***
— Еще чаю? — Да, — отозвался Леви. — Спасибо, Эрвин. — Лишь маленькая любезность с моей стороны, — усмехнулся тот и устало откинулся на спинку кресла. Посуда уже давно была отставлена в сторону. Леви в ответ на эту заученную и давно надоевшую реплику лишь посмотрел на собеседника, выражая бесконечную преданность, усталость и, похоже, готовность зайти ещё дальше. Но только не сейчас... И Эрвин всё понял. Ну конечно… «Спасибо, что помог вернуться»Часть 1
10 февраля 2019 г. в 10:43
Примечания:
Приятно это, возвращаться.
В комнате было тихо и темно. Можно даже сказать, мертвецки тихо и непроглядно темно. Только в лунном луче, что смог найти узенькую лазейку среди плотных, не до конца сведенных штор, можно было что-то разглядеть. Хотя и разглядывать нечего — стол был абсолютно пуст, не считая начищенного канделябра с тремя свечами, новые чернила и подставки с пером.
Хотя в обычные дни столь педантичной чистоты в кабинете Эрвина Смита никогда не наблюдалось. Будь это рабочие сутки или же выдавшийся выходной (выходным все участники Разведкорпуса называли времена, когда ожидали повестки «свыше» или те несколько дней передышки после экспедиции), то картина перед любым визитером представлялась совершенно другая. В основном на столе, в открытых шкафчиках, можно было найти целую гору макулатуры, будь это незаконченный отчет, письмо с прошением, анализ военного построения, чертежи или иные деловые документы. И все, кто бывал в кабинете чаще обычного, каждый раз видели разные бумажонки — Эрвин никогда долго не сидел за одним делом.
Но была и у командора очень странная привычка, о которой мало кто знал: о ней или о её причинах могли лишь догадываться, но кому это было нужно? Перед каждой разведкой, любой другой мелкой вылазкой помещение вылизывалось до блеска, насколько это было возможным, все отчеты и указы сортировались и классифицировались в установленном порядке, книги в дубовых шкафах расставлялись по алфавиту, а непроглядные портьеры перед уходом плотно закрывались.
Потому что так было принято, когда надолго покидаешь помещение. Ведь не знаешь, вернешься ли.
Эрвин перенял эту привычку у бывшего Главнокомандующего, что занимал пост еще до назначения Шадиса. Сам же Кис никаких отличных эмоций к таким традициям не питал — на кой-ему, спрашивал, «заблаговременно» проявлять уважение к следующему руководителю Разведкорпуса, который мог тут же ступить на должность после возвращения из — стоит отметить, неудачной, — экспедиции? Эрвин по обыкновению парировал фразой «Ведь не зря же каждый имеет при себе преемника, Шадис?», но тот лишь отмахивался, не считая это чем-то особенным. Собственно, как и себя.
Однако, как в любом ином личном устое, и здесь есть свои слабые места. Неприглядно, за плотной оконной материей, Эрвина ждал цветок, а на лакированном покрытии стола красовалась пара неаккуратных кофейных клякс. Тёмно-синие лепестки словно переливались в лунном свете, и это производило неизгладимое впечатление — наслаждаться картиной можно было целую вечность.
Смит слишком дорожил этой возможностью — подержать в руках то красивое и хрупкое, нетронутое страданиями и войной, что осталось в мире титанов.
Каким бы жертвенником он ни был, как бы ни был рационален, объективен и строг в своих суждениях о праве разбрасываться чужими жизнями, строг в целях и мотивах, где-то в глубине души 13-го Главнокомандующего жили и созревали страх вместе с практически отчаянными попытками уцепиться за настоящее. Сказать — значит не поверить, однако правда удивляет: Эрвин чертовски боялся не вернуться…
Такая уж сложилась традиция — после каждой экспедиции Смит вместе с Леви проводили совместный ужин. Она сложилась негласно. То ли от того, что каждому было более чем комфортно в присутствии другого, то ли от желания уединиться где-нибудь подальше от шумной столовой Разведкорпуса. Аккерман привычно сведёт брови и примется вытирать пятна, Эрвин — осматривать и поливать растение. «Цветы — друзья санитарии. Твой же кабинет напоминает могильник», — заявил капрал, вручая ему распустившийся анемон.
Пока ели, в основном молчали, а затем обменивались прощальными любезностями и расходились по своим комнатам. Конечно, ни у Эрвина, ни у Леви первая ночь после вылазки не будет спокойной.