***
Я раз за разом кидаю в его адрес оскорбления, надеясь, что он расплачется, как в тот раз. В тот раз, когда слова причинили больше боли, чем удар в живот. Но Фокси не плачет. Он замолкает в ту же секунду, как до его слуха доносится оскорбление. Он не смотрит мне в глаза. Он боится меня. А что я? Мне лишь нужно, чтобы он заплакал, в этом ведь нет ничего сложного, да? Но он продолжает отмалчиваться, приводя меня в бешенство. Почему? Почему ты не плачешь? Ну же! Ну же! После уроков я, как обычно, жду его за школой. Ярость внутри меня кипит и вот-вот готова вырваться наружу, но нужно подождать. Мне нужен Фокси рядом. Он поможет.***
— Сколько можно ждать, драная шлюха?! — выкрикиваю я и толкаю его. Фокси падает на землю, роняя рюкзак. Снова. Он снова не смотрит мне в глаза. Я же не монстр! Ну посмотри же на меня! — Прости… — лепечет он, вставая. Пинаю его. Он снова падает. Ударяется головой о землю и закрывается руками. Почему ты не смотришь на меня? Он боится. Я даже отсюда слышу, как у него колотится сердце, как часто он дышит. Каждый вздох отдаётся болью в груди, да, Фокси? Но ты уже привык. — Где ты, чёрт подери, был? Наверняка снова был с этим крашеным придурком! — я точно знаю, что Бонни что-то чувствует к моему Фокси. Он только мой и я никому его не отдам. — Я… Я дежурил… — бормочет он, косясь на меня. В его глазах стоит ужас. Нежный, полный любви ужас. Он обожает меня и вместе с тем ненавидит. — Жалкий выблядок, не оправдывайся передо мной! — я снова пинаю его. Снова. И снова. И снова…***
Фокси не пришёл в школу. Никто не знает почему, даже Бонни. Он лишь пожимает плечами, неловко отводя взгляд в сторону. Я давно дал ему понять, что Фокси — моя вещь. Уроки прошли слишком быстро. Я ничего толком и не запомнил, в голове были мысли лишь о Фокси и о том, как заставить его плакать. Словами не выходит, силой тоже. Что же мне тогда делать? — Фре-едди, что случилось с Фокси? — у ворот школы меня нагнала Чика — подруга детства Фокси. Она на четыре года младше меня, но, даже несмотря на это, она постоянно делает мне замечания. — Да хрен его знает, — буркнул я, шарясь по сумке в поисках телефона. Даже стоя к ней полубоком я прекрасно видел недоверчивый взгляд лиловых глаз. — А ты точно не знаешь? Вы же с ним так подружились в последнее время, — хмыкнула Чика, достав из заднего кармана моих джинсов телефон. — Держи. — Ага, спасибо. И почему же ты спрашиваешь именно меня? Спроси у Бонни, они гораздо более близки, — я набираю номер Фокси и не спеша ухожу с территории школы, оставив Чику в недоумении стоять посреди полупустой аллеи.***
Я в четвёртый раз звоню Фокси, но тот не берёт трубку. Я начинаю волноваться, несмотря на то, что это совершенно мне не свойственно, особенно, если дело касается Ньюмана. — Да? — из трубки послышался знакомый голос, звучащий более живо, чем когда он говорит со мной. — Рыжий, ты чего в школу не пришёл? — задаю я вопрос в лоб, так сказать. — Мне было плохо. — А сейчас хорошо? — Более чем. — Хочешь, чтобы это изменилось? — А можно как-нибудь без этого обойтись? Я хочу тебя увидеть. — Увидеть меня хочешь? С чего это вдруг? — Просто соскучился. — За день? — Да. — Где встретимся? — Я не могу уйти из дома. Отец за каждым моим шагом следит. — Я подойду к твоему дому через десять минут. — Хорошо. Буду ждать. — Ага, — говорю и бросаю трубку. Кажется, это был первый раз за эти восемь месяцев, когда мы говорили друг с другом, как настоящая парочка. Влюблённая парочка, а не парочка мазохистов. *** Я пришёл даже раньше, чем пообещал. Этот огромный дом я знаю вдоль и поперёк, как и его хозяев. Сейчас Фокси выглянет в окно своей комнаты, что на втором этаже с левого края. Увидит меня и скроется за бордовыми занавесками. Сбежит по длиннющей резной лестнице и остановится у парадной двери, чтобы не выглядеть так, словно он очень рад меня видеть. Откроет дверь и выйдет на крыльцо, поздоровавшись. Смотрю на его окно. Занавески раздвигаются, и я вижу его рыжую голову. Он видит меня и задёргивает шторы. А дальше, как я всё и описал. Сейчас он наверняка на лестнице. У двери. Выдыхает и открывает дверь. — Привет, — равнодушным тоном произносит Фокси, выходя на крыльцо. На нём мой кардиган, что я когда-то оставил у него дома, белая футболка с горящей планетой и спортивные штаны. Он оделся так, чтобы я не видел синяков, что остались после вчерашнего нашего рандеву. — Привет-привет, — я подхожу ближе. Фокси стоит на третьей ступеньке, так он почти с меня ростом. Он отводит взгляд. Он снова не смотрит мне в глаза. — Ты можешь хоть раз смотреть не в сторону, а мне в глаза? — Прости… — бормочет Фокси, поворачиваясь и смотря на меня. Я притягиваю его к себе за талию и обнимаю. С ним так хорошо, так тепло и уютно. Ещё лучше, когда он плачет. — Я люблю тебя, — что ж, признаюсь, я впервые сказал это Фокси. Я не раз говорил себе, что люблю его, но в глаза самому Ньюману я не говорил. — С чего это вдруг? — повторяет он мою «излюбленную» фразу. Он утыкается носом мне в шею, и я чувствую, как он вдыхает мой запах, цепляясь за мои плечи. Такой хрупкий и нежный. — Ты любишь меня? — Безумно. — Но я бью тебя. — Ты думаешь, мне не плевать на это? — Я делаю тебе больно, и ты постоянно в синяках. Тебе плевать на это? — Мне плевать, да. — Очаровательно. Устроим слюнообмен? — Почему нет? Я целую его, покусывая нижнюю губу. Он восхитителен, когда находится в моей власти, он полностью отдаётся мне, без остатка. Неужели ему действительно плевать на ту боль, что я ему причиняю? Мы отрываемся друг от друга. Фокси смотрит мне в глаза. — Твой отец тебя за такое не убьёт? — Не-а. Он в кабинете, а там окна на двор выходят, — Фокси слабо улыбается, кладя голову мне на плечо. — Грязная сучка, — смеюсь я, сжимая в ладонях его задницу. Он снова молчит. — Прекрати молчать, когда я оскорбляю тебя. Неужели это тебя ни капли не задевает? — Задевает, конечно, но что поделать? Я не хочу тебя злить своими слезами. — Плачь. Я не буду злиться. — Правда? — Фокси всхлипывает, говоря это. — Правда. И он начинает плакать, уткнувшись носом мне в плечо. Я слышу, как он шмыгает, хлюпает носом и всхлипывает, набирая воздуха для нового потока слёз и рыданий. Я поднимаю его голову и смотрю в его заплаканные глаза. В такие желанные и долгожданные заплаканные глаза. — Поче-ему ты де-делаешь это-о? За-ачем причиня-я-я-яешь мне боль? — Потому что люблю до безумия.