Sailor Deputy

— …Следуй пути… Я встречу тебя. Навязчивый голос как будто звучал прямо в черепной коробке, отскакивал от кости и царапал мозг. Мерзкое ощущение. — Твою мать, — ёмко отозвалась она, садясь на земле. Рядом шуршало небольшое поле белоснежных цветов, расплёскивая в воздух тяжёлую пыльцу, ласкающую обоняние уже знакомым пряным запахом. Солнце ощутимо припекало её несчастную голову. — Где я? Вопрос был весьма неоднозначным. Короткий осмотр не дал ничего, кроме вновь проснувшейся от активного верчения головой мигрени. — Твою мать, — разочарованно протянула девушка. — Допустим, что я просто здесь. Вопрос на засыпку. А кто я? Теперь она уже глубоко призадумалась. Как-то грустно неожиданно осознать, что ты сидишь где-то непонятно где, но ещё хуже, когда ты ещё и непонятно кто. И что самое обидное, кажется, с ней такое уже случалось. Звук приближающегося по дороге автомобиля вызвал неожиданную реакцию — тело инстинктивно перевернулось на живот, рука выхватила из кобуры пистолет, и девушка, затаив дыхание, внимательно проследила за тем, как машина сектантов промчалась мимо, не заметив чужака на пригорке. Только когда фанатики исчезли из поля зрения, оставив после себя лишь клубы поднятой пыли, она выдохнула короткое: — Твою мать! Что за?! От резких движений боль как будто расплескалась из её болезной головушки и стекла по шее и меж ключиц, чтобы мирно свернуться огненным клубком над грудью. Машинально ослабив галстук, девушка расстегнула верхние две пуговицы рубашки и уставилась на красное пятно с чёрными буквами внутри. Кожа горела и ныла, тату была сделана неровно, неряшливо и явно не в самых лучших санитарных условиях, судя по тому, как расползлось воспаление вокруг. — Г-Н-Е-В, — по буквам медленно прочитала она. — И правда. Это ж надо так коряво накарябать, аж зло берёт. Ну это ещё ничего. Подумаешь, татуировка «гнев» на груди! Вот «здесь могла быть ваша реклама», что она обнаружила как-то после гулянки на пояснице, была покруче. — «Гнев». Ну и на кого же я так разозлилась, что решила это увековечить? — задумчиво поинтересовалась она, застёгиваясь. — И у какой стильной задницы я спёрла такой прикид? Будто косплею копа из японской игры, только галстук не красный. Зато жилетка… Дальше девушка замерла, не успев договорить. Перед внутренним взором всплыла картина, как она деловито стягивает вот именно эту, судя по раскраске, часть гардероба с трупа какого-то бородатого чувака, а напоследок ещё и пинает его тело ногой. — Охренеть. Не могла же я его из-за шмотки…— тихое бормотание вновь оборвалось, а нахлынувшая волна памяти, сметя хрупкие ограждения, что выстроила психика, повинуясь инстинкту самосохранения, легко затопила сознание. Её звали Джессика, но она предпочитала просто Джесс. Хорошее звучное имя, вроде как даже от библейского. А была она помощницей шерифа, и ныне находилась в округе Хоуп, целиком захваченном сектантами. Точнее, теперь уже не совсем целиком. — Ну и говнюк же! — полицейская поправила массивную пряжку ремня, изображающую крест в круге. — Вот вообще не жалко. Джесси и правда сняла с трупа сектанта пару трофейных вещей, но ведь в этом и не было ничего предосудительного, не скальп же она ему отрезала. Да и нафига ей был бы этот кусок кожи? Его ж не ушьёшь под себя, чтоб носить… Ой, плохо на девичью фантазию действовала местная наркота, очень плохо. Такой полёт для неё был не свойственен. Полёт… Сразу вспомнилась та забавная девчонка в белом платье, дыхнувшая ей Блажью в лицо. Нет, Джесс в целом была не против, бурная юность и мерзкое влияние округа Хоуп брали своё, но тут всё произошло как-то слишком неожиданно. Хотя, таких забористых глюков у неё, кажется, никогда ещё не было, хоть Помощник и успела за свою жизнь повидать всякое. Да и этот гипсовый истукан, с которого ей пришлось прыгнуть — честное слово, она была уверена, что разнесла идола к чертям собачьим! А Веру ей тогда стало даже немного жалко, коп готова была поклясться, что слышала отчаянное и испуганное «что ты наделала?!», когда выкидывала горящую книженцию местного лже-пророка. Но если бы у неё была возможность отмотать время назад, героиня Сопротивления без сомнений сделала бы то же самое — это было весело. Но, кстати, теперь, когда Джессика с грехом пополам припомнила свои похождения в долине Холланд и немного у реки Хенбейн, жить стало лучше, жить стало веселее. И, к слову, одурманенное сознание и правда решило поиграть в косплей, судя по воспоминаниям, в которых она бодро копалась в вещах в заброшенных домах, чтобы подобрать подходящие рубашку и галстук. Вот ведь! Рюкзак с оружием, патронами, взрывчаткой и прочими очень нужными вещами нашёлся неподалёку, ровно в середине поля с цветами. — Что мы говорим Блажи? Не сегодня, — она задержала дыхание и быстро метнулась за своим добром. Выскочив назад, Джесси довольно осклабилась: — Что мы говорим старому доброму «орегано»? Не парься, будь счастлив! Здесь иначе находиться было просто невозможно. Только отбитые в округе не боялись потерять остатки рассудка, все адекватные точняк чего-то да употребляли. Кто-то смолил, как паровоз, кто-то выпивал… Ну и Блажь, наверно, успели попробовать абсолютно все. Вообще, при переходе на территорию Веры Джессике повезло столкнуться с одним добрым малым — Тик, кажется? Нельзя сказать, что он открыл для неё что-то совершенно новое, но его усовершенствования формул Джесс понравились. Ну и испытания были прикольные, она отдохнула и душой, и телом. Так что Блажь могла не только вырубать мозги, но и приносить пользу, если использовать с умом. А к такого типа препаратам полицейская относилась с особым пиететом, учитывая, что успела за времена учёбы в колледже схватить передоз аж два раза. Почувствовав, что «специя» подействовала, Помощник взъерошила волосы. Она не любила свисающие длинные патлы, поэтому последние лет девять стриглась достаточно коротко, перьями. «Воробей» — недовольно поджимала губы мать, когда видела её растрёпанную каштановую шевелюру. Но одобрение матушки не требовалось Джесси уже этак лет с пяти. Быстро собрав вещи, двинулась в путь. Она только и успела, что спуститься с пригорка, когда рация ожила. — Это тюрьма округа. Нам нужна помощь! Эдемщики пытаются прорваться сюда. Если рядом кто-то есть, помогите! Чувствуя, как губы расползаются в предвкушающей улыбке, Джесс нажала кнопку и поднесла рацию к лицу, чтобы бросить короткое: — Ждите в гости. — Салага, ты уже побывала в Блажи? — поинтересовался шериф после того, как атака сектантов была отбита, и Пумы вкратце описали Помощнику, в каком положении оказались. — Ну да, а что такого? — осторожно поинтересовалась Джесс, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. За время своего недолгого нахождения в тюрьме полицейская уже успела прикарманить энное количество патронов, чей-то пистолет со стильной расцветкой, банку с болтами для взрывчатки и под шумок вскрыть сейф. Эта война с сектантами вообще оказалась достаточно прибыльным дельцем — в рюкзаке у Помощника было припрятано примерно пятнадцать штук зелени плюс парочка серебряных слитков, которые она планировала кое-где прикопать, чтобы забрать перед тем, как и духу её не станет в этом безумном округе. — Помни, что Вере нельзя верить, прости уж за тавтологию. И у тебя зрачки расширены, кажется, Блажь не до конца выветрилась, — Эрл по-отцовски взял её за плечо, заглядывая в глаза. — Это очень коварный наркотик. Может, полежишь под капельницей? — Да Вы что, я в полном порядке, — максимально бодро заявила девушка, высвобождаясь из хватки Уайтхорса. — Пойду-ка я. Вера не ждёт, все дела, ага! Вот только их вмешательства ей для полного счастья не хватало! Джессика свою норму знала и сама могла решить, в каком состоянии ей сражаться. — Ну как знаешь, — пожал плечами её начальник. Очень мудрое решение. Попытайся он настоять, мог бы и словить хук слева, несмотря на должность. Джесс терпеть не могла, когда её, во-первых, лишали веселья, а во-вторых — заставляли что-то делать. Покинув территорию прибежища Пум, полицейская достала одно из чудо-средств, оставшихся после испытаний Тика и, подумав, что в ближайшее время нужно пополнить запасы, употребила по назначению. Ей уже приелись эти умиротворяющие пейзажи Монтаны — поля, леса, озёра и горы. Идти осторожно, чтобы не запалили фанатики и местные хищные звери, которых, кажется, в районе реки Хенбейн было даже больше, чем во владеньях Иоанна — не, ну серьёзно, задолбало. И в первый момент, Помощнику показалось, что ей просто напекло голову, когда уже знакомый голос заговорил с ней. — Здесь рыбы нет, — ответила Джесс, напрочь проигнорировав какую-то религиозную дичь, которую ей втирала Вера. — Что? — удивилась её невидимая собеседница, прерывая проповедь. — Анекдот такой старый был, — пояснила Помощник, как ни в чём не бывало обходя образовавшийся прямо перед ней морок. Помолчав немного, полагая, что её личная галлюцинация должна бы знать то, что ей известно, но не дождавшись смеха или ещё какой-либо реакции, Джессика разочаровано протянула: — Блин, ты реально не в теме? — Н-нет…- растерянно отозвался глюк. — Решил мужик зимой порыбачить. Пришёл, во льду дырку прокрутил, сидит, ждёт. Тут голос не пойми откуда: «Здесь рыбы нет!». Ну мужик охренел, схватил вещи, в другое место перешёл, опять уселся. Голос своё заладил: «Здесь рыбы нет!». Мужик уже злиться начинает. Побегал туда-сюда, потом встал и заорал: «Да кто со мной говорит-то?!». Джесс запнулась, заметив впереди скунса. — С ним разговаривал Бог? — с любопытством поинтересовался голос Веры в её голове. — Если бы, — коротко усмехнулась Джесс, парой выстрелов решая судьбу животного. — Директор катка. В первый момент Сирена задумалась, а потом, осознав схожесть ситуаций, засмеялась. Смех у неё был мелодичный и крайне заразительный, особенно, когда он был искренним, а не наигранным. Помощник, почувствовав, что и сама улыбается, поинтересовалась: — Почему я тебя слышу? Это всё наркота, да? — Это сила, которую мне подарил Отец, — отсмеявшись, уклончиво ответила Вера. — Я со многими разговариваю, но не многие решаются мне ответить. Помощник задумалась. По сути, не имело значения, правда ли она говорит с сектанткой, действие ли это Блажи или и то, и другое вместе взятые. Голос у младшей из семьи Сид был приятный, и слушать его Джесси нравилось независимо от того, что он нёс. — Тогда я буду с тобой болтать временами, хорошо? Всё не так скучно бродить, — резюмировала она, забираясь на пригорок. — Конечно, Помощник, — удовлетворённо мурлыкнула Вера. — Вера начинается со слова. Я буду рада принять тебя. — Ну вот и ладушки. А сейчас я буду немного занята, — предупредила полицейская, заприметив впереди трейлерный парк. Акула был отбитым на всю голову, а значит, клёвым чуваком. Его нехитрое развлечение было Джесс как раз по вкусу. Но одурманенное сознание подкинуло ей гениальную, как ей показалось, идею, как довести абсурдность ситуации до абсолюта. — Только можно я свою музыку подрублю? — попросила она, наивно хлопая длинными чёрными ресницами. Так-то девкой она была симпатичной, и парни типа Бошоу велись на раз, встретившись взглядом с её тёплыми и лучистыми карими глазами, о чём Джесси, разумеется, знала. — А, ладно! — решился пироман-любитель, поколебавшись немного. — Но только не попсу какую-нибудь! С диско, конечно, ничего не сравнится… С проводами сама разберёшься? — Спрашиваешь! Не волнуйся, будет почти что диско, — уверила его Помощник. На дне рюкзака покоился её мобильник. Отправляясь на арест, Джессика автоматически сунула его в карман, хотя и знала, что связь в округе всё равно не ловит. Каким чудом она не посеяла и не сломала его во время той заварушки — одному Богу было известно. Но бросить купленный на свои кровные аппарат не позволила внутренняя жаба, поэтому Джесс честно таскала его с собой, хоть и в выключенном виде. И вот теперь пришёл его звёздный час. На карточке памяти хранилось 50 гигов самой странной музыки из разных периодов жизни девушки, и именно сейчас почему-то вспомнилась одна определённая песня. Помощник нашла около центрального пульта кучу проводов в коробке, среди них отыскался и подходящий. Поставить в плеере телефона режим повтора и врубить звук во всех колонках на полную мощность — что может быть приятнее? ПА-РАМ! ПА-РАМ, ПА-РАМ, ПА-РАМ! — кажется, земля содрогнулась от с детства знакомого ей мотива. Ах, ностальгия! — Ого, они разозлились! Но Джесс уже было абсолютно плевать на настроение ангелов, да и на Акулу, если честно, тоже. Она щедро посылала очереди пуль в несущихся на них с напарником зомби, подпевая и пританцовывая в такт: — Gomen ne sunao janakute Yume no naka nara ieru Shikou kairo wa shotto sunzen Ima sugu aitai yo! В свое время, когда она узнала, о чём поётся в оригинальной версии опенинга любимого мультсериала, Джессика долго не могла понять, как локализаторы могли настолько упростить и обессмыслить такую красивую песню. Вот тогда японская версия была заслушана до дыр и заучена наизусть. Бляха, столько лет прошло, а всплыло, будто только вчера было. То ли музыка пришлась Бошоу по вкусу, то ли Джесс скакала достаточно заразительно, но, кажется, Акула тоже получал кайф на полную катушку, поливая ангелов пламенем из огнемёта и тоже что-то выкрикивая. Под конец веселухи к ним на огонёк заглянули и обычные сектанты. Правда, долго в этом безумии продержаться не смогли, предпочтя сбежать. Выбрав подходящий момент, когда новая партия ангелов не подобралась достаточно близко, Джессика встала в героическую позу — с оружием наперевес и растопыренными пальцами на руках и завопила во всю мощь лёгких: — Я — СЕЙЛОР ПОМОЩНИК! И Я НЕСУ ВОЗМЕЗДИЕ ВО ИМЯ СВОБОДЫ!!! Акула оглушительно захохотал. — Круто вышло! Вот бы все копы были как ты! Несмотря на то, что у них заглючил главный рубильник, и по итогу Джессике пришлось носиться по всему парку, вырубая колонки по отдельности, они оба остались дико довольны. — Заметила, между нами прямо искры бегают! — Бошоу подмигнул. — Прости, Акула, ты отпадный чувак, но…— начала было Джесс, но пироман её прервал: — Ой, да ну брось! Весело же было! Не отшивай меня так сразу, может я ещё смогу развести в тебе огонёк! — Да чего во мне разводить, я ж ходячая газовая горелка! — она хрипло рассмеялась. — Но не, Акула, это вряд ли. Ты реально очешуенный чувак, но не мой профиль. Повесивший было нос парень заметно повеселел. — Ладно, проваливай. Будешь развлекаться с ангелами — зови. — Замётано, бро. Они стукнулись кулаками и расстались в самых дружеских отношениях. Тогда Джессика в очередной раз подумала, что рано ей валить из округа, когда вокруг ещё столько возможностей хорошенько повеселиться. — Сейлор Помощник? Серьёзно? Ты тратишь свою жизнь на просмотр мультиков? — Уже настучали? — она успела отойти на порядочное расстояние от парка Мунфлауэр, когда вновь услышала этот голос. — И вообще, можно подумать, что ты в детстве не смотрела «Сейлор Мун». Хотя, судя по твоему имиджу, — Джесс скривила губы в презрительной усмешке. — Кое-кто у нас был любителем феечек Винкс! — Нет! То есть…- собеседница смутилась. — Конечно, я тоже смотрела, но… — Да? И кто у тебя был любимым персонажем? — живо заинтересовалась полицейская, нашедшая вышку охотника. Поднимаясь по лестнице, она предположила: — Небось, сама Сейлор Мун. А, зайчонок? Или Венера? — Я не помню. Это не важно! Важно, что… — Как это не важно?! — возмущённо перебила её Помощник, параллельно устраиваясь поудобнее и доставая из рюкзака материалы для крафта. — И как ты можешь не помнить? Мне вот всегда нравились Уран и Нептун. Нептун была очень женственной, грациозной и творческой, идеальная девушка. Уран — вообще огонь, уверенная в себе, надёжная и непоколебимая, я мечтала быть на неё похожей. И, чтоб ты знала, в оригинале они не были кузинами. Кажется, Вера была поражена. Возможно, информацией о героях, возможно, тем, что это действительно что-то значило для Джесс. Немного помолчав, она медленно, будто уговаривая саму себя, проговорила: — Наша семья примет тебя любой… Это было немного странно, но, несмотря на трепет перед Отцом и постоянный страх наказания, ныне не покидающий её ни днём, ни ночью, с появлением Помощника жизнь Веры стала немного интереснее. Разумеется, основной целью феи в белом платье было хорошенько промыть мозги полицейской и использовать ту во благо проекта, ради этого она связывалась с паломницей по несколько раз на дню, но любая проповедь мгновенно превращалась в развёрнутое обсуждение. И, как бы Вере ни было неловко это признавать, ей нравились их беседы. Джессика была немного старше её, у неё было странное чувство юмора и своеобразная философия. А ещё она во многом могла понять Веру. И (о, ужас!) порой даже лучше Отца. — Меня тоже отец вытащил из наркотской ямы, — как-то призналась Джесси, отдыхая у костра и умиротворённо наблюдая, как кружится неподалёку Вера-мираж. — Правда, против моей воли, но моей семье всегда было плевать на моё мнение. Такая тема была идеальна для того, чтобы в очередной раз попытаться донести до полицейской слово Иосифа, поэтому Сирена радостно поддержала: — Они всегда считают, что знают лучше. Сначала за тебя решают родители, потом учителя, начальники, правительство… Свободы в современном мире не существует. — В точку, — героиня Сопротивления подкинула в огонь веточку. — Но я ж тоже не тюфяк какой-то. Терпеть не могу, когда меня заставляют. Поэтому-то семья меня и не любит. — Твоя семья тебя не понимает? — с готовностью переспросила младшая Сид. — Это мягко сказано, — усмехнулась Помощник, поднимая взгляд к медленно темнеющим небесам. — Папуля у меня большая шишка. Бизнесме-е-ен. Хотел, чтоб доченька была хорошей девочкой, примерно училась, стала юристом или, даже лучше, крутым экономистом. Чтоб можно было компанию родной крови передать. В идеале ещё замуж отдать за сына кого-нибудь из партнёров, идеальное вложение. — А ты? — А что я? Я как слышу «ты должна», так иду и делаю назло всё ровно наоборот, — привычным жестом Джессика взъерошила волосы. — А младший братишка у меня — идеальный ребёнок. Что бы папуля ни пожелал — Ричи уже бежит выполнять. Угадай с трёх раз, кого мамочка и папочка любят больше. Она замолчала, медленно перебирая воспоминания, как бусины чёток. Захотелось «расслабиться», слишком уж противный осадок поднялся, когда она вошла в тёмные воды памяти. Вера ждала. — Я сначала в школе учиться стала через пень-колоду, — прервала молчание Джесс. — Потом назло отцу пошла вместе с другом детства в колледж на фармацевта. Там уже попробовали всякое разное, и понеслось. Это были весёлые времена. Они были душой любой вечеринки, упоротый дуэт — Джесс и Тодд. Но чем дальше они заходили, тем больше наглели. — Первый передоз мы пережили терпимо. Полежали оба в больничке. Папуля выложил кругленькую сумму за то, чтобы это не попало в моё личное дело. Даже с учёбы не выгнали, замяли, — Помощнику было совсем не стыдно рассказывать факты из своего прошлого. Скорее в её голосе слышалась горькая ирония. — У Тодда его отец тоже постарался. Покапали нам на мозги, и вроде как забыли. Но во второй раз так уже не прокатило. А вот эту страницу она хотела бы вырвать из своей жизни раз и навсегда, но некоторые вещи так врастают в душу, что от них уже не избавиться. Джесс прикрыла глаза и медленно пробормотала: — Лучше бы тогда я сдохла, а не он. — Ты любила его? — тихо прошелестела Вера на грани слышимости. — А ты любила Трейси до того, как стала Верой? Как можно не любить единственного человека, остающегося на твоей стороне? Ответа у хозяйки района не было, поэтому она лишь поинтересовалась: — Что было дальше? — Ты про то, что в моей душе творилось, или про реальность? — Помощник устало потёрла переносицу. — Хреново было. Меня заперли в больнице, лечили. Даже на похороны не попала… Про фармацевтику уже речи не шло, да мне без Тодда она и не нужна была. Упрёки, крики, выворачивание её души наизнанку — вот, что было. Истерики матери, «серьёзные разговоры» отца. Предсказуемое развитие событий после выхода из клиники. «Это ты виновата! Ты на всю жизнь запомнишь, что это ты убила своего лучшего друга!». — Затем отец выдал мне на руки 500 баксов и отпустил на все четыре стороны. «Живи, как хочешь, я устал разгребать твоё дерьмо.». Ну я сняла комнату подешевле, работала хрен пойми кем, куда без образования брали, чтоб аренду платить и жить как-то. Надо было крутиться. И, представь себе, так пару лет и пролетели. А потом дед помер и оставил мне наследство с условием — отучиться и поступить на государственную службу. Дед точно знал, что отец уверенно вычеркнул Джессику из всех своих планов и документов, в общем-то, тоже. Теперь все ресурсы должны были пойти на Ричи, а она… безнадёжный случай. Но дед был «борцом за справедливость», считал, что нечестно всё отдавать только внуку. Хотел дать внучке мотивацию стать приличным человеком. Возможно, чувствовал вину за то, что не участвовал в её жизни от слова совсем, а с Ричи хоть на охоту ездил изредка… Когда завещание вскрыли, это произвело фурор в их семействе. Отец орал, что старый хрыч из ума выжил, что это пустая трата денег… Но бумага была составлена по всем правилам, не подкопаться, и Джесс была единственной наследницей не огромной, но вполне внушительной суммы и дома. — Вот родственнички мои взбесились, — злорадно хмыкнула Помощник. — Отец побился, но, в конце концов, велел мне идти учиться на чиновницу, готов был даже заплатить. А я поступила в полицейскую академию, представляешь, как его перекосило, когда он узнал? Смех у Джессики был отрывистый и немного похожий на кашель. Конечно, она знала, что только благодаря тому, что отец в своё время дал энное количество взяток ради того, чтобы её прошлое с наркотой не выплыло наружу, девушка смогла пойти в академию. По бумагам она была чиста. И стоило бы быть хоть немного благодарной… Но всё же что-то внутри заставляло её делать по-своему, а потом смеяться. — Я по натуре бунтарь, понимаешь? — резюмировала свой рассказ полицейская. — Да, я не отпираюсь, натворила дел в юности. Но это только моя жизнь, со всем хорошим и плохим, это был мой выбор. Я не желаю плыть по течению, у меня есть свои планы. — Тебе всё равно придётся пройти по Пути. — Осуждаешь меня, зайчонок, — утвердительно произнесла коп, машинально затягивая свой нелепый, но жутко стильный галстук, к которому она уже успела привыкнуть, потуже. — А ты всегда была такой послушной овечкой? Никогда не думала свернуть с проторенной дорожки и проложить свою? Молчишь… Ну молчи. Спокойной ночи, зайчонок. На первый взгляд передвигалась Помощник по территории совершенно бессистемно. Вере было интересно, что заставляло Джессику лазать по разным странным местам типа заброшенной церкви или пещеры с горячими источниками, рядом с расщелиной, куда скидывали трупы ангелов. Наверно, жажда наживы. Джесс как-то призналась — её друг говорил, что она под кайфом превращалась в хомячка-берсёркера. Пихала по карманам всё, что плохо лежало, и дралась как бешеная, окончательно теряя инстинкт самосохранения. Откуда в такой хоть и вертлявой, но достаточно миниатюрной девушке только сила бралась? Иногда полицейская захватывала аванпосты, и тогда внутри девушки в белом платье вновь просыпался страх. Не помогло ещё одно путешествие в Блажь и проповедь Отца — Джесс внимательно выслушала, а потом, вернувшись в реальность, снова взялась за оружие. Сирена пыталась уговаривать, пыталась угрожать, но её антагонистке всё было как об стену горох. Она легко поддерживала разговор и раз за разом оставляла младшую Сид с ощущением, будто её снова обдурили. Нагретый солнцем камень щедро делился теплом. Неподалёку над рекой вился зелёный туман, расплёскиваясь из парочки брошенных баллонов с Блажью, но течение не позволяло коварной дымке достать до Помощника. — Отец помог мне понять, что за пределами лабиринта есть мир. Мир, где меня не сожрут, а полюбят… — Твоя новая семья тебя любит? — перебила полицейская, лениво щурясь от отскакивающих от поверхности воды солнечных бликов. Она уже слышала эту проповедь на каком-то из аванпостов, и теперь ей было интересно обсудить всё это с самой проповедницей. — Конечно! — уверенно ответила Вера, проводя ладонью по столешнице и приближаясь ближе к микрофону. — Они приняли меня. Приняли как родную и полюбили как родную… Ты напоминаешь мне меня в прошлом. Изгой, опускающийся на дно под тяжестью своего одиночества и страха… Я знаю, что ты чувствуешь! Из ужаса рождается гнев, из гнева — бессилие… Мелкий камушек с тихим бульком отправился на то самое дно, где полагалось, по словам младшей Сид, находиться самой Джесс. — Да, мой гнев ещё Иоанн заметил, — между делом вставила полицейская, наблюдая, как расходятся круги по воде. В голосе скользнула тонкая нотка иронии, но фея предпочла её не заметить. — Ты ни в чём не виновата, — произнесла она с сочувствием. — Мы все скорбим по Иоанну… Но я не виню тебя — твой страх убил его, а не ты. — Крутая отмазка для суда…- едва слышно буркнула Джессика. В убийстве она ни капли не раскаивалась, младший брат Иосифа был редкостным мудаком. — А по телику Маршал совсем обратное говорит… — Что? — Ничего-ничего. Ты про семью говорила. — Наша семья примет тебя, когда ты пройдёшь Путь, — как ни в чём не бывало продолжила Вера. — И ты больше никогда не будешь одна! — Что, даже в туалете? — ужаснулась Помощник, болтая ногами в воде. — Ты… — начала было Сирена, но Джесс спешно её перебила: — Прости-прости-прости! Это всё моё дебильное чувство юмора, ты же знаешь, какой я человек! Продолжай. У меня будет семья, которая будет меня любить… Фея почувствовала подвох, но всё же послушно повторила: — Будет тебя любить такой, какая ты есть. — Как тебя? Девушка откинулась на спинку кресла и с улыбкой подтвердила: — Как меня. — Получается, мне тоже придётся вечно бояться членов своей семьи, — задумчиво, как будто для себя самой, произнесла Джесси, поглаживая устроившуюся рядышком Персик. Зверь положил голову ей на колени и успокоительно замурчал. Коп сейчас и сама была как кошка, греющаяся на солнышке. Будто в противовес этой умиротворяющей картине, Сирена напряглась и понизила голос: — О чём ты? Я люблю свою семью, я… — Ага-ага. То-то ты трясёшься из-за моих подвигов, — пума резко дёрнула ухом от дыхания полицейской. — Я вот чего понять не могу. Почему пакости делаю я, а достаётся тебе? Ведь твоя семья тебя так любит, они должны понимать, что в моих поступках нет твоей вины. — Нет, ты не понимаешь, — хозяйка района занервничала, тревога явно засквозила в её голосе. — Ты сейчас на моей земле, я несу ответственность… — Это ты не понимаешь, зайчонок, — возразила Джесс. — Если твоя семья принимает тебя такой, какая ты есть, то она принимает тебя полностью. Даже если ты не способна взять меня под контроль, твоя семья должна поддерживать тебя, а не наказывать. Тебе сильно влетело за книжку и идола? За заправку? За водоочистную станцию? За оранжерею и Фини? За… Вера стащила наушники и отстранилась от пульта. Дыхание сбилось, а сердце упало вниз. Кажется, она начинала понимать, почему Отец так хотел заполучить Помощника. Последнее время галлюцинации стали частью её жизни. Джессика уже не удивлялась, когда реальность не совпадала с тем, что она видела, оказалось, что к этому тоже можно привыкнуть. Иногда больше не бывшей наркоманке казалось, что она разговаривает с теми, с кем говорить она точно не могла. Виделись белёсые, но всё равно яркие сны. Грани восприятия растворились в зеленоватой дымке Блажи, стёрлись тёплыми ладошками Веры, и Джесс всё чаще задумывалась о том, что передоз здешней дурью может оказаться для неё гораздо опаснее, чем уже пережитые. И ещё неизвестно, что её нервировало больше — перспектива стать ангелом или улыбка феи в белом платье. Пребывая в таких невесёлых размышлениях, она взошла на холм. Впереди её ждала гора мышц и бурого меха — гризли. Как-то особенно не задумываясь, полицейская выстрелила, но подлый морок снова обвёл её вокруг пальца. Вместо грозного рёва она услышала мерзкий клёкот. — Ёб твою мать! — ноги сами перешли на бег, но проклятая птица и не собиралась отпускать свою жертву. — Отвянь, тварюга! ДА ОТВАЛИ ЖЕ! Можно представить реакцию бедных фанатиков, мирно занимающихся своими делами в Обители Врат Эдема, когда в их лагерь ворвалась истошно визжащая и палящая во все стороны без разбора героиня Сопротивления с индюшкой «на хвосте». Одна из пуль разнесла клетку, где сидел недавно пойманный дикий зверь, другая подорвала первый баллон с горючим… В этой неразберихе в рядах сектантов зародилась паника. Всё вокруг вдруг загорелось и начало взрываться, люди закричали, ангелы зарычали… В какой-то момент самым разумным оказалось просто подняться повыше и затаиться, что Джессика и поспешила сделать. К тому моменту, когда эдемщики пришли в себя, половина из них была мертва, а сигнализация не работала. Быстро закончив зачистку, Помощник дождалась Пум, а потом минут двадцать ещё гомерически хохотала, заставляя окружающих шарахаться. Они почему-то не понимали, что весёлого было в её очередном победоносном сражении против проекта. И коп ни капли не удивилась, когда услышала телефонный звонок в церкви. Конечно же, Джесс знала, что Вера за ней наблюдает — находили же её, когда Блажь вырубала девушке сознание. И разговоры эти каждодневные… Нет, это было даже немного приятно, хоть и странно — почему хозяйка района постоянно её отпускала? Могла же схватить и просто накачать Блажью до состояния бредущего тела. Но, похоже, у младшей из семьи Сид были свои планы на её бедную голову. Как минимум, вынести мозг, судя по новой проповеди, ожидавшей копа по ту сторону провода. — Да? — Рейчел была одинока… Потеряна навсегда. Жила без Бога и стала никем. Вера вышла вперёд, а Рейчел осталась. Вера пошла на свет, а Рейчел… Рейчел продолжает жить во тьме. Там, где я её оставила… — Вот именно, зайчонок, — дослушав, согласилась Джесс и продолжила, не позволяя Сирене закончить разговор. — Самое интересное в том, что Рейчел никуда не исчезла. У неё отобрали обычную жизнь, лишили лучшего друга, посадили в клетку… У неё забрали всё, даже имя. Окружили зомби, затопили её жизнь наркотой и иллюзиями, стали давать указания — этому скажи это, тому внуши то. И Рейчел очень страшно там, в темноте, потому что она не верит, что когда-нибудь появится кто-то, кто решится пойти против. Кто-то, кто возьмёт её за руку и выведет из этого бесконечного наркоманского бреда. Рейчел кажется, что она никому не нужна, когда Веру, вроде бы, все любят. Только даже их любовь — один сплошной обман. Всё вокруг — ложь. И пока она это не признает… Младшая Сид бросила трубку. Случайный сквозняк холодил кожу щёк — они были мокрыми от слёз. Вера приложила ладони к лицу. — Нет, нет, неправда… — … она не решится попробовать вырваться на свободу, — медленно закончила полицейская, слушая короткие гудки. Снова Блажь. Джесс уже чувствовала себя почти привычно в этом зеленовато-белёсом мире, с мягкой травой под ногами и умиротворяющей музыкой на грани слышимости — искажённой сектантской песней, звучащей неожиданно нежно. И появление Веры для Джесс не стало неожиданностью. Сейчас сектантка была недовольна, она отчитывала Помощника, отталкивала, брала за руки, кружила… Но даже в гневе Рейчел была очаровательна, а когда она улыбнулась, полицейской показалось, что солнце вышло из-за туч, хоть в этом мире, кажется, светило никогда и не появлялось на зеленоватом небосклоне. Глупо, конечно, но момент, когда девушка в белом платье, протянув руки вперёд, сделала несколько шагов навстречу, полицейская запомнила на всю жизнь. Ей хотелось трактовать это как знак доверия, как желание быть ближе, хоть Джессика и осознавала, что речи Веры полны лживого елея. Но маленькая манипуляторша коснулась её, и Джесс, ощутив тепло ладоней Рейчел, почувствовала, как подгибаются ноги, а сердце бухает, как сумасшедшее. Джесси смотрела на младшую Сид и понимала — ты попала, Помощник, по полной программе попала. Нельзя, слышишь? Даже и не думай об этом. — Знаю, у тебя есть сомнения, но финал может быть только таким. Тебе никак его не изменить, — практически пропела Сирена, даже не догадываясь, о чём думала в этот момент Джессика. При этих словах сердце полицейской совершило головокружительный кульбит, и в нём, вероятно, от резкой качки, проснулась решимость. А ещё злость. Почему нельзя? Никто и никогда не сможет ей что-то запретить, даже слабый глас её собственного рассудка! — Вера, — тихо позвала наркоманка, на секунду заставляя свою фею сбиться. — Чт… Ей не дали договорить. Героиня Сопротивления подалась вперёд и накрыла губы Рейчел своими. Коснулась нежно, будто бабочка крылом, задержалась, медленно осознавая, что у Веры-морока вполне настоящие, тёплые и мягкие губы. — Нет у меня сомнений. Мы всё можем изменить, зайчонок, — прошептала Джесс, не открывая глаз, но отодвигаясь на пару миллиметров так, что при разговоре ошарашенная хозяйка района могла ощущать движение её губ. — Мы с тобой. Любимая галлюцинация Джесси отшатнулась. На мгновение лицо её исказилось — опустились уголки губ, а большие и миндалевидные, как у оленёнка, глаза смотрели испуганно и непонимающе. Она прикрыла губы ладонью, миг — и будто всей это сцены и не было. Вера отняла руку от лица, спокойно улыбнулась и продолжила: — Твоими друзьями движет … страх. Ничего больше. Им не понять. А он — понял. Он покажет. Конечно, она говорила о Бёрке, а Бёрк, в свою очередь, нёс полную чушь. Пока они плыли на лодке, куда Помощник, разумеется, села, Джессика благополучно пропускала его трёп мимо ушей, снова и снова мысленно прокручивая сцену с поцелуем и реакцией на него. Наверно, не стоило ей этого делать… Рейчел была несчастным ребёнком со взрослым лицом, безжалостно манипулирующим другими, но при этом отчаянно беззащитным. Прежде всего, морально, как бы старательно она ни пряталась за маской Веры. Джесс не хотела её ранить, но… Боже, ну сколько можно было её провоцировать?! Жаль, что их плаванье так быстро закончилось, бубнёж Маршала убаюкивал и позволял хотя бы на время отвлечься от происходящего. Но всё хорошее рано или поздно подходит к концу, и вот Джессика уже шла по полю за полоумным сослуживцем под аккомпанемент криков в её голове. Шериф требовал вытащить Бёрка, Вера кричала, чтобы его оставили в покое… — Ничего хорошего из этого не выйдет, — вполголоса попыталась переубедить их Джессика, но её не слушали. — Да пошли вы оба! — рявкнула Помощник и схватила неадеквата так… Чтобы через мгновение оказаться на койке под капельницей. Если честно, Джесси готова была просто свернуть шею этому психу, типа «так не доставайся ж ты никому!», но, похоже, не вышло. Жаль. Не пришлось бы хотя бы лицезреть этот спектакль с «я боюсь уколов, не трогайте меня, ай-яй-яй». «А Трейси права, хоть она и та ещё сучка, » — успела подумать коп перед тем, как кануть в забытье. Второй день Вера не хотела с ней нормально разговаривать. Подключалась, отчитывала, обзывалась и исчезала, не давая Джесс и слова вставить. Вначале полицейскую это даже веселило, но в результате начало раздражать. Тело только начало приходить в себя после Блажи и капельниц, и героиня Сопротивления была уставшая и измотанная. Лёжа на койке, она успела дофига обдумать, и сделанные выводы её совсем не радовали. Кажется, лимит везения Помощника подходил к концу, и пора было уже рвать когти, пока не стало слишком горячо… Но когда наркоманка прислушивалась к инстинкту самосохранения? А ещё ей охренительно надоело в тюрьме, и тело просто требовало хорошенькой встряски. После восхождения на Пик Хищника девушка расположилась на вышке Тафт. Сектантов она оттуда выбила ещё когда спасала вертолёт, над которым так тряслась Аделаида. На первый взгляд — обычная машина, с Карминой Ника не сравнится. Вот там имело смысл самолёт искать, а тут — сплошное разочарование… — Ты эгоистка! Ты забрала того, кто этого не хотел! — опять завела шарманку Вера в её голове. — ДА! Да, я эгоистка! — рявкнула Джесс, чуть не сверзившись с кровати, заботливо оставленной сектантами на вышке. — Я такая же грёбанная эгоистка, как ты, Рейчел! — Я?! Да я… — Да, ты, ты самая! — она впервые говорила с феей на повышенных тонах, но, видит Бог, Джесси слишком долго терпела! — Это ты виновата, ты отдала мне того, кто не хотел уходить! КАК ТЫ МОГЛА ТАК ЕГО ПРЕДАТЬ?! — Что?.. — растерялась от такого поворота событий Сирена. — Но ты же его увела… Это твоя вина! — Ну даааа, конеееечно! — Джессика всплеснула руками и, не в силах оставаться на месте, вскочила с кровати и начала мерять помещение шагами. — А ничё, что я под Блажью была? Я забрала?! Ха-ха! Ты ещё скажи, что я сама его до тюрьмы на своём горбу дотащила! Я! Эту брыкающуюся орясину! ТЫ В СВОЁМ УМЕ ВООБЩЕ?! — Прекрати на меня орать! — КТО ОРЁТ?! Я ОРУ?! Я СЕЙЧАС ПОКАЖУ ТЕБЕ, КАК Я ОРУ! Помощник выскочила на улицу, вцепилась руками в перила и огласила округу нечеловеческим криком, который тут же подхватило и разнесло раскатистое горное эхо. Но полицейской этого было мало, она орала и выла, пытаясь выплеснуть всё — злость, страх, стыд… Да и вину, чего уж тут скрывать. Успокоилась только тогда, когда в горле запершило, и прорезавшийся кашель прервал звук её уже порядком подсевшего голоса. — Зайчонок, — свистящим шёпотом позвала Джессика, мысленно отвешивая себе добротную затрещину. — Ты ещё тут? После недолгого молчания в голове раздался шорох и тихое: — Да. Джесс выдохнула. Она боялась, что младшая Сид снова молча прервала сеанс связи, что в данном случае было бы вполне логично. Но нет, Вера лишь стянула наушники с головы, терпеливо дожидаясь, пока Помощник успокоится. Почему? Она и сама не смогла бы дать ответа. — Прости, я знаю, ты на меня злишься, — тихо продолжила коп, удостоверившись, что её слышат. — Просто… Ну я же знаю, что это не из-за Маршала. Из меня-то хоть дуру не делай. Если ты дала мне его увести, значит, ты хотела, чтобы я его увела. Значит, у тебя есть на Бёрка планы, мне не пять лет, я всё понимаю. И я говорила Шерифу, что… Ай, не важно, он всё равно никого не слушает… Рейчел, прости, я не сдержалась, сделала то, что не должна была… Просто ты безумно красивая, слышишь? Вера молчала. — Чёрт, ну как можно быть настолько красивой? — повторила Джесс и зажмурилась. — Но я признаю, что была не права. И если ты решишься принять моё предложение, я клянусь, что никогда не стану на тебя давить и навязывать свои чувства. Я буду рада быть для тебя даже просто другом. Бляха, что я делаю, подписываюсь на фрэндзону… Но ты ведь свободный человек, и я не могу тебя заставить… — Предложение? — прервала её Сирена. Где-то там, далеко, в бункере, она сжала руками край платья и закусила губу. — Давай сбежим из округа? С каждым днём Вере становилось страшнее. Нет, всё было в норме, всё шло по плану, но Помощник… Неужели эта сумасшедшая девчонка действительно в неё влюбилась? Нонсенс. И то, что Джесс предлагала — наказание для девушки в белом платье за такое было бы воистину ужасающим. Отец не потерпел бы, он и так был ей очень недоволен. Нет, фея не могла на такое решиться, конечно же не могла! Это глупость. Это самоубийство. Невозможно, абсолютно точно невозможно. Вера с опаской посмотрела на микрофон, как будто он может самопроизвольно включиться и заставить её говорить с полицейской. Девушка уже сутки не выходила на связь с паломницей и, если честно, ей не хватало их бесед, хоть сейчас ей и было страшно заговорить с наркоманкой. Не хватало дурацких шуток, этого раздражающего «зайчонок», смеха Джесс… Впервые за эти годы она так долго и близко с кем-то общалась, обычно Отец не позволял ей заводить сколь либо близкие отношения хоть с кем-нибудь, но ради того, чтобы заполучить Помощника, он готов был пойти на многое. Он одобрял их странную связь и часто повторял, что верит в её, Сирены, благоразумие. Говорил, что Джессика придёт к их вере. Или Вере?.. Иногда его было сложно понять. — Сколько уже? — Это пятый. — Бошоу, мать твою, прими нормально, соскальзывает же! Джесс подтолкнула бочонок снизу. Напарник послушно затянул его в лодку и остановился, окидывая взглядом извлечённые на поверхность сокровища. Полицейская хмыкнула и тоже перевалилась через край лодки. — Только не говори мне, что ты реально собираешься всё это отдать Вудхаус, — пироман одарил Джессику щенячьим взглядом. — Она палец о палец не ударила, а ты ей — виски хрен-знает-сколько-летней выдержки… — Ой, посмотрите на него, можно подумать ты ради этого виски на все сто выложился, — насмешливо заметила героиня Сопротивления и, подперев голову рукой, посмотрела на мужчину снизу вверх. — Скажи мне, Акула, почему Акула — ты, а нырять приходится мне? — Потому что кто-то должен прикрывать твою героическую и чертовски привлекательную задницу и охранять то, что мы уже вытащили, — отбрил напарник, подбоченясь. — Нет, ты серьёзно всё это отдашь меньше, чем за штуку баксов?! — Ты так шикарно прикрываешь, что меня чуть не пристрелили психи на вертолёте, которых ты на нас сагрил, — Джесс показала Бошоу язык. — Окстись, ты с дуба рухнул? Чтобы эта бабёха за мой счёт озолотилась? Да я лучше сама всё выпью! — Вот это правильно, это по-нашему, — обрадовался Акула. — Я в «8 бит» могу всё это отвезти. Вон там на берегу машину оставил. Высади, и я поеду. — Эге, не так быстро! Один мне оставь на пробу. Я уже знаю, где хочу его откупорить. — А ты дотащишь? — с сомнением окинув хрупкую фигуру, всё ещё вольготно развалившуюся на дне лодки, поинтересовался кузен Хёрка. — Ты ж мелкая, как глист. — Я жилистая. А ты толстый, как тюлень, — не осталась в долгу театрально обидевшаяся полицейская. — Ау-ау-ау! — Бошоу захлопал в ладоши. — Наловишь мне рыбы? — Иди ты, дебил! — они дружно заржали. Если честно, в виски Джесс разбиралась хреново, но вот именно этот ей нравился. Возможно, потому что трофейный. Или место её делало такой благостной — девушка расположилась на веранде пивоварни «Свистящий бобёр». Сопротивленцы её не беспокоили, музыка, играющая где-то неподалёку — тоже. Так-то и тень, и птички поют, и виски в стакане, позаимствованном тут же, в опустевшем баре, вполне съедобный. — Я нужна здесь, — раздалось в голове. — Я их Вера. — И тебе привет, Рейчел, — делая глоток, ответила Джесс. — Я скучала. И да, можешь сейчас не отвечать на моё предложение, я пока не тороплюсь отсюда убираться. — Я нужна здесь, — повторила Сирена. — Я никуда не побегу. Здесь моя жизнь имеет смысл. Меня любят и ценят. — Тебя или Веру? — Я и есть Вера. — Охохо, горе ты моё луковое… Джесси покачала стаканом, наблюдая, как остатки янтарной жидкости перекатываются по донышку. Вздохнула и долила из бочонка ещё. — Ребята говорили, что Врата тут уже 12 лет творят и вытворяют. И только 7 из них ты Вера. — Всё верно. К чему ты клонишь? — нахмурилась сектантка. — Зайчонок, ты же абсолютно точно знаешь, что до тебя были другие Веры. Ты, по моим расчётам, как минимум третья, а то и больше. Ты не думала, что с ними со всеми случилось? Она никогда не спрашивала об этом Отца. Догадывалась, что нельзя. Думала, но боялась узнать худшее. Проще было принять своё новое имя как данность и жить с ним, не оглядываясь назад. Сделать вид, как будто ей было всё равно. — Это не имеет значения, — отрезала Сирена. — Возможно, они предали проект или ещё что-то, но это всё мелочи. Главное, что мне есть ради чего жить. Главное, что у меня есть цель. — Одну из Вер звали Лана, я нашла своеобразный некролог, — грустно заметила Помощник, делая вид, что не замечает попыток Рейчел сменить тему. — И знаешь, когда она умерла, её тело просто выбросили в ущелье, куда выкидывали трупы ангелов. Как мусор. Даже нормальную могилу для неё не выкопали любящие братцы. Вера сглотнула ком в горле, но не смогла промолвить ни слова. — Веру-Селену какой-то парень уговаривал сбежать, — продолжила Джесс. — Я нашла его письмо в отеле. Он говорил, что и до Селены была другая — высокая, темноволосая… Может как раз Лана, может, другая. Когда одна «сестрёнка» выходила из строя, её меняли на другую. Это же так просто, как лампочку в супермаркете купить… Вера — это символ. Вера — это расходник. — Да, я — символ! Я… — Не ты. Вера. — Я и есть Вера! — Ты когда-нибудь бывала в заброшенной церкви? Я нашла там что-то типа письма от какой-то из Вер. И она говорила, что начала сомневаться, просто сомневаться. А ещё то, что она хочет попросить совета у Иосифа. Нужно ли добавлять, что вход в церковь забит, а этот лист много лет пролежал на столе нетронутым? — стеклянные стенки стакана холодили кожу. Подумав, Джесси приложила его к разгорячённому от алкоголя лицу. — Мне страшно представить, что ваш всеобщий папуля с ней сделал… — Прекрати! — взвизгнула Рейчел, ударив по столешнице кулачком. — Вера — это мой Путь! И ты тоже пройдёшь по своему Пути! И, и!.. Отец любит меня! — Пройду…- Джессика взъерошила волосы. — Ещё как пройду, аж пробегу… Ты не думала, как они поступят, если с тобой что-то случится? Ты на Блажи много лет, что, если передознёшься? Или вдруг она имеет негативный накопительный эффект? Твои братья попытаются тебя вылечить или просто скинут в ущелье? И возьмут на твоё место новую наркоманку-расходник. Кстати, возможно, даже меня, я отлично вписываюсь в концепцию… Я б на твоём месте брала ноги в руки и мчалась от них на первой космической. Ответа не последовало. Джессика хмыкнула и плеснула себе ещё виски. Рейчел многое предстояло обдумать, а ей слишком хотелось хотя бы на время не думать вообще ни о чём. — Слышь, подруга, а ты уверена, что это хорошая идея? — Акула, ты что, очкуешь? — Да кто тут очкует?! — Бошоу поудобнее перехватил лопатомёт. — Просто ну… Это даже для меня слишком… Долго ты там ещё? — Ой, не делай вид, будто не знаешь, что я почти готова. Опять подглядываешь, вуайерист паршивый, — Джесс поправила кобуру и коснулась своего стильного галстука, ныне лежавшего на столике. Задумчиво пропустила ткань между пальцев и едва слышно хмыкнула. — Чего сразу «опять»? — обиженно донеслось из-за неплотно прикрытой двери. — Думаешь, я не заметила, как ты пялился, пока я купалась в парке? — Ты не предупредила, что будешь раздеваться. И вообще, в «Мастодонте» запрещено купаться. — А если бы предупредила, ты бы стыдливо глазки ладошками прикрыл? — насмешливо поинтересовалась полицейская, скрещивая руки на груди. — И кто мне тут говорит о запретах, мистер штаны-можно-не-надевать? Ладно, не пыхти, я не в обиде. Чего ты там не видел? — Была б моя воля, я б ещё и потрогал… — Эй, не наглей! Лучше войди и посмотри нормально, — она покрутилась перед напарником. — Как тебе? — Жесть, — честно ответил Бошоу, опираясь на дверной косяк. — Похожа на обычную сектантку? Мужчина зябко передёрнул плечами: — Не отличить. Джесс, блин, вовек не видел бы тебя в этих тряпках! Полицейская в безразмерной грубой рубахе с изменённым сектой крестом выглядела ещё более хрупкой, чем обычно. Волосы она убрала в куцый хвостик, насколько позволяла их длина, враз став на себя не похожей. Сектанская портупея, которую некоторые фанатики носили поверх футболок, была ей немного велика, хоть Джессика и затянула все ремни по максимуму. В целом девушка бодра, весела и настроена по-боевому, судя по расширенным зрачкам. — Вера указала мне Пууууть, — театрально простонала коп, вытягивая руки вперёд, как зомби. — Вместе мы войдёооом во Врата Эдееееема… — Ааааа, твою мать, прекрати немедленно! — аж подпрыгнул Акула. — Это капец крипово выглядит! Джесси опустила руки и, шагнув вперёд, дружески похлопала напарника по плечу. — Расслабься, чувак, будет весело. Кодовую фразу помнишь? Давай зажжём в этом летнем лагере, как никогда в детстве не зажигали! План был в целом несложный и привычно упоротый. Джесс под вечер подъехала к лагерю «Святые небеса» на квадроцикле и, как ни в чём не бывало, присоединилась к тамошним сектантам. Татуировка, которую ей сделал Иоанн, неожиданно сослужила Помощнику добрую службу. «Гнев» был отлично виден в такой одежде, а сама Джесс, если кто-то обращал на неё внимание, начинала с горящим взглядом расписывать, какие хорошие Вера и Иосиф, и как же ей повезло встретить на своём пути таких прекрасных людей. — Новенькая? — отреагировал кто-то на очередную её пламенную тираду. — Не теряй своей веры, сестра, грядёт Коллапс. Если хочешь помочь — присоединись к патрулированию лагеря. — Хочу! Я буду полезна для своей новой семьи, — с готовностью отозвалась Джесси. В целом это очень даже вписывалось в её планы. Впрочем, даже если бы ей дали какое-нибудь другое задание, Помощник нашла бы, как выкрутиться. Первые несколько кругов она сделала просто для отвода глаз, а потом начала заворачивать к пулемёту, всё ближе и ближе. Сектанты чувствовали себя в «Святых небесах» спокойно и вольготно, даже несмотря на набравшее силу местное Сопротивление. Кто-то дремал на ступеньках домика, ангелы привычно копошились в земле, сажая и ухаживая за ростками Блажи. Царившая здесь идиллия, впрочем, была прервана треском бьющегося стекла. Джесс как раз подошла совсем близко к пулемёту, и, когда над полем из Блажи встрепенулся первый язык пламени от коктейля молотова, она бросилась к оружию, перерезая путь ближайшему фанатику. — Что происходит? — вскрикнул кто-то. — Грешники?! О Боже, Блажь! — Обожаю летний лагерь! — завопила Джесс, давя на гашетку, и в то же мгновение стоящего рядом с ней сектанта прошила насквозь прилетевшая откуда-то лопата. — ВРЕМЯ ЖАРИТЬ ЗЕФИРКИ!!! Прибытие Пум прошло без эксцессов, если не обращать внимания на попытку пристрелить приплясывающую рядом с Бошоу «сектантку». За это слишком старательный сопротивленец был обматерён на два голоса, на том дело и кончилось. В своей привычной манере хозяйственная Джесс прочёсывала занятую территорию в поисках различных интересных ништяков. Ещё один серебряный слиток приятно утяжелял ладонь, и коп уже представляла, как запихнёт его в рюкзак, а потом продаст или сдаст на хранение в банк. — А это что такое? — полицейская остановилась у домика администратора, изучая маленький сарайчик с забитыми окнами и дверным проёмом. — Хм, ну раз закрыто, значит, там что-то прячут? Возможно, даже ценное. А ну-ка… Пара ударов снесла заграждения, и Джессика с интересом заглянула внутрь помещения. Старые мишени, огнемёт, немного динамита и старый телефон в середине комнатки. — И это всё? — разочарованно протянула Помощник. — Пф, зря только время потратила. Девушка развернулась, но в последний момент замешкалась, услышав пронзительный звук сзади. Телефон звонил. Любопытство было вторым именем наркоманки. Джесси вновь нырнула в комнатку и смело схватилась за трубку: — Джесс у аппарата. В ответ ей в ухо кто-то всхлипнул и заревел. Коп почему-то сразу узнала этот голос и, опустившись прямо на пол, ласково забормотала: — Зайчонок, ну ты чего? Не плачь, пожалуйста, я же здесь… Ты из-за того, что я тебе вчера наговорила? Да ну брось, плевать на этих психопатов, я-то тебя люблю… Рейчел, слышишь, я тебя люблю. Тебя. Не Веру. Покачивая в руке слиток, Джесс продолжила нести какую-то утешающую белиберду, не особо вдумываясь, а просто вываливая всё, что так долго она носила в сердце. — Я знаю, ты совсем ни в чём не виновата. Я понимаю, почему ты всегда говоришь, что была одна против всего мира. Я видела ваши с Трейси письма — она не понимала, в какой ситуации ты оказалась, просто не хотела понимать. Уговаривала вернуться, всё хотела с тобой встретиться и поговорить, типа образумить, когда ты так отчаянно нуждалась не в словах, а в действиях. Плач в трубке усилился, будто подтверждая сказанное Джесси. Героиня сопротивления почувствовала, как болезненно сжалось сердце. — Сколько тебе было? Шестнадцать, семнадцать? Ты оказалась в руках взрослого человека, полностью тебя контролирующего. Тебе, наверно, было очень страшно, зайчонок. А ещё эта дура Трейси — будто у тебя была возможность уйти?.. Она делала тебе только больнее, верно? Джесс отложила серебро и обеими руками обхватила трубку, перейдя на шёпот: — Но теперь же всё иначе. Теперь у тебя есть я, Рейчел. Я смогу тебя вытащить. Сейлор Помощник, возмездие во имя свободы, помнишь? Только пожелай, и мы сбежим из этого проклятого округа хоть сегодня же! У меня есть наличка и деньги на счету, сделаем тебе поддельные документы, купим домик где-нибудь в Европе… Если хочешь, даже с личным маленьким бункером! Начнём новую жизнь, зайчонок. Красочные картинки возможного будущего вновь пронеслись у Джессики перед глазами. Конечно, она уже обо всём этом думала — мечтала перед сном пару раз, что она, не человек что ли? И без Рейчел коп уже и не могла представить свою жизнь «после». — Первым делом прокапаемся в частной клинике, это дорого, но мы сможем себе это позволить, нам ведь нужно нормально соскочить. Потом пойдёшь у меня учиться на какую-нибудь театральную специальность. Ты же любишь петь и танцевать? Не хочешь попробовать себя в мюзиклах? Я пойду работать или тоже продолжу учиться. У меня есть пара интересных идей, так что найду, как заработать. Плюс у меня депозит в банке, проценты капают… Видишь, я уже всё продумала. Не бойся, зайчонок, и не плачь. Медленно, но верно всхлипы Сирены затихали. Наконец, трубка на мгновение затихла, чтобы затем разразиться короткими гудками. Джесси медленно поднялась с земли. Она ни капли не расстроилась, что разговор получился в одну сторону. Во-первых, она смогла утешить свою любимую галлюцинацию, во-вторых, была услышана. Полицейская смогла озвучить свои серьёзные намерения, а большего Джессике пока было и не надо. Наверно, она действительно заигралась. Джесс смотрела на Веру и не могла понять, как сектантка к ней теперь относилась после всех их разговоров. Вроде бы злилась… Гибрис — высокомерие перед богами? О, да, вот именно этого в наркоманке было предостаточно. Перед богами, перед родными, перед всем миром! Всю сознательную жизнь она играла в свою игру и по своим правилам. Гордыня, жадность, чревоугодие, изредка гнев — верные спутники полицейской, которых она никогда не стеснялась. Джесс признавала все свои грехи, порой даже злилась на себя, вот только тщеславия в ней не было. И слова Рейчел о славе… при чём здесь слава? Как будто фея совсем её не знала. Читала с листа, просто потому что должна была сказать эти слова. Верджила было жалко. Маршала — нет. Его уже нельзя было спасти, Джессика осознавала очень чётко, но Шериф не хотел в это верить. Но, что самое хреновое, Джесси почувствовала, что веселье подошло к концу. Последний рывок, последний бой. Рейчел обняла себя за плечи. Её лихорадило от усталости и нервов. Младшей Сид действительно должно было умереть, стать ещё одной сломанной печатью, ещё одной ступенью, подводящей Помощника к Отцу? Джессика. Видящая. Начало и конец. Та, что обязана пройти по Пути и сделать выбор. Но почему, Боже, почему у неё, Веры, не было выбора? Почему Иосиф решил, что она должна умереть? Почему именно сейчас?.. Вера злилась на Джесс. Не за непокорность. За призрачную надежду, которой полицейская дразнила её и приманивала, обещая счастье. А ещё фея в белом платье отчаянно завидовала Помощнику — за возможность выбирать. Рейчел хотела жить, о, как же сильно она хотела жить… Каждой клеточкой тела, всеми фибрами души. Но ей оставалось только ждать, пока Джесс зачищала тюрьму, и повторять в микрофон снова и снова — ничего не выйдет, всё предопределенно, это твой Путь, у тебя ничего не получится… У тебя ничего не получится, Рейчел. Смирись. Ты же просто символ. Ты просто… «расходник»… И вот Джессика в очередной раз стояла перед ней. Глаза у полицейской были мутными от действия блажи, но на губах светилась улыбка. — Ты узрела нашу силу… — Рада снова слышать тебя вживую. Эти микронаушники меня уже задолбали. Вера нервно отступила. — Ты же не думала, что я поверю в эту фигню с ментальной речью и так далее? — Джессика привычно взъерошила волосы и подняла на фею на удивление осмысленный взгляд. — Ричи сдавал экзамены с такими игрушками пару лет назад. В уши вставляются маленькие магнитные штучки. На шею вешается индукционная петля… Коп медленно стянула свой галстук, перевернула и напоказ прощупала пальцами. — Она цепляется блютузом к телефону или, как в моём случае, к рации. Вот тебе и голос в голове. Передатчик, видимо, включали через какие-нибудь точки, понатыканные по территории района, и подзаряжали, пока я была в отключке в Блажи. Ну и петлю вшили, наверно, в самый первый раз, когда я вырубилась. С Маршалом ты так же разговаривала. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — младшая Сид почувствовала, как внутри снова просыпается злость. — Чего ради? Я и так всё это знаю! Я знаю даже больше, чем ты! Джессика запрокинула голову и коротко рассмеялась. — Я в тебе не сомневаюсь, зайчонок. Я просто хотела сказать, что чаще всего божественные чудеса — дело рук простых смертных. — Ты узрела нашу силу, — упрямо повторила Вера. — Приди — и увидишь мир, который ты не в силах вообразить. Эрл выглядел жалко. Джесс криво усмехнулась, с плохо скрываемой ревностью наблюдая, как Рейчел ведёт его за руку. — Шериф не дал тебе пройти по Пути, — радостно заявила фея, отпуская Уайтхорса, чтобы шагнуть навстречу полицейской. — Но теперь он понял, в чём смысл. И он придёт к нам, в Эдем. А попробуешь помешать… Джесси без труда расслышала угрозу в словах девушки. В ответ она лишь скрестила руки на груди, продолжая улыбаться: — А ты на это рассчитываешь? И не подумаю. Шериф сделал свой выбор. Вера, готовившаяся к нападению, нахмурилась, недоверчиво переспросив: — То есть… Ты признаёшь его выбор? Ты не попытаешься забрать его? — Зачем? — равнодушно пожала плечами Джесс. — Он сам решил, что я должна притащить Маршала в тюрьму, сам позволил психу с Блажью вместо мозгов свободно там передвигаться, даже не отобрав у того оружия. Кровь Верджила и остальных на его руках, не моих. И Путь в Эдем — что ж, он заслужил его! Я не собираюсь из-за этого сражаться с тобой. Я вообще не собираюсь с тобой сражаться. — Но зачем ты тогда пришла? — А сама как думаешь? Всё сыпалось к чертям. План, основанный на желании Помощника спасти всё и вся, не работал! Отец пришёл бы в ярость, узнав об этом! — Ты… ты… — Время пришло, Рейчел. Помощник медленно развела руки в стороны, будто мученица на распятии. Смиренная, как Отец, терпеливо державший перед собой руки для того, чтобы на них надели наручники. — Я сделала свой выбор, а теперь жду твоего решения. Ты можешь сейчас убить меня и продолжить жить во тьме, иллюзорно рассеиваемой нарисованной лампочкой, а можешь уйти вместе со мной. Ты взрослый человек, который заслуживает права выбора. Слово за тобой. Рейчел Джессоп стояла перед полицейской и молчала. Ей казалось, что сердце готово было выскочить из груди или взорваться там же. Этот внимательный взгляд исподлобья, насмешливая улыбка, взъерошенная шевелюра… Миниатюрная, но до безумия смелая девчонка, готовая оберегать её, готовая отдать всё, даже жизнь, за неё. За Рейчел, а не за Веру. — Зайчонок, — в голосе Джессики скользнула нервная хрипотца. — Решайся скорее, мне немного тяжеловато так… Рейчел порывисто шагнула вперёд, обнимая её за шею. Джесс хмыкнула и ласково опустила руки на талию своей любимой галлюцинации. Иосиф Сид в очередной раз лишился Веры, и Помощник не собиралась возвращать ему добытое в самый последний момент сокровище. И даже если «долго и счастливо» не получится… А и чёрт с ним, это в любом случае было весело.