Булочка с начинкой

      «Говорят, на этой неделе дети уже начинают видеть», — Чимин улыбается, в руках держа небольшую книжечку. Получил прекрасную книжечку омега от своего мужа. Наверное, это самый лучший подарок, который расценивается дороже любой шубы, машины или кольца. Ведь теперь молодой папа может отслеживать все изменения малышей внутри него. И пускай они могут быть не точны на пару дней, но омега теперь куда аккуратнее, он все знает и риски, и нежелательные действия, старается отгородить себя от этого и отдаться вынашиванию своих детей.       И Чонгук не жалел о своем подарке — его мальчик выглядит куда счастливее, узнавая все больше о своем положении. Так, кстати, альфа заставил Чимина сидеть на попе ровно. Уже пора бы помогать ему по дому, или вообще все дела перенять на себя — животик то растет, малыши толкаются, да и ножки у омеги ноют почти постоянно. А вычитав о преждевременных родах, которые его могут настичь и о рисках, которых особенно много именно сейчас, беременный стал куда бережнее относиться к себе. Маленький милый носик почти всегда утыкается в нежные кофейные листы новой приятно пахнущей книги, а попа сидит на мягком кресле. Какая картина может быть приятнее? Отдыхающий беременный мальчик, который не носится по дому и отдыхает.       Но… Все просто замечательно, если не считать моментов, ежедневных, когда омега просыпается в пять часов утра. Сначала мальчик просто залезал в объятия любимого и просто лежал или играл в игру на телефоне этого же самого любимого. Но теперь! Когда появилась такая полезная и познавательная книжечка, Чимин читает по утрам ее. Конечно, когда он находит что-то милое или познавательное, что-то удивительное или забавное, то…зачитывает в слух. И не дай бог, альфа не будет его слушать, даже если по причине сна. В мужчину прилетает подушкой по голове, а дальше обиженное пыхтение омеги и его ворчание.       Вот так и сейчас, когда веки собираются слипнуться и хочется заснуть все тем же сладким сном, Чонгук продолжает слушать своего вредного и капризного мальчика, улыбающегося мыслям и написанному.       «В этот период закладываются основы психики и особенности характера ребенка. Представляешь? Уже! Всего-то на двадцать восьмой неделе! Даже до рождения. Это так невероятно», — сама беременность вообще невероятна, как для Чимина, так и для Чонгука. Да и для любого человека. Но осознавать, что жизнь развивается так сложно и стремительно прямо под твоей ладонью действительно невероятно. — «Как думаешь, какими они родятся?», — мужчина думал, что этот вопрос его мальчик задаст куда раньше, но…наверное сейчас именно то самое время.       «Ну, их двое. Может один будет альфой, а другой омегой? Капризный любвеобильный омежка и строгий, но заботливый альфа?», — предполагает сонный альфа, уткнувшийся в бок большого животика омеги.       «Слишком стандартно. Я уверен, что омега будет шкодничать, а альфа его прикрывать перед нами», — смеется мальчик, а дети дали знать о своем пробуждении. — «Несмотря ни на что, ни на характер, ни на их пол (тут в смысле альфа/омега), я буду любить их. Пусть хоть стены все изрисуют», — гладит Чимин ножки пробудившихся малышей, которыми уперлись они в стенку пузика.       «Слишком стандартно. В какой дораме услышал?», — улыбается мужчина, привставая на локте и целуя своего мальчика. Нужно приготовить завтрак на всех этих малышей.       «Ты все взял?», — забывчивый омега подходит к мужу, заглядывая заинтересованно в сумку и смотря ничего ли тот не забыл.       «Полис, пеленку, тебе водичку, чай и печенье, книжечку, блокнот и ручку, все?», — показывает альфа все перечисленное любопытному своему попугайчику, мягко и снисходительно улыбаясь.       «Карту не взял!», — умничает Чимина на что получает в ответ «она в регистратуре». Ладно, теперь мальчик готов согласиться и выйти из квартиры.       Он как ребенок. Все больше и больше походит на малыша, пускай и имеет такую ответственную задачу, как выносить детей и родить их. И он неплохо справляется. На самом деле просто замечательно!       По-детски, пельмешкой, выходит в подъезд в своей, а то есть в чонгуковой, широкой водолазке и в красной кофточке… Ну так не пойдет. Когда засранец успел снять с себя куртку?! Мужчина хватает элемент одежды, а его малыш уже куда-то заспешил, хотя далеко он точно не уйдет со своей то «ношей».       Однако успел заскочить в пустой лифт и закрыть двери! Но Чонгук не пустит своего беременного омегу на улицу, где не лето, не весна и почти уже не осень. Закрывает дверь на ключ и мчится по ступенькам на первый этаж, чтобы опередить непослушного беременного. Ладно, Чон признает, иногда Чимин глупый и очень вредный. Ну как можно уйти на улицу в кофточке, когда детей то вынашиваешь?! Подумаешь, поедут на машине Чонгука, но пока дойдешь, пока сядешь, сколько же времени пройдет. А тут и секунда на холоде дорога.       Через ступени сразу две вниз он прыгает, боясь потерять ритм или встретить кого-то — либо сам упадет убьется, а ему еще своих троих малышей кормить всю жизнь надо, либо собьет кого насмерть, тут как бы тоже исход не очень хороший и желаемый. Но без последствий альфа успел. Даже сам, честно, удивился. Хотя, возможно, кто-то вызвал лифт на каком-либо этаже по дороге вниз. Это дало ему дополнительные секунды.       Но также дало немного страха Чимину. Уголки его губ были направлены вниз, а глаза напуганные по «пять копеек». Буквально мальчик вылетел к альфе в объятия из лифта. И без доли игривости. Все куда-то испарилось и пришел к малышу лишь страх. Причиной же его оказался мужчина, вместе с омегой вышедший из лифта. Да, на вид устрашающая личность. Понимают оба, что внешность не всегда говорит о чем-то одном. Побитый мужчина в синяках и тату может быть как зэком, так и бывшим военным. Но миниатюрного Чона очень напугала эта личность. У него ведь важная задача…в пузике.       «Я сколько раз тебе говорил?», — ругается Чонгук уже в машине. — «Ну не уходи от меня ни на шаг, это так сложно? А если бы он что-то тебе сделал? Вы были в лифте. Пара кнопок и я не смог бы тебя оттуда достать, а он мог зарезать», — альфа явно в гневе. Он переживает, боится, что из-за глупых и необдуманных поступков Чимина он может потерять и этого мальчика, и детей. А это для него самое ужасное, что может случиться.       Отговорка «ну ничего же не случилось» давно на мужчину не действует и омега просто молча сидит, слушает и виновато смотрит на свои ножки. Да и беременный сам перепугался сегодня. Ничего особо не было, но оба кажется раздули из мухи слона. Не только Чимин нервный из-за скорых родов, пусть у него еще есть месяца три, но и Чонгук сам не свой.       «Прости, Гукки», — бубнит мальчик с надутыми губками. — «Я больше не буду так делать», — старается заслужить прощения, как маленький ребенок. Но альфе мало.       «Как не будешь больше делать?», — ему нужно знать, что омега сейчас понимает, за что просит прощения.       «Не буду больше от тебя ни на шаг отходить», — смущенно отвечает мальчик, все еще не поднимая взгляда на пейзаж, движущийся за окошком. Любит он смотреть на деревья, людей и здания, мимо которых они проезжают, но вот сейчас…он провинился. Лишних движений не делает и ведет себя, как монашка, тихо и послушно.       И вроде Чонгук успокоился, пока они ехали в больницу. Понял свою вину омега, не беспокоится альфа, что такое произойдет еще раз. Кажется, именно сегодняшнее мини-происшествие хорошо запомнится мальчику.       Но этот день полон разных сюрпризов. Например, красные полосы на пузике омеги. Кто сделал? Чимин. Как? Расчесал! И когда только успел? Ведь Чон буквально прошлым вечером смазывал животик омеги мазью от растяжек…       «Ну…конечно чешется, растет же, к тому же ткань натянута. Но, Чимин, сам же понимаешь, что нельзя так, верно? Зачем тогда делаешь?», — мягко спрашивает врач, осматривая живот и ощупывая его. А маленький омега снова сидит и виновато смотрит в пол. Ему снова влетит от мужа… Но за что?! Он то сам беременный ходил?! Это сложно! Но это не оправдание.       «Мозгов нет, вот и делает», — мужчина тяжко выдыхает. Со всеми сегодняшними происшествиями он просто ничего другого сказать не может.       Но для омеги он сейчас злой, недобрый, плохой и жестокий. Почему он так говорит? Это обидно. Конечно, шило в одном месте имеется, но это не повод же обижать своего мальчика. К тому же обижать его перед чужими людьми. Неприятно и стыдно.       «Господин Чон Чонгук!», — строго говорит врач, хмуро осматривая горе-мужа. — «Вам не стыдно говорить такое? Да, почесал, да виноват. Может он еще что-то натворил, но это не повод вести себя так. Вы его муж? Мне кажется нет. Я не вижу ни поддержки, ни защиты. Пускай нашкодил, дома тихо поговорили и решили. Я от вас такого не ожидала», — качает головой, вздыхая. — «Посмотрите, недавно еще приходил ко мне, как солнышко. А сейчас…зажатый, кислый. Ему скоро рожать, ему позитив больше любых витаминов и лекарств нужен», — продолжает она ругаться, а Чимин молча сидит и слушает, пока его укладывают на кушетку, чтобы сделать очередное УЗИ.       Скоро приходит узист, замечая немного напряженную атмосферу. Он садится за свою аппаратуру, смазывая животик омеги. Этого мальчика он хорошо помнит и сейчас тоже недоумевает, почему тот не болтливый, почему сидит чуть ли слезы не пуская и надув свои пухлые губы?       Однако его профессия — приносить счастье. Сейчас как начнет разговаривать о малышах, рассказывать все беременному и показывать малышей отцу, так все они сразу и подобреют и расслабят свои недовольные моськи.       «Смотрите-ка», — мужчина улыбается. — «Один ребенок явно больше другого, видите?», — подзывает Чонгука к экрану. — «Это, по-видимому альфа. Они всегда крупные. А вот второго будет определить сложнее. Но…точно скажу, он очень маленький. Точно меньше беты. Скорее всего будет у вас в семье такой же…миниатюрный омега», — говорит врач, а на лицах пары проступают улыбки. Все так, как они и думали. — «И все же, папочка, мы должны поговорить о плохом. У меня две новости. Одна страшная, а другая…тоже», — подает полотенце, чтобы омега вытер неприятный крем с живота. Не хотелось портить хорошее настроение, появившееся в воздухе, но стоит рассказать.       «Давайте с менее страшной», — просит Чонгук, садясь ближе к своему мужу. Чимина действительно много расстраивает сейчас, а сегодня…альфа поступил с ним плохо. Очень виноват и сам перед своим малышом.       «Скорее всего с родами вы не справитесь. Альфа у вас очень большой, а кроме него нужно осилить и второго ребенка. Возможно, это не точно, нам придется делать кесарево, чтобы оба ребенка были в порядке. И вы тоже», — да, Чимину действительно стало страшно. Кесарево? Это не только шрамы, но и огромная опасность. К тому же сама новость о том, что он не сможет справиться сам…расстраивает, опускает настроение на самое дно.       «А вторая?», — тихо подает голос беременный, пальчиками щупая руку мужа от волнения.       «Альфа может задавить омегу», — то есть, ребенок может умереть? Тут оба будущих родителя выпали. Как так? Что же они сделали не так? Или могут еще как-то повлиять на это? — «Было бы неплохо, если бы вы приходили сюда куда чаще. Так же», — мужчина тянется за какой-то маленькой книжечкой. — «Вам нужно записывать их шевеления, обращать внимание на любые боли и быть внимательным к детям. Вы, я уверен, чувствуете их куда лучше, чем все мы. И вы сможете уберечь омегу. Мы сможем его спасти, если вы, Чимин, вовремя заметите проблемы. Пускай будут недоношенными, но слабые дети тоже выживают в нашей больнице, не волнуйтесь», — да как тут не волноваться? беременный теперь глаза ночью сомкнуть не сможет.       Мальчик резко посерьезнел. Теперь ему уже не побыть ребенком, да и он не хочет больше. Ему нужно оберегать малышей.