***
Когда Гарри закончил — варить зелье пришлось в два приема, и из-за малого объема котла, и чтобы одна ошибка не испортила все полуфабрикаты сразу, — было уже темно. Он посмотрел на ряд бутылок из-под «кока-колы» — три заполненных зельем и запечатанных тем самым заклинанием, которое он подсмотрел на отработке у Снейпа, в четвертой, пока открытой, зелье плескалось на донышке, а еще две были пустыми — и начал потихоньку сцеживать в них вторую порцию. — Мама мне говорила, что это страшная гадость и что лимонад лучше и полезнее, — сказала из-за плеча Миртл. — Наверное, она говорила так потому, что лимонад она сама делала. А «кока-колу» привезли к нам американские солдаты. Мама как-то принесла несколько бутылок домой. Только тогда они были немного другими. — Ага, — сказал Гарри, заполняя последнюю бутылочку, — тетя тоже говорит, что это гадость, но мой кузен хлещет ее литрами. Он заглянул в котел: на дне еще оставалось немного бурой жидкости. — Перелей во флакон, — посоветовала ему Миртл, — они же у тебя освободились. Только сначала как следует промой. — Ты очень умная, Миртл, — сказал Гарри, — я же говорил! Ты не зря училась на Рэйвенкло. — Спасибо, Гарри, — ему показалось, что привидение покраснело, — заходи еще, поболтаем. Только не бери с собой снова эту мерзкую книжку.***
— Мяу! — услышал мальчик, когда закрыл за собой дверь туалета и сделал пару шагов. — Привет, Миссис Норрис, — Гарри присел и посмотрел в глаза старой кошке Филча, — слушай, я же твоему хозяину помог? — Мурр, — подтвердила кошка. — Ты не могла бы помочь и мне? Мне нужна крыса. Обычная неволшебная крыса. Чем старее, тем лучше. Но живая. Ты не могла бы поймать ее и придушить, чтобы она, ну, не рыпалась? Кошка с подозрением посмотрела на него и исчезла в темноте. — Урр, — сказала она через пару минут, плюхая на пол перед Гарри крысу, еще более облезлую, чем Ронова Короста. — О, то, что надо, — сказал Гарри, — спасибо! Он достал из сумки флакончик с излишком зелья и пипетку. Перехватил крысу поудобнее и из пипетки влил ей в пасть капельку зелья. Сначала ничего не происходило. Потом Гарри почувствовал, как прямо под пальцами через проплешины начинает пробиваться шерсть, крыса взвизгнула, извернулась и, чуть не укусив Гарри за руку, упала на пол и попыталась сбежать. Тщетно. — От судьбы не уйдешь, — пробормотал Гарри старой кошке, — все равно она бы сдохла через пару часов. Тут такая передозировка… Если взрослому человеку надо двадцать капель в день, то… одной капли тебе как раз бы было, а уж ей… Как ее сразу на части не порвало… — Мрррряу? — спросила Миссис Норрис, ткнувшись лбом в стоящий на полу флакончик. — Я-то не против, но тут надо твоего хозяина спрашивать. — Мрррряу? — повторила вопрос Миссис Норрис, глядя за плечо Гарри. Мальчик обернулся. Над ним безмолвной тенью стоял Филч. — Можно ей? — спросил он, чтобы скрыть испуг. — Что это, Поттер? — почему-то шепотом спросил Филч. — Укрепляющее зелье, сэр. По научному рецепту из журнала по зельеварению. Только что прошло полевые испытания, сэр! — он кивнул в сторону слабо шевелящейся крысы, которую придерживала лапой Миссис Норрис. — И ты… согласен дать его… кошке? — А чего такого? — спросил Гарри. — Она мне помогла, ну и я должен отблагодарить. По-моему, это честно. Так что берите, сэр. Вкус у него, судя по описанию, как обычно, мерзкий, но, думаю, у Вас получится ее поить. Вот пипетка, капать в рот одну каплю в день, не больше. Оно, зелье, в смысле, специально для стариков разработано, вот тут описание, сэр! От смерти не спасет, но будет полегче. Филч, не говоря ни слова, взял у Гарри флакончик, пипетку и журнал и скрылся в темноте. Миссис Норрис подхватила зубами крысу, которая к тому времени полностью обросла шерстью, но уже не дергалась, и проследовала за ним, что-то уркнув сквозь зубы. — Где ты был? — сонным голосом спросил Рон, когда Гарри, наконец, пробрался в спальню. — Лечил Миссис Норрис, — честно ответил Гарри. — Лучше бы ты и в самом деле был Наследником Слизерина, — буркнул Рон, повернулся на другой бок и захрапел.***
Ранним утром Гарри отправил Хедвиг к Гермионе. Он сомневался, дотащит ли сова шесть бутылок, пусть и маленьких, в такую даль, но Хедвиг успокоила его, довольно ухнув и решительно подхватив матерчатую сумку. В приложенном к зелью пергаменте Гарри тщательно расписал дозировку и результаты полевого эксперимента. К сожалению, дождаться результатов по Миссис Норрис он не успевал, но описанию готовое зелье соответствовало полностью. Потом они вчетвером вышли поиграть в снежки: близнецы были старше и опытнее, так что Гарри и Рону пришлось туго. К удивлению всех, включая самого Гарри, разрыв в счете был не столь уж велик. К слову, снежки с Уизли оказались великолепным средством для отработки щитовых чар. После игры Гарри решил сходить навестить Хагрида, но великана не было дома — лишь Клык лежал в углу, деловито грызя что-то вроде старой подметки; Гарри не смог рассмотреть подробнее. Вернувшись в замок, Гарри увидел в фойе Филча и, чтобы не портить праздник ни себе, ни ему, пробормотал «Скорджифай», удаляя с пола занесенный на рубчатых подошвах кроссовок снег. — Вот всегда бы так, — пробурчал Филч, протягивая Гарри тот самый журнал, который Гарри дал ему вчера ночью вместе с зельем; вероятно, он успел сделать нужные ему выписки. — А то гадют и гадют, а я убирай и убирай… В общем, иди уже, — внезапно оборвал он свои стенания.***
Утром Гарри с Роном сели распаковывать подарки. Маггловский учебник по шахматным дебютам привел Рона в восторг (что было бы исключено в случае любого другого учебника), а Гарри изобразил нечто подобное от книжки «Пушечные Ядра» о любимой команде Рона «Пушки Педдл». Дамблдор тоже прислал книжку — ту самую, о бытовых чарах, и даже подписал ее изумрудными чернилами. Гарри стало стыдно: про теплые носки для директора он забыл. В письмо от Дурслей была вложена почти новая зубочистка, а в прилагаемой записке дядя интересовался, не может ли Гарри остаться в своей ненормальной школе и на летние каникулы тоже. Миссис Уизли прислала ему спортивный джемпер с кельтским орнаментом и пирог с изюмом, который они с Роном и ворвавшимися к ним близнецами немедленно заточили. Фред и Джордж вместе с отсутствующим здесь и сейчас Дином Томасом преподнесли Гарри доработанный ими кусачий будильник: если его вовремя не выключить, он забирался под одеяло и хватал хозяина за палец ноги. Гарри отдарился купленными по совету Лесли еще летом универсальными «Карманными Инструментами для Выживания Лезерман» в чехлах из искусственной кожи. Эти штуки только недавно поступили в широкую продажу, но Лесли всегда был в курсе новинок в этой области. Джинни, как выяснилось, оставила ему перед отъездом великолепное орлиное перо, а ей Гарри заранее закинул в «Нору» свою любимую «Книгу Джунглей». Лишившаяся (и слава Богу) книжек Локхарта Молли получила те самые «Крылья Желания» — правда, без автографа, а Артур, наверное, обрадовался электродрели «Граннингс», причем отсутствие в «Норе» электричества Гарри (и, как подозревал мальчик, Артура) не смущало. От Перси не было ничего. Как и от Пенни. Гермиона с обратным рейсом Хедвиг прислала ему самолично зачарованный в поезде арифмантический блокнот. Он, конечно, уступал тетрадке Реддла, которую Гарри вновь нашел после отъезда подруги, но мальчик все равно очень обрадовался, потому что ежедневник, хоть и выглядел совершенно сухим, по-видимому, испортился от воды: теперь он отказывался отвечать на любые нумерологические вопросы, даже «2×2=?», и лишь какое-то иррациональное чувство помешало Гарри бросить его в камин. А ведь еще были охотницы из команды, Вуд, Шимус, Лаванда… Впрочем, подарок Лаванде он вручил заранее. Но все равно Гарри был рад, что Бутлегер охотно брал маггловские деньги, имевшиеся у Гарри в изрядном количестве, и даже не слишком задирал наценку при оплате фунтами. До самого Рождественского ужина он наслаждался блаженным ничегонеделанием, еще более приятным от осознания хорошо выполненной работы. К тому же изо всех низкорослых обладателей кроссовок в замке оставался он один, а потенциальных целей наследника Слизерина — магглорожденных волшебников — в Хогвартсе теперь не было вовсе — как он аккуратно выяснил, все преподаватели имели хотя бы одного родителя-волшебника, так что до начала отработок со Снейпом — через целых трое суток — никаких неприятностей не ожидалось. Рождественский ужин, как и в прошлом году, был великолепен, тем более что и пятеро учеников, и оставшиеся в замке семеро преподавателей (ни Снейпа, ни Локхарта среди них не было, что доставило Гарри отдельное удовольствие), сидели за одним столом. Еще до начала ужина Хагрид поблагодарил Гарри за подарок и пригласил его послезавтра с самого утра зайти к нему в хижину, на испытания. Почему именно послезавтра, Гарри понял довольно быстро: Хагрид так охотно налег на яичные коктейли и так воодушевленно пел рождественские гимны, что стало ясно: завтра его будет не добудиться. Впрочем, и Гарри, и Рон, и близнецы на следующий день тоже оставались в постелях до самого обеда: после ужина они вчетвером играли во взрывного дурака до глубокой ночи, пока кто-то из портретов, раздраженный тем, что ему мешают спать, не пригрозил пожаловаться профессору МакГонагалл. Пообедав, они с Роном засели за шахматы (после того, как рыжик наскоро просмотрел подаренную книжку, Гарри стал проигрывать еще быстрее), а потом они немного подуэлировали с близнецами (разумеется, Фред и Джордж сражались против него по очереди, иначе у Гарри вообще не было бы шансов). Близнецы сражались примерно на уровне Хиггса, так что счет был равным. Фред заметил, что каждый из них завалил нового Темного Лорда столько же раз, сколько раз новый победил старого, так что им есть чем гордиться. Гарри обнаружил, что после «Ступефая» во рту становится сухо и немного кружится голова. Рон, с его сломанной палочкой, быстро заскучал, так что Гарри в качестве компенсации продул ему еще несколько партий в шахматы. Следующим утром Рон и Гарри хотя бы успели на завтрак. Близнецы где-то пропадали, а Перси не удостоил их обоих и взглядом, так что второкурсники отправились к Хагриду вдвоем. Клык все так же меланхолично жевал в углу свою подошву, а Хагрид сидел за заваленным кусками кожи столом и что-то тачал. — Привет, Хагрид! — с порога поздоровался Гарри. — Привет! — восстановиться после коктейлей лесничий еще не успел, его глаза, да и все лицо все еще выглядели опухшими. Тем не менее устрашающего вида игла сновала в его руках довольно бодро. — Отличный подарок, Гарри, Рон. Вот уж не думал, что снова увижу эту стрелялду, да еще и в таком виде. Бывшую двустволку дяди Вернона было не узнать. Стволы немного укоротились (и, на взгляд Гарри, стали чуточку толще), а ружейный приклад превратился в пистолетную рукоятку. Да такую большую, что Гарри мог бы держаться за нее обеими руками, и еще бы осталось место для обеих ладошек Гермионы или Джинни или одной Роновой. Рядом с ружьем или, скорее уже, огромным двуствольным пистолетом, валялись несколько картонных коробок. Одна была надорвана, и через прореху блестели латунью гильзы. Пара патронов двенадцатого калибра валялась рядом с великаном. Хагрид отложил свою работу в сторону, и Гарри понял, что это была громадная, под стать самому великану, перевязь с кобурой как раз под размер двустволки. По нагрудной части перевязи шли кармашки под размер патронов, не меньше дюжины. Пряжка, на которую застегивалась перевязь, блестела серебром, да и кожа вряд ли была обычной. — Испытать надоть, — довольно сказал Хагрид, — хотя я уж пальнул разок, Клык, бедняга, аж обмочился от страха. Громыхает — мое почтение! Он надел перевязь и пристроил двустволку в кобуру. Какой бы большой она ни казалась Гарри, на великане она не особо выделялась. — Надо будет потом кабур этот к Таннеру послать, — довольно пробурчал Хагрид, оглядывая свою работу, — он самодельные вещи страсть как любит, потому как они с самого начала с душой сделаны-т. Нехай понезаметнее ее зачарует, чтоб внимания других-иных не привлекала, а то вон папка твой, — кивнул он Рону, — кучу бумаг может наизусть рассказать, почему это нельзя-т. А я бумаг страсть как боюсь, вот. — Ага, — сказал Рон, — это ж вроде как использование зачарованных изобретений магглов, в смысле... эээ… не совсем законное, да? — Ну, — сказал Хагрид, — как твой этот мобиль летучий, что по лесу шарится. Вы хоть подкормили его? — Ага, — немного нервно сказал Рон, — недавно совсем. Но в руки он пока не дается. Дин пытался дверь открыть, так он его чуть не сшиб. — Оно понятно, испугался сильно, да. Ниче, еще пару раз покормите — и пустит к себе унутрь, как не пустить-то. С пониманием зверюшка, хотя и железная. Они втроем вышли во двор. Клык посмотрел на хозяина немного испугано и остался в доме. Хагрид надел на торчащий из забора столб глиняный горшок и отошел шагов на десять — его шагов. Рон и Гарри пристроились чуть сзади. Лесник быстрым движением выдернул ружье из кобуры (здоровенная рукоятка лежала в его великанской ладони как влитая), двинул большим пальцем — стволы дернулись вниз, левой рукой выдернул из кармашков два патрона, и стволы, сыто чавкнув, снова поднялись, уставившись прямо на горшок. — БАБАХ! — оба ствола грохнули одновременно. «Да, «Репаро» тут не поможет, — подумал Гарри, — на что его колдовать-то теперь?!» — Хороша стрелялда, — сказал Хагрид, — жаль, для охоты не подходит. — Почему? — спросил Гарри. — Потому что незаконная? Но Артур говорил, что это трофей, а трофеи можно! Согласно обычаям и этим… установлениям! — Да кого это волнует-т, — мотнул головой Хагрид, ставя на столб полено, — к арбалету моему тоже вон можно прицепиться. Ежли захотеть, конечно. Тоже ж маггловский, крепостной. И тоже… усовершенствованный. В другом дело. Дорогая она, в ис-пла-тации. Коробочка-т с пульками — она ж не меньше, чем полгаллеона стоит. Никакой дичью не отобьешь, вот. Гарри погрустнел. — Да ниче, не тушуйся, — сказал Хагрид Гарри, — одной ли охотой живем-т? Прошлый год вон вспомни! — Я тогда о ней и подумал, — сказал он, — о двустволке этой. Ну, что хорошо бы ее тебе… — И правильно, — обрадовался Хагрид, — а так… за ветки стрелялда эта не цепляется, ходить не мешает… Хочешь пальнуть? Конечно, Гарри хотел. Правда, было непонятно, кто в результате очередного бабаха улетел дальше: полено в одну сторону или он сам в противоположную? Хорошо хоть руки не вывихнуло. Но повторять опыт не слишком хотелось. — Хагрид, а можно я? — сглотнув, спросил Рон. — Конечно, можно, — улыбнулся Хагрид. В полено Рон не попал, но хоть на ногах удержался. Все-таки он был покрупнее Гарри. «Чертовы Дурсли, — подумал недокормыш, — и когда ж я теперь вырасту? А вдруг никогда? И стрелять не смогу, и девчонкам нравиться не буду…»***
«К сожалению, все хорошее когда-нибудь кончается, — подумал Гарри, увидев на завтраке знакомую фигуру в черной мантии, — в том числе и отсутствие Снейпа». — Поттер, — разумеется, зельевар не мог отпустить его с завтрака с неиспорченным настроением даже на каникулах, а может быть — особенно на каникулах? — Надеюсь, Вы не забыли об отработках на этой неделе? — Нет, сэр, я помню. — В пять часов, в классе! — буркнул Снейп и снова уткнулся взглядом в овсянку. Без пяти пять Гарри постучался в дверь кабинета зельеварения. — Войдите, — услышал он голос Снейпа и открыл дверь. — Итак, Поттер, судя по тому флакону и той… системе, что я нашел в Вашей сумке, Вы возомнили себя Мастером Алхимии? — Нет, сэр! — ответил Терпеливый Хладнокровный Гарри. — Я только учусь! — Тогда — промойте вот это, и как следует. Очищающий Раствор вон в том шкафу, ключевая вода — в бутыли на полу. «Это» оказалось системой, похожей на систему Гарри примерно в той же степени, в какой приснопамятный цербер по кличке Пушок напоминал деревенскую дворняжку. Капельниц было семь, шесть по кругу и одна в центре, причем та самая, центральная, выглядела как-то неуловимо странно. — И как полагает наш доморощенный знаток алхимических комплексов — для чего предназначена подобная система? — Эээ… для смешивания большого числа несочетаемых ингредиентов, сэр? — И для какого, по Вашему, числа, Поттер? — Я думаю, для шести, сэр. Шесть — для компонентов и одна, центральная — для флегматизатора. — Минус один балл с Гриффиндора, Поттер. Смешиваться будут всего три компонента. Просто для каждой из трех пар необходим свой собственный флегматизатор. — Эээ… Профессор, а зачем тогда седьмая трубка? Центральная? — Это декапельница, Поттер. Ее назначение — удалять избыток флегматизатора — или набора флегматизаторов — из готового зелья. Ее необходимо промыть особенно тщательно: попеременно три прохода Очищающим Раствором и два — ключевой водой. Остальные промываете по одному проходу и тем, и этим. Все понятно? — Так точно, сэр, — и Гарри повторил инструкции, как этого обычно требовала от него миссис Кейн. Снейп скривился, но промолчал. Когда Гарри закончил промывать систему, он увидел, как Снейп достает из шкафа шесть помеченных разноцветными ярлычками бутылок и выставляет на стол. Одну из них, помеченную красным, он нес так осторожно, словно это была граната или даже бомба. — Это вытяжка из рога взрывопотама, — сказал он, — и, Поттер, упаси Вас Мерлин подойти к ней ближе, чем на три фута. — Так точно, сэр! — и Гарри на всякий случай сделал маленький шажок назад. Снейп махнул палочкой, и на трубках появились такие же цветные пометки, какие были на бутылочках. — Поттер, залейте капельницы из бутылок согласно маркировке — из всех, кроме красной. Красную не трогайте, иначе… Иначе отработки для Вас закончатся по уважительной причине. Я не буду даже отскребать Вас от стен, чтобы доставить к мадам Помфри, а просто попрошу мистера Филча Вас закрасить. — Да, сэр. — Теперь, — продолжил зельевар, когда пять из шести капельниц были полны, а бутылки опустели примерно на две трети, — возьмите пипетку и капните по три капли каждого флегматизатора — это оранжевая, зеленая и фиолетовая маркировки — в декапельницу. Она, если Вы не в состоянии запомнить это, в центре. — По очереди, Поттер! Неужели так трудно сообразить, что добавлять различные флегматизаторы надо по одной капле, по очереди? — рявкнул профессор, едва первая капля оторвалась от пипетки и упала в декапельницу. — Вы настолько тупы, что, боюсь даже это зелье, — он кивнул на пока пустой флакон, в который спускались все семь трубок, — Вам не поможет. Да, оно называется «Зелье Ясных Мыслей» и снимает все эффекты как от влияющих на разум зелий, так и от ментальных чар, но для Вас оно бесполезно по причине отсутствия как отдельных мыслей, что ясных, что неясных, так и разума в целом. А теперь — к стене! — скомандовал он, молча поставил между ними щит и осторожно взял бутылку с красной маркировкой.