Спасение Одвина

Покидая место, где еще час назад было жилище бедняги Одвина, работала мельница и склонялась над старинным фолиантом темная головка юной Азарики, охотники и их слуги и думать забыли о лежавшем здесь же безжизненном теле старика. Развеселившиеся оруженосцы выражали сожаление только о том, что упустили девчонку, дочку богопротивного колдуна, а то можно было бы славно продолжить потеху. Кое-кто из них успел заметить, что она очень молоденькая, а волосы у нее длинные, шелковистые и вьющиеся. Неплохо бы поискать беглянку в лесу и разглядеть ее получше. Не ушла же она далеко за это время! Может, просто затаилась поблизости. Некоторые уже склонялись к тому, чтобы отделиться от охоты и приступить к поискам девушки. Но это не входило в планы аббата Святого Вааста, и он принялся в красках расписывать, сколько молоденьких красоток они найдут в деревне, куда он им и укажет дорогу. Там же можно найти и вино, и угощение. Ему удалось заговорить зубы охотникам, и они, порядком проголодавшиеся, двинулись в направлении, указываемом аббатом. Священнослужитель довольно усмехнулся. Еще не хватало, чтобы эти рубаки завладели девчонкой. Она должна достаться ему, аббату, первому. Так будет справедливо. Не напрасно же он выслеживал ее еще с прошлого года, как терпеливый охотник выслеживает добычу. Мало кто знал о том, что у мельника есть дочь, но аббат был в числе этих немногих. Он вообще старался знать о своих врагах как можно больше. А Одвина он считал врагом. Как же иначе? У жадного аббата имелась ручная зернотерка, благодаря которой он рассчитывал получать хорошие барыши, и если бы не проклятая мельница и ее слишком порядочный хозяин со своими низкими ценами, все бы по его, аббата, желанию и получилось. А так - одни убытки аббату... то есть тьфу, конечно же, Святой матери церкви! Оставалась одно — дождаться, когда враг допустит какую-нибудь оплошность, обвинить в колдовстве, сжить со света… Но для этого требовалось следить за Одвином. Свободного времени у аббата было хоть отбавляй, местность он знал хорошо. Он взял за правило крутиться в непосредственной близости от мельницы, а при случае вытягивать нужные сведения у местных крестьян. И вскоре он знал, когда и куда выходит мельник со своего подворья, кто приходит к нему, с кем и как долго Одвин разговаривает. Помимо прочего, он выяснил, что мельник живет не один. Дочка Одвина, 15-летняя Азарика, сама о том не подозревая, вскоре стала интересовать аббата едва ли не больше, чем мельница. Она была словно из другого мира, совсем не похожая на крепких, коренастых крестьянских девчонок. Еще не совсем сформировавшаяся, худенькая, высокая для своего возраста, она отличалась каким-то безыскусным изяществом и очарованием. Она не была красавицей, но громадные темные глаза, распущенные густые кудри, чудесная кожа, а главное — наивность и чистота, сквозившие в каждом движении, делали ее очень привлекательной. Недавно аббату удалось подглядеть, как она купалась рано утром в лесной заводи, совершенно обнаженная. Оказалось, что под бесформенной рубахой, которую она обычно носила, у Азарики скрывалась безупречная фигурка. Спустя малое время эта девушка должна была расцвести по-настоящему. Будь в тот день Одвин где-нибудь вне дома, аббат точно не сдержался бы и схватил ее прямо там, у реки. С тех пор священнослужитель потерял покой от своей похоти. И вот случай представился! Мы уже видели, как он натравил охотников на мельника, и что произошло дальше. Теперь дело за малым, он поймает девчонку и сделает своей наложницей, а потом… что ж, если будет умницей и смирится со своей участью, можно пока оставить при себе, а в случае чего и обвинением в колдовстве припугнуть, добиться покорности… А надоест — он продаст ее. С этими приятными, будоражащими мыслями, не испытывая ни малейших угрызений совести за содеянное, аббат повел охотников в деревню. О том, что Азарика может скрыться, он почти не волновался. Уж ему-то неграмотные, легковерные крестьяне верили безоговорочно, он настроит их против девчонки, внушит, что она колдунья, а еще лучше - оборотень, который перекинулся в оленя и приманил сюда, им на беду, этих охотников. А уж они наверняка сожрут все припасы и перепортят девок. И тогда посмотрим, захочет ли кто-нибудь из крестьян помочь дочке мельника! С омерзительной усмешкой аббат поехал своим путем. Ни он, ни кто-либо из охотников, не заметили 10-летнего мальчика Куно, прятавшегося в кустах. Он сидел там уже давно, с момента нападения на мельницу, и трясся от страха. Как только опасность миновала, ребенок выбрался из зарослей и со всех ног пустился бежать домой. Домом его была старая усадьба, где он жил с матерью-вдовой и младшим братом. Услышав о трагедии у мельницы, Жервеза всплеснула руками и расплакалась. Но эта деятельная, еще молодая женщина не привыкла сдаваться так просто. Кликнув свою единственную служанку, старую Маго, она бросилась к мельнице. Куно и его брат Тибо побежали следом. При виде распростертого на земле окровавленного тела, Жервеза припала к груди Одвина, желая проститься. И услышала слабое биение сердца! Он был еще жив. Не теряя ни минуты, обе женщины с помощью мальчиков понесли раненого в усадьбу. Надо сказать, что Одвин был хоть уже и в годах, но еще достаточно крепок. Никто, кроме старой служанки и сыновей вдовы, не знал об отношениях, вот уже год связывавших мельника и Жервезу. Эта миловидная женщина была рано выдана замуж и родила мужу детей, но не знала ни ласки, ни заботы. Муж был груб с Жервезой, часто бывал пьян и бил ее. Молодая женщина не слишком горевала, когда он умер. Знакомство с пожилым, но добрым и отзывчивым, всегда готовым помочь бретонцем, изменило жизнь Жервезы. Теперь она знала, что такое искренняя забота и понимание. Да и он был рад впервые за много лет почувствовать, как от благосклонного внимания миловидной женщины быстрее бежит кровь по жилам. Правда, о женитьбе Одвин речи не вел, возможно, желая сперва устроить судьбу дочки, но женщина надеялась на счастливое будущее. И ей были безразличны сплетни о том, что мельник знается с нечистой силой. Две недели Одвин не приходил в сознание, и все это время Жервеза ухаживала за ним и молила за него Бога. В эти ужасные дни и ночи Одвин часто бредил. Жервеза и ее перепуганные домочадцы мало что поняли из его бессвязанных слов. Видимо, где-то очень далеко блуждала его мятежная душа. Но сам-то он знал и помнил все! И видел события прошлого так ясно, будто чья-то рука отдернула пелену времени и властный голос произнес: «Смотри!» И он увидел себя не седым стариком, а молодым крепким мужчиной. Он был в роскошно обставленном доме, и на грудь его склонялась женская головка. У женщины была длинная коса, украшенная драгоценными камнями, глаза ее были прекрасны, но не каждый решился бы в них заглянуть, ибо взгляд их будто пронизывал насквозь, гипнотизировал, подчинял… Она была красивая, но и устрашающая, и люди боялись ее… Потом это видение сменилось другим, и Одвин не знал, что оно могло означать. Красивый, крепенький сероглазый младенец на руках все той же женщины… На тугие щечки мальчика капают ее слезы. Вот этот же мальчик, но постарше, учится владеть мечом, вот несется на коне, вот терпеливо слушает старого человека в сутане… Красивый юноша, закованный в цепи, гордо смотрит на заносящего над ним кнут норманна… Толпы язычников бегут при виде высокого воина, под забралом шлема не видно его лица, но Одвин знает, что глаза у него серые, как сталь… Затем все смешалось. Клоки густого тумана, тревожный звон набата, толпы беспорядочно бегущих мужчин и женщин, ржание и топот коней, лай голодных псов, палачи в красных масках, раскаленное железо, виселицы с полуистлевшими трупами, крошечная девочка-сиротка в его изувеченных пытками руках… Девочка ходит по полю, собирает в букет цветущие маки, алые, как кровь, уходит все дальше... Одвин хотел удержать ее, свою маленькую Азарику, но откуда-то появился тот, сероглазый, и Одвин знал, что он способен перевернуть небо и землю, повелевать людьми, низвергать владык… и забрать ее. Он кричал, молил дочь остаться, но она… уже не младенец, а взрослая девушка, с доверчивой улыбкой вложила маленькие ладони в протянутые к ней руки сероглазого… Он унес ее, а Одвин остался снова один, в непроглядном мраке. Он хотел позвать на помощь, но кого звать? — Лалиевра! — крикнул он из последних сил. И она пришла, женщина, которую он любил, и он узнал ее, теперь уже старую и сгорбленную. Но она смеялась беззубым ртом, не желая помочь ему… Когда он очнулся и спросил об Азарике, ничего утешительного не услышал. Она исчезла. Старой Маго удалось узнать, что последний раз ее видели в деревне, куда бедная девочка прибежала в поисках помощи. Но никто не защитил ее, напротив, крестьяне отнеслись к ней враждебно и отдали на расправу аббату, который ее куда-то увел. Были еще слухи, что у аббата ее отбил старый Гермольд, но ночью на его дом напали те же бандиты, что бесчинствовали на мельнице. После этого дом Гермольда был разграблен, слуга убит, сам хозяин — ослеплен. Что касается девушки, то ее, по всей видимости, уволокли с собой эти злодеи. Точно никто ничего не знал. Единственный, кто мог пролить свет на судьбу Азарики, был аббат, но он уехал вместе с бандой своих новых приятелей. Видимо, решил оставить и службу, и эти места, толковали крестьяне. Неизвестно, куда подевался и изувеченный Гермольд — последний, кто видел Азарику из дружески настроенных к ней. Найти ее не представлялось возможным. Но Одвин слышал, как Маго говорила Жервезе: — Не вернется она. Знаю я, что вытворяют такие вот проклятые бандиты с бедными девушками, все скопом. Даже если не прирежут потом, не каждая выживет. А она, бедняжка, не из крепких была. Лишь одну новость можно было назвать хорошей. За несколько часов до нападения на дом Гермольда, он вместе Винифридом явился к пепелищу, чтобы предать Одвина земле, как полагается, по-христиански. Но среди развалин хибары они нашли лишь обгоревшие кости. Не зная о том, что у мельника имелся в доме человеческий скелет, они решили, что убийцы бросили труп старика в огонь. Таким образом, вместо Одвина были похоронены неизвестно чьи кости, а подглядывавшие деревенские ребята в тот же вечер растрезвонили об этом по всем дворам. Теперь бывшего мельника считают погибшим, и никто не будет его разыскивать. Похоже, теперь только Одвин надеялся на чудо и верил, что еще увидит дочь. И что люди будут милосердны к ней. Когда-то он спас от смерти крошечную сиротку Азарику, теперь ей поможет кто-то еще… Ох, не разучился же он читать магические письмена! Или они могли солгать ему? Или... все из-за того, что он не знал точной даты ее рождения? Ясно ведь видел, что его девочке будет угрожать опасность до восемнадцати лет. Опасность - со всех сторон. От огня и воды, от человека и зверя, от христианина и язычника, от голода и жажды. Но если до восемнадцатилетия не дать беде ее коснуться, то дальше ее ждёт лишь счастье и ...королевская корона. Потому и держал ее затворницей любящий отец. Как-то теперь встретит ее этот почти незнакомый ей, опасный мир?