Типичный вечер Фары не лоха и Отиса

      Голубин со стоном потянулся, приоткрыв рот, демонстрирует не самую идеальную в мире улыбку и издает вздох уставшего морского котика. Глеб лежа на диване и обнимая Александра Отиса одной рукой, спустя два часа додумался закинуть на его ноги свои костыли.       Молодые люди смотрели кровожадный фильм «Пила» со спокойными лицами, порой даже улыбались, от особо извращенной поебени. Вот же два садиста собрались…       На журнальном столике перед пацанами стояли стеклянные бутылки пива и лежали две пачки сигарет: крепкие — Саши, и женские с вишней — Глеба. — Кури мои сиги, от тебя опять этой кислятиной несет, — Отис шлепает Глеба по бедру, которое тот выставил, устраиваясь поудобнее, пока Голубин закатывая глаза, недовольно стонет. — От твоих блевать тянет, и вообще, хуй завернутый в газету заменяет сигарету, — Фара самодовольно улыбается — пошутил. — Хочешь мой хуй? — Отис сразу расплывается в пошлой улыбке и схватив краба блондина кладет его на свой член через спортивки своей рукой же сжимая длинные тонкие пальцы.       На экране происходит мясо. — А может и хочу, — Фара как кошечка тянется к сигаретам и назло Саши закуривает свои, — и что ты мне сделаешь, дашь сейчас?       Против такого расклада блондин бы не стал возражать. Глеб сжимает пока что спокойный член, спокойно выдыхая дым практически прямо в лицо Отису. Саша же полностью раскладывает кости на диване, поднимая ногу согнутую в колени к себе. — Отис знаешь что? — Глеб поднимает руку с члена и шлепает своего парня по волосатому животу, который во всей красоте открыла поднявшаяся свободная майка. — Чееее? — - Саня пускает слюнки на свои губы и залипает в телик, поглаживая свой живот, положив руку поверх Голубинской длани. — Го в снежки играть! Или бабу слепим нахуй! — голос Фары был возбужденной и в нем проскальзывали нотки заинтересованного ребенка. — Бабу слепим? Мне одной сучки хватает, — Саша улыбается, а Голубин тянется за второй сигаретой. — Блять, нет убери из нахуй, — Дмитриев отбирает пачку сигарет, а Фара недовольно, ну точно как ребенок дуется. — Так пойдем или нет? И сиги гони, — Блондин поднимается, демонстративно показывая ладонь. — Голубин ты даун, — Саша смотрит на время на электронных часах «02:02», -ночь на дворе. — И что? — Глеб закатывает глаза, — боишься, что я тебя в сугробе трахну? — А не я ли тебя! — Отис кидает сигареты Голубину и встает. — Сука пидор, — смех Глеба похож на задорное хрюканье счастливой декоративной свинки.       Голубин достает зубами сигарету, закуривает и отправляется наверх в спальню. — Да ты гонишь, Голубин! — Отис подрывается следом, понимая, что Глеб идет собираться. — Хуй соси, — Фара смеётся, смотря на непонимающего Дмитриева, когда тот поднимается и заходит в их опочивальню следом за блондином. — Мы вроде не пили, ты че, шлюха? — Отис смеется вместе с Глебом, пока тот сбивает куда-то пепел. — Шлюха мамка твоя. — - Глеб распахивает шкаф, по пути стягивая с себя штаны и обнажая внушительную попку, которая каждый рак как в первый, сводит с ума Дмитриева. — Охуенно… — Саня прикладывает к пирожкам Фары свою лапу. — Хуль трогаешь. Не трогай! — абсолютно не стесняюсь Глеб берет свои трусы, подштанники и зимние дутые штаны. — Ну, ты слишком сладкий, не то что сиги твои блядские, — Отис тянет Голубина к себе, и затягивает в страстный поцелуй, пока парень тщетно пытается одеться. — Сам ты блядский, дай штаны натянуть, пидор, — Фара практически сдаётся, пока Саша не отступает.       Все таки заломав блондина в позу «раком» Отис целует попку и шлепнув отходит к своему шкафу. Да, Глеб Геннадьевич имел столько шмотья, что два парня с годовым запасом вещей в один огромный не уместились бы. — Пидорас, — Глеб продолжаем смеяться, одеваясь, пока Саня, бубня что-то себе под нос, тоже собирается к походу на ночную улицу. — Какого хуя тебе вообще в голову ударило? — Отис пока натягивает на себя футболку, пока Голубин уже готовый стоит у зеркала. — Да снега хочу я, блять, — Фара обходит комнату, беря расческу, начиная расчесывать свои волосы. — От тебя это звучит не очень, — Дмитриев улыбается, сам продолжая укутываться, — слишком подозрительно… Фараон кокаиновых пустынь. — Ой Пидорас… — Глеб в который раз повторяет это слово, заходит за спину Саши и прыгает на него.       Здоровяк с трудом, но удерживает, подхватив Голубина под ногами. — Кинуть тебя в сугроб? — Дмитриев выходит из дома и спускается с крыльца, отходя на неубранную от снега лужайку за домом, держа Фару на спине. — Кинь лучше в меня свой член. — Глеб целует Отиса в висок, спрятанный за шапкой и смеется крепко держась за шею. — Это с радостью, но не тут же, — Дмитриев шлепает по снегу проваливаясь по колено, — такой же глубокий как и ты, ебать. — Пидор, я сверху ващета, — Голубин сильнее цепляется за Сашу, пока тот пытается найти куда кинуть этого охуевшего. — Сверху ты только прыгаешь, — Отис смеётся, уже скидывая блондина в идеально белый сугроб.       Глеб конечно попытался схватиться за Сашу и завалить его с собой, но Дмитриев мужественно устоял, пока на Глеба ссыпался снег, количество которого добавил и Отис, забрасывая своего любимого.       Встать у Глеба, только спустя две минуты, и сразу в лицо Отиса прилетел заготовленный ком снега. — Липнет, заебись! — Голубиным сразу обнимет и целует своего Сашу в засос. — Да ты что…       Дмитриев вытряхивает снег из капюшона и смотрит на Фару, с такого близкого расстояния, залипает в его глубоких немного разных глазах и счастливой улыбке. — Боже, мой, — Отис снова склоняется к губам, сжимая попец Фараона, которому удается увернуться. — Снежки? Ты готов принять вызов? Я никогда не проигрываю, — Глеб немного отбегает, и хватает снег, уже собираясь отправить снежок в Сашу, когда по нему самому прилетает. — Один ноль, детка, — Отис ржет, пока Голубин не теряя момент чтобы отряхнуть спину, лепит снежок и промахивается по Дмитриеву.       Глеб слишком пошло наклонился за очередной порцией снега, в то время как у Саши уже был готов снаряд. — Ай! — снежок попадает прямо по попе Голубина, который оборачивается и показывает Сане два средних пальца. — Да прямо в десяточку! — Отис искренне радуется, пропуская снежок себе в плечо, пока Голубин активно набирает снега, чтобы закидать Саню первым.       Но Отис слишком силен, поэтому поддаваться Голубину и не собирался. Глеб наклоняется, но больше не допуская таких ошибок и цапая снег запускает в живот Отису. — Это — 50 очков! — Нет, нихуя! — Дмитриев оправившись от чувствительного даже для толстой куртки удара налетает на Глеба снова заваливая его и роняя в здоровенный сугроб, с которого на раскрасневшееся лицо блондина падает снег.       Глеб расстегивает и прячется в куртку Саши, который начинает смеяться, смотря на красного Голубина, который жмётся к Отису греясь об его теплый шерстяной свитер.       Дмитриев поднимается, подавая Глебу руку. — Ну, не говори что ты замерз, — Саша обнимает Фару, пока тот трет глаза. — Хммм нет! — Глеб встает на ноги и обнимает парня, потом резко целует его и в момент касания губ валит его на спину в сугроб. — Ах ты сука! — вопль Саши звучит недолго, так как в лицо ему тоже летит снег, а Геннадьевич победоносно сидит верхом.       Отис хватается за задницу Голубина, пока тот старательно закидывал своего парня снегом, но Саша резко переворачивает Глеба, отправляя блондина лицом в сугроб. — Я выиграл? — Отис отряхивается, пока Голубин выгибается и старательно вытирает свое прекраснейшее личико. — А мы не спорили на то кто выиграет, а кто проиграет, — Голубин сплевывает в снег, затем кашляет, пока Саня уверенно держит парня за бедра. — А мне кажется стоит сделать минетик… — Ну только если в 69, — Глеб оборачивается и облизав губы с блеском в глазах смотрит на Отиса. — Почему бы и нет, — Отис шлепает Голубина по заднице. — Да не шлепай меня, ебаный рот, — Глеб поправляет свою шапку, пока Саша чмокает его в румяную щеку. — Да тебе нравится, — Глеб улыбается, пока Дмитриев пытается отдышаться.       Глеб обнимает Дмитриева, пошло чмокает его в щеку. — Неси меня на руках. И давай покурим, а потом поебемся… — А вот знаешь, не хочу! — Отис кидает блондина в сугроб снова и садится на него верхом, откидывая снег.       Голубин обиженно стонет, уже просто разваливаясь на снегу, пока Отис гордиться превосходством своей силы. — Да теперь отряхни меня и относи, — Глеб улыбается, пока Саша цокает и поднимает Фараона. — Я замерз кстати, — Голубин смотрит на своего парня из-под мокрых от налипшего снега ресниц. — Да ты что… Значит перед сексом в душ… Я даже знаю, что тебя согреет.       Глеб пожимает плечами, удобнее устраиваясь на руках у Отиса. — Хз молодой человек, хз.       Голубин целует Сашу в подбородок, оставляя голову на плече и ожидая, когда Дмитриев донесет его до дома. Он бы вообще всегда хотел, чтобы Саша носил его на руках, но наглеть тоже не стоит. Поэтому спрыгивает в доме, оставляя остатки снега на полу, стягивает мокрую куртку. — В душ иди, зяблик! — Отис тоже быстро раздевается, и кидает шарф на батарею, пока Глеб сняв сапоги направляется раскидывая свои вещи на своем пути, в ванную, которая просто манит своей теплотой. — Хуяблик… — тон уже не такой довольный как на улице, лежал закопанным в снег.       Парни заходят в ванную с разницей в минуту. Глеб, оставшись полностью без одежды, сразу включает душ, наслаждается теплой водой, дожидаясь пока под душ залезет и Дмитриев, сразу прильнув к нему и уже чувствуя тепло его тела. — Ох, наконец-то, писькина свободка, — Голубин тянется, пока Саша начинает угорать, поглаживая блондина по дамской талии.       Хоть и тоже замерз, по Отису это не заметно, и парень взглядом своих тепло коричневых глаз рассматривает дрожащего блондина. — Ооох чувак. — Дмитриев первый садится на корточки и проводит рукой по члену Глеба, который и сам небольших размеров, а сейчас еще и сжался от холода. — Ооотис не хватай!       Глеб гладит мужчину по коротким волосам, пока Саша гладит Голубина по ногам. — Мой малыш, — Фара нервно отпускает смешок, убирая волосы со своего лица.       Дмитриев поднимает руки, поглаживая по попе, без стеснения сжимая практически со всей силы. — Нравится тебе мой хуй? —  Голубин выгнулся немного и показал язык. — Конечно… — Отис ржёт в душе, но показывает Глебу язык и целует его в пупочек выдыхая туда воздух с громким звуком.       Теперь Голубиным смеётся. — Но твой я люблю гораздо больше, — Отис улыбается, поднимаясь, позволяя Глебу сразу схватиться за предмет своего обожания. — Большой, — Голубин тянется за поцелуем, а Саша даже не убирает руки с его любимой попы, то и дело сжимая. — Да ты бы это сказал, когда в сугробе чиллил, — Саша смеётся, а Глеб дуется. — Да пиздец, я думал будуар императрицы будет пустовать без императрицы, — Фара не отпуская члена, гладит Отиса по спине.       Парни смеются, а затем сливаются в поцелуе, засасывая губы друг друга на уровне туалетного вантуза, разве что страсти и нежности в разы больше.       Начав двигать рукой по стволу Отиса, Голубин отрывается от его губ, и уткнувшись затылком в подбородок любуется внушительным стояком Саши.       У Дмитриева же площадь движения руки не такая большая как у Глеба. Его перчик не был даже примерно таким по размерам, а сейчас еще и отказывался вставать. — Такой товар пропадает, — Глеб сам ласкает себя, пока Саша опускает руку с члена Фары и увлекается его задом. — Ты с таким бампером никогда не пропадешь, — Отис шлепает, достаточно увесисто, что Голубин даже прикрикнул. — Сука… — показав зубы Фара поворачивается спиной к Отису и выгибается словно котенок демонстрируя свои прелести. — Нужно бы смазку и хорошенько тебя оттрахать… Глеб трется задом о пах Саши, пока тот не может оторвать взгляд от растянутой дырочки, проводя по ней пальцами, уже воображая, как она будет раскрываться под напором Отиса. — Блять… Саша, отъеби меня как суку, шлюху со МКАДа, — Глеб стонет, ощущая руки своего любимого.       Глядя на свое смутное отражение в запотевшем стекле душевой кабины Голубин наслаждается пальцами Отиса, слегка покачивая бедрами. — Пошли в кровать? — Глеб повернулся, а Отис кивнул, вышел из душа, и поднял парня на руки, поглаживая его попу. — Мой малыш. — Я люблю тебя, — Голубин вцепляется в губы мужчины, гладя его бородку, слишком по женски пытаясь накручивать ее на палец. — Ты слишком нежный для шлюшки, — Отис укладывает Глеба на кровать, пока тот сразу поворачивается на живот, выпячивая зад и раздвигая ножки.       От таких элегантных движений, Саше кажется, что он спит не с парнем, а с какой-то охуительной стриптизершей. — Ты мой котик. — Дмитриев хватает смазку из тумбочки и залив очко Глеба ей, медленно прижимает свой детородный орган.       Жалко, что Голубин никогда не сможет родить ему. А так хотелось бы.       Как только Отису удается войти, Глеб не сдерживает стон и выгибает спинку.       Его попа, хорошенько смазанная сразу начинает издавать пошлые звуки. — Да… Блять, — Глеб закусывает губу, пока Саша старательно вдалбливается в такой аппетитный зад. — Какой же ты охуенный, — Отис наматывает мокрые после душа волосы на руку и тянет на себя, на что Глеб пошло открывает рот, высовывая язык. — Ооох да, — Глеб пытается распластаться под Саней, чтобы доставить ему максимум удовольствия.       Эти сладкие тюленики очень хорошо ебуться уже пятый год, и никого не жаловались или не выебывались друг на друга.Каждый секс наполнен нежными чувствами и любовью как в первый раз, только опыта и желания с каждым разом преувеличивается.       Отис покрывает спину и лопатки Голубина горячими поцелуями. Саша слушает громкие стоны Глеба, пока тот начинает двигаться навстречу, заставляя стонать уже Сашу. Глеб всегда охуительно ебался, что Отису преркасно заменял любую сучку.        Все-таки опыта у обоих было предостаточно, поэтому, конечно, Дмитриеву нравилось быть сверху, но порой надо было уступать Фаре, хоть секс где он являлся активом, длился по обыкновению не дольше 7 минут. — О даа… Солнышко, — Голубин запрокидывает руку наслаждаясь внушительным перчиком своего любимого партнера в себе. — Приятно тебе, Хлебушек? — Отис склоняется и целует Глеба в шею, проводя языком по набитым черным каллиграфическим буквам на ней. — Да, масличко мое… — извивающийся блондин ведет себя слишком уподоблено шлюхе. — Хочешь маслица?       Глеб открывает рот, высовывая язык, полностью копируя какую-то из своих любимых порноактрис, пока Отис ведет пальцами по пухлым губам, наслаждаясь тем, как Голубин облизывает ладонь, кончиком языка. — Я не хотел, чтобы ты меня сожрал, ну… — А я не жру мало с хлебом, — Саня отстраняется, шлепает Глеба по попе и ложится боком, подрачивая свой большой и толстый. — Блять, я хочу кушать… — выгибаясь и подставляя попку Голубин уже думает не только о сексе, но и о том, что есть в холодильнике на первом этаже. — Кушать он хочет, такие булки отъел, — Саша шлепает его очередной раз, а Глеб, судя по лицу крайне недоволен, что Отис опять руки распускает. — Хуй соси, булки отъела твоя мамаша за третьем кольцом, а я аппетитная царица, усек?       Голубин повернулся, хватая Дмитриева за подбородок, пока тот смотрел на красного и несколько потного блондина. — А может ты мне пососешь? — Отис всегда болезненно реагирует на шутки про мать, но Глеб сразу же целует его и сам выгнув руку шлепает своего мишку по попе. — Могу. Умею, практикую… Но что взамен? — Вот же ты шлюшкин кот, — Дмитриев берет Фару за член своей лапищей, — взамен не оторву твою пипирку — Да? А за пиздеж в рот возьмешь? — Глеб облизывается, поднимая бровь, пока Саня думает над тем, как бы послать блондина нахуй с его панчами и чтобы он не обиделся. — Ну у тебя же вечно забот полон рот и пойти посрать успеть надо, — Отис продолжает лапать тело Голубина, пока тот рассматривает лицо парня, кажется залипая на нем. — Пока ты пиздишь тут у тебя хуй обвиснет… — сам шлепает себя по попе и смеется блондин. — Ну, у меня он хоть изредка стоит, — Дмитриев смеется, а потом ловит серьезный взгляд Глеба, из глаз которого ушла смешинка. — Хочешь пососу? — это единственное сейчас, что может отвлечь Голубина от серьезной такой обидки.       Отис подумал, что следующий раз нужно думать головой, а не головкой, когда вздумается шутить про достоинство Глеба, чтобы потом не отрабатывать ртом. — Да! Хочу! — Глеб сразу раскладывается в позу морской звездочки, и кладет руки на своего малыша.       Отис уже спокойно располагается между ног блондина, пока Голубин сразу тянется погладить Сашу по волосам. Дмитриев спокойно берет рукой небольшой член (на самом деле нормальный, см 13, мы просто траллим), уже слыша стоны блондина. — Блять… Саша, как охуенно… — Глеб закусывает губу, двигая бедрами и толкаясь Отису в рот.       Саня старательно ведет языком от яйчишек к головке, и его старания остаются не без вознаграждения. Пенис Глеба Геннадьевича выпрямился, значительно увеличиваясь в размере. — Охх какой красивый. — Отис чмокает головку и поглаживает ее большим пальцем, наслаждаясь руками Глеба на своих волосах.       Голубин сводит и разводит ноги, наслаждаясь приятными ощущениями внизу, пока Саша, старательно вылизывает промежность своего любимого, который сейчас разрывается от стонов и ведет себя как течная сука.       Видя то, как блондинка расслабилась Саня осторожно опускает палец на темную пещерку Голубина, вокруг которой редким лесом произрастают светлые волосики которые убирать бессмысленно так как они никак не мешают ни внешнему виду, ни сексу.       Глеб, чувствуя, что в его конуру кто-то забрел, выгибается, поглаживая себя по плоской груди, пока Отис второй рукой разводит его ноги, чтобы было удобнее. — Кто там проживает? — Саня наклоняется и одаряет персик своего парня поцелуем. — Твой хуй временно… Но скорого у него заканчивается срок арендыыыы, — последнее слово Голубин простонал, по его лицу бродила удовлетворенная улыбка, — оооох… — Я успею продлить, м? — Саша нарочно толкается уже несколькими пальцами, заставляя блондина схватиться за простыни, запрокидывая голову. — Для тебя можно бессрочно, — Голубин сразу идет на попятную, кусает губы и старается расслабиться, чтобы получить больше удовольствия. — Ты мой навсегда. — А ты мой.       Отис довольно улыбается, услышав такие теплые слова. Снова без труда залезает на Глеба и присовывает ему, затягивая в нежный поцелуй.       Постанывая и улыбаясь через поцелуй блондин, подмахивает Саше, хоть это и дается с трудом, ибо держать такую массу на себе, Голубину не то что сложно, но ощутимо.       Отис активно набирает темп, уже рассчитывая ублажить сучку, но Глеб очень нежно льнет к своему мужчине, чувствуя, как их секс становится все горячее. — Я растяну тебя как долбаный шарик! — Отис вошедший в ритм выгибается и громко стонет. — Пидооор. — Глеб протягивает это на последнем издыхании и кончает, обняв Дмитриева за шею, который обильно изливается внутрь.       Саша ложится на бок, подтягивая Голубина, который спокойно закидывает ногу на парня, уже устраиваясь на его груди, за собой.       Отис с Глебом обмениваются взглядами, молча, затем сливаются в нежном поцелуи.       Глеб отстраняется, чмокает Саню в плечо проведя рукой по своей груди. — Хм… Так мы пойдем хавать?       Шатен пожимает плечами и тянется за сигаретами. — Нельзя тебе жрать на ночь. Разжиреешь… — Иди нахуй… — Голубин слезает с кровати и поглаживает свои пирожки, — пиздец, Дмитриев всю душу выебал… — Не благодари, — Саша все-таки поднимается следом за Голубиным, закуривая сигарету, пока Глеб спускается в кухню, громко жалуясь на слишком грубый секс. В кухне, запалив все освещение на своем пути, Фара открывает холодильник и ныряет в него, доставая какую-то кастрюлю. — Пиздец, Глеб, ты серьёзно? — Саша садится за стол, пока Голубин ковырялся вилкой и ел прямо из распиздяйки.       Заломив пару вилок спагетти с порезанными туда сосисками, Глеб ставит еду обратно, продолжая лазать в холодосе дальше. — Че ты там найти хочешь? Выход в преисподнюю? — Отис посмеивается, есть, ему не сильно хочется, но выгнутая жопа Глеба как нельзя кстати, просто ласкает глаз. — Вход в твою жопу блять! — Глеб берет два банана и апельсин, последний с размаху кидает в Дмитриева, который удивился, но поймал.       Глеб встанет спиной к кухонной тумбе, смотря, как Саня чистит и режет апельсин. Голубин быстро расправился с кожурой банана, уже собираясь откусить, но Саша начал угорать. — Заглотишь? — Отис улыбался, уминая апельсин. Голубин шутку не оценил, показательно взял полностью, но сразу выпустил, под аплодисменты Отиса. — Какой ты пиздатый Глеб… Иди сюда… —  Глеб подходит и садится на колени парню, а рука Дмитриева ложится на его талию. — Я знаю, хули, — Фара доел банан и взял дольку апельсина у Отиса, затем положил голову на плечо парня. — Я рад, что ты у меня есть. — Саша целует Глеба в сейчас, прямо засыпанный прыщиками лоб.       А что поделать, зима, вечные аллергии и отсутствие витаминов. Отис любил Голубина любым.       Фараон кивает с набитым ртом, так, что сок потек по подбородку, вызывая пошлые ассоциации. — Господи, спасибо, что я не девочка, а то сиди, гадай, когда залетела и как маме сказать… А так все понятно, просто ночной жор, — Глеб смеётся, пока Саша укладывает руку на его зад. — Съел бы тебя, — Саша кусает шею, пока Голубин аккуратно опускает свою кисть Отису на плечо. — Ооох, ты мой котик, неси императрицу в покои… — Хаха, хорошо, — Отис без труда встает с парнем на руках, и покачивает его.       Дошли до спальни и снова улеглись на примятую кровать. — Все, наелся? — Саша обнимает парня, пока тот тянется, устраиваясь на Отисе. — Даа, — Голубин даже икнул, смотря на Дмитриева. Саша опять гладит Глеба по телу, буквально усыпляя Фару нежными движениями. — Ты мой котик. — Глеб потягивается и укладывает голову на груди Отиса. — Да. Мур… А теперь отдыхай. Устал наверное. котик.       Глеб кивает, обнимает Дмитриева и закидывает на него ногу. — Выключи свет.       Саня тянется погасив светильник и тоже сползает на кровати, укутываясь в одеяло и обнимая своего Глебушку. Это был уютный домашний вечерок, всегда бы так заспыпать, нагулявшись, наебавшись и накушавшись:)