***
Ветки тихо потрескивали в огне, прохладный ветерок ласкал не прикрытые пледом участки тела. Мальчик продрал глаза, почувствовав себя неуютно от чьего-то взгляда. Память отшибло, и он совсем не помнил, что случилось до отключки. «Я, кажется, на ручье был, а потом не помню…» — за раздумьями он заворочался, выпутываясь из кокона тряпки, похожую на плед. — Ты проснулся, а я уж лихим делом подумал, что умер, — сзади послышался спокойный мужской голос, — Вода и впрямь была холодная, а люди при резком снижении температуры не в лучшем состоянии будут. Мальчишка вздрогнул и резко повернулся, настороженно глядя на сидевшего сзади. Мужчина выглядел молодо и красиво, а чёрное кимоно подчёркивало необычайно алые глаза. — Говоришь о людях так, будто сам не человек, — слова вылетели быстрее понимания — мальчик разговаривал с незнакомым ему человеком в поселении. На его слова хмыкнули. — Возможно. Но уж точно не умру от холода, как делаете вы, — презренно. — Пф… Я бы не умер, не стоило меня спасать, «Ваше Величество Я Лучше Всех», — первые минуты разговора со своим спасителем не доставляли ни капли удовольствия. Лишь раздражение витало между ними. «А мальчонка с бойким характером, не получиться усмирить, — с прискорбием подумал мужчина, — Но, и не только характер странный. Аура слишком светлая для человека.» — Как самоуверенно звучит. Но, — сделал он короткую паузу, — знал бы, как меня буду благодарить за спасение, не вытягивал бы из той ледяной воды. Они прожигали друг друга раздражёнными взглядами, пока мальчик не поднялся на ноги. Плед съехал в сторону, открывая маленькие лодыжки. — Твоя одежда на том дереве, за тобой, — мужчина кивнул в сторону растения, — не благодари. — Одежда… — мальчик слегка раскрыл покрывало, — Так ты меня ещё раздел, педофил конченый?! — Вообще-то, — взревел брюнет, — я помочь хотел, несносный ребёнок. Они резко развернулись друг к другу спинами и зашагали в разных направлениях, под нос что-то бурча о «несносных мальчишках» и «конченых мужиков с педофилическими наклонностями». Чтобы ребёнок, да обвинял его в столь непристойном и высокомерном тоне?! Удар по эго неслыханной силы! Движения выходили резкими и рваными при надевании кимоно. Мальчик был раздражён до предела. Таких хамов он не встречал ни разу за всю жизнь. Ему никогда так не дерзили жители провинции, да, были случаи лицемерства, но не хамства в открытую. Возмутительно. Как можно быть таким вредным и высокомерным? Ангелок негодовал. При всей светлой натуре, он никогда так не раздражался и огрызался, как с этим мужчиной.***
Проходили года, провинция цвела, как сакура. Вместе с ней цвёл и мальчик по имени Сиэль. Становился настоящим изысканным цветком. Характер потерпел изменений после шестилетней истории с падением в реку и разговором со странным мужчиной. Он стал тише и добрее, но былое из памяти не пропало. Незнакомец не выходил из головы, и юный Фантомхайв надеялся вновь с ним встретиться. Мужчина его чем-то зацепил. То ли характером, очень схожим в его, то ли необыкновенной аурой. Мальчик изо дня в день приходил на тот берег, возле которого его унесла бушующая стихия, но видел лишь одни и те же картины — воду и цветущую зелень. Но, в один из погожих дней, случилось чудо. Сиэль стоял на берегу, подойдя слишком близко к краю, как спокойный голос разрушил лесную тишину. — Ты собрался вновь искупаться, мальчишка? Уволь, второй раз я тебя вытаскивать не буду. — Ну, знаешь ли, — мальчик обернулся с запалом не то раздражения, не то радости, — может, я здесь кого-то жду, а ты мешаешь. — Да? Мешаю? И кого же ты ждёшь столько лет на этом берегу, мелкий ангелок? — Ну вообще-то, тебя, может быть… Тогда Тьму впервые заставили ошалело смотреть в одну точку пять минут. Сколько бы мальчишка не скакал перед глазами, но отходил от ответа мужчина долго. С тех пор две противоположности начали общаться, изо дня в день приходя на негласное место встречи. Раздражение с каждым разговором улетучивалось, а привязанность появлялась. Всегда находились темы, истории и смешные рассказы с жизни. Мерзкий мальчишка начинал казаться не настолько уж и мерзким, а забавным и милым воробушком, трещавшим без умолку. А занудный мрачный тип не вызывал неприязни, а лишь желание встретиться снова. Но один разговор стал особенным для них. Последние летние деньки уступали место осени, и вся природа постепенно погружалась в сон. Уже прошло почти полгода с общения мужчины и юноши, но последний до сих пор не знал одного нюанса. — У тебя нет имени? — в который раз изумлённо спрашивал Сиэль, смотря на растянувшегося на траве мужчину. — Да. — А как же ты тогда живёшь без него? — на четвереньках мальчик подполз к брюнету и сел около него, прижавшись к боку. — Нормально, — пожал плечами тот, мысленно удивляясь совершенной безропотности такого хрупкого существа. Незаметно для себя, он выдал: — Но, если ты хочешь, ты можешь мне его придумать. — Правда?! — маленький непоседа засветился от счастья. Ему разрешили выбрать имя, вот это да! — Правда, — видя счастливое лицо, мужчина сам слабо улыбнулся. Странные чувства вызывал этот удивительный ребёнок. Фантомхайв на тот момент полностью погрузился в важные размышлении и поиск идей. «Да, он серьёзно задумался об этой ненужности. Предполагаю, не стоит его расстраивать отказом.» — Карл? — покрутили головой. — Марк? — изобразили рвотный рефлекс. — Дарк? — скучно посмотрели на небо. И так продолжалось полчаса. То не нравилось, то кличка, то слишком коротко, то слишком длинно. — Ой, да ну тебя! — вскликнул в какой-то момент Сиэль, сложив руки на груди и по-детски надувшись, — То ему не нравится, сё ему не нравится. Вот и выбирай сам. — Ну, — поднялся мужчина и присел к Фантомхайву, — я не хотел тебя расстроить, прошу, прости. — он помолчал и продолжил, — Какое имя назовёшь сейчас, так я и буду называться. — Точно? — расстроенные чистые океаны подняли свой взгляд. — Точно, — вымученно улыбнулся тот. — Тогда Себастьян! — повеселел мальчик, хлопнув в ладоши. В тот момент саму Тьму полностью приручили и назвали, как собаку. Тогда появился «человек» Себастьян из провинции Ганьсу, тогда появилась одна большая проблема, хотя пока и не заметная.***
Вечер для жителей северо-западного Китая был самым обыкновенным, но для некоторых из них — решающим всё. — Себастьян! — испуганный крик звоном разносился в ушах, когда вышеназванный лежал на земле с распахнутыми глазами. Лежал целый и невредимый. Но… — Сиэль! Связь между Тьмой и оказавшимся только на половину человеком повлекла собою непредвидимые обстоятельства. Боги не одобрили сий союз порочности и чистоты, пытаясь уничтожить первое. А вышло-то как печально… — Сиэль… — мужчина упал на колени, сгибаясь пополам над бездумным и очень смелым мальчишкой, — Зачем полез, мальчишка? Зачем полез меня защищать?.. — Тех, кто дороги сердцу, всегда защищают, верно, Себасть.? — попытка состроить улыбку не увенчалась успехом, и вскоре по всей стране разлетелись грозовые тучи и холодные ветра, разнося крик монстра по каждому закоулку.***
«Он всегда был таким боевым и самоотверженным, с нашей первой встречи, — Себастьян приоткрыл глаза, — готов был идти на помощь, даже если его жизнь была на кону.» Получеловек, полуангел — существо, неизвестное ранее ни одному из миров, было лишено возможности покидать созданный для него мир. Боясь неведомой силы и не понимая её, почти что ребёнка посадили на короткую цепь, закрыв в нигде. Его тело, его душа были навсегда закованы в цепи. Этот фактор бесил мужчину до скрежета зубов. Если бы он тогда не скрывался от всего и вся в лесах отдалённой провинции, может быть, мальчик прожил нормальную жизнь. А может, и утонул бы в том ручье… Рука непроизвольно сжалась от представления и нахлынувших воспоминаний. Лицо скривилось будто от приступа боли. — Себастьян, — тихий голос где-то рядом заставил полностью открыть глаза и обомлеть. Перед мужчиной стоял настоящий Ангел. Откуда-то взявшееся белое кимоно делало фигурку юноши ещё хрупче на вид, чем старое одеяние того — белая сорочка, — ты опять задумался о тех днях, неправда ли? — детское личико нахмурилось, и обида заплескалась в очах. Сердце всегда сжималось и ныло при виде подавленного мужчины, винившего во всех грехах только себя. А ведь сам Сиэль и не был против заключения, если Тьма будет вечно навещать его. — Се-ба-стьян, — изящная ладошка поднялась вверх и стала еле заметно тянуться до мужчины, — отвлекись от мыслей. Особенно таких мрачных. Нельзя ходить вечно с такой миной, с какой сидишь сейчас ты. — мальчик улыбнулся и дотронулся до невидимой стены, разделяющей их. — Знаешь, я искренне верю, что эта стена эфемерная и скоро её не станет. «Как и тебя» — губы искривились в вымученной слабой улыбке, хотя хотелось скривиться от горечи во рту. — Ну вот! — просиял Сиэль и хлопнул в ладоши, крутнувшись на пятках, — А теперь рассказывай, как ты? Что видел, что слышал? Зачем меня вновь навестил? — Фантомхайв плюхнулся на свой стул и стал помешивать жидкость, смахивающую на чай. В этом мире, что сильно удивляло Тьму, было всё и ничего одновременно. По его приходу Свет мог пить горячий чай, взявшийся попросту из ниоткуда. На вопросы отвечали лишь загадочным хихиканьем и переводили темы. — Будто я не могу тебя просто так навестить, — мужчина фыркнул и заметно расслабился. — Но ты, как и всегда, прав. — кивнул больше себе, чем собеседнику, — Недавно поступило необычное сообщение о собрании Богов и всех от них ползущих в Китае. И, как ты уже понял, меня пригласили. Как и тебя. — он опять нахмурился и стукнул кулаком по кофейному столику, — Издеваются, сволочи. Повисла минута молчания. Свет тихо попивал чай, смотря куда-то в ноги мужчины. Предложение было заманчивое, особенно с их положением изгоев, но в то же время выглядело ловушкой. Сиэль переживал больше за Тьму, чем за себя. При всём обретённом могуществе в эфемерном теле, он не сможет устоять перед ещё одним ударом, которым когда-то хотели убить его Себастьяна. А это грозило скорой смертью. Полной, завершённой и, к сожалению, вечной. Как одного существа, так и второго. Психически ли, физически ли — не важно. Думы затянулись на долгие минуты неуютного молчания с обеих сторон. Себастьян пытался не дышать, видя темнеющее с каждым мигом лицо маленького, столь дорогого существа. — Мы появимся на этом мероприятии, — вынес вердикт своих раздумий Фантомхайв. — Что? — мужчину дёрнулся, — Но ты же… Мы же… — Но! — вдруг воскликнул юноша, подняв указательный палец вверх. На лице, не так давно мрачном, светилась гаденькая ухмылочка, — Только при одном условии. Тьма подалась всем корпусом ближе, и за спиной будто зашевелились вихри нескончаемых теней. — Они должны… — губы шевелились, но звук пропал. По мере прочтения, глаза Себастьяна округлялись. Коварности и продуманности плана не было предела.***
Ночной город завораживал мигающими огнями новоприбывших. Жизнь не утихала даже с прибытием темноты. Машины гнали на проезжих частях, скорее доставляя хозяина в пункт назначения. Самолёты взлетали в небо, поражая Сиэля больше и больше. Они, Тьма и Свет, заключили договор с Богами — раз уж Вы хотите нас видеть, то извольте подписать разрешение на выход из нигде. И сейчас Фантомхайв разгуливал по улицам такого знакомого и в тот же час совсем неизведанного Ганьсу. — Замечательно, что мы здесь, верно, Себастьян? — в который раз спрашивал юноша, с детским восторгом оглядывая сувенирные лавочки и сияющие билборды. Мужчина, пытаясь поспевать за сущим ребёнком, кивал. И с каждой минутой соглашался со своими брошенными словами — эти сволочи издеваются. Неспроста местом проведения неуместного собрания стала старая добрая провинция. Так ещё и весна. Тьма мысленно возводил глаза к небу, закипая от ситуации с каждой секундой. Вернуться на Землю из раздумий заставило резкое торможение спереди, из-за чего Себастьян наткнулся на спину мальчишки. — Ты чего? — он положил руки на миниатюрные плечи, наклоняясь и говоря на ушко, — Сиэль? Глаза последнего стали испуганными, а тело под тёплыми ладонями пробила лёгкая дрожь. Тропинка, на которую они вышли, была абсолютно безлюдна. Свет фонарей едва освещал каменные плиты под ногами. Тонкая рука поднялась, призывая посмотреть в направлении подрагивающих пальцев. «Ловушка. Конечно, никто и не собирался устраивать внезапных собраний.» Несколько силуэтов стояли в конце дорожки и ждали путников. Серые и голубые глаза тех лукаво сверкали в темноте деревьев. — Какие нелюди к нам пожаловали, ты только посмотри! — воскликнул женский голос с напускным счастьем. — Да, — протянул мужской, — Давно не виделись, отродья, — в отличие от женского, этот басистый голос не звучал дружелюбно и весело. Каждая буква была пропитана омерзеньем и ненавистью. Себастьян выровнялся, но руки с ещё дрожащих плеч не убрал. Он смело стоял и смотрел на Богов. — Нюйва и Гуаньди, я полагаю? — мужчина обворожительно улыбнулся, руками стараясь привести Свет в чувства. Тот склонил голову, стараясь утихомирить старые воспоминания. Именно те Боги, которые стояли на их пути сейчас, пытались убить Тьму в далёком прошлом. Они пытались убить того, кто стал дорог Сиэлю — одинокому получеловеку — полуангелу, самому воплощению Света, чёрт побери! Руки сжались в маленькие кулачки, впиваясь ногтями в ладонь и пробивая ту до крови. — Какой ты умный, даже и не скажешь, что полное ничтожество. — женщина в зелёном кимоно перебирала листву на кустике рядом с ней, коварно улыбаясь. — А Вы, я посмотрю, — Сиэль поднял голову с милой улыбкой, — только языком чесать горазды. — из-под чёлки что-то тускло засветилось, привлекая внимание Богов. Гуаньди слегка выгнул бровь, на шаг подступив. Он вскинул руку вверх, и богиня последовала его примеру, поняв намёк. Пора прекращать семечки щёлкать, да к делу приступать. — Что ж, планы поговорить мирно успехом не увенчались, — резюмировал Себастьян, внутри радуясь возвращению его мальчика. — Какой план дальше? — План Д. Мужчина выгнул бровь, разминая косточки пальцев. Если и этот, заранее не обговоренный план, провалится, то придётся задействовать силу. — План Д, — всё так же невинно продолжал Фантомхайв, — Дурить Дураков. В этот момент он потянул мужчину за рукав, утягивая в кусты и уклоняясь от резкого удара Богов. Этот удар сыграл на руку им: всё задымилось, в добавок поднялась пыль. Но Сиэль не рассчитал, и они кубарем покатились вниз по склону к какой-то речке.***
— Хах, — усмехнулся мужчина, уже сидя на берегу сверкающей под луной речки, — я даже и подозревать не мог, что ты такое учудишь. Он сидел в пыльном чёрном кимоно, посматривая на мальчика. — Ну, — смущённая мордашка спряталась в подтянутых до груди коленях, — я сам, если честно, такого запала от себя не ожидал. И извини, что пришлось ещё и прокатиться. Я правда не знал, что за оградой и кустами будет склон! Мужчина на это лишь засмеялся, нежно смотря на мальчишку. Тот сидел смущённый, а от последующих действий и вовсе сжался. Наглый взрослый подобрался к нему и заключил в своё кольцо рук, сильных и одновременно нежных. «Господи Всевидящий, я так думаю о его руках, будто девчонка какая-то» Они сидели в тишине чёрт знает сколько времени. Десять минут, полчаса или же час — никому не дано было знать. Уютная тишина заставляла забыть о времени. — Сиэль, — шепотом на ухо позвал Себастьян, согревая щёку своим дыханием, — я давно тебе хотел сказать кое-что. Моя привязанность к тебе, — руки сжали сильнее, придавливая спиной к тёплой, даже через ткань, груди, — давно переросла в огромное и очень странное для меня чувство — … — …Любовь, — ангел на выдохе произнёс, поворачивая голову и натыкаясь на чужие глаза в опасной близости. Приоткрытые молодые уста воплощения полной чистоты манили и соблазняли своей красотой и недостижимостью без разрешения. Никто не помнит начала того момента, когда две противоположности слились в одно целое, но уж точно яркое и необыкновенное сияние двух меток на глазу и на руке все запомнили, как Северное Сияние. Как-то, что связало их в тот переломный момент. Как-то, что сделало тело Света не эфемерным. Всё случается впервые: Первый поцелуй и первая любовь, Первое разочарование и первая беда, Первая боль и первое счастье, И случается даже у тех, кому приписывали вечное изгнание. Тьма не всегда зло, Свет не всегда добро, Но если их соединить, Может получиться не только унылый цвет.***
Новоиспечённые возлюбленные сидели на том самом берегу, возле той самой речки, где начался их вечный путь, и не замечали, что за ними давно следили свыше и учились у них.