Карнация твоего тела

Вечереет. Солнце постепенно садилось и оставляло за собой багряные полосы заката, яркими линиями разрезая светлое полотно неба. На кухне мирно пыхтел чайник, иногда выплёскивая немного воды на плиту: Чжухон налил слишком много. Рыжий аккуратно взял чайник за нагревшуюся рукоятку и слил немного воды, снова ставя его на плиту. Ли достаточно гостеприимен, если человек ему приятен, поэтому не предложить новому знакомому чай было бы, в какой-то степени, не вежливо со стороны хозяина квартиры. Пока художник караулил чайник, в его голове возникали идеи для работы с Минхёком. Чжухон пока не знает каков он на деле, но может сказать с точностью, что с этим парнишкой ему будет приятно работать. Он достаточно открыт, а если узнать его получше, то Хон запросто сможет читать его, как открытую книгу. За всеми этими раздумьями рыжий не заметил, что чайник уже вообще-то кипит, а из его носика валят клубы пара. Спохватившись, Чжухон выключил плиту и приступил к его основной задаче. Пока юноша копошился на кухне, Минхёк решил осмотреть гостиную. Он поднялся с диванчика и подошел к книжному шкафу, что стоял в дальнем углу комнаты. Парень аккуратно провёл тонкими пальцами по корешкам книг и улыбнулся, замечая среди них знакомую. Взяв её в руки и не глядя открыв, Ли и начал бережно перелистывать страницы. Он поставил книгу на место и подошел к окну, осматривая вид, который открывался с девятого этажа. Ему нравились квартиры, которые располагались достаточно высоко. Хёку было приятно наблюдать за дневной суматохой из окна квартиры, расположенной выше шестого этажа. Всё детство и отрочество парнишка прожил на втором этаже в доме родителей. Только к двадцати двум годам он смог купить себе квартиру, которая находилась чуть ли не под самой крышей. Минхёк отошел от окна и случайно увидел картину, на который была изображена длинноволосая брюнетка. Юноша аккуратно поднял творение Чжухона и начал внимательно всматриваться в каждый мазок картины. В это время художник уже успел налить его любимый зелёный чай и отрыть в холодильнике пару кусочков вчерашнего чизкейка. Чжухон не особо любил сладости и выпечку, поэтому зачастую ему приходилось их выкидывать, потому что он просто забывал, что они у него есть. Рыжий аккуратно поставил посуду на поднос и вышел в гостиную, замечая, как Минхёк разглядывает его недавнюю картину. Молодой человек поставил поднос на комод и опёрся спиной о дверной косяк, сложив руки на груди. Его взгляд изучающе скользил по профилю Минхёка, подмечая самые маленькие нюансы и особенности его лица. Чжухон внимательно пытался рассмотреть родинки на шее блондина, но выходило очень плохо, ибо из-за приглушённого света было слегка темновато. Ли вздохнул и тихонько кашлянул, заставляя натурщика вздрогнуть от неожиданного звука. — Нравится? — спросил Чжухон, кивая на свою картину, что Минхёк так внимательно разглядывал пару секунд назад. — Если честно, не очень. Эта модель меня не привлекает, да и девушки в общем тоже не особо нравятся, — тихо произнёс натурщик и поставил картину на её прежнее место. На этот вопрос он ответил без всякого смущения, потому что скрывать подобное было бы странно. Им вместе работать ещё весь этот месяц, поэтому стеснений или недосказанных слов должно быть как можно меньше. — Я вообще-то имел ввиду про саму картину и технику рисовки кожи. Эта работа была экспериментальной, а на тебе я буду уже полностью рисовать подобной техникой. Она мне очень понравилась, да и смотреться будет хорошо, — произнёс юноша и прикусил губу. Почему-то ответ Минхёка его немного поразил, ибо не каждый может вот так вот в открытую признаться еле знакомому человеку в своей ориентации. Всё-таки в этом парнишке есть что-то такое, что заставляет Чжухона хотеть узнать его получше. — Айщ, — Минхёк запустил правую руку в мягкие осветлённые волосы и зажмурился. Почему-то сейчас ему стало слишком неловко, ибо Хон спросил его об одном, а он ответил на совершенно другое. Молодой человек тряхнул головой и мягко улыбнулся, стараясь сдерживать прилив эмоций и не краснеть. — Всё равно я думаю, что должен был сказать тебе об этом. Хоть мы и мало знакомы друг с другом, но нам с тобой предстоит долгая работа, поэтому я считаю, что так… — бурный поток слов прервал Чжухон, приложив указательный палец к губам блондина. Из-за своей пылкой речи Хёк пропустил тот момент, когда художник подошел к нему, поэтому такое резкое появление Чжухона заставило блондина удивиться и вздрогнуть. Он замолчал и пару раз непонимающе моргнул, поглядывая то на руку художника, то на него самого. Рыжий убрал палец и положил руки на плечи Минхёка, чуть склонив голову в бок. — Минхёк, не волнуйся по этому поводу. Я считаю, что ты правильно поступил, сказав мне об этом. Всё в порядке, поэтому можешь не смущаться и не переживать о сказанном. Надеюсь, что недопониманий у нас не будет, поэтому давай лучше выпьем чаю, а то он остынет, — произнёс рыжий и подошел к камоду, забирая оттуда поднос с их перекусом. — Слушай, а почему у тебя не сложилось с медицинским? Ты, вроде, говорил, что раньше хотел на врача. Почему же в итоге решил стать натурщиком? — спросил Чжухон и пододвинул чашку и блюдце с тортом чуть ближе к Минхёку. Ему и вправду был интересен этот вопрос, ведь всё-таки это два разных направления в разных областях… — Знаешь, это достаточно длинная, да и немного грустноватая история, — начал Хёк и подпёр подбородок рукой, иногда делая небольшие глотки зелёного чая. — С самого детства я хотел быть врачом, да и по линии моей матери у всех была эта профессия. Я увлекался физиологией, ботаникой, анатомией и другим прочим материалом. Пока мои сверстники читали сказки и детские рассказы, я любил проводить время за энциклопедией или биологическим справочником. Мама с папой радовались, а я сначала в школе учился в биохимическом классе, а потом пошёл в медицинский. Я там проучился до курса пятого, а после забрал документы и ушел. Просто преподаватель по биологии была фанатиком своего дела, поэтому слишком много давала учить, давила, заваливала и требовала, а я не выдержал столь сильного напора. Вместе со мной многие ушли из-за неё и решили поступать в институты с другими областями. К тому же наш химик был слишком суровым человеком. Думаю, его побаивается даже сам заведующий института. Он часто ругался на нас матом, занижал самооценку и неадекватно выражался про его коллег. Неплохой мужик, но пару раз он был несправедлив ко мне, да и наорал однажды. А натурщиком я решил стать по совету своего друга. Он сказал, что у меня может это неплохо получаться, ведь по его словам я достаточно симпатичный. — Думаю, тебе просто не повезло с этими педагогами. Есть и правда хорошие учителя, которые нормально дают информацию, но эти, видимо, слишком давят на вас. А твои родители злились на тебя за твой уход из института? — произнёс Чжухон, мысленно благодаря друга Минхёка за то что тот натолкнул его на работу натурщика. — Отец сильно кричал, а мама старалась не вмешиваться. Когда папа остыл и перестал кричать, она сразу начала меня успокаивать. В общем не всё было так плохо, как я думал. Мне казалось, что меня вообще из дома выгонят, но, к счастью, обошлось, — Минхёк почесал затылок и мило улыбнулся, глядя на младшего. — Слушай, а почему ты решил стать художником? Почему не фотографом или кем-нибудь… — Ли не успел договорить, как вдруг его телефон завибрировал, а в дверь послышался пронзительный звонок. Хёк ответил на звонок, а Чжухон поджал губы и направился к двери, заглянув в глазок. По ту сторону было слишком темно, но зато можно было расслышать какое-то пьяное бормотание. Рыжий тяжело вздохнул и открыл дверь, впуская своего пьяного дружка в дом. Ли сразу понял, что это Хосок, ведь только он может провернуть такое. — Хён, какого черта ты так поздно завалился. Мог бы хотя бы предупредить, — начал было Чжухон, но его прервало короткое хосоковское «не ворчи». Вонхо небрежно скинул в обувь и поплёлся в гостиную, замечая Минхёка, который стоя на одной ноге, а второй придерживая маленький рюкзачок, копошился в нём. Хо вздохнул и подошел к блондину, беря рюкзак в свои руки, тем самым облегчая жизнь Мину. Тот от неожиданности вздрогнул, но пробормотал тихое «спасибо» и продолжил своё занятие. Наконец найдя свои наушники, Минхёк выдохнул и убрал их в карман джинсов, покосившись на Чжухона, который вышел из прихожей. — Хей, мелкий, а я и не думал, что ты кого-то приведешь к себе, — заявил ярковолосый и отдал портфель назад его хозяину, присев на мягкий диванчик. — Надеюсь, что не помешал вашим гейским играм, — съехидничал старший и взглянул на своего донсэна, который уже стоял рядом. Щёки Минхёка еле заметно заалели, а Чжухон устремил свой гневный взгляд на Хосока, который с ухмылкой наблюдал за этими двумя. — Я вообще-то натурщик, и мы теперь работаем с Чжухоном. И мне уже пора, отец волнуется. До завтра, — Минхёк закинул портфельчик на плечо и обулся, поспешно покидая квартиру. Уже стоя на лестничной клетке, Ли прикрыл свои горящие щёки руками и еле заметно улыбнулся, когда услышал визг и хохот из квартиры художника.