miau miau

По утрам Янян похож на ласкового котёнка — ещё сонный и тёплый после кокона из одеяла, переворачивается на другой бок и, подползая ближе к Хендери, тычется носом в чужую шею. Правой рукой забирается под растянутую футболку и водит пальцами по рёбрам Хендери. Губы у Яняна мягкие и чуть влажные, а кожа такая горячая, что Хендери боится снова обжечься — до покрасневших от прикосновений кончиков ушей. Сладкий запах карамели ударяет в нос, когда Янян совсем наглеет, забираясь на Хендери сверху, и требует поцелуй, не давая увернуться. Взъерошенный и шебутной, он проявляет инициативу, несмотря на природную утреннюю лень, и Хендери это нравится. Спокойствием Янян уж точно не страдает: как и маленьким котятам, ему свойственны энергичность и вредность. Насладившись неспешным поцелуем, он норовит стянуть остаток одеяла и чужие пижамные штаны, дабы первому сбежать умываться, но Хендери вовремя останавливает несносного парня, утягивая обратно на кровать. Он нависает над Яняном, сжимая своими коленями его бёдра, и внимательно смотрит в озорные глаза. — Сегодня ты рано проснулся. Хорошо спал ночью? — Если бы, — Янян вновь лезет пальцами под футболку Хендери, задирая её до плеч. — Я долго не мог уснуть — всё смотрел на звёзды в твоих глазах. — И как успехи, мой юный астроном? — Хендери позволяет снять с себя верхнюю часть пижамы и прижимает запястья Яняна к подушке. — Восхитительно. Восхитительно — целоваться в тёплой постели, не прячась под одеялом, и соприкасаться кожей к коже, как будто к оголённым проводам. В руках Хендери Янян становится послушным и едва ли не урчит от удовольствия, пальцами впиваясь в чужую спину, а зубами слегка прикусывая выступающие косточки ключиц. Привычками Яняна Хендери откровенно наслаждается — он и сам становится его привычкой и причиной тайком прокрадываться в комнату на ночь, оставаясь до самого утра. Днём Янян впадает в эмоциональную спячку, превращаясь в ленивого кота, любящего, когда его гладят и кормят. Но по ночам голод сильнее — Янян насытиться не может, требуя всё больше поцелуев и ласки, а Хендери не смеет отказать, раз за разом балуя капризную натуру зверя. «У меня есть слабости», — как-то раз проговаривается Янян, шумно вдыхая воздух в перерывах между поцелуями. Хендери всё время вспоминает эти слова, пытаясь разгадать чужую тайну, но ответ слишком поверхностный, а от того — совершенно сбивает с толку, как сбиваются простыни под Яняном. Солнце скользит на подушках, путается в волосах и проникает едва уловимым теплом туда, где неумолимо жарко и влажно — в беспорядочном сплетении губ. При естественном свете Янян совсем беззащитный, но стесняться перед Хендери нечего — они читают друг друга, как раскрытую книгу, с разных сторон подходя к середине. — Не думал, что ты такой энергичный по утрам. — Кто бы говорил. Хендери бормочет себе под нос детскую песенку про мягкого, тёплого котёнка, пока Янян суетливо копошится в вещах, завязывая шнурки. — От твоего пения можно уснуть. — От твоего урчания тоже. Янян дуется ровно десять секунд — до тех пор, пока Хендери не взъерошивает его волосы, притягивая к себе. — Ты и правда, как котёнок. Скажи мяу. — А что мне за это будет? — Янян подставляется ласке, довольно зажмуривая глаза. — Приходи вечером и узнаешь, — Хендери легко чмокает Яняна в губы, но оказывается застигнутым врасплох внезапным пленом — Янян цепляется в чужую рубашку и целует с долей кошачьей агрессии, напоследок проводя языком по губам Хендери. — Ты на верном пути к тому, чтобы приручить меня. Мяу. И тайна маленьких слабостей большого котика обещает быть разгаданной.