Точка невозврата

Я Маринетт Дюпен-Чен. Мне 14 лет. На день рождения родители мне подарили толстый альбом для рисования и большой набор дорогих маркеров. Рисовать — это моя страсть. Я уже решила для себя, кем я хочу стать. Дизайнером... Утро моего дня начиналось с нового эскиза. Я рисовала очень много. Вдохновляясь каждым шорохом, я проводила весь день с карандашом в руках. Я пыталась запечатлить, всё что видела. Я нарисовала, как папа готовит круассаны. Как мама с улыбкой раскладывает их на прилавок. Как приходят покупатели и умиротворенно вдыхают аромат свежей выпечки. Как приходит бабушка и заваривает себе чашку горячего кофе. Как Нино рассказывает мне о несуществующей любви. Как Алья пытается его переспорить. И Адриана... Такого красивого, удивительного, прекрасного... — Кто этот красавчик? Вы уже целовались? - из собственных мыслей меня вывел голос бабушки. Она вновь пила свой любимый кофе. Мы сидели с ней в торговом центре. — Что...? Нет! Ты что! Он... На меня не посмотрит, - я смотрела на золотистую макушку, которая склонилась над полкой книг-новинок. Засморевшись, я не заметила, как встретилась взглядом с двумя изумрудами. Мигом отведя взгляд в сторону бабушки, я судорожно выдохнула. — Да брось! Я в твоем возрасте уже целовалась со взрослым мужчиной, - бабушка сделала глоток. Я уставилась на нее удивленным взглядом и спросила: — И как это было? — Пока не почувствуешь не поймешь. Не знаю чего ты ждешь... Я бы на твоем месте, его уже давно бы... Я задумалась. А вдруг и вправду? Нужно действовать... Если бы я не была увлечена блондином, то заметила бы не ладное... На следующий день я пошла в школу. Я как обычно разговаривала с Альей по поводу нового фильма, поход на который мы планировали. — Сезер! Твой дружок сейчас вляпается в историю. Он поспорил с Кимом... — Черт! Мари, догонишь? Я пошла спасать Ляйфа. — Конечно. Я сейчас приду. Я еле как запихнула учебник по физике в ящик, но прежде, чем я успела это сделать, я услышала тихое: — Маринетт. Я медленно выглянула из-за дверцы шкафчика и, увидев, кто меня позвал, закрыла её. — А-Адриан...? — Привет. Сегодня... Хороший день, правда? - он смотрел на меня так... Завороженно? — День? Ах, да... День и правда хороший... - я перебирала пальцы, не зная куда себя деть. Хотела отвести взгляд, но пристальные изумруды не давали мне этого сделать. Я решила спрятать взгляд в шкафчике и открыла его. На меня свалилась стопка учебников. — Я помогу тебе... Адриан сел напротив меня практически вплотную. — Ты красивая, Маринетт. Я растерянно смотрела почти сквозь блондина. Наши губы были в сантиметре друг от друга. Могу поклясться, я почувствовала его дыхание. Я закрыла глаза в предвкушении... — Сезер, ты охренела! Крик, раздавшийся из класса, заставил меня вздрогнуть, встать и распахнуть глаза. Ребята нашли очередную причину чтобы, поругаться. Этот момент я тоже запечатлила в альбом... — В субботу, в торговом центре, в 17:00, рядом с беседкой, - Адриан посмотрел на меня с улыбкой, а я, кратко кивнув, убежала в класс... Так я проводила время: рисовала, общалась с Альей, с родителями и сохла по Адриану. А потом меня убили. *** Я даже его рисовала. Он был нашим постоянным клиентом в пекарне. Всё время покупал одно и тоже: три круассана с шоколадом и одно заварное пирожное. Как я знаю, он жил один. Жизнь без семьи... На мой взгляд что-то ужасное. Он был жутким перфекционистом. Одет как с иголочки, волосы аккуратно причесаны, на носу лежат очки с золотой оправой, туфли вычищены до блеска. Легкая седина на голове и усах. С виду добрый и спокойный взгляд... У него было хобби. Он любил вырезать разные фигурки из дерева. А во дворе у него был куст красных роз. Одну розу он подарил летом моей маме. Папа поблагодарил его и пригласил в нашу пекарню. И он приходил, ведь жил по соседству... *** В день когда я чуть не поцеловалась, я возвращалась домой через кукурузное поле, которое находилось недалеко от моего дома. Была весна, поле было опустевшим. Когда я уронила из шкафа книги, краем глаза я увидела, как Адриан положил в один из моих учебников записку. Его я захватила и запихнула в сумку. Остановившись по среди поля, я начала вытаскивать этот учебник. Из-за спешки, записка выпала на землю. Я собралась ее поднять, но ветер стал ее уносить. Я побежала за запиской, но она улетала все дальше. — Оу! Я сейчас поймаю! - какой-то мужчина побежал за листочком. - Эх...не поймал. Там было домашнее задание? — Мм... Да... - я поняла, что не узнаю, что было в записке. — О, Маринетт, это ты! Ты помнишь меня? Должна помнить. — Ээ... А, здравствуйте, мсье Жонсьер, - это был он. — Маринетт, я построил кое-что интересное и необычное. Получилось довольно не плохо. Хочешь посмотреть? - Жонсьер подвинул пальцем очки и пристально посмотрел на меня. — Я... На самом деле мне нужно домой. — Домой... Ну ладно. Я покажу тайник другим ребятам. Им должно понравиться... — Т-тайник? - я заинтересовано обернулась и посмотрела на Жонсьера. — Да, небольшая постройка, которая спрятана. Хочешь посмотреть? Иди сюда. Я подошла, но ничего не увидела. — Здесь... Здесь ничего нет. — Уверена? Посмотри внимательно. Я посмотрела на землю и заметила тусклый свет под толстой веткой. — Это что, дверь? - я присела и дотронулась до замаскированной дверцы. — Ну-ка встань, - я отошла, а мсье Жонсьер открыл подвал, откуда исходило желтое свечение лампы. — Вау... - это все что я смогла сказать. — Заходи, посмотри, - мужчина мило улыбнулся и сделал приглашающий жест. Я аккуратно спустилась по лестнице вниз и стала рассматривать небольшое помещение, которое освещалось одной лампой, и двумя тусклыми свечками. Около стен стояли полки, на которых расположились статуэтки и фотографии пейзажей в рамках. Также на полке стояло несколько стеклянных бутылок с газировкой. Жонсьер прикрыл за собой дверь и спустился вниз. — Нравится? — Да, круто, - я посмотрела на него и улыбнулась. — Можешь сидеть здесь с друзьями, - мужчина прошелся по комнате и провел рукой по пыльной полке. - Будете делиться секретами... — Да, наверное... Жонсьер поднес дрожащую от волнения руку к импровизированному дивану и сказал: — Присаживайся. Я медленно села, осматривая статуэтки. Они были немного облезлые и пыльные. У Жонсьера взгляд метался из стороны в сторону, то и дело останавливаясь на мне. Его руки дрожали, а на лице не было конкретной эмоции. Вечно спокойный мужчина, а теперь покрасневший, с подпрыгивающими уголками губ. Его улыбка с каждой секундой становилась всё более жуткой. — Угощайся, - он протянул мне бутылку с газировкой. — Нет, спасибо. Я наверное пойду... — Возьми. Будь вежливой, - его взгляд на мгновение похолодел. Я молча взяла стеклянный сосуд с напитком. Он прервал десятисекундную тишину: — Ты красивая, - он странно на меня посмотрел. — Кхм... Спасибо, - я постучала ноготками по бутылке. — У тебя есть парень? - он всё также странно улыбался, как будто ждал чего-то. Я помотала головой. — Мне правда пора домой... — Посиди еще. Я тебя не обижу, - он прожигал меня взглядом. У меня колотилось сердце. Оно билось в груди словно молоток. Дыхание сбилось и стало судорожным. Я сжала бутылку в руках до белых костяшек. Я напрягла все мышцы. И рванула к лестнице. Он схватил меня за ногу, а я, свободной ногой, ударила его по лицу, и он упал. Я открыла люк и выбралась на свободу. Я споткнулась, но от страха быстро поднялась и помчалась к дому, что есть мочи. Под ногами хрустели высохшие ветки и неприятно впивались мне в кожу, но меня это не волновало. Я добежала до асфальта и обернулась. Он не гнался за мной. Я увидела на дороге знакомый свёрток бумаги. Это записка Адриана. Я зажала ее ногой и подняла. Скомкав листок в кулаке, я снова обернулась. Туман... Меня как будто прошибло током, и я еще быстрее побежала домой. Дорогу освещали мигающие фонари. Рядом с одним фонарем стояла девушка. Я видела ее в параллельном классе. Слышала, что она изгой. Я промчалась мимо нее и листок выпал из моей руки. Но подбирать его я не стала... Девушка проводила меня взглядом. Позже я поняла: она просто видит то, чего не видят другие. *** Я стояла не далеко от дома. Я видела машину полицейских и папу рядом с ними. Меня искали. Я кричала: — Папа! Пап! Папа, я тут! Пап! Передо мной проехал автомобиль. И вместо отца и полицейских рядом с домом летал густой туман. Я рванула в дом. Зайдя туда, я никого не нашла. Когда я обернулась, я была уже не дома... *** Вокруг меня была бескрайняя зеленая поляна. Лучи солнца играли с кончиками травы. Розовый закат отражался в сиреневом озере. Подойдя к воде, на поверхности я увидела портрет Адриана. По середине озера стояла беседка, как в торговом центре, а в беседке сидел в ожидании блондин... — Адриан... Адриан! Адриан! Я здесь! Адриан, не уходи! Я ступила в озеро, и вода в нем превращалась в пшеничное поле. Я бежала к беседке, утопая в поле, цвета волос Адриана. И прямо рядом с моей целью, эта золотистая бесконечность, вновь стала водой. Я медленно уходила на дно. Но не задыхалась. Я приземлилась на мягкую белую простынь и уснула. Проснулась я вновь на зеленой полянке. Я пробежалась и встретилась с темненькой девочкой моего возраста. — Ты Маринетт? - спросила она, изучая меня взглядом. — Да, а ты? — Кэтрин Фоурниер. Зачем ты пробежала мимо Джулеки? — Кто это? — Та девушка около фонаря. Я вспомнила. Та самая девушка-изгой. Ее зовут Джулека. — Я... Я убегала... Я бежала домой. — Теперь она будет тебя видеть. — Меня? - я не поняла о чем она говорит. — Да. Ты умерла, Маринетт. *** Теперь я поняла. Я не смогла сбежать. Тогда я не выбралась из подвала. Он меня схватил. И убил. Теперь я знаю, где я. Я в горизонте, между небом и землёй. Между двумя мирами. Это не рай. Но и не мой мир. Дни здесь длятся как на земле. Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Я вижу его дом. Дом с зеленой крышей. И я точно знаю: если я туда зайду, то уже никогда не выберусь. Дни я провожу в беседке. С нее я наблюдаю за тем, как мама убивается горем и никого не пускает в мою комнату. Папа нанял детектива и сам пытается меня найти. Ночью он обещает маме, что вернет меня. Папа заносит свечку в мою комнату и ставит ее рядом с окном. Я пытаюсь отправить ему послание и огонек начинает колебаться. Папа замечает это. Он меня чувствует. Теперь он знает, что я его вижу. Адриан уже не ждет меня в торговом центре. Он сидит в той самой беседке. — Скучаешь по ней. К Адриану подошла Джулека. — Ты ведь... Адриан? — Да... — Наверное это твое. Красивые стихи, - девушка протянула ему ту самую записку. Адриан хмыкнул. — Ты никуда не торопишься? - у него не было желания говорить. Джулека молча села рядом. Я обернулась. Рядом с беседкой появился пенёк. На нем лежал свёрток. Это она. Записка, которую я так и не успела прочитать. "... Свою любовь тебе отдам." Это последняя строчка стихотворения. — Действительно, красиво... *** Сегодня я смотрела как детектив искал улики. Он обошел всех соседей. И его... Пока Жонсьер был один, он заметал следы. Он сжег мои окровавленые вещи. Отмыл весь дом до блеска. Перфекционист... В его дом постучали. В окно он увидел, что это следователь. Наспех он открыл журнал, поставил на стол тарелку уже засохших круассанов и кусочек засунул в рот. Открыл дверь. Следователь провел допрос и ушел. Не заметив на столе одну маленькую, но важную деталь. Мой браслет. Жонсьер вовремя его спрятал себе в карман. Он оторвал одну подвеску в виде домика, а сам браслет выкинул куда подальше. *** Алья тоже, мягко говоря, была не довольна моей смертью. Она была готова разорвать каждого, кто казался ей подозрительным. Нино ее успокаивал. Прошло почти 11 месяцев спустя, как меня убили. Мама ругалась с папой из-за того, что он не мог меня отпустить и придумывал очень странные гипотезы моего исчезновения. Папа проходил мимо дома Жонсьера и остановился. Он посмотрел на тот самый куст роз. Только завявший. Я захотела помочь ему поймать убийцу. Он подошел, сорвал розу. В его голове проплывали воспоминания о том, как мужчина подарил цветок маме. Сорванная, засохшая роза расцвела у папы в руках. Он всё понял. Он рванул к дому Жонсьера, и почти проломил его дверь... Мама ругалась. Папа решил отпустить меня. Но перед этим, убить этого урода. Он, зайдя в мою комнату, нашел альбом. Он перелистывал мои рисунки. Я рисовала Жонсьера. И папа его нашел. Алья частенько пробегала мимо дома с зеленой крышей. И тот, кто в нем жил, заставлял вздрогнуть ее. Его взгляд был холодный и спокойный. Он был рад, что его не подозревают. Но эта рыжеволосая девушка, будто провоцировала его... Когда он уехал, Алья оглянулась и подбежала к его дому. Она обошла его и ногой выбила окно подвала. Впрыгнула в помещение и огляделась. Обычная мастерская. Она поднялась в дом. Осмотрела все ящики. Поднялась в спальню. Осмотрев всё, собралась уходить, но остановилась. Под ковром что-то скрипнуло. Она подняла ковер и увидела в полу выделяющуюся дощечку. Сезер попыталась подцепить её ногтем и у нее получилось. Доска поддалась, а под полом девушка нащупала какую-то книгу. Она достала ее и оказалось, что это не книга, а дневник. Он был красный, в потертостях. Алья открыла дневник и обнаружила непонятные чертежи. Над одним из них была подпись "кукурузное поле." Также был чертеж моей улицы и надпись "дом Дюпен-Чен" и стрелка, ведущая к пекарне и проходящая через поле. На следующей странице была моя фотография, а рядом красовалась аккуратно приклееная скотчем, прядь моих волос... Пока Сезер листала дневник Жонсьера и осознавала всю суть происходящего, мужчина подъехал к своему дому. Он как обычно спустился в свой подвал, и остановившись на одной из пяти ступенек, увидел осколки на полу. Его обдало прохладой из разбитого окна. Он остановился, внимательно прислушиваясь. Алья слышала как он зашел в дом. Она медленно, почти беззвучно закрыла дневник. Также аккуратно, она начала вставлять дощечку на свое законное место. Уже почти деревяшка легла, но... В двух миллиметрах от пола, она упала в щель с еле слышным щелчком. Он был в подвале, но услышал. Что есть мочи Жонсьер рванул на второй этаж. Алья быстро открыла окно, и в момент когда мужчина вбежал в свою спальню, девушка выпрыгнула на крышу и скатилась с нее на землю. Больно ударившись, она не смогла сразу встать, но дневник она с собой прихватила. Жонсьер не растерялся и рванул со второго этажа на улицу. Сезер успела встать и мигом убежала к моему дому. Он ее не догнал... Алья забежела в пекарню. Вся в траве и грязи она пыталась отдышаться. Она видела как мои родители обнимались и мама была рада, что папа смог меня отпустить. Смотря на них, девушка не захотела показывать находку. Она уже собралась уходить, как моя бабушка, посмотрев на нее, сказала: — Вот это видок... Что с тобой, милая? Алья молча смотрела на нее, всё еще со сбившимся дыханьем. Сезер подошла к ней и дала в руки дневник... *** Мне опять снился его дом. В этот раз я решилась зайти. С лестницы исходило зеленое свечение. Я поднялась и увидела длинный коридор. В самом его конце были огни. Они двигались в мою сторону. Мгновенье. Эти огни оказались фарами проезжающего мимо автомобиля, а я была на проезжей части. Быстро убежав с дороги, я шагнула на грязную траву. Из помятых и изорваных листьев и веток торчали лицо и руки девушки. "Элизабет Боннет. 17 лет. Была заманена в необычную постройку в виде беседки." Я в испуге обернулась и вновь оказалась в лестничном проёме. Пройдя дальше, я свалилась в овраг, на дне которого было не глубокое болото. Из него выглядывала голова девочки и немного ее тело. "Адель Дюбойс. 13 лет. Подвал в доме Жонсьера." Я вновь оказалась в доме. Заглянув за одну из дверей, я оказалась в месте, похожем на помойку. На поверхности грязной лужи, спиной вверх плавало женское тело. Я перевернула его рукой, чтобы посмотреть на лицо. "Кэтрин Фоурниер. 14 лет. Ванная в доме Жонсьера." Это та девочка. Я ее узнала. Я вновь в этом ужасном доме. Я забежала в следующую комнату и оказалась в не понятной темной комнате с одним окном, из которого исходил слабый свет. По среди небольшого помещения была куча сухих листьев. На этой куче лежала маленькая девочка. "Софи Хачетте. 5 лет. Он хотел ее просто потрогать, но она начала кричать..." Я больше не могла этого терпеть. Он убил их всех. Я не могла чувствовать ничего кроме ненависти. Я всей душой ненавидела этого человека. Я желала ему смерти. Я знала, где он сейчас. Я рванула в подвал. Он сидел по среди комнаты на стуле. На против большого сейфа. Мимо глаз проплыла картина... "Жонсьер тащит окровавленый мешок и засовывает его в сейф. Сейф закрывает на код... " "Маринетт Дюпен-Чен. 14 лет. Попалась в секретной постройке, на кукурузном поле..." *** Когда Алья сбежала, Жонсьер время не терял. Он знал, что теперь от полиции не отвертеться. Собрав всё необходимое, он сел в машину и умчался за город. У него был еще один старый дом. Если понять какой он человек, не сложно догадаться, что он часто переезжает. Припарковавшись рядом со свалкой, которая представляет собой огромную яму со сброшенным в нее хламом: холодильником, разваленым шкафом, кусками железяк и подобными предметами, Жонсьер открыл багажник. Из него он вытащил сейф... Со мной. Он медленно его передвигал в сторону ямы. — Эй, Жонсьер! Подожди! Я тебе помогу. Я эту свалку засыпать собираюсь, - мужчина в грязной форме подошел к Жонсьеру, пожал ему руку и они вместе стали передвигать сейф. В это время за ними наблюдала пара глаз. Джулека стояла в небольшой заброшке и смотрела в окно. Адриан лежал на пыльном матрасе и смотрел в потолок. Джулека видела, как мужчины двигали ящик. Она знала, что в нем. Точнее кто. Сейф был у самого края. Последний рывок. Груда металла вместе с моим телом, с громким звоном падала на дно ямы. Свалку начали засыпать... Я проснулась на полянке с одуванчиками. За деревом стояла девочка и наблюдала за мной. Я узнала её. Это Софи. Я подошла ближе. Она и еще несколько девочек подбежали ко мне и сжали меня в объятиях. Я смеялась. На душе было легко. Девочки разбежались по полю, в одну сторону. Со мной осталась Кэтрин. — Красиво... - сказала я, смотря на красные и розовые разводы в небе. — Конечно красиво! Это же ра-а-ай! - девчонка побежала ко всем остальным и звала меня с собой. — Я сейчас... Я кое-что не закончила, - я развернулась в обратную сторону и уверено пошла вперед, думая об одном... Джулека расфокусировала свой взгляд и вместо того, чтобы смотреть за окно, она посмотрела на само стекло. И в отражение была я. Я звала её. — Адриан...- позвала Джулека. - Подойди пожалуйста. Блондин встал и направился к окну. — Что? Девушка повернулась к нему лицом. И этой девушкой оказалась я. — Мари... - он посмотрел на меня с такой любовью, что я не сдержалась и улыбнулась. — Привет, Адриан. Мы смотрели друг другу в глаза. — Ты написал очень красивое стихотворение. Спасибо. — Ты красивая, Маринетт. Я смотрела в эти влюбленные изумруды и видела свое отражение. — Поцелуй меня, - я пришла именно за этим. Я вернулась за первым и последним поцелуем. Наши губы сомкнулись в этой тьме и я обрела покой... *** Спустя год. Джулека стояла возле глубокого оврага и закуривала сигарету. От нее улетали серые разводы дыма, медленно растворяясь в вечерней тьме. — Кхм... Девушка, уже поздно. Давайте я вас подвезу домой, - к брюнетке подошёл поседевший за год Жонсьер. Брюнетка обернулась на голос и холодно ответила: — Нет. Мужчина опешил. — Я вас чем-то обидел? Я просто предложил помощь. Уже довольно прохладно... — Я же сказала, я никуда с вами не поеду! - Джулека выкинула окурок и ушла, оставив Жонсьера рядом с обрывом в одиночестве. Дым, от не погашеной сигареты, поднимался вверх. Он добрался до лица Жонсьера. Попав в его дыхательные пути, дым заставил мужчину закашлять. От резкого движения, он наткнулся на ветку и сорвался с обрыва... После моего окончательного ухода, жизнь на земле стала лучше. Родители смирились с потерей. Мама даже зашла в мою комнату. Мне этого очень не хватало. Папа больше не охотился на всех подряд. В пекарню приходило всё больше посетителей. Алья смогла убедить Нино, что любовь существует. Став его половинкой. Адриан был с Джулекой. Он нашел в ней меня. И я рада. Я счастлива. Вот к чему привело одиночество Жонсьера. Оно сделало его жестоким монстром. А слабость его жертв, сделало их этими жертвами. Я Маринетт Дюпен-Чен. Мне 14 лет. Я сделала для себя один вывод... Одиночество — приводит к зависимости. А в конце будет точка невозврата. Желаю вам счастья...