Равные

Господи, как долго я ждал этого! Целую неделю она бегала от меня, обидевшись, но сейчас ей просто некуда деться. Стоит, оглядывается. Мы спокойно подошли к номеру, я открыл дверь и началось… Ириша возмущается: -Карпов, что кровать такая маленькая? Тебе напомнить прошлый раз? — всё ещё обижается… Подумаешь, засосов на всём теле понаставил, подумаешь, рукава у её кителя оказались слишком короткими, чтобы скрыть последствия безудержного секса с применением наручников. Но сегодня, сейчас я заставлю её меня простить. -В прошлый раз, если ты ещё помнишь, — я придвинулся к ней ближе, ничего пока не делая. — ты рухнула на мягкого подполковника, и ему, бедному, досталось больше всего. Она что-то хотела возразить, но я тут же заткнул её поцелуем. Мозг отключился. Она отвечает, и я забываю обо всё… 1:0 в мою пользу. Её китель валяется на полу, быстро расстегиваю пуговицы на рубашке. Аромат её духов… Её холодные пальцы забрались под рубашку, вызывая толпу приятных мурашек. 1:2 Мой китель и рубашка были сорваны мгновенно, нужно отыграться. Я на секунду отстраняюсь, смотрю в её затуманенные желанием и страстью глаза. 2:2 Её рубашка отправилась в воздушное путешествие куда-то вверх. Мы оба пытаемся перетянуть счёт на свою сторону. 3:3 Брюки, с трудом расстегнутые моей начальницей, и юбка, молния которой очень сильно мешала мне получить желаемое, полетели в неизвестном направлении. Это нечестно, у неё ещё колготки и лифчик! Мы плавно перебираемся на кровать. Сейчас я заставлю забыть её о нашем вечном соперничестве! Докажу, что я здесь главный! А то некоторые сомневаются в этом… Невесомо поцеловал в шею, легко укусил мочку уха, она же своими шаловливыми ручонками пыталась стянуть с меня трусы. Ага, сейчас! Дал я ей это сделать, как же! Отвёл ёё руки за голову, сцепив их одной своей рукой. Она по началу пыталась вырваться, но быстро забыла об этом. Какая же вы непостоянная, Ирина Сергеевна! Я приспустил чашечку лифчика одной рукой, поцеловал, взял в рот сосок, укусил, потянул зубами. Ириша стонала в голос, извиваясь подо мной. Освободив ей руки, расстегнул лифчик и отправил его на все четыре стороны. Она притянула моё лицо и поцеловала. Сначала нежно, пробираясь ко мне в рот своим язычком. Я расслабился (а зря!), её руки, ранее гладившие мою спину, некием образом оказались у меня в трусах, поглаживая мой член. Она же, углубив поцелуй, прокусила мне губу и воспользовавшись моим секундным замешательством, оказалась сверху. Взяв мои руки, достала невесть откуда появившиеся наручники и попыталась пристегнуть меня к кровати. Я перехватил её руки и перевернул её на спину. -Не так быстро, — ухмыльнулся я и отбросил наручники в сторону. Они нам не скоро понадобятся. -Я тебя ненавижу, — зло бросило мне начальство. -Взаимно, а что делать… — я стащил с неё трусики, сам опустился между её ног с видом победителя. -Карпов, что ты… — я не дал ей договорить, проведя языком по влажной расщелине между ног. Вместо продолжения её вопроса я услышал протяжный стон и какие-то ругательства в мой адрес. После пятиминутного мучения ласками я выслушал какие только можно маты про меня. И «скотина я», и «тварь бездушная», и «Стасик, давай ещё!»… Ой, нет, это из другой оперы. Она вновь притянула моё лицо, поцеловала, слизывая кровь с губы. Нежно, будто извиняясь, гладила меня бывшими несколько минут назад холодными, как и она, впрочем, а сейчас такими жаркими ладошками. Но, как оказалось, это всё было конспирацией, потому что в эту секунду она одним ловким движением застегнула наручники на моих руках и всё-таки пристегнула меня к кровати. Кроме матов в голове ничего не осталось. Хотя нет, ещё безумное желание наказать эту наглую рыжую за все её выходки! -Ириш, ты же всё равно когда-нибудь меня отстегнёшь, и тебе будет… — я не успел договорить, так как мало того, что она меня не слушала, так ещё и стащила с меня трусы! Чёрт, в этом положении я такой беспомощный и весь в её власти! Это ужасно бесит! Она облизнула язычком головку члена, отчего мне стало (было и так хреново, так теперь ещё и минет этот) ОХУЕННО! Теперь уже понемногу брала в рот, хищно улыбаясь. Сука, ну почему же так хорошо-то?! Совсем скоро я был на пределе, готовый кончить, но сдерживался. Она медленно садится на меня. Потёрлась аппетитной попкой об мой член, потом резко села на него. Раздался обоюдный протяжный стон. Я тут же кончил, не в силах больше себя сдерживать. Она двигалась на мне очень быстро, дело близилось к развязке, а мне бы хотелось растянуть удовольствие. Она была такая властная, мокрая, страстная и… счастливая! Ну да, целого подполковника полиции изнасиловала! Но, чёрт возьми, мне начало это нравится. Да, сука, подчиняться женщине в постели охуенно! Всё, крыша уже едет. Она отстегнула меня. Я тут же повалил её на пол, занял главенствующие позиции и вошёл в неё. Грубо, жёстко, быстро, чтобы даже не смела сомневаться, кто здесь главный, оставляя её «любимые» засосы и кое-где синяки. Типа наказания ей! -Стаааааас… Я тебя люблю… Я усмехнулся, не отвлекаясь от процесса: -Несколько минут назад ненавидела! Она резко повернулась, оказавшись сверху, и продолжила совершать возвратно-поступательные движения. Это длилось не больше минуты, я счёл это обидным, быстро перевернул её на спину, легко шлёпнув по попе. Она ещё несколько раз попыталась изменить позу, но я не мог этого ей позволить. Мы вообще часто экспериментируем в этом деле, и что только не пробовали… А она, наверняка специально, своими длинными коготками исполосовала мне всю спину до крови, но сейчас это не сильно ощущалось Она первая сдалась, издав последний волнующий моё сердце стон, и я, вслед за ней, кончил тоже, произнеся полушёпотом: -Я тоже тебя люблю, лиса… -Карпов, ты что творишь? Я же таблетки не пью… — она выбралась из-под меня и побежала в душ. А мозг напрочь отказывался работать. И понимать адекватно происходящее. Тело безумно хотело продолжения. Через несколько минут она вышла из душа. -Знаешь, а я не против, если у нас будет малыш… — смущённо сказал я. Всё моё желание жёстко наказать эту властную женщину ха её проказы вмиг улетучилось. -Сентиментальный стал, стареешь, — съязвила она. Желание наказать затмило разум. Я резко повалил ей на кровать, сорвав халат с неё. Раздался характерный звук застёгнутых наручников и матный шёпот Зиминой, а затем… стоны. И наказывал я её всю ночь… На утро она спросит меня про ВИАГРУ, которую, как она считает, я жру тоннами! Пожалуется на синеватые следы от железа, сковывавшего всю ночь ей руки, тональником замажет засосы на шее и спокойно пойдёт на работу. Там мы будем снова ненавидеть друг друга, а ночами любить. И опять выяснять, кто главнее. И на работе, и в постели. И всё по кругу. Я не знаю, изменится ли это когда-нибудь, или нет. Мы всё также будем признаваться друг другу в любви в порыве страсти, зная, что это правда. Может, это никогда и не измениться. Потому что умеем ценить то, что есть.