Кофе с молоком

[ BGM - none 1 The House in Fata Morgana ]

Словно кофе с молоком. Терпко, но мягко и сладко ощущаются твои поцелуи на моих губах. Ты целуешь меня редко, и слишком невесомо. Это совсем не похоже на страстный танец, на те откровенные сцены из фильмов, но они заставляют дрожать мое нутро сильнее, чем если бы ты делал это развратно и бесстыдно. У тебя самые теплые объятия и самый звонкий смех. В твоих глазах отражается солнце. И если я скажу, что твоя улыбка самое заразительное, что существует в этом мире – со мной согласятся многие. Она внушает надежду, даже если та мертва, потому прошу - улыбайся как можно чаще. Мне так нравятся твои шелковые пепельные волосы, родинка у глаза и молочного цвета кожа, такая нежная, чувствительная. Каждое мое касание вызывает у тебя дрожь и мурашки. Это забавно. Ты пахнешь лавандой и кофе с молоком. Я ощущаю этот приятный аромат, прежде чем открыть сонные глаза. Твои мягкие волосы чуть касаются кожи. Щекотно. Ты тихо сопишь во сне и каждую ночь закидываешь на меня свои ноги. Когда-нибудь, я буду жаловаться на эту твою привычку, но тогда мы будем старше и серьезнее, тогда мы будем совсем другими людьми, и нас тоже будут окружать другие люди. Я уверен лишь в том, что неизменным останется твоя мягкая улыбка, солнечный взгляд и поцелуи, словно кофе с молоком. Я уверен, лишь в том, что даже после выпуска, после института, спустя года, мою грудную клетку будет распирать некое приятное чувство, при одном взгляде, упавшем на тебя. А сейчас, я хочу полежать так подольше. Слишком тепло и уютно, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Твой силуэт кажется таким невесомым и воздушным. Словно на смертном одре, ко мне явился очаровательный ангел в твоем лице. Неужели я умер? Но ты заставляешь меня чувствовать себя живым, испытывать столько эмоций, что становится страшно. Мышцы сводит приятной судорогой, и не хочется тебя отпускать из оков своих крепких объятий. Хочется каждое утро, день и вечер вдыхать аромат твоих волос. Я так хочу оставить все как прежде, ведь я так счастлив. Слегка касаюсь губами твоего виска, а ты безуспешно пытаешься скрыть легкую улыбку. И как я только не заметил, что ты уже проснулся? Ты зеваешь, тянешься будто ребенок, и одеяло, прикрывавшее полуобнаженное рельефное тело, сползает, оголяя ключицы и грудь. Слишком соблазнительное зрелище, оно заставляет меня приблизиться вплотную, что бы опалить своим дыханием кожу, и как бы я хотел сейчас вцепиться в это белоснежно-матовое, усыпанное родинками, будто звездами, тело. — Доброе утро, – будь я начитанным президентом литературного клуба, то красиво бы сравнил твой голос с лепестками сакуры. Но я капитан волейбольной команды, и твой голос ассоциируется с теми секундами на площадке, когда мяч наконец-то падает по ту сторону сетки, когда счет 17:19 и трибуны ревут. Сердце колотится, а слезы сами текут из глаз, словно долгожданный вздох полной грудью и дрожь в руках. Это слова поддержки в трудные минуты и тихий шепот в ночи. Знаешь, больше всего я боюсь, вновь не услышать твой голос. — Доброе. Ты не боишься держать меня за руку, целовать меня в щеку и говорить, что любишь, в то время как на нас с омерзением смотрят посторонние. Ты лишь улыбаешься, своей прекрасной улыбкой и я хочу кричать. Все восхищаются твоей способностью быть счастливым, но только я видел, как ты плачешь. Громко и долго, задыхаясь, захлебываясь болью, судорожно сжимая в руках ткань моей футболки, прижимаясь. И я долго буду гладить тебя по голове, целовать в висок и шептать о том, что ты – чудо. Ведь это правда. Пройдут года, прежде чем ты перестанешь просыпаться по ночам от кошмаров, прежде чем перестанешь считать оставшиеся таблетки паксила. — Знаешь, Дайчи, ты стал моим лекарством.