотя бы в последние мгновения перед концом. В поисках так необходимого ему понимания Лютор пристально вглядывался в глаза Кента, а Крепость рушилась вокруг них. Поддерживавшие свод колонны падали и раскалывались и со страшным грохотом. Сверкающие осколки льда разлетелись в разные стороны. Один из них обрушился всего в нескольких дюймах от соединившихся в братском объятии человека и пришельца, заставив их синхронно поднять головы к раскалывающемуся потолку.       Смерть смотрела им в лицо десятками острых, словно копья, кристаллов. Крепость готова была обвалиться им на головы. У них не было шансов уйти отсюда живыми, но несмотря на это Лекс не жалел о сделанном выборе. Если для спасения мира нужно было пожертвовать своей жизнью, он готов был пойти на это. Ведь именно так поступали герои, на которых он всегда, с самого детства, мечтал стать похожим. К тому же, Лекс не мог измыслить для себя лучшего конца, чем уйти из жизни вместе со своим другом.       В следующее мгновение страшной силы удар, пришедшийся прямо на лысину, отправил Лекса Лютора во тьму беспамятства...       ...Крепость Одиночества, последний осколок Криптона, хранивший все знания погибшей планеты, рухнула. На Северном полюсе не осталось ничего, кроме снега и ледяного ветра, летящего над замёрзшим пейзажем, затянутым густым морозным туманом...