Ведьмин выпендрёж

Дин был колючим сверху и очень мягким — внизу. Ничего необычного. Но после того как минутная паника схлынула, когда покрывало на кровати зашевелилось и из-под него сначала показался наружу чёрный блестящий нос, затем — торчащие белые уши, а уже после вылез весь остальной Дин, Сэм, тридцать три года, охотник за нечистью, стаж — лет двадцать пять, плюс-минус… чертовски умилился. Дин был на девяносто девять процентов и девять десятых маленьким ёжиком с бело-коричневыми иголками и чисто-белым пузом, и Сэма никто не мог бы упрекнуть в том, что в первую очередь он подумал: «кака-ая прелесть» и только после «кака-ая сволочь сделала это с моим братом?». …Впрочем, Дин как раз-то таки мог упрекнуть. Он в гневе топнул четырьмя лапами и угрожающе выставил колючки — Дин с утра встал совсем не с той ноги, поэтому Сэм понятливо кивнул, развернулся и пошел. Искать. Прелестное, милое существо с глазками-бусинками и повадками адской кровосмесительной машины, фыркая, покатилось следом. Топот стоял устрашающий, как от стада буйволов. Дин, кажется, растерял способность ходить бесшумно, но не собственный темперамент. Сэм обернулся — и Дин мгновенно остановился как вкопанный, раздулся, став похожим на шарообразную подушечку для иголок, и злобно запыхтел. Нет, не растерял. Сэм не собирался рисковать. Сэм не выдержал и сказал: — Фыр-фыр, боже ты мой. Дин резко прекратил пыхтение — как звук отрубили, — моргнул несколько раз. Молниеносно скрутился клубочком и со скоростью Соника понёсся вперед, метя в его голые пятки. Сэм не успел отскочить, он даже подумать ничего не успел. — Дин, только попро… В ногу с разгона мягко ткнулись влажным носом, легонько укололи усами, посылая мурашки по всему телу. Сэм посмотрел на него сверху вниз, и Дин, взглянув в ответ… громко вздохнул. Сэм подумал, что это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Но, конечно, ничего не сказал. *** Ведьминский мешочек быстро нашелся в до банальности предсказуемом месте: в кармане куртки — это был плюс. Ведьму они уже убили и подчистили все следы — это был минус. Сэм перекопал половину библиотеки и, только убедившись, что Дину не угрожает ничего, кроме участи некоторое время побыть насекомоядным, решился сказать: — Подождём двадцать четыре часа. Даже меньше, если ты превратился ночью, а не под утро. Через сутки проклятие должно спасть само. Дин, всё это время тихо сидевший на столе рядом со стопкой книг высотой с Эмпайр Стейт Билдинг (в сравнении), встрепенулся, вскочил и оскалился. Сэм тут же исправился: — Проклятие спадёт само. Он никогда бы такое не сказал, если бы не был уверен. Дин это, очевидно, знал, потому что сразу захлопнул рот. Несколько мгновений на мордочке еще сохранялось непередаваемое мученическое выражение, а потом Дин коротко посмотрел на него, зевнул и расслабленно потянулся. Через пять минут Сэм тайком сделал парочку фотографий. Или, возможно, парочку десятков. Одну он поставил на рабочий стол. Телефон запаролил сразу же, от греха подальше. *** Молока Дину Сэм и предлагать не стал — не потому, что было чревато вероятностью получить за такое иголками в зад, а потому, что знал: лактоза у взрослых ежей не усваивается, Дин будет страдать от несварения. Поэтому Сэм налил в блюдце воды и получил в ответ такой уничижающий взгляд, попирающий саму эволюционную идею о невозможности оного у ежовых, что впору было сомневаться, кто из них в данный момент находится на вершине пищевой цепочки. — Не смотри на меня так, — с титаническим спокойствием попросил Сэм. — Пива я тебе не налью. Дин проковылял к блюдцу и уселся в него, расплескав воду по столу. — Не ребячься, Дин, — с нажимом повторил Сэм. — Пей свою потрясающую, вкусную воду. Дин не стал кусаться, свистеть или угрожать иголками. Он подошел и, сморщив нос, тыкал ему в предплечье лапкой до тех пор, пока Сэм не сообразил положить сложенные ковшиком ладони на стол. Дин забрался в них, прижал иголки, став совершенно мягким, и сжатым шариком упал на спину. И посмотрел на него исподлобья. Сэм только в магазине, выгружая на кассу их лучшее пиво, понял, что ни черта они не будут забавными, эти двадцать оставшихся часов. Дин будет вертеть им как хочет, а он и слова не скажет. Не скажет же. *** Об известном видео девятилетней давности с ёжиком, грызущим орех, Сэм знал. А вот Дин, похоже, нет: Сэм взял не особо сопротивляющегося, слегка хмельного брата на руки и сунул ему в рот фундук. Дин получил вкусняшку, Сэм — незабываемые впечатления. Он без остановки ржал минут пятнадцать, и ему не было ни капельки, ни капельки стыдно. …А после Дин делал то, чего не делал никогда в жизни: он на него дулся. Дин дулся, с грохотом костюма Железного человека топая в углу, и стоило Сэму только приблизиться на пару футов, он тут же реагировал вздыбленными иголками и отворачивался. Впрочем, оккупация Дина закончилась успешно уже примерно через полчаса. Он благосклонно принял извинения, позволил взять себя на руки и накормить кусочком груши. Дин не умел выставлять свои колючки надолго. И никогда не кололся так, чтобы действительно причинить боль. *** Глядя, как Дин умывается перед ужином, Сэм подумал: не будет ли слишком чересчур, если ежи станут его любимыми животными? А потом Дин сожрал полмешочка прокрученной в фарш варёной говядины, яблоко, непонятно откуда взявшуюся здоровенную муху, четверть огурца, яйцо — и облизнулся. Эту особенность Дин любовно пронес с собой даже через ведьминские тернии. И нет, он ни капли не растолстел. И по-прежнему носился по бункеру со спринтерской скоростью и не буксовал на поворотах. Выпендрёжик. *** Сэм битый час маялся над тем, чтобы соорудить Дину своеобразное гнездо на его же кровати. Первую мысль устроить ежиный ночлег у себя, чтобы ему самому было спокойнее, Сэм сразу же отмел: он примерно представлял, что произойдет, когда утром Дин проснется на полу в его комнате, дай бог что в трусах и футболке, в которых ложился накануне. Закончив со строительством, Сэм посадил Дина в проделанное в покрывале углубление и, перед тем как уйти, долго наблюдал за тем, как тот с недовольным фырканьем старается устроиться поудобнее, будто кот. Комфорт Дин, кто бы что ни думал, ценил. — Если ночью вздумаешь устроить очередной забег по бункеру, будешь спать в багажнике Импалы, — предупредил Сэм. Дин даже не взглянул на него, деловито вышагивая по покрывалу. — Спокойной ночи, Дин. Он оставил дверь приоткрытой — на всякий случай. Свою тоже. …Дин пришел к нему до полуночи, Сэм еще не спал. Пришёл на удивление тихо, почти целиком погребённый под огромной тряпкой, которую тащил на спине. Тряпка, очевидно, была для него слишком тяжёлой: он пыхтел чаще и более шумно, чем обычно, — но упорно продолжал втискиваться в узкий проём вместе со своей ношей. Сэм закусил большой палец и притворился спящим. Дин наконец проник в комнату и, с явным трудом выбравшись из-под ткани принялся в ней копошиться, делать что-то, что было известно только ему одному. Он с глухим ворчанием сдвигал её, нырял внутрь, вылезал обратно, топтался лапами, перетаскивал с места на место за углы… Сэм не знал, сколько времени прошло, прежде чем Дин наконец прекратил наворачивать круги вокруг этой тряпки, успокоился и затих, зарывшись в неё. Сэм не сразу понял, что это его клетчатая рубашка, которую он вместе с рубашкой Дина так и не закинул в стиральную машину, оставив обе валяться на полу ванной. Он заснул под едва слышный тонкий свист, улыбаясь, как дурак. *** Сэм открыл глаза, когда Дин с негромкими матами вставал с пола, и сразу же закрыл их обратно, создавая для брата иллюзию уединенности в наверняка унизительной для него ситуации. Через пару секунд он получил несильный тычок в плечо. — Пододвинься, — буркнул Дин. — Я знаю, что ты не спишь. В тусклом свете, проникающем сквозь щель из коридора, Сэм заметил, что Дин зябко кутается в его рубашку, обнимая себя руками. Одетый, как был, слава богу. Он молча отодвинулся к краю, откинул одеяло, и Дин, с его-то обычными нормальными габаритами, ловко юркнул на кровать, умудрившись не толкнуть его и коленкой. — Дубак, — пробормотал Дин в подушку. — А у тебя уже нагрето. Я свалю через… — Знаю. Спи, — Сэм парой слов заткнул его начавшиеся дурацкие оправдания и, насколько мог, подтянул к себе конечности, оставляя больше свободного места. Дин что-то ехидно проворчал о том, что у него при всем желании не получится закосить под шар, и одной рукой подтащил его ближе к себе под бок. — И не собирался, отвали, — сонно ответил Сэм. Он хотел сказать, что он-то как раз и не был ежом, чтобы сворачиваться в клубок. Что ежи так делают, только когда чувствуют опасность. Что поэтому ему точно незачем. Сэм уснул, чувствуя, как волосы Дина мягко, едва-едва покалывают его в висок.