Oh love

— Да ты гонишь! — изумился Макс после того, как я подробно рассказала ему все от начала до конца. — И что ты теперь будешь делать? — Не знаю, но танцах я точно не останусь. Без миссис Хоуп уже не будет так, как раньше. — Переходи к нам! — тут же воскликнул Макс. Я улыбнулась — другой реакции от него я, в общем-то, и не ожидала. — Ты очень понравилось миссис Розалес, — добавил Бен, видимо, пытаясь помочь Максу переманить меня в театральный кружок. — Она сказала, что ты играешь Элизабет гораздо лучше, чем Шарлотта, и что тебе вообще было бы неплохо заняться актерским мастерством. — Я никогда не думала об этом. Всю жизнь я преследовала другую мечту. — И какую же? — Я мечтала стать рок-звездой, — мечтательно произнесла я, улыбаясь собственным мыслям. — Ничто в жизни меня так не привлекало, как посвятить свою жизнь музыке.       Последовало недолгое молчание, после чего снова заговорил Бен: — Но она права. У тебя действительно хорошо получилось сыграть Элизабет. Ты точно уверена, что не хочешь к нам присоединится?       Я не ответила, потому что мне и вправду хотелось, но признаться в этом самой себе я никак не могла. Чтобы окончательно убедится в своем решении, я бы хотела для начала попробовать пару-тройку других кружков, чем и собираюсь заняться на следующей неделе. Я почти уверена, что ни вокал, ни художественный кружок, ни какое-нибудь там фехтование меня абсолютно не заманят так, как сегодняшним вечером заманил театр.       В нем было что-то свое особенное, а именно перевоплощение. Играя чью-то роль, ты становишься совершенно другим человеком, не тем, кто ты в обычной жизни. Этим эта идея и привлекает меня — в театре ты можешь быть кем угодно, и не важно, кто ты на самом деле, ведь переживать несколько чьих-то жизней в разных эпохах и временных реалиях сразу сам по себе невероятный факт. — Я подумаю. — Очень надеюсь, что нам с Беном хоть чуть-чуть удалось тебя убедить, — сказал Макс. — Не-а, — я негромко рассмеялась и улыбнулась двоим парням. — Вам не под силу изменить мое решение. — Звучит как вызов, — усмехнулся Бен. — Ну… это мы еще посмотрим, — хитро улыбнулся Макс. ///       Как я и предполагала, ни на одном из других кружков я не смогла прижиться. Видимо, все это также могло быть объяснено моим сильным желанием попасть в театральный кружок и доказать самой себе, что ни для чего больше я не пригодна.       Рисовать я не умела ровным счетом ничего, так что, походив три дня в «творческую мастерскую», бросила это дело незамедлительно, решив оставить свое «произведение искусство», над которым я пахала несколько часов даже дома, на попечение преподавательницы.       С вокалом мои отношения не задались также с самого начала — мои ожидания не совпали с действительностью. На деле же, вокал бы просто-напросто церковным хором, где любое проявление индвидуальности — чуть выше или чуть громче голос — не очень-то приветствовалось. Я не проходила туда больше двух дней и забросила это дело.       На фехтовании я продержалась, как ни странно, дольше всего — целых четыре занятия. Но после того, как мне едва не попали в глаз острием шпаги, я решила поспешно уйти, чтобы избежать дальнейших негативных последствий.       Когда я пришла на свое уже второе занятие, в зале был только Бен. Я запаниковала. Что случилось? Я опоздала? Занятие отменили? Почему только Бен? Я насторожилась. Куда все подевались? — А… где все? — неуверенно спросила я, подходя ближе к сцене. — Занятие отменили?       Бен оторвал взгляд от сценария и посмотрел на меня. — До начала репетиции еще двадцать минут, — усмехнувшись, ответил парень, спрыгнув со сцены и подойдя поближе. — Тогда почему ты здесь? — Решил немного прорепетировать и подучить еще немного перед началом репетиции. Не хочешь присоединится? — С удовольствием, — как-то даже особо не задумываясь ответила я. — Раз уж пришла пораньше, то лучше уж прорепетировать, чем просто сидеть на месте, особенно учитывая то, что мне уже фактически дали роль, причем главную и ключевую роль. — У тебя есть с собой сценарий? Макс должен был его передать тебе, чтобы ты начала учить свою роль. — Да, он у меня с собой, — я выудила из портфеля стопку бумаг, и мы вместе с Беном поднялись на сцену. — Какой кусок лучше всего репетировать? — Самый сложный. Для меня это, на мой взгляд, тот момент, когда Дарси в первый раз признается в любви Элизабет. — О да, она точно одна из самых сложных в плане эмоций и психологии! Давай попробуем. Мне нравится эта идея.       Потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла отыскать нужную страницу, а затем и нужную линию. Тяжело вздохнув, я кивнула Бену, и мы начали. — «Вся моя борьба была тщетной»! — воскликнул он. — «Ничего не выходит. Я не в силах справится со своим чувством!.. — Бен, ты явно переигрываешь, — неуверенно перебила его я, понимая, что если так продолжится дальше, то потом это исправить будет достаточно сложно. — Переигрываю? — искренне не понял парень. — У тебя это получается скорее слишком наигранно, а нужно, чтобы выглядело естественно. Это ведь и есть совершенство актера, нет?       Бен посмотрел на сценарий, а затем снова перевел взгляд на нее, смущенно улыбнувшись. — Да, ты права. Давай попробуем еще раз.       Он повторил свою фразу и со второй попытки вышло уже гораздо естественнее, чем в первый раз. Как быстро он может переключатся и перестраиваться на совершенно иную манеру! Ничего похожего я еще ни разу не видела. Обычно люди с трудом переключаются на другой лад, но у него это вышло очень быстро.       Мы репетировали вплоть до того момента, пока в актовый зал не вошла Шарлотта. Окинув меня ненавистным взглядом и холодно поздоровавшись с нами, она прошла мимо нас и ушла куда-то за кулисы. Я поздоровалась с ней в обычной манере, сделав вид, что не заметила ее холодности, но она была вполне объяснима.       По словам Макса, Шарлотте почти всегда доставались главные роли, за исключением тех моментов, когда она от них отказывалась или болела, но это происходило очень редко. Я вполне могла понять ее. Это всегда неприятно, когда-то, ради чего ты так старался, потел, работал, тратил часы на подготовку к своей роли, вдруг внезапно рушится появлением какой-то незнакомой девчонки, которая в самый первый день своего появления отбирает у тебя все — славу, всеобщее внимание, внимание преподавателя. — Не переживай, — заверил меня Бен. — Она свыкнется с этим. — Да я и не переживаю, — ответила я, внезапно удивленная таким вниманием с его стороны. — Я вполне ее понимаю, так что ей просто нужно дать время.       В этот момент дверь в зал снова распахнулась, и в помещение вошел Макс с таким выражением лица, как будто ему подарили целую гору шоколадных конфет. Таким счастливым он бывал не часто, только в тех редких случаях, когда нам либо предлагали где-то выступить или если к нему пришла «гениальная» мысль. — О, Энди! — улыбнулся он ей. — Значит, ты все-таки решилась? — Как видишь, — я глупо улыбнулась и развела руки в сторону. — А ты, я смотрю, счастливее всех живущих на Земле людей. Что случилось на этот раз? — Ты не поверишь, — его взгляд бегал от меня к Бену. — Нам предложили выступить в Сент-Джеймс парке.       В первые две секунды я не поверила. Разве такое могло случится? Разве это правда? Прошло много времени с того момента, когда нам последний раз предлагали где-то выступить, а потому это казалось просто нереальным.       Но когда до меня дошел смысл сказанного, я рассмеялась, зажав рот рукой, чтобы не закричать на весь зал, и запрыгала от счастья на месте, а затем кинулась обнимать Макса. — Не может быть! Этого просто не может быть! — воскликнула я. — Я тоже не поверил вначале, но это правда! — Макс сжимал меня в объятьях с такой силой, что я едва не задыхалась, но мне было все равно. Важным было то, что нам предложили выступить в самом Лондоне, в субботу, на выходных. Родители меня могли бы и не отпустить, но сама мысль об этом согревала мне душу, и я быстро забыла обо всех проблемах. Теперь все мои мысли были сосредоточены на этом.       И, если бы не внезапное появление миссис Розалес, я бы витала в облаках до конца своей жизни.