В жизни много больших романтических моментов. И ради них стоит жить. Но есть одна проблема: моменты проходят. И из-за угла этих моментов уже выглядывает жестокий, небритый засранец, имя которому — реальность.
- Менма! - обиженно кричит мальчик с бледной кожей в небольших царапинах на ладошках и начинающих расцветать синяках, а сам он в одет в пыльные, грязные шорты черного цвета и в бежевую футболку немного чище шорт. Его зовут Учиха Чараске. Он только что подрался со своим лучшим другом, с которым дружит еще с пеленок. Чараске как обычно кричит вслед Менме после драк, довольно часто происходящие меж ними, но никогда не слышит такого же обиженного крика в ответ. Почему же они вообще дружат? Потому что их родители близкие друзья и соседи, поэтому дети часто видятся. Обычно Менма уходит куда-нибудь гулять и делает что-то травмоопасное, а Чараске хвостиком за ним увивается и с интересом наблюдает за ним, однако, повторяя за другом, часто калечится и плачет, из-за чего заводиле в их компании приходится его успокаивать, но он никогда не оставлял плаксивого мальчишку и тянул за собой, чтобы тот не отставал. Но сейчас они поссорились на всю жизнь, как утверждает каждый мальчишка, однако продолжают мириться уже на следующий день. Учиха продолжает кричать в спину Намикадзе, но, поняв, что это бесполезное дело, развернулся и побежал домой, глотая слезы обиды и боли, как никак Менма имеет тяжелую руку, поэтому бьет больно. Дома его встречает встревоженный брат и уводит в ванную, чтобы смыть следы грязи и успокоить. Их жизнь только начинается, но судьбы уже плотно переплелись. Им только семь.***
- Менма! - зло кричит всё тот же мальчик с бледной кожей и черными волосами, но уже старше на пару лет. Нет больше того плаксы, вечно увивающимся за Менмой. Теперь он не боготворит его, ведь они соперники. Чараске был умным ребенком с выдающимся талантом в музыке, однако был совсем плох в математике и остальных точных науках, только всё это меркнет перед талантами бывшего друга. Он был хорош во всем: математика, языки, литература и прочее, поэтому его всегда ставили в пример младшему из семьи Учиха, который просто ненавидел это. Согласитесь, никому понравится, что тебя постоянно сравнивают с кем-то. И снова происходят драки между ними, на то они и мальчишки. Вот только каждый раз Чараске кричит во время драки чужое имя и никогда не слышит свое в ответ, от этого распаляясь сильнее. Ему кажется, что Менме плевать на него, так как Учиха всегда первым лезет в драку, но это не так. Блондин редко вступает в драки с кем-нибудь, кроме друга детства, так как имеет сильный авторитет в классе и школе, поэтому вряд ли кто-то захочет перейти ему дорогу, кроме того самого Учихи. Чараске бьет Менму по лицу кулаком, разбивая тому губу, за что получает удар в живот, выбивающий легкие из груди, но он не сдается, поэтому, стиснув зубы, вновь замахивается, но в этот раз их разнимают учителя, точнее их каждый раз разнимают учителя, ведь никто из одноклассников не решается к ним лезть и просто глазеют на сие действие. Учитель, схвативший Учиху за руку, что-то кричит, однако никто из драчунов его не слышит, полностью увлеченные друг другом, но им приходится идти за взрослым мужчиной в его кабинет, где им выносится наказание - они остаются после уроков, чтобы наконец помирились и перестали устраивать балаган чуть ли не каждый день, но все в этой школе знают, что это не поможет. А им всего всего двенадцать лет.***
— Менма! — в ужасе кричит Чараске, стоя позади парня. И снова нет ответа. То, как лучший друг стоит на краю крыши, смотря вниз, на копошащихся людей, заставляет сердце Учихи сжиматься от страха. Он бежит к Узумаки и, обхватив за торс, оттаскивает назад, а после кричит что-то разозленным и несколько дрожащим голосом, но тот не слышит его, до сих пор погруженный в свои мысли, но спустя еще мгновение его взгляд проясняется, как и ум. Менма из чужой гневной тирады выясняет, что чуть не свалился с края крыши школы. Стать мясной лепешкой ему не очень хочется, поэтому лишь смотрит на Чараске с благодарностью, не желая спрашивать, как тот оказался в нужное время в нужном месте, и удалился в свою квартиру. За те четыре года, что прошли с прошлого повествования, в жизни Намикадзе, а теперь Узумаки, произошло множество изменений. Два года назад он с родителями попал в аварию, в которой Минато с Кушиной погибли, а мальчик заработал шесть шрамов на щеках, подозрительно напоминающих усы, но врачи сказали, что ему повезло не получить ничего серьезного, кроме этих шрамов и парочки незначительных переломов. Менма стал жестоким и нелюдимым подростком, покрасил копну пшенично-желтых волос в черный, словно темнота бездны отчаяния, в которую он медленно начал погружаться после смерти родителей. Они погибли три года назад в автокатастрофе. Он сменил фамилию отца — Намикадзе — на девичью фамилию матери. С тех пор он с Чараске начал лучше общаться, точнее Чараске старался поддерживать его во всем, но упирался лишь в стену из агрессии и густой тоски. Чараске так же изменился за эти четыре года. Больше нет того п прилипчивого плаксы. Теперь это эгоистичный, самодовольный бабник. Да, сейчас Учиха просто не может упустить ни одной юбки, чтобы не приударить за ней. У него была подруга детства, с которой он сейчас начал встречаться. Хината знала, что они с Чараске скоро разойдутся либо при очередной ссоре, либо Учиха найдет новую пассию, которых у него до Хьюги было бесчестное количество. А сейчас. А сейчас Менма стоит на краю крыши, смотря на алеющее небо, пока позади него кричал надоедливый Учиха. Они давно не были друзьями, так он считал, хотя Чараске продолжал поддерживать связь. А Узумаки сдался. И сейчас стоит на краю крыши, смотря, где вскоре окажется его бренная тушка. Чараске обхватывает со спины и утаскивает обратно, а после бьёт по лицу со всей силы, что-то крича, но этот удар будто отрезвляет Менму. Тот поднимает взгляд на Чараске с молчаливой благодарностью и уходит с крыши, оставив друга одного.***
— Менма! — весёлым, пьяным голосом кричит Чараске, опираясь на плечо друга. Им двадцать. Они студенты, возвращающиеся с попойки, пьяные в хлам. Точнее, пьяный Чараске, а Менма трезв, как стёклышко. Узумаки морщится, так как друг кричит прямо в ухо, но внимательно смотрит на него, взглядом спрашивая, о чем тот хочет поговорить. Учиха легко улыбается и подаётся поближе, шепча в самые губы, но Менма не отталкивает его и лишь мягко целует. Никто не сказал ни слова, но они понимают друг друга без слов.***
— Менма! — надрывным голосом кричит Чараске, прижимаясь к парню теснее. Удовольствие током проходит через тело юноши, из-за чего он, кусая губы, сладко стонет и двигает бедрами, на которых находится несколько синяков. Рука Менмы аккуратно обхватывает возбужденный член Чараске и, грубо толкаясь в него, водит ею, стараясь попадать в ритм со своими бедрами, но вскоре темп совсем сбивается, и движения становятся рваными и порывистыми. Учиха жмурится и, выгнувшись в пояснице, содрогается в оргазме, и Узумаки следует за ним. Переведя дыхание, Чараске легко улыбнулся и, прижавшись лбами, тихо прошептал «С годовщиной». Им уже двадцать пять.***
— Менма! — радостно кричит Чараске этой же ночью, стоя на краю крыши под чистым небом и смотря на ночной город, усыпанный яркими огоньками. Глаза Учихи светятся от счастья. Менма же сидит позади, приподняв уголки губ в лёгкой, незаметной улыбке, и наблюдает за возлюбленным, который резво скачет по краю и что-то щебечет, совершенно не боясь сорваться вниз. Но напрасно. Нога скользнула по крыше, подведя своего обладателя, который, даже не поняв, падает вниз. Менма не успевает среагировать и, подбежав к краю, видит маленькую фигурку на земле. — Чараске! — впервые в ответ кричит Менма и бежит по лестнице вниз на негнущихся ногах, не веря, что это возможно, что Чараске больше нет, ведь не мог он выжить с высоты двадцать шестого этажа. Он мертв. Он не закричит больше. Не будет больше тёплых улыбок, не будет нежных объятий, не будет больше Чараске. По пути Узумаки вызывает скорую, которая вскоре приезжает, но, увы, за трупом брюнета, погибшего от своей собственной глупости. Менма открывает дверь от подъезда и выбегает на улицу, где находит любимого, лежащего на земле в неестественной позе. — Чараске! — в отчаянии кричит Менма, осев на колени перед телом Учихи, и берет его ладонь в свои, крепко сжимая ее. Он продолжает так сидеть, прижавшись лбом к бездыханному телу, и тихо шепчет извинения за то, что не уберег, за то, что не предупредил, пока только прибывшие врачи не увели его.Но не было крика в ответ.