Уставший странник

      И так неведом край, в котором, стремясь к сырой земле припасть, вьюнок бежит по горным склонам и догоняет чью-то вязь из сизых строк на небе синем да в переливчатом письме. Куда ты держишь путь постылый, уставший странник в серебре? Шелком подбит наряд твой статный, угрюмый конь твой под сумой, едва забрезжит луч закатный, тряхнёт лихою головой — не жаль ни серебра ни злата отдать на постоялый двор, краса-девица примет знатно, украсит твой ночной покой.       За кружечкой хмельного мёда ты разглагольствуешь за жизнь, и речь твоя, как горный сокол, и смех за ней стремится ввысь. Не устрашает люд потешный твой шрам, перекосивший нос, и девы глазки строят нежно, перебирая пряди кос. Куда отправишься, далече ль? И издали ли держишь путь? Кто рядом бок твой греет, свечи ль ты зажигаешь поутру? Ничто не утаится в хмеле и не удержишь языка, а после – знай, огрей Емелю да пустомелю-мужика, кто приукрасит красным словом всё, что расскажешь ты в свет звезд. Чего греха таить – не ново встречать богатых, слушать вкось.       А только луч коснётся окон, и прокричит за ним петух, отправишься ты вновь далёко ль? И навестишь ль когда-нибудь? Вздохнут девицы на прощанье, жалея, что ушёл жених. Вздыбится пыль вослед за вами — и будет ждать, чтоб гомон стих.       В глуши лесной — всё тишь и благо, неспешно бьёт копытом конь. Да кто же знает, путь твой гладок иль вьётся скатертью лихой. В твоей суме полно сокровищ, не каждому ценить их суть. Знавал когда-то ты чудовищ, в болотную влезая муть, и бился не на жизнь – а насмерть, и потому кошель, шелка отдашь любому ты в задаток за те былые времена. Плечом к плечу стоять упрямо, сражая наповал мечом, ты клятву отдавал и сладок тот миг был в бытии своём. А те года минули быстро, трофеев — полная сума, ни злата с отблеском искристым не счесть уже, ни серебра. Шелков себе купил заморских, пошил нарядов, у купцов скупил богатства и разнёс их в дома нуждающихся впрок. Не обошёл монетой бедных и в захолустных деревнях, а всё тебе неймется ж, леший возьми да обрати же в прах.       Нейдёт с ума бегущий в жилах азарт играть с самой судьбой, из ножен достаёшь ретивый клинок со славой удалой, любовно точишь, чтоб он ловко делил твой волос пополам. Да смлада каждый знает только — давно в округе мир настал. Чудовищ нет, войны — подавно, окончился твой славный бой. Пора забыть о том и ладно, и пусть играет пир горой.       И так неведом край, в котором, стремясь к сырой земле припасть, вьюнок бежит по горным склонам и догоняет чью-то вязь из сизых строк на небе синем да в переливчатом письме. Узнай его скорее, милый, уставший странник в серебре.