How can I go on

Фредди приходит на репетицию позже всех. Ребята смотрят на него глазами, полными иронии: — Ох, Ваше Величество, прошу Вас, — Роджер показательно встал и поклонился ему так же, как кланялся обычно сам Фредди на сцене, но он постарался вложить в этот жест как можно больше яда, — Прошу Вас, прошу! Только вот на трон садиться не предлагаю, он уже занят мной, — лукаво намекнул Роджер на свой стул рядом с барабанной установкой. — О, Роджер, ты уже метишь на мой трон? — войдя в роль, саркастически спросил Фредди. — Я бы с удовольствием уступил бы его тебе, только вряд ли ты сменишь специализацию на барабанщика. — Ребята, бросьте этот цирк, ну опоздал на минут 15, не впервой же, — отмахнулся Меркьюри, не желая продолжать этот фарс. — Вообще-то прошло уже 40, Фред, — Брайан недовольно нахмурил брови, пытаясь призвать к совести фронтмена, но вокалист лишь улыбнулся озорной и подозрительно нелепой улыбкой: — Бросьте, друзья. Что ж вы такие нервные? Поучили бы лучше что-то без меня. Хорошо сыгранный аккомпанемент - уже 80 процентов успеха. — И кто это сказал? — бросил Роджер. — Я сказал, — Фредди, словно, стоял на сцене перед публикой, сделал театральный жест рукой, напоминающий начало поклона у балерунов. — Ты что, снова обдолбался? — подозрительно прищурился Тейлор. — О, да ты чёртов Шерлок Холмс, дорогуша, — Фредди снова улыбнулся слишком развязной улыбкой. Ситуация напрягла парней ещё больше. — Фред, мы ведь договаривались не смешивать личные проблемы с группой, — начал свою нотацию Мэй. — Да никто и не смешивает! Всё отлично. У меня никаких проблем, — Фред продолжал улыбаться, хотя и понимал, что его веселья никто не разделяет. Тем не менее ребята решили проигнорировать этот момент и продолжить репетицию, хоть и получалось с трудом: Фредди все время находил ошибки, зримые только для него, при каждом удобном случае цепляясь к остальным присутствующим и уделяя особое внимание Роджеру: — Ты спешишь, дорогуша. — Нет! — недовольно и громче нужного заявил барабанщик. — Туалет прямо по коридору и направо, если ты опаздываешь, — съязвил Фред. — Сам садись за эти чёртовы барабаны, — Роджер треснул палочками по тарелкам и добавил уже с фарсом: — Не занимаю Ваш трон, Ваше Величество, — и артистично встал. — Народ, ну прекратите уже! — влез Брайан, — хотите ночевать в этой студии? Мы так и будем останавливаться через каждый такт? — Если я захочу, то будем, — бросил Фредди. Роджер закатил глаза и цокнул языком, а Брайан тяжко вздохнул. Только Джон наблюдал за происходящим довольно спокойно. — Королева, остынь, — сдержанно сказал Мэй, — Давайте перенесём репетицию. Мы сегодня так не поработаем, — предложил он после. Фредди не хотел возвращаться домой. Он только что был там с каким-то залетным ночным мальчиком, который раздобыл где-то немного белого порошочка. Это не заполняло пустоту в его душе, а только делало Фредди ещё более несчастным и одиноким. Он не понимал, чем же ещё заглушить эту бесконечную тоску. В его громадном доме было пусто. Отвратительно пусто. Фредди так не хотел снова возвращаться в эту бесконечную одиночную камеру, в которую превратился его прекрасный, просторный дом. Сейчас он готов был на все что угодно, лишь бы ребята вот так на него не смотрели, лишь бы не прогоняли снова в эти саднящие сердце стены. Где нет ни любви, ни настоящего близкого человека. Где ему не с кем разделить свою гребанную жизнь. Куда же делась их весёлая дружба? Те счастливые дни, которые они проводили вместе на каких-нибудь гастролях? Тот беззаботный застенчивый взгляд Роджера из-под пушистых ресниц, который, как казалось Меркьюри, был посвящён только ему? Куда? Остались лишь холод, который давно сковал всех участников, отчуждение, и нежелание вникать в жизнь друг друга. Ведь у всех у них есть семьи, особенно у Роджера. Иначе и быть не могло. Он ведь должен был однажды остепениться и найти свою единственную. Фредди горько думать об этом. Доминик… неужели он в самом деле любит её? Может это вранье? Да это все не имеет никакого значения, когда Роджер смотрит на него таким стеклянным взглядом, будто они никогда не откровенничали друг с другом, будто никогда не было этих нежных взглядов и милых намёков, вводящих их обоих в смущение…

***

После концерта всегда чувствуется прилив сил и эйфорическая взбудораженность. И энергии столько, что хватит заряда до самого утра. Ребята ехали отмечать триумф в гостиницу, захватив с собой несколько бутылок вина, которые, конечно же, теперь вряд ли доживут до гостиницы, ведь ехать больше чем два часа. Ночной автобус должен был отвезти их куда-то за черту какого-то очередного безымянного города. Они не слишком-то вникали в эти названия. Для них важна была публика, которая их любила. Конечно, это были невзрачные, сельские города. Зато народ там неискушенный, и для них рок концерт - событие космических масштабов. Там парней всегда принимали с восторгом, как супер звёзд. Им это льстило. Ведь тогда они ещё были не на слуху, да и имена их толком никто не знал. Больше всего Фредди обожал эти переезды из места в место. Дорога затягивала, несмотря на то, что иногда приходилось ездить по 10 часов и даже больше. Это было вовсе не утомительно в весёлой и дружной компании. А чувство приподнятости и детского любопытства только разгоралось от каждого такого путешествия. — О, я не понял, Фредди, зачем ты показал публике фак? — спросил Роджер. — Это всего лишь знак самоутверждения, дорогуша, — промурлыкал самодовольный Фредди, запрокинув ноги на спинку кресла. — А Роджер-то в каком ударе сегодня, — спохватился Брайан, — думал разнесет эти барабаны к чертям. — А что вы хотели? Вы же знаете, я на сцене себя не контролирую, — его речь стала слегка развязной, как от доброй чарки спиртного. — Ого, Родж, ты что, успел без нас напробоваться? — прищурился Джон. — А то, музыка лучше всякого алкоголя, поверьте мне, — самодовольно высказался Роджер, на что все дружно рассмеялись. — Ага, сказал так, будто здесь затусило сборище алконавтов, а единственный музыкант среди нас лишь ты, — наиграно насупился Мэй. — Ого, теперь и я буду посвящён в эту тайну. И что же в музыке такого опьяняющего? — голос Фредди звучал чересчур пафосно, и появлялось ощущение, что он кого-то пытается спародировать. Он подпер ладонью подбородок и пристально взглянул на барабанщика. Пристальнее, чем следовало. Выглядело так, будто он на него пялится, но самому Роджу было по барабану. — Музыка должна распалять страсть в каждом. Если внутренний огонь не горит в исполнителе, сможет ли он зажечь слушателей? Все ждут этого. Все ждут, что музыкант их возбудит и заставит всех себя захотеть, разве не так? — украдкой стрельнул глазами светловолосый парень в сторону Фредди. Для Роджа это мог быть простой жест, но для Меркьюри чуть ли не откровенный флирт. — Ой Родж, это уже фрейдизм, — покачал указательным пальцем Мэй, — лучше разбирайте стаканчики, ребят, пока Дикки над бутылкой издевается. Джон упорно пытался выковырять чёртову пробку, потому что штопора уж хрен найдёшь. Роджер показательно встал с места и протянул руку торжественно объявив: — Джон, это по моей части. Я же профессионал в этом деле, — на последних словах он пригладил волосы и искромётно стрельнул глазами так, что можно было без труда разглядеть в этом двойное дно. Брайан и Джон заржали. Странная показуха в автобусе со старыми друзьями, где совсем нет девушек, уже выглядела многозначительно: — Родж, да ты, я смотрю, в ударе, — подколол его Брайан. Но Тейлор лишь хитро улыбнулся, выхватив из рук басиста бутылку красного полусладкого и со всей мальчишеской дури расхерачил край от горла об острый угол металлического радиатора. — Идрить твою… Роджер, какого хрена ты нам чуть целую бутылку моего любимого вина не расфигачил? — смеясь, выпалил Фредди. — Ты что, чтобы я и такую классную бутылку навернул? — слегка обиделся Роджер, вздернул свой маленький нос. Этот жест Фредди показался таким милым, что он невольно заулыбался. И точно, горлышко выглядело так, словно стекло ровно разрезал нож. — Воу, Родж, полегче. Ну ты чума, — протянул Брайан, не скрывая своего удивления. — Ха, я дома тренировался, — хмыкнул Тейлор, а голос его почти срывался на смех и получился каким-то неестественным, с проблесками фальцета. И лишь для Фредди его голос ласкал слух лучше всякой музыки. Когда вино наконец было разлито по пластиковым стаканчикам, то ребята наконец провозгласили тост: — Ну что, за ещё один успешный концерт? — начал Брайан. — Еще за одно сказочное шоу! — весело выкрикнул Родж. — Ой, я чуть не выкрикнул «горько». Перепутал малехо, — подколол ребят молчавший до того Диккон, и после весёлого, но смущённого смеха добавил, — да здравствует «Queen», — и стаканы соприкоснулись в воздухе. — Уу, — заверещал Фредди, но получилось слишком громко и мелодично, будто он снова поёт фальцетом. — Фредди, ты ещё не навылся? — колко бросил Брайан, но по-дружески. — Ну что ты, красотка, я только во вкус вошёл, — артистично протянул Фредди, и отпил из своего стакана приличную часть. Роджер немного насупился, услышав что слово «красотка» было обращено не к нему. Почему-то ощутив отчетливый укол ревности. Фредди заметил это и сразу перевёл стрелки: — Вообще, мы все здесь красотки. Прямо не знаю кто краше, но думаю, что я, — его голос подскочил к концу фразы наверх, переходя в фальцет. — О, Ваше Величество, скромность - Ваше второе имя, — съязвил Роджер. Ревность внутри него отступила. — Да-да, я такой, — Фредди слегка пригладил свои длинные чёрные волосы, которые от обилия лака постепенно превращались в пакли. — Не брызгай ты на волосы эту гадость, а то скоро превратишься в свечку, — кинул Роджер, заметив это. — В каком смысле? — недоуменно спросил Фред — Ты таешь, как воск. — Ну и сравнения у тебя, Роджи, — засмеялся Джон. — А что вы хотели? Ведь я же мастер метафор, — вновь самодовольно бросил Роджер, вздернул голову. — Ну и для кого же тут скромность - второе имя, м? — подначил Фред. — Ой ребятки, семейные разборки будете в номере устраивать. А то нашли где письками мериться, — кинул Брайан, — А вы не смотрите на меня так, будто я собрался на следующем концерте петь Битлз, — лучше по второму кругу разливайте. Все это было завуалировано в шутки и колкости. Всё вокруг да около. Только для Фредди это вовсе не было шутками или играми. Для него это было все всерьёз. Да, он был влюблен в Роджера и не мог тщательно скрыть этого. Да и как скроешь такое, когда он всегда рядом. Фредди понимал: Брайан и Джон давно догадались. Всё его поведение в присутствии Роджера кричало о затаенной страсти к нему. Однако Роджеру, кажется, было все равно. Он как ни в чем не бывало пил винцо из пластикового стаканчика, и даже в ус не дул ответить на вызывающие взгляды Фредди по прямому смыслу. И так каждый раз. Роджер… Он был прекрасен с головы до пят. Его милая детская улыбка, игравшая на его лице, особенно сейчас, когда он слегка захмелел, а глаза помутнели. Он выглядел как ангел, спустившийся с небес. И Фредди казалось, что он готов любоваться им вечно. Но все его высокие мечты перебивала реальность. Да, Роджер совсем не мечтает о Фредди, а о какой-нибудь очередной разряженной проститутке на ночь, имя которой утром он и не вспомнит. И чем он хуже этих безымянных красоток? Он знает чем. Они дарят мимолетные приключения, а Фредди готов подарить всего себя. Ведь это слишком тяжёлый груз, обременительный. И жить с Фредди - не приключение и вовсе не сладкая нега. У него тяжёлый характер, как впрочем, и у Роджера. Но жить с человеком — это бесконечно тянущиеся будни, серость, рутина, обыденность, быт… В общем, то самое — день сурка. Роджер боялся этого дня сурка как огня. Значительно больше, чем заразиться от очередной шлюхи чем-либо. О стабильных отношениях, а тем более о браке, он думал как о каторге. Фредди знал, что Роджер хочет свободы. И дело было даже не в его гетеросексуальности. Он бы мог спокойно ложиться в постель и с мужчинами, ради приключений и азарта, которыми он жил. Если ему пообещают острые и незабываемые ощущения, конечно. Фредди не хотел мимолетной остроты. Он просто хотел Роджера. Всего. И надолго. Каждую долбанную репетицию, каждый чёртов концерт, каждую гребанную пьянку после, каждую ночь... Всегда. И сейчас, когда они сидят в автобусе, ударившее в голову вино кажется совсем блокирует все тормоза. Роджер такой сексуальный, такой красивый, такой манящий… Роджер все же замечает эти непонятные пристальные взгляды. Вернее, понятные. Они обращены точно по адресу, в его кристально голубые глаза. Роджер смущается. Ему в самом деле неловко. Да, Фредди - его друг, но как можно расценить такой вот взгляд? Кажется, просто в душу заглянуть пытается. Или уже читает его душу, как раскрытую книгу. Роджер прикрывает глаза ресницами, и Фредди двояко улыбается, чем повергает Роджера в ещё большее смущение. Щеки ударника заливаются краской. Фредди это замечает и украдкой стреляет в него глазами. Это молчаливая игра длится ровно столько, сколько позволяет Брайан, увлекательно рассказывая неведомо откуда ему известные подробности о какой-то местной группе, название которой Фредди прослушал. Но ему плевать на эту группу, впрочем, как и на все подробности. Всё, что сейчас имеет значение для него, - это Роджер, сидящий напротив него. Фредди знает, когда они приедут в гостиницу, то будут почти «готовы» и разбредутся по своим номерам. И вновь Фредди останется один, предаваясь сладким грезам о Роджере. Потому сейчас он ловит каждое его движение, взгляд и жест. Чтобы запомнить и не отпускать из своей памяти, чтобы вспоминать эти взгляды сегодняшней ночью когда он, к сожалению, будет лишь придаваться самоудовлетворению.