Девушка с тайной

Дед вздохнул и поднялся с постели. Несмотря на легкую усталость, он не чувствовал, что сможет заснуть, а потому решил спуститься во двор и немного посидеть, подышав свежим зимним воздухом. Поколебавшись, он накинул куртку, но не стал брать автомат . Задумавшись, он не сразу понял, куда привели его ноги, а оглянувшись, он только покачал головой и присел на ступеньки. Всего несколько часов назад он сидел здесь же, вместе с Пумой, любуясь снегопадом и – украдкой – ее улыбкой. Временами Дед не понимал сам себя, а она… Как получалось у нее? Он поймал себя на том, что уголки его губ чуть поднялись, и обернулся, надеясь, что рядом никого нет. Дело было даже не в непривычной эмоции, которую хотелось спрятать, как сокровище, и никому не показывать, а в том, что если его увидят в доме Рената посреди ночи, пойдут слухи. А слухи Дед ненавидел так же, как чужие взгляды, пытающиеся разглядеть, что скрывается за его маской. Звук шагов встревожил его, и, напомнив себе, что это дача, и что мало шансов, что это вор, Саша спрыгнул с лестницы и спрятался за деревом. Это была женщина, и Дед фыркнул себе под нос: насколько он безнадежен, если в каждой девушке видит Лену? Разве это не жалко? Но тут она оглянулась, и ему пришлось проморгаться, чтобы убедиться, что это и правда была она: одетая совсем легко и, кажется, босая. Командир встревожился, а не ходила ли она во сне? Но нет, ее глаза были открыты, и она определенно не выглядела сонной. Лена вышла за ворота и быстрым шагом двинулась к темнеющему лесу, и Саша просто не мог не последовать за ней по темной тропе к озеру. Ситуация становилась все страннее и страннее. Дед уже сожалел, что не взял оружие, потому что Лена вела себя странно. В голову лезли самые глупые мысли: у нее что-то похитили и потребовали придти в лес посреди ночи, или она ищет какие-то травы, которые видны только в свете звезд, или у нее тайное свидание… Дед вздрогнул. Лучше бы она оказалась колдуньей. Но дальше… Дальше Пума сняла с себя одежду. Саша зажал себе рот рукой и попятился, прижимаясь к дереву. В ярком свете луны ее бледная спина практически светилась, и тонкие руки, которыми она расплетала длинные волосы, двигались так плавно, словно в танце, и Саша искренне хотел, но не мог оторвать от нее глаз. Она аккуратно сложила одежду и заколки на камень и медленно вошла в озеро. …Дед так и не уснул, усталыми глазами глядя в потолок и пытаясь избавить свой разум от изображений обнаженного женского тела, мягких линий и бледной кожи, чувств, которые порождали эти изображения, и шока, когда за одно мгновение эта блестящая от воды кожа стала чем-то совершенно другим. За одно мгновение девушка исчезла, оставив на ее месте зверя. Дед видел десятки волков. Он видел оскаленные клыки и окровавленные морды, и подпаленные шкуры, и острые когти, и носил на себе множество оставленных ими следов, но чтобы описать ее он просто не мог подобрать иного слова, кроме как «красивая». Из Лены получилась красивая волчица. Только чудом он объяснял то, что ветер не переменился и не донес до нее его запах. Она не стала убегать, просто зевнула, мелькнув розовым языком, и улеглась на землю, положив морду на лапы. Подремав с полчаса, она потянулась, покаталась по жухлой листве с звуками, которые Саша не мог описать как-то по-другому, кроме как счастливым, щенячьим повизгиванием. И как бы невероятно это не было, это вновь заставило его улыбнуться. Он ушел оттуда на подрагивающих ногах, изумляясь тому, что несмотря на дрожь тела, его разум был спокоен. Он знал, что Лена была другой, но только сейчас осознал, насколько. И, кажется, понял ее. Она чувствовала то же самое? О его шраме она думала так же? Потому что знание о ее тайне ничего не сделало с тем, что он чувствовал к ней. Это ничего не изменило.