Только никому

Ох, кто бы знал, насколько Бобби ненавидел все эти развлекательные шоу. Повсюду люди с камерами, взмыленные сценаристы, носящиеся с кипой листов, хамоватые, наглые ведущие, которые, к сведению, профи в своем деле, и его группа. Ребята среди этого хаоса выглядят как спасительный островок, словно долгожданный оазис в жаркой безжизненной пустыне. Расположились на диване тесной кучкой и тихо переговариваются. Бобби облегченно выдыхает и подходит к парням. Присаживается на подлокотник дивана около Ханбина и осторожно кладет ладонь на его плечо, чуть сжимая пальцами рубашку. Лидер слегка вздрагивает от неожиданности, поворачивает к нему голову и светло улыбается. Ханбин теплый. Теплый и надежный. Бобби рядом с ним спокойно и как-то даже уже не так сильно трясет. Пусть он тот, кто выиграл «Show me the money». Но, извините, сцена – это одно, а шоу – совсем другое. На сцене он чувствует себя как рыба в воде, как король в своем царстве, как овощи в бульоне, ну вы поняли... Там он не победим. Но развлекательные шоу… боже. Придумать головную боль хуже – невозможно. Они уже не новички и вроде как профи во всем этом, но для Бобби каждый раз как первый. Он стесняется, скромничает и говорит ровно столько, сколько от него требуют. И ни слова больше. «БиАю в этом сложнее» - думает Бобби. Он лидер, ему н у ж н о много говорить, поддерживать авторитет группы, рассказывать о новой песне, которую сам же и написал. Дживон встречается взглядом с лидером и дарит ему поддерживающую улыбку. Кому, как ни ему знать, что Ханбин это все терпеть не может даже больше, чем сам Бобби. Что каждый раз, как это все заканчивается, он закрывается в своей студии и пишет, пишет, пишет без остановки всю ночь, потому что не может по-другому. Потому что трясется как от лихорадки за рейтинги, потому что ногти под корень сгрызает. Нервничает. Потому что, чуть что, сразу БиАй. Ему нельзя ошибаться. Корейский шоу бизнес жесток, наверное, даже хуже, чем американский. Нельзя упустить ни минуты. Пусть сегодня ты на вершине, но, кто знает, что будет завтра? «Он слишком переживает» - думает Бобби. - Ханбин-а, все было круто! - говорит вслух. Он может только поддержать, неловко сжать хрупкую ладонь в своей и подарить улыбку. Ханбин, конечно, улыбнется в ответ, легким движением погладит костяшки его пальцев и все равно останется ночевать в студии. Ребята ему туда даже плед и подушки принесли, потому что упрямый до жути, а на споры сил никаких, да и желания, если честно, тоже. Джинхван на все это качает головой и неодобрительно хмурит брови. Ханбин упертый баран, а мини-хен не железный и не всемогущий. У него так же, как у всех, круги под глазами под тонной тонального крема и слегка потухший из-за усталости взгляд. У него лодыжка болит уже третий день неимоверно, а окон в расписании не видать еще ближайшую вечность. Им бы всем выспаться хорошенько, только кто им позволит такую роскошь. Джинхван зевает устало, не прекращая тереть кулачками глаза, встает с дивана в их общежитии и идет проверять младшеньких. Те уже давно по кроватям, ведь урвать хотя бы часок сна для них – ни с чем не сравнимое удовольствие. У старшего в мечтах уже детально распланирован их отпуск, в который они непременно отправятся все вместе когда-нибудь, и уже мысленно куплены билеты на другой конец света. Но это им светит только в далеком будущем, а пока парень, крадучись, заходит каждому в комнату и заботливо поправляет ребятам одеяло. Младшенькие сладко сопят и выглядят такими умиротворенными, что у Кима щемит сердце. Завтра им опять придется вставать и пахать, пахать и пахать. А пока пускай отдохнут, ему и самому не мешало бы. Чану, Донхек и Юнхен спят. Комната Бобби и БиАя пуста. Джинхван хмыкает и качает головой. Какие же они еще дети. Хорошо, что вдвоем, так ему хотя бы немного спокойнее. Ханбин жуткий трудоголик, но Дживон не даст ему окончательно уйти в работу. Джинхвану, по крайней мере, в это хочется верить. - Хен, ты чего не спишь? – из их комнаты выходит сонный Чжунэ, забавно морщась от яркого света. Он такой домашний в этой своей огромной футболке и мягких пижамных штанах. Его голос из-за сна звучит еще ниже, чем обычно, и у Джинхвана от этого стая мурашек по спине, и колени как-то странно подгибаются. Старший прячет покрасневшие щеки и смущенно кашляет в кулак, пожимает плечами. Джунэ на это выгибает одну бровь и бормочет что-то типа «странный мини-хен», вздыхает и, схватив Кима в охапку, тащит того в кровать. - Пора спать, мини-хен. Хватит мыслей, ты слишком громко думаешь. – легонько щелкает по носу и натягивает ему одеяло по самую шею. Джинхван хихикает, улыбается устало и расслабленно закрывает глаза. Иногда он совсем забывает, что о нем тоже есть, кому позаботиться. *** Бобби стоит перед дверями БиАевской студии и никак не может решиться зайти. Он трет ладонью затылок и переступает с места на место, пытается услышать, что происходит там, за стеной. Но слышит только оглушающую тишину, она давит, заставляет воображение разыграться не на шутку, порождает все самое сокровенное. Бобби задерживает дыхание и дрожащими пальцами тянет ручку двери на себя. Ему страшно не за себя, ему страшно за человека в этой крохотной, тесно нагроможденной оборудованием для звукозаписи комнате. Он здесь совсем один, такой маленький и хрупкий, свернулся в кресле и тихонько посапывает. Перед ним на столе куча исписанных красивым витиеватым почерком листов, ручки, карандаши, с какими-то нелепыми детскими рисунки в уголках. Бобби хихикает. Его маленький гениальный донсэн, который за ночь может написать несколько хитов, совершенно не умеет рисовать. И Дживон почему-то считает это до жути очаровательным. Спящий БиАй – уже сам по себе сплошной фетиш. Только ему не говорите, ладно? Он тихонько посапывает, забавно хмурит брови и иногда поскуливает. Наверное, ему снится кошмар – кладка между его бровей совсем не хочет разглаживаться. Он хмурится все сильнее и что-то шепчет, слегка шевеля губами. Внезапно Бобби слышит тихий всхлип и пораженно застывает. Паника вдруг накатывает волной, и голова начинает странно кружиться. Он бросается к плачущему лидеру и прижимает к себе. Ханбин по-настоящему м а л е н ь к и й в его руках и какой-то игрушечный. Он хрупкий и в то же время такой сильный. Бобби им восхищается на самом деле. БиАй для Бобби что-то вроде ДжиДи для самого БиАя. Только связь их намного прочнее и глубже, чем у двух музыкальных гениев. И не то, чтобы Бобби вообще их сравнивал. Нет. Конечно, нет. Ханбин, убаюканный теплом его рук, потихоньку успокаивается и затихает. Он больше не хнычет, а у Бобби больше не дрожат пальцы. На его губах снова блаженная полуулыбка, от которой сердце репера делает кульбит и всем силами пытается проломить его ребра. Оно стучит так часто и громко, что Бобби кажется, что у него началась аритмия. Но нет, это просто х а н б и н головного мозга У Бобби сейчас совершенно нет времени думать над всей этой ситуацией. Он поразмышляет позже, как-нибудь на досуге за чашкой крепкого кофе в ближайшее никогда. Ким осторожно подхватывает своего маленького лидера под худые острые коленки, выглядывающие из прорезей на джинсах, и берет на руки. Ханбин не просыпается, только щурится умилительно и обвивает обеими руками дживоновскую шею, утыкается носом куда-то в ямочку на ключицах и прижимается крепче. В студии холодно, а младший в одной легкой рубашке. У него руки ледяные и ноги, наверное, тоже. Он подсознательно тянется к источнику тепла, коим Бобби сейчас для него и является, и поджимает пальцы на ногах. Рэперу этот факт делает почти физически больно. Он осторожно перекладывает свою драгоценную ношу на диван и достает из шкафа плед. Заботливо приподнимает умную лидерскую голову и подкладывает под нее подушку. Ханбин красивый. Нет, не так. Ханбин к р а с и в ы й У него большие, просто огромные глаза, в которых плещутся отблески меда и корицы, красиво очерченные припухлые губы и небольшой аккуратный нос. Бобби смотрит на его умиротворенное лицо и, кажется, не дышит вовсе. Осторожно, едва касаясь пальцами кожи, убирает упавшую на глаза челку и резко отдергивает руку, потому что БиАй, оказывается, уже не спит. Он слегка щурится и смотрит как-то изучающе, пытаясь прожечь в друге дыру. Дживону от чего-то становится до жути неловко. Он краснеет, отворачивается, пытаясь скрыть улыбку, потому что кое-кто после сна слишком очарователен. - Хен, ты почему здесь? – шепчет Ханбин, первым разрушая тишину. Он неловко приподнимается, садится и поджимает под себя колени. Трет кулачками глаза и широко зевает. - Волновался за тебя. – пожимает плечами старший и, протянув руку, ерошит младшему волосы. Они мягкие на ощупь и такие приятные, а еще пахнут, наверное, его любимым мятным шампунем. У них одна ванная на всех, Бобби знает шампуни каждого, а не только лидера, окей? Просто у БиАя он самый приятный. И нет, Бобби все еще в порядке. - Это так ми-и-и-и-ло, – цокает языком Ханбин и падает обратно на подушку, - Хен, сколько сейчас времени? - Где-то около двух. - Ого, уже так поздно? Снова я заработался… А ты почему еще не спишь? – БиАй хмурится недовольно и толкает Бобби кулаком в плечо, - Дома должен быть уже давно и сопеть в обе дырочки. - Уж кто бы говорил. – фыркает в ответ Дживон, и оба смеются. *** 2:30 Парни лежат на маленьком тесном диване в студии, в унисон шепчут слова из новой песни, хихикают и толкают друг друга локтями с «хэй, подвинься, ты весь диван занял» и «кто его еще занял! я тут на краюшке совсем». Они так и не пошли в общежитие. Все равно уже через пару часов вставать и снова сюда переться. Снова нескончаемые репетиции, съемки, шоу, концерты. Они любят свою работу, любят то, что делают всем сердцем, любят своих фанатов. Но иногда хочется просто вот так лежать и болтать ни о чем. Хочется выйти на улицу за мороженным и не быть пойманным вездесущими папарацци. Хочется хотя бы денек побыть обычными подростками, сходить в парк аттракционов, поесть сладкой ваты, покататься на машинках, как будто им по пять лет, и просто погулять по парку, чтобы каждое твое движение не записывалось на камеру. Это утомляет. Такие будни утомляют. Все знают, но никто не произносит вслух. Как будто от этого может стать легче. Они вообще редко делятся друг с другом проблемами, редко вот так сидят и разговаривают по душам. «Время слишком драгоценно, чтобы тратить их на пустые разговоры» - поучительно говорит им директор и натянуто улыбается. Ребята понимающе кивают и не жалуются. У директора самого круги под глазами размером с Марианскую впадину, у него на плечах одно из самых востребованных агентств и толпа всемирно известных айдолов. У него семья, которую он видит раз в неделю и куча обязанностей. «У него и без нас проблем хватает» - думают ребята и трудятся еще усерднее. *** Бобби задремал. БиАй лежит рядом и грустно улыбается. Он снова написал песню и потратил на это полночи. У него хронический недосып и подкрадывающаяся простуда, потому что тело начинает ломить и дрожать. Ему холодно, а Бобби рядом слишком теплый и родной. Старший лежит на боку, расслабленно прикрыв глаза, и Ханбин, помешкавшись, разворачивается к нему лицом. Находит в темноте его руку своей и переплетает пальцы. Наконец-то тепло. Бобби вздрагивает и распахивает глаза. Лицо БиАя напротив его в непозволительной близости. Волосы разлетались по подушке и выглядят как ангельский ореол. Он мелко подрагивает от холода, и Бобби не остается ничего, как притянуть его в свои объятья. Одну руку он подкладывает под лидерскую голову, а второй крепко прижимает к себе за талию, она у младшего тонкая, почти как у девчонок. Но не до такой степени, чтобы спутать ее с девчачьей. Он весь на вид какой-то обманчиво хрупкий, но Бобби то знает, сколько времени младший на самом деле тратит на тренировки. У него мышцы на руках почти такие же, как у самого Бобби, и кубиков на животе, как положено, шесть штук. Ханбин от рождения худой как БэмБэм из GOT7 и мышечную массу нарастить для него очень сложно. БиАй злится, ругается на свой организм и упорно продолжает пропадать в тренажерном зале. Бобби он нравится и такой на самом деле, только он никогда другу этого не скажет. Тот может подумать, что над ним издеваются, стукнуть больно, еще и дуться неделю. Нет, спасибо, проходили. Лучше пусть делает все возможное, а Бобби просто будет рядом, подаст воды, когда надо, дотащит домой и не даст себя совсем загнать. - Спи. – недовольно шипит БиАй и шлепает ладошкой по крепкой груди. Бобби смеется, целует младшего в вихрастую макушку и послушно закрывает глаза. Бобби для БиАя как глоток свежего воздуха, как солнце после дождя. Бобби для него - маленький мир. Надежный и теплый, добрый и ласковый. БиАй для Бобби – целая вселенная. Ц-ц, только никому.