Тёмные Души

      На этот раз не было ни эпичных баталий, ни поражающих воображение пейзажей, ни даже безуспешно пытающихся напугать его кошмаров. Только беззвёздное ночное небо над головой, сырая земля под ногами, да скудно горящий костёр, к которому Дэймон протянул дрожащие от холода ладони.       — Как-то всё это слишком уныло, — вздохнул он, подползая к огню поближе. Столь умиротворяющая обстановка его больше раздражала, чем успокаивала. — Чем же меня таким накачали, интересно?       Хеллстром хорошо помнил недавнюю схватку с санитарами и прекрасно осознавал, в насколько дерьмовом положении сейчас на самом деле находился, однако ничего не мог с этим поделать. Даже несмотря на жгучее желание вернуться в реальность и открыть там маленький филиал Ада для всякого, кто посмел напасть на него, Дэймон вынужден был заниматься тем, что ненавидел больше всего. Он должен был просто сидеть и ждать.       Парень застрял в очередном сне, и теперь ему приходилось терпеливо ожидать, когда же он, наконец, закончится.       Внезапный порыв ветра взметнул полы его походного плаща, и потоки ледяного воздуха беспрепятственно проскользнули сквозь щели в грубом кожаной куртке, прокатившись неприятной волной по всему телу. Вздрогнув, Дэймон быстро подхватил плывущий по воздуху плащ и, развернувшись спиной к источнику ветра, тут же просунул его концы себе под колени, дабы больше подобного не повторялось.       «Бесит, как же бесит!» — думал про себя Дэймон, ещё ближе пододвигаясь к поубавившему в яркости костру. Потрескивающему источнику пламени также не удалось избежать негативного влияния ветра.       «Я их на собственных кишках подвешу!» — продолжал причитать парень, пытаясь хотя бы таким образом немного согреться. — На куски порву, ублюдков! Только дайте мне выбраться отсюда…       И словно в ответ на его разгорающуюся ярость разгораться начал и практически уже затухший огонь. Оранжевые языки пламени в мгновение ока поглотили на глазах рассыпающиеся ветки и закружились в причудливом танце, устремляясь все дальше ввысь и в стороны.       От неожиданности Хеллстром попробовал дёрнуться назад, но едва лишь пламя лизнуло его пальцы, поглотив в своём чреве тонкие чёрные перчатки, как он остановился. Вместо боли огонь нёс с собой приятное согревающее чувство, что лишь нарастало по мере того, как одежда парня обращалась в пепел, сменяясь обволакивающим его тело раскалённым саваном.       Пара секунд и уже полностью обнажённый Дэймон стоял посреди полыхающего поля, охваченный непередаваемыми ощущениями наслаждения и эйфории. Это очень сильно напоминало то состояние, в котором он пребывал, взывая к своей Силе. Тот же всепоглощающий жар, то же пьянящее чувство превосходства, та же неудержимая мощь!.. Вот только всё это было не его.       Такая родная, такая похожая, но всё же извне, а не изнутри исходила эта Сила, и Дэймон сразу понял, что принадлежала она не ему.       Мотая головой из стороны в сторону, парень с удивительным для самого себя спокойствием и целеустремлённостью пытался выхватить из полыхающей картины нечто, что могло бы быть её источником. Он не знал, чем конкретно это должно было быть или хотя бы на что следовало обратить внимание в первую очередь, и всё же был абсолютно уверен, что поймёт всё, как только увидит. Некая необъяснимая уверенность твердила Дэймону: «Ты знаешь, что это. Просто смотри и ты всё поймешь».       И Дэймон смотрел. Наворачивая круги вокруг своей оси, Хеллстром улавливал каждый всполох и каждое завихрение играющего с ним пламени. Оно где-то здесь, совсем рядом. Смотрит, выжидает. Оно желает быть найденным, желает поговорить. Оно…       «Нет», — внезапно осознал Дэймон, остановившись. — «Это не Оно».       — Это Она, — ухмыльнувшись, прошептал парень, и огонь взорвался новой ослепляющей вспышкой.       Разбушевавшаяся стихия выжгла всё окружающее пространство, вытеснив как обдуваемое морозным ветром поле, так и лишившийся своих красок небосвод. Остались лишь Дэймон, пламя и Она.       — Ты ведь не сон, не так ли? — спросил Дэймон, когда из-за полыхающей завесы показалось столь знакомое ему улыбающееся лицо, обрамлённое водопадом из ниспадающих огненно-рыжих волос. На мгновение Дэймон даже потерял ту границу, что отделяла их от настоящего огня. — Что ты такое?       Вместо ответа обнажённая девушка лишь чуть сильнее изогнула полные губы в улыбке и подошла к парню вплотную. Её руки мягко обвились вокруг его шеи, и этого уже оказалось достаточно, чтобы по его телу прокатилась приятная истома.       — О-о!.. — от неожиданности выдохнул Дэймон, но сразу же осёкся, заметив удовлетворённый взгляд компаньонки.       Она с ним просто играла.       Тем не менее, отстраняться Хеллстром не стал и, когда девушка прильнула к нему своей грудью, уверенно обхватил её за талию. Последовала очередная безмолвная улыбка. Подавшись ещё ближе рыжеволосая незнакомка приблизила свои уста к его собственным, но едва только они были готовы соприкоснуться, как лицо девушки сместилось чуть в сторону. Её возбуждающее дыхание нежно защекотало ухо, отчего разочаровавшийся уже было парень преисполнился новой надеждой.       Впрочем, чтобы он там себе не напридумывал, а ничему из этого сбыться было не суждено. В тот миг, как девушка раскрыла рот, всё его вожделение исчезло без следа. — Отец недоволен тобой, — прошептала девушка, заставив сердце Дэймона на секунду остановиться. — И очень скоро… — выдержала она паузу, от которой кровь в жилах парня застыла, — он придёт наказать тебя.

***

      Глаза Дэймона распахнулись и тут же сомкнулись обратно, не выдержав прямой встречи со светящей ему прямо в лицо лампой.       — О, снова с нами, молодой человек! — зазвучал в ушах старческий голос. — А вы всё не перестаёте меня удивлять!       Осторожно приоткрыв правый глаз, Дэймон скосил его в сторону говорящего и спустя пару секунд сумел-таки худо-бедно сфокусироваться на нём.       — У вас просто потрясающая устойчивость! — меж тем продолжал разглагольствовать пожилой очкарик в медицинском халате. — Не зная, какую дозировку лучше использовать, я распорядился вколоть вам максимально возможную, но даже так… Ой, прошу прощения, — виновато улыбнулся старик и, привстав с табуретки, отодвинул навесную лампу в сторону, — совсем про неё забыл. Так лучше? — спросил он, усаживаясь обратно.       Дэймон с облегчением раскрыл вторую пару век и после нескольких сеансов проясняющего взор моргания сосредоточил взгляд своих отнюдь не добрых глаз на новом собеседнике.       — … — хотел ответить в свойственной ему манере парень, но вдруг понял, что не может произнести ни слова.       — На чём я остановился? — почесал затылок доктор, на груди которого красовался бейдж с надписью «П. Вульф». — Ах да, ваша уникальная сопротивляемость! Признаться честно, мне не так уж и часто доводилось работать с гибридами демона и человека, однако кое-какой опыт всё же имеется. И даже по самым пессимистичным моим подсчётам вколотой вам дозы препарата должно было хватить как минимум на пять часов беспробудного сна. А вы берёте и просыпаетесь всего через три. Поразительно! — воскликнул мужчина, поднимая с приставленного рядом столика планшет с исписанными вдоль и поперёк листами бумаги, после чего извлёк из кармана ручку и принялся дополнять их новыми измышлениями.       А пока «лысый Брейн», как его уже успел окрестить про себя парень, всецело ушёл в свои заметки, сам Дэймон со всё нарастающим чувством беспокойства осознавал, что совершенно не может пошевелиться. Тело будто свинцом накачали.       Сперва попытавшись выдавить из себя хотя бы пару звуков, Хеллстром затем перешёл к попыткам повертеть головой или, на худой конец, сжать да разжать пальцы на руках, но ничего из вышеперечисленного ему не удалось. Тело попросту отказывалось его слушаться.       При этом, что самое странное, он всё чувствовал. Полудемон никогда особо не интересовался медициной, однако смутно припоминал, что всякий паралич должен быть связан с полной или частичной потерей чувствительности. Если нервы не могут передавать команды на движение мышцам, то и все остальные ощущения передаваться не должны. Так какого чёрта с ним было всё по-другому?       Он отчётливо ощущал обитую чем-то поверхность стола под затылком. Чувствовал, как впивались в кожу шершавые ремни на запястьях и лодыжках. И отлично сознавал, как по левому предплечью распространялось крайне неприятное жжение. Да даже как зудит задница он и то мог ощутить, вот только сделать с этим ничего не получалось!       Но ещё больше Дэймона раздражало то, что он не мог как следует осмотреться. Из текущего положения его взору открывался лишь побеленный потолок, плешивый докторишка, да проглядывающие то тут, то там элементы медицинского оборудования неизвестного назначения. Слишком мало, чтобы толком оценить ситуацию.       Впрочем, кое-что прояснить ему всё же удалось. Возвышающаяся чуть левее стойка с прозрачным пакетом, от которой в его сторону протянулась тонкая трубка, недвусмысленно намекала на свою связь с болью в левой руке. Видимо, ему поставили какую-то капельницу, и парень был уверен на все сто, что это именно из-за неё он сейчас находился в столь плачевном состоянии.       И, что самое худшее, Сила Дэймона также никак не хотела себя проявлять. Он уже несколько раз с момента пробуждения пытался воспламениться и вырваться из этих жалких оков, но, к сожалению, результат оставался неизменно удручающим. Была ли причина во всё той же проклятой дряни, и сейчас продолжавшей вливаться в его вены, либо же «Брейн» сотворил с парнем что-то ещё, пока тот был в отключке, неясно. Да и как бы то ни было, итог от этого не менялся. На текущий момент Хеллстром оставался абсолютно беспомощен.       — Да-а, — протянул вернувшийся к реальности старик, — с вашей спутницей всё было куда как тривиальней. Хотя нет, — мотнул он головой, — это не подходящее слово. Проще. С ней определённо было проще.       Услышав про Рейчел, парень вновь сосредоточил всё своё внимание на прикидывающимся врачом мужчине.       — Всё-таки её эмоциональная восприимчивость тоже по-своему уникальна, — вспыхнувший интерес Дэймона не смог укрыться от глаз Вульфа, и тот продолжил свой монолог с ещё большим энтузиазмом. — Как-то неудобно даже, — стеснительно улыбнулся он, — мне ведь и делать то почти ничего не пришлось. Позволил ей прочувствовать мою Паутину, да надавил немного в самом конце. Хотя и ей стоит отдать должное. Девочка, несмотря ни на что, продолжает бороться с неизбежным. Безрезультатно, конечно, и тем не менее…       Новость о том, что девчонка по-прежнему жива, частично успокоила Дэймона. Хоть градус дерьмовости нынешней ситуации от этого и не сильно понизился, приятно было узнать, что он застрял в ней не в одиночку. Довольно непривычное для парня ощущение.       — Но хватит отвлекаться, сейчас нам стоит всецело сосредоточиться на вас, мистер Хеллстром, — неожиданно серьёзно заговорил «Брейн». — Видите ли, человек, на встречу с которым вы столь бездумно пытались сегодня попасть, сейчас находится под моей опекой, и я не могу позволить двум невесть откуда взявшимся полудемонам испортить всю проделанную с ним работу. Вы же понимаете, да?       На Дэймона вновь накатило жгучее желание ответить парой ласковых на эти явно риторические вопросы, но ему опять пришлось ограничиться лишь очень красноречивым взглядом.       — И хотя мне крайне интересны ваши причины и мотивы, все вопросы придётся отложить на потом. Может это уже профессиональная деформация, но мне не очень хорошо удаётся вести беседы с целостными личностями, не говоря уже о допросах. Всё это бессмысленное упрямство, нежелание идти на контакт, сила воли, — взял короткую паузу старик и поправил сползшие на нос очки — Слишком много препятствий для успешной коммуникации.       Хеллстром плохо представлял, о чём в данный момент болтал Вульф, но с каждым словом ему всё меньше нравилось новое направление их «разговора». Парень предпринял ещё одну безуспешную попытку заставить тело двигаться.       — Так что для начала я сделаю вас более податливым, — подытожил свои мысли старик и посмотрел куда-то в дальний конец комнаты. — Господа, будьте любезны, — указал он на парализованного парня.       По полу засеменили две пары мягких подошв и вскоре в поле зрения Дэймона вошли знакомые фигуры с сокрытыми под белыми масками лицами. Двое санитаров, ранее скрутивших его в коридоре, обошли парня с правой стороны и с жутким лязгом приставили к кровати некую квадратную установку, на верхней панели которой виднелась целая россыпь из рычажков, тумблеров и регуляторов. Краем глаза Хеллстром смог ещё разглядеть две или три шкалы, как у измерительного прибора, и сеть проводов свисающих спереди.       У Дэймона зародились очень нехорошие предчувствия.       — Как показывает практика, — наблюдая за работой подчинённых, произнёс «Брейн», — боль есть лучшее средство в вопросах ментального разрушения. Душевная она, либо же физическая, а свой след на разуме оставит в любом случае. Неспроста же именно пытки считаются наилучшим способом получения информации от военнопленных, — с добродушной улыбкой произнёс он. — Крепите к вискам, груди и конечностям в местах сгиба, — проконсультировал мужчин Вульф, когда те принялись протягивать электроды к парню. — Есть, конечно же, и более подходящие точки, но мы ведь не варвары, — добавил он, обращаясь то ли к ним, то ли к Дэймону.       Сам же парень, теперь уже точно осознавший к чему всё идёт, с ещё большим усердием продолжил попытки вырваться из плена парализованного тела. Кидая злобные взгляды в трудящихся над ним санитаров, он мысленно обещал им всем самую страшную и мучительную смерть, на какую у него только хватало фантазии.       А ведь эти ублюдки, ко всему прочему, ещё и совершенно никак на происходящее не реагировали! Делали своё грязное дело с настолько безэмоциональными и отстранёнными выражениями, будто не к пыткам его готовили, а мусор с утра пораньше шли выкидывать. У дохлой рыбы взгляд и то более осмысленный, чем у этих оловянных солдатиков!       — Вообще-то, если делать всё по правилам, то надо бы ещё просунуть вам что-нибудь в рот, дабы вы язык себе не откусили. Но, полагаю, в нашем случае это будет излишеством, — навис над Дэймоном доктор. — Что скажете, мистер Хеллстром?       Янтарные глаза парня встретились с мутно-зелёными глазами доктора, и на ничтожную долю секунды в них полыхнуло алое пламя.       — Ну что ж, приступим, — распрямился доктор и повернулся к закончившим все приготовления санитарам. — Начнём с минимума, а дальше посмотрим. Запускайте.       И под беззвучные проклятья и угрозы обездвиженного полудемона мужчина в маске послушно провернул регулятор на устройстве.       В комнате моргнула лампа.

***

      Оглушительные раскаты грома отдавались дрожью в монолитной поверхности чёрной башни, что одиноко возвышалась средь переливающихся извивающимися разрядами грозовых туч. Её неподдающаяся разумному объяснению высота, из-за которой основание попросту терялось за толстым слоем чернильных облаков, в одинаковой мере и восхищала и подавляла. Казалось, будто она и не стоит вовсе, а буквально парит в небесах, подобно дворцам из детских сказок.       Впрочем, вряд ли бы нашёлся хоть один ребёнок, что пожелал бы (или хотя бы отважился) посетить её.       На самой вершине освещаемые регулярными вспышками молний стояли семь фигур в длинных тёмных плащах. Бушующий холодный ветер омывал их силуэты своими потоками, а удары грома сотрясали камень под их ногами, однако ни то, ни другое не оказалось достойным даже мимолётной реакции со стороны семёрки.       Скрывая под капюшонами лица, фигуры сформировали меж собой идеальный круг и, склонив головы, как один устремили взоры в одну единственную точку. Именно там, аккурат в центре круга, а по совместительству и башни, находился ещё один человек. Девушка, одетая ровно в те же одежды, что и остальные.       Сжавшись под их пристальными взглядами, она безостановочно дрожала и что было сил отчаянно зажимала руками уши, надеясь хотя бы так защититься от непрекращающегося шёпота. Их шёпота.       Очередная вспышка света отразилась блеском в её наполненных страданием глазах. Рейчел не знала, как долго это уже продолжалось. Час, день, неделю или же несколько жалких минут. Само понятие времени размылось в то самое мгновение, как она осознала себя в этом месте.       Смутно, но девушка ещё могла вспомнить больничный коридор, по которому она шла, и наглого рыжеволосого спутника, что в очередной раз озлобленно кричал на неё. Кажется, потом было что-то ещё… другие люди, в масках… и ещё один… Девушка даже не могла воссоздать в голове его образ. Перед глазами всплывали лишь отливающие серебром очки, да морщинистая мужская ладонь.       Чем больше проходило времени, тем менее чёткими становились воспоминания. Даже сами её мысли с каждым мгновением смазывались и становились лишь бессвязнее. И виной тому этот треклятый шёпот.       Тихий, едва различимый, но вместе с тем всепроникающий. Вопреки всем стараниям Рейчел, она продолжала слышать его в своей голове, и ни ветер, ни гром не могли заглушить ненавистную речь. Омерзительное порождение её собственных страхов и безумия десятков людей, сплетённого в единое целое. Каждое слово скрывало за собой измученные крики, а паузы воплощали безмолвную мольбу о спасении.       И этому не было конца.       Хотелось просто сдаться. Прекратить эту бесконечную пытку и принять давящий со всех сторон хаос. Присоединиться к утопающим в его грязи истерзанным душам и позволить своей личности разлететься на безвольные осколки. Так ли страшно страдание, если ты будешь не в силах его осознать?       «Нет, нельзя так думать!» — борясь с навязанными мыслями, воскликнула про себя девушка. — «Сосредоточься! Ищи выход!»       «Выхода нет», — твердили голоса.       «Выход всегда есть», — твёрдо ответила Рейчел. — «Победа и поражение есть результат выбора», — повторила она одно из учений Азары. — «Моего выбора!»       «Да», — согласились голоса, — «и ты его уже сделала», — объявили они, обрушивая на сознание девушки очередную порцию отвратных мыслей и образов.       Но Рейчел всё не сдавалась.       Из последних сил она продолжала противиться тлетворному влиянию, не прекращая при этом попыток избавиться от него полностью. С крайней осторожностью волшебница то и дело приоткрывала защиту в своём сознании и изучала внутренним взором окружающее пространство.       Смотря куда дальше и глубже, чем могли бы позволить простые глаза, Рейчел выходила за пределы навеянной иллюзии. Там, за завесой, не было ни грозы, ни башни. Не было ни фигур в капюшонах, ни их навязчивого шёпота. Там… Там было нечто много худшее.       Гигантский водоворот, что не поддавался разумному осмыслению. Бурлящая жижа из людских разумов, истерзанных и искажённых…. Их уже нельзя было назвать даже тенями своего былого человеческого Я. Только безудержный поток бесформенной массы, вращающийся сразу во всех возможных направлениях и под всеми возможными углами. Для простого человека и мимолётного взгляда на Это было бы достаточно, чтобы утратить здравость рассудка. Настолько всё было ужасно.       К счастью, Рейчел никак нельзя было отнести к простым людям.       С предельной осторожностью, не позволяя ни одной лишней мысли или эмоции просочиться в её разум, девушка шаг за шагом исследовала представший пред ней хаотичный образ. Волшебнице приходилось буквально ходить по лезвию бритвы, ведь любая ошибка, мимолётная потеря концентрации, и она сгинет, как все прочие. Но, несмотря на это, Рейчел уверенно шла вперёд.       В первую очередь девушке хотелось понять устройство этого места. Кто-то создал его, кто-то разумный, и пусть в качестве строительного материала он использовал безумие других, основу он должен был спроектировать лично, прибегая к логике (какой бы извращённой та ни была). А значит, если бы Рейчел смогла постигнуть её, раскрыть основные принципы функционирования построенной на ней системы, она смогла бы найти и её уязвимые места. В их наличии волшебница не сомневалась. Или, если точнее, не могла позволить себе сомневаться.       Вот только время шло, а результатов всё не было.       Как бы Рейчел ни старалась, как бы далеко ни заходила и как бы глубоко ни заглядывала, а найти хоть что-то осмысленное не получалось. В какой-то момент ей даже начало казаться, что никакого смысла не было вовсе. Кто знает, быть может, создатель этой тюрьмы был ещё большим безумцем, чем те, кого он в ней запер. Почему нет? Это бы многое объяснило.       А, возможно, просто сама Рейчел оказалась далеко не так умна и обучена, как о себе думала? В конце концов, она ведь сама была во всём виновата. Заключила сделку с демоном, доверила судьбу матери человеку, которому нет до неё никакого дела, теперь это…       Возможно, пришла пора признать свою неудачу? Признать, что ей попросту недостаёт сил, чтобы справиться с…       «Нет!» — воспротивилась девушка очередной скрытой атаке. — «Я могу это сделать!» — и, задыхаясь от усилий, она смогла-таки изгнать из разума чужую волю.       «Нельзя больше медлить», — пришла к выводу Рейчел, едва восстановив самообладание. Ещё одного подобного столкновения она могла и не выдержать.       Измождённая и доведенная до предела волшебница решила отбросить предосторожности и рискнуть. Если не получалось найти ответ на поверхности, то ей оставалось лишь отправиться за ним в самую глубь.       Раскрыв сознание настолько, насколько позволяла её закалённая годами воля, Рейчел вновь устремила свой взор к водовороту. Боль и отвращение тут же нахлынули на девушку, побуждая отказаться от безумной затеи, но она оставалась непреклонна. Понимая, что другого шанса у неё, скорее всего, не будет, Рейчел, как могла, абстрагировалась ото всех терзающих разум ощущений и ещё больше ускорила своё погружение.       Естество девушки буквально разрывало на части. Казалось ещё один шаг, ничтожное продвижение вперёд, и от неё вообще ничего не останется. Воспоминания, мысли, эмоции… Всё, что делает личность личностью, стремительно покидало сознание девушки, утекая, словно крупицы песка сквозь неплотно сжатые пальцы.       «Это конец», — вновь заговорили голоса.       «Это конец», — практически синхронно с ними повторила Рейчел.       — Что, уже? — раздался другой, неизвестный доселе, голос. — Да ладно тебе, всё только-только начало становиться интересным.       Рейчел словно в прорубь окунули. На самом краю забвения, когда она уже и собственное имя вспомнить была не в состоянии, этот голос вырвал её из оцепенения, и девушка, наконец, смогла увидеть то, что искала.       Мириады переплетающихся меж собой сверкающих нитей тянулись во все стороны, пронзая окружающий её вихрь. Нет, не так. Они не пронзали его. Они были его источником. Основа, до которой так хотела добраться волшебница, теперь лежала перед её глазами. И девушка не могла не признать, по-своему она была поразительной. Сотворивший всё это вне всяких сомнений был чудовищем и безумцем, но дело своё он знал хорошо. Очень хорошо.       Впрочем, времени на удивление у Рейчел не было. Мимолётный перерыв обещал вот-вот закончиться, и девушка уже чувствовала, как давление на её разум вновь набирало обороты. В спешке она принялась досконально изучать всё, до чего могла дотянуться, ища любые уязвимости или недостатки, которые могла бы использовать. Однако не успела она толком приступить к делу, как нечто иное привлекло её внимание. Нечто, казавшееся совершенно чуждым этому месту.       Это был другой разум.       Не искалеченная, изодранная в клочки его жалкая пародия, а полноценный человеческий разум с твёрдой, будто сталь, волей. Более того, Рейчел была почти уверена, что именно этот разум и был источником того самого голоса, что смог вырвать её из лап безумия.       Не задумываясь, девушка инстинктивно потянулась к нему, единственной константе в этом море переменных. Единственному якорю, за который она могла зацепиться, чтобы избежать повторного поглощения. Сияя, словно свеча в абсолютно тёмной комнате, он манил и притягивал её, обещая если не защиту, то хотя бы возможность небольшой передышки. Не миновало и пары ударов сердца, а девушка уже приблизилась к источнику вплотную, ослеплённая его ярким сиянием, и в это самое мгновение чья-то сильная рука схватила её и с силой рванула вперёд.       Рейчел обессилено рухнула на пол, нелепо завалившись на бок и уткнувшись щекой в колючую поверхность шерстяного ковра.       — С прибытием, — поприветствовал её весёлый мужской голос. Тот самый голос. — А ты не очень-то торопилась.       В ноздри девушке ударил едкий запах дыма, и, прежде чем она успела поднять голову и сказать что-нибудь в ответ, пред ней уже присел на корточки небритый светловолосый мужчина в бежевом плаще и сигаретой в улыбающихся губах.       — Ты… — неуверенно промолвила Рейчел.       — Джон Константин, — представился мужчина, глубоко затянувшись и выдохнув в её сторону облачко белесого дыма. — Слышал, ты искала меня.