Замуж за короля

Всю свою сознательную жизнь я хотел стать рыцарем. Носить тяжелые доспехи, распивать ром в различных тавернах, заигрывать с дамами в пышных платьях. Мне бы хотелось, чтобы люди обращались ко мне по титулу «сэр» и вздрагивали, когда я заходил внутрь помещения. Это были сладкие сны, что я видел на протяжении долгих девятнадцати лет. А теперь спросите, что из всего этого у меня есть. Титул? Нет. Доспехи? Ну, я их иногда начищаю. Дамы? Черт, вы знаете на какое место надавить, чтобы стало больно! В прочем, одна девушка в моей жизни все же присутствовала. Ее звали Венди, и она была самым красивым человеком во всем королевстве. Но мне не просто нельзя было разговаривать с ней, даже любой взгляд в сторону девушки мог караться мне лишением головы. Пускай я и не был особо умным, но терять голову мне не хотелось. Почему к ней должно было быть такое особое отношение? Что же, все просто. Она была принцессой, единственным ребенком в семье Тестабургер — наследницей престола Северного Королевства. В этот же момент, я был тем пареньком, что иногда вытирает пыль с ее шкафов. Я был ослеплен красотой девушки, этими черными густыми волосами, пронзительным взглядом, что будто видел тебя насквозь. Но быть в восторге от кого-то не значит, что ты безумно влюблен и готов положить голову на плаху ради того, чтобы быть со своим любимым. Это просто… Увлечение. Заинтересованность. Спортивный интерес, что не доходит до сдернутых трусов и приподнятой юбки. Тем не менее, когда в утро одного дня Венди остановилась напротив меня именно в тот момент, когда я пытался поставить вазу с цветами ровно в центре, внутри что-то напряглось. Сперва девушка смотрела на меня серьезно, изучая так, будто видит в первый раз. Что, кстати, могло оказаться полной правдой, ведь дети голубых кровей не привыкли запоминать лица тех, кто приносит им завтрак в постель. Но чем дольше она смотрела, тем шире становилась ее улыбка. Когда мне уже стало казаться, что ее щеки просто не выдержат такого давления, она наконец прекращает и подбегает ко мне, хватая меня за руки. Ладони у нее были теплые, мягкие. Но сжимали просто не с человеческой силой. Еще чуть-чуть, и она бы могла переломать мне пальцы.       — Ты такой худой! Мы смотрим друг на друга неловкие две секунды, когда я наконец дергаюсь и аккуратно прижимаю свои руки к себе же. Если кто-то заметит подобный бзик со стороны Венди по отношению к уборщику, то ей-то ничего не будет, а меня… В подземелье, к домашнему монстру короля. Первым правилом что обязан запомнить любой слуга во дворце: никогда не игнорируй своих работодателей. Крутись как хочешь, но они должны остаться довольны любым твоим словом. И лучше при этом не шутить, не выражать недовольство, не повышать голос, не смотреть в глаза, не ковырять носком ботинка пол, не засовывать руки в карманы… Перечислять можно бесконечно. Но раньше это все казалось пустым звуком, ведь ко мне никогда не обращался лично ни король, ни его дочка. Я, признаться честно, первого даже видел раза два от силы. И то, либо из окна, либо с другого конца зала. Поэтому нахожусь в замешательстве какое-то время, а когда ответ приходит в голову, то я сразу нарушаю одно из правил — голос дрожит и непроизвольно повышается от испуга.       — Спасибо, Ваше Высочество! Рад стараться на благо нашего Королевства! Ничего умнее я, конечно, придумать не мог. Принцесса никуда не спешила. Я понимал, что она подошла ко мне не просто так, а с определенной целью, но спросить первым из-за чего у нее такой интерес к моей персоне, у меня не хватало духу. А у нее не хватало духу мне рассказать самой — Венди переступала с одной ноги на другую и постоянно оборачивалась на дверь, видимо переживая, что кто-то может ее застать за нашей увлекательной беседой. Именно поэтому в какой-то момент она кивает мне и бросает короткое:       — Пошли. Я был никем и звать меня было «никак». А у «никаков» выбора нет. Им говорят идти — они идут. Плетутся следом за своей госпожой по темным и узким лестничкам на самый верхний этаж башни, да помалкивают. Только периодически, повинуясь своему «никаковскому» зову природы, помахивают тряпкой тут и там. В следующий раз работы будет меньше. Если я доживу до следующего раза, конечно. Потому что зайдя внутрь маленькой комнатки, почти чулана, я в этом усомнился.       — Он идеально подходит. В полном рыцарском облачении без шлема, передо мной стоял Стэн Марш. И, блин, я едва ли не пискнул от ужаса, когда он положил руку мне на голову. Она была ужасно, ужасно тяжелая! На меня ведь целую железную рукавицу с защитным диском положили. Как он только носит подобное? Да еще и руку подымать умудряется. Пока я восторгался и одновременно поражался физическим способностям первого рыцаря Северного Королевства, меня успели подтянуть к большому зеркалу. Худой, среднего роста, с лохматыми светлыми волосами — рядом с принцессой и ее защитником я выглядел как едкое пятно на белой шелковой ткани. К слову о пятнах. На моей рубашке и такое было — сбоку, черное. Я еще недавно работал в саду, помогал садовнику перетаскивать кусты роз. Короче, хреново я выглядел между этими эталонами мужской и женской красоты.       — Как тебя зовут? — Венди смотрит прямо мне в глаза, и я краснею.       — Твик.       — Верен ли ты нашему Королевству, Твик? Голос ее теперь намного серьезнее, чем был недавно. Создается ощущение, что меня за что-то отчитывают, хотя я понимаю, что ни в чем не виноват. И от этого становится еще хуже, потому что если принцесса решит, что ты провинился, то где-то уже точат вилы, чтобы насадить тебя на них. Страшно и несправедливо. И от этого я опускаю взгляд вниз. Я еще слишком молод…       — Верен, Ваше Высочество.       — Тогда готов ли послужить на благо Королевства?       — Готов, Ваше Высочество. Стэн и Венди переглядываются. Спустя какое-то время, меня усаживают на диван и крепко сжимают за плечо.       — Нам нужна твоя помощь, Твик. Мы хотим, чтобы ты разыграл небольшую сцену перед одним человеком завтра утром. Ну как же я не хочу влезать во все эти королевские заговоры. После них мало кто остается живым, а учитывая, что меня так допрашивают на верность нашей стране, тот факт, что я окажусь мертвым в конце концов, само собой разумеющееся. Мне хочется отказать им. Мне хочется прямо сейчас подняться и уйти, но я знаю, что это невозможно. Я либо умру прямо сейчас от меча Стэна Марша, что так опасно поблескивает в ножнах у него на поясе, либо на их «суперкрутом» задании. Выбора особо и нет.       — Что от меня нужно?       — Ты же знаешь, что я должна выйти замуж за Короля-душителя? От такой новости у меня приподымаются брови, а сердце прощается и убегает в пятки, чтобы забыться там навеки и абстрагироваться от этой мысли. Наша принцесса должна выйти замуж за Короля-душителя? За того, кто убил собственного брата ради места на троне? Я слышал, что если Король-душитель пройдет мимо цветов, то они завянут. Если он возьмет младенца на руки, то он вырастет самым несчастным в мире человеком. А если этот управленец Южного Королевства решит, что ты ему не мил, то ты испытаешь на себе сразу четыре пытки одновременно! Страшный он был человек. Настолько, что я даже слышать не мог о нем. А представлять его рядом с этой милой девушкой, да еще и в роли ее мужа… Мне было так жаль ее. Никто не заслуживал себе такого наказания. Но вот только, чего они хотят от меня? Я не смогу свергнуть короля, я же всего лишь обыкновенный уборщик. Мальчик, что подметает пол за своими господами. Но что-то им от меня все же нужно. Поэтому Венди продолжает свой монолог, все крепче придерживая меня, будто считает, что я могу прямо сейчас встать и убежать.       — Но я не могу выйти за него замуж. Дело в том, что я… Она замолкает и кусает себя за нижнюю губу. Когда я решаюсь посмотреть в ее глаза, то вижу, что в них стоят слезы. Натуральные, блин, слезы. Принцесса хочет расплакаться при мне! Я растеряно открываю рот, и так же неловко его закрываю. Что мне стоит сказать? «Не плачьте, я вас спасу»? Вместо Венди продолжает говорить Стэн.       — Мы влюблены в друг друга. И у нас должен быть ребенок. Ну, круто. С секунду перевариваю эту мысль, а потом подрываюсь с места. То есть как? Ребенок?! Принцесса беременна от своего рыцаря, но при этом должна выйти замуж за короля, что убивал родных ему людей? Не выживет ни она, ни ее сын или дочь. И Марш, вероятнее всего, тоже покойник. Он уже умер, когда свою висюльку в будущую королеву запихивал. Придурок, придурок. И он, и она. И Король-душитель. И я тоже придурок, что решил ту вазу переставлять на протяжении целого часа. Не появись я тогда в столовой, сейчас бы спокойно себе лежал под деревом, рассматривал белые облачка. Может, еще и фрейлин… В панике бегаю по комнате, хотя я — последний человек, кого это должно заботить. Ну подумаешь, умрет моя госпожа. А потом вспоминаю ее заплаканные глаза и сердце сжимается. Грустно это. Не хочется, чтобы девушка пострадала. Никто не заслуживает такого наказания только за то, что захотел в какую-то ночь побыть счастливым. Становлюсь прямо напротив Марша и гордо выпрямляю спину.       — Что от меня требуется? Моя жалость меня погубит. Не просто легко шлепнет по попке, а засунет в яму и присыплет сверху землей. На часах было десять утра, когда перед нашей каретой отворили ворота. Южное Королевство было украшено цветами и разноцветными лентами, везде гремела музыка и шумели люди. Когда я выглядываю из окна, то замечаю целую длинную шеренгу из людей. Все они пытаются заглянуть внутрь кареты, рассмотреть суженную своего короля. Спасибо за то, что их придерживает целая армия, иначе бы они просто снесли с колес наш транспорт. Уже на границе было жарко, но чем дольше мы ехали, тем хуже мне становилось. Я отдергиваю ткань своей одежды, пытаясь хоть как-то спастись от невыносимой жары. Недаром это королевство называли самым солнечным в мире, ой, не даром. Как тут живут люди только? Бегают в одном нижнем белье по улице, да кожу мажут кремом для защиты каждые десять минут? Наверное, только так.       — Принцесса, вы не забыли об особом поклоне? Правую ножку назад, левый носочек вверх, руку за спинку… Я не сразу реагирую, что это говорят именно мне. Но да. На сегодняшнее утро принцессой был именно я — Твик. Тот мальчик, что еще вчера таскал в саду кусты. Платье принцессы мне было в самый раз. Оно было максимально широким и длинным, а благодаря вуали, накинутой сверху, не было видно ни одной части моего тела. Я считал, что это тупо и смешно, но в итоге прокатило. Эрик Картман, главный советчик, до сих пор не смог уличить обмана. Его даже не смущало то, что сидящая рядом «принцесса» и слова не сказала, боясь, что ее личность раскроют из-за низкого голоса. Ехать около десяти часов на юг было мучительно. Летом здесь всегда было за сорок градусов, в то время как у нас, на севере, при максимальной температуре мы все равно накидывали сверху какие-то плащи, чтобы не замерзнуть. И ведь жили мы не так уж далеко друг от друга, но разница была невероятной. Под вуалью было еще и душно. Картман пытался стянуть с меня мое прикрытие, сетуя на то, что его сделали слишком плотным. Я вырывался как мог: дрыгал ногами, перепрыгивал с сидения на сидения, но позволить увидеть свое лицо так и не дал. Еще рано. Нужно дать Венди и Стэну еще немного времени, чтобы они отправились как можно дальше на восток. Они обязаны были успеть спрятаться. Меня мучил вопрос о том, что будет дальше. Ну вот приду я к этому королю, сниму вуаль. И что? Меня сразу казнят. А между Южным и Северным королевством из-за такой рыбы начнется настоящая кровавая война. У нас и так были шаткие отношения, но сейчас… В прочем, я же буду уже мертв. Какое мне дело, кто в кого будет мечом тыкать? Останавливаемся мы неожиданно. Мне, как настоящей леди, подают руку, чтобы помочь спуститься вниз. Кроме нашей кареты здесь уже десятки других, в том числе и отца Венди. Вот захотелось ему на свадьбу единственной дочки посмотреть, а. Дома что ли не сиделось?! На каблуках ходить жутко неудобно. Я иду почти что падая, как-то глупо хватаясь за воздух каждый раз, когда ставил ногу не так и ступня неправильно выворачивалась. Картман поддерживал меня за руку, но я прямо по его дыханию слышал, как он раздражен этим фактом. Вынужден тащить неправильную принцессу на свадьбу, вот лох-то. Не то, что я. Внутри дворца нас встречают так же радостно, как и снаружи. Сотни людей столпились в холле, хлопая в ладоши и свистя. Меня впервые так встречают, поэтому я ахаю. Быть принцессой не так уж и плохо, разве что каблуки мешают. Насчет одежды я, кстати, оказался прав. Почти. В основном тут носят широкие штаны и мужчины, и женщины. И в то время как дамы только обматывают свою грудь какой-то тканью, мужчины лишены и этого. Так что я просто глазею по сторонам, на эти загорелые, поджарые тела. Интересно, каким будет король? Точно таким же или как в злой сказке — невысоким лысым старичком? Хочу, чтобы мою голову в веревку засунул какой-нибудь милашка. Так хоть умру красиво.       — Мы так счастливы видеть Вас здесь! Ко мне подлетает какой-то мужчина и целует в ладонь. Тоже самое делает еще десяток людей, и все они говорят что-то приятное в мой адрес. Один умник даже высказался по поводу моей красоты, пускай и не видел моего лица. Под конец я уже теряюсь кто где, кто что говорит. Глазами пытаюсь найти короля, но его здесь нет. Словно услышав мои мысли, Картман, что до этого со всеми успел мило побеседовать, шепчет мне на ухо:       — Он явится только на церемонию. А теперь идите и смените свой наряд. Она должна скоро начаться. А дальше снова коридоры, люди, дружеские объятия с незнакомцами. Южане оказались очень дружелюбным народом, это никак не шло в сравнение с тем, что нам рассказывали о них в городе. Все говорили, что на юге каждый при себе имеет меч, и любая словесная перепалка в итоге заканчиваются настоящим кровавым месивом. На деле это не так. Все улыбчивы, в приподнятом настроении. Теперь, взглянув на их сторону, родной север казался мне хреновой обителью. Взять только Эрика… Единственный человек, что знал о подмене, был Баттерс. Он кто-то вроде личного помощника Венди, а также ее лучшего друга. Поэтому этот забавный блондин со шрамом на глазу, выгнал всех остальных помощников и помощниц, уверяя, что с платьем мы справимся и вдвоем. А остальным тоже не следует видеть невесту до свадьбы. Я никогда не думал, что снять вуаль, туфли и дорогую одежду, так кайфово. У меня словно второе дыхание открылось. Правда, Баттерс этим сразу пользуется. Меня ведут в ванну со словами, что от принцессы не должно пахнуть так, словно она целыми сутками ела чеснок. Это стоит моего возмущения — я ненавидел чеснок! А вот рыбку любил… Соленую. Меня мылят, чистят, заливают какой-то пеной. Баттерс так старается, что у меня появляется впечатление, что я реально выйду замуж сегодня. И от этих мыслей под ложечкой засосало. Думать об этом не хотелось. И я прямо до победного не думал. Только когда взглянул на себя в зеркало и ахнул, я осознал, что все происходит на самом деле. Волосы были приложены и теперь спадали не абы как, а аккуратными прядями. На щеках не было ни единого грязного развода, и я с удивлением обнаружил, что у меня, оказывается, есть маленькие, почти незаметные, веснушки! И глаза не такого уж болотного цвета, нет. Яркие. Зеленые. Живые. И даже худоба смотрится сейчас как-то… В тему? Баттерс был чертовым магом. Гребанным волшебником в этом королевстве.       — Обалдеть, — я выдыхаю, и парень улыбается.       — Спасибо. Одежду, на удивление, выбрали южанскую. Это было одновременно и плохо, и хорошо. Пусть в этих шароварах и было удивительно легко коже, та несчастная «повязка», что прикрывала грудь, не прикрывала больше ничего. Мой впалый живот был виден любому желающему, и от этой мысли становилось плохо. На меня будет пялиться столько людей. Мы точно спалимся. Я точно сделаю что-то не так, король до свадьбы увидит, что я — парень, и тогда… А что тогда? Исход всегда один и тот же.       — Как тут поживает моя любимая дочурка? Дверь приоткрывается и мы с Баттерсом бледнеем. Он начинает что-то вопить о том, что принцесса сейчас голая и никак не может подойти, я же за это время пытаюсь натянуть новую вуаль. Еще плотнее. Еще жарче. Но король все же входит. У меня трясутся ноги, когда я вижу отца Венди так близко перед собой. Он очень большой. И очень величественный. И только самый хреновый отец не отличит свою дочь на расстоянии вытянутой руки от какого-то служки.       — Как ты прекрасна! Мне повезло, что король севера как раз-таки именно такой отец. Меня стискивают в объятиях с такой силой, что я шиплю. И это пугает. Ну если он сейчас не услышал мужского голоса, то он либо тоже в курсе, что его дочь — подстава, и просто пытается сыграть свою роль, либо он — самый неответственный родитель из всех возможных. Но король ничего не говорит. Он просто улыбается мне сквозь свою седую бороду и протягивает руку. А это значит только одно. Церемония бракосочетания началась. Все проходило на свежем воздухе, в саду за замком. Тут было столько цветов, особенно роз, что наш садовник забился бы в экстазе. Но людей тут было столько же, сколько и этих самых роз. Я легко отличал жителей севера и жителей юга. Первые сейчас сгорали под палящим солнцем, одетые в свои дорогие костюмы. Вторые же были полураздеты и, в основном, пили. Даже когда я ступил на дорожку, усыпанную желтыми лепестками. Король-душитель уже стоял у алтаря. Чем ближе я подходил, тем сильнее сердце в груди начинало биться. Он не был старым низким стариком. Он был… Он был прекрасен. Я это еще на другом конце сада заметил. А когда мы уже приближались к алтарю, я просто был ошеломлен. Это было слишком. Этот человек не выглядел как тот, кто убьет своих близких. Он выглядел как тот, кто ослепит окружающих своей красотой. Как и все остальные, юноша был одет в национальный костюм. Вернее, только в штаны от этого костюма, так что я сразу заценил его крепкое телосложение. Высокий рост, широкие плечи, резкие кубики. Сразу вспомнился мой впалый живот. Блин. Блин! Я остановился посередине тропинки, и окружающие замолкли. Не хочу умирать. Даже от рук такого красивого человека, я… Я так мало сделал. Я не успел подкачаться, не успел завести девушку. Тут много людей, мне стыдно. Я подставлю себя. Я выставлю дураком родного короля и этого человека с обалденным телом. Моя жизнь разрушена. Я хочу вернуться домой, в родные стены. Забиться в угол своей маленькой коморки на третьем этаже замка и просидеть там целые сутки. Неужели я прошу так много? Просто прямо сейчас оказаться в другом месте, не здесь.       — Милая, все в порядке? Отец Венди наклоняется ко мне и крепко сжимает ладонь. Это у них семейное. Южный король тоже смотрит на нас. Он, вероятнее всего, удивлен, но вида не подает. Стоит и смотрит на меня, даже не улыбаясь при этом. Он понял? Зуб даю, он понял! Надо уходить.       — Пошли, дорогая. Все будет хорошо. Ничего не будет. Но меня уже силой тянут к цветочной арке, как бы я не пытался упереться ногами. Наверное, со стороны то еще шоу. В итоге, мне все равно приходится встать напротив короля юга. И теперь-то я вижу, что не только его тело изумительно. Его лицо тоже красиво. Помимо ровных черт лица он имеет большие синие глаза с пушистыми ресничками. И под словом «синие» советую вам представлять сапфир. Они даже сверкают, как этот камень. Наконец, парень улыбается. Но сухо, отстраненно.       — Благодарю Вас за то, что Вы прибыли сегодня сюда. Это большая честь для меня, стать Вашим мужем. Говорит король с южным акцентом, немного растягивая слова. Это звучит сексуально, но я стараюсь о подобном не думать. Просто разворачиваюсь к священнику, что в отличии от всех остальных, одет так же, как и у нас. В темные тона и очень, очень закрыто. Представляю, как ему сейчас жарко. Мужчина начинает свою речь, а я стараюсь дышать ровно, чтобы не выдавать своей паники. Теперь вуаль уже не кажется мне бременем. Я бы не удержал прямого взгляда своего «супруга». Мне бы стало банально стыдно. Он принимает меня в свою страну, хочет подписать договор о дружбе между нашими королевствами. А я что? Я даже его имени не помню. Потому что мы, простые смертные, привыкли называть королей просто королями, а лично этого еще и душителем. В прочем, учитывая сколько сплетен об этом королевстве оказались бреднями, есть вероятность, что и о нем слух — просто слух.       — Согласны ли вы объединить ваши сердца воедино?       — Да. Король отвечает только за себя, поэтому мне приходится напрячь голосовые связки, чтобы максимально женским голосом пискнуть короткое «ага». Его даже никто не услышал. Но священник остается доволен и этим, так что позволяет нам поставить печати на каком-то документе. Объединение семей. Дружба королевств. Жизнь душа в душу. Классно.       — Теперь подтвердите свои слова поцелуем. Супруг наклоняется ко мне, а я резко отпрыгиваю. На автомате. Просто не привык, что ко мне парни лезут целоваться. Да и чтобы это сделать, жениху бы пришлось поднять вуаль, поэтому… Король смотрит удивленно. А вот второй король, тот, что еще сутки назад был мои работодателем, смотрит очень грозно. О-о-очень грозно. Проникнитесь этим словом. Он хочет уничтожить меня, я чувствую это. Но он же меня и спасает.       — Моя дочь слишком цивильна. Она стесняется целоваться перед большим количеством людей, Крэйг. О, вот я и узнал его имя. А всего-то стоило красиво вывернуться. Крэйг задумчиво кивает на слова короля. Я уже расслабляю сжавшиеся мышцы, но, как оказывается, делаю это слишком рано. Потому что меня подхватывают на руки, и я слышу восторженные возгласы девушек и мужчин. Они начинают хлопать, пока Крэйг несет меня в сторону замка. Я даже замечаю перекошенное от происходящего лицо Баттерса. Что же делаю я сам? Глупо прижимаюсь к парню, в надежде, что тогда не упаду. Идем мы непозволительно долго. Подымаемся по лестнице, делаем несколько поворотов налево. В коридорах совсем пусто, нет ни единой слуги. Но Крэйг все равно не ставит меня на землю. Несет, зараза, как будто я действительно принцесса. Бережно, крепко. Опускают на ноги меня лишь в комнате с широкой кроватью. Ох. Все же, не все слухи про Южное Королевство были просто слухами. То, что они сразу же после скрепления брачного союза печатями идут объединять не только души, но и тела, было правдой. Не думал я, что доживу до этого момента. Меня убьют прямо в процессе?       — Теперь-то здесь нет людей. Я могу прикоснуться к тебе? «Нет» — хочу сказать я. Но почему-то мне кажется, что даже откажи я ему, все равно бы Крэйг меня не послушал. Он не кажется супер-возбужденным. Может, просто следует традициям. Чем ближе ко мне подходил Крэйг, тем дальше я отступал. До тех пор, пока не спотыкаюсь об кровать и не падаю на нее мягкой точкой. Король сразу пользуется этим — давит на плечи, и я прогибаюсь, оказываясь под ним. От Крэйга веет жаром. А еще розами. Люблю розы. Я не замечаю, как чужая рука касается моего живота. А когда начинаю чувствовать, что ладонь опускается постепенно все ниже и ниже, то громко вздыхаю и прикрываю глаза. Сейчас все вскроется. Я не старался получить наслаждения, хотя прикосновения были такими легкими, словно перышком ласкают. Мне такое нравилось. Но я понимал, что не стоит терять контроль. Все кончено. Моя жизнь закончилась в постели короля. Ну, не так уж и плохо. Но когда рука Крэйга накрывает мой пах и крепко его сжимает, то я взвываю. Слишком сильно сдавил, зараза. Это уже неприятно, это больно. А потом я опоминаюсь. Крэйг схватил меня за член. Смотрю на него, пытаясь разглядеть хоть какие-то эмоции. Сперва вижу удивление, даже ощущаю по тому, как он разжимает ладонь. А потом снова сжимает, словно проверяя, не ошибся ли он в ощущениях. А потом вижу бесят в глазах. Король подхватывает меня за бедра и резко стягивает штаны с бельем, отбрасывая их на пол. Я заливаюсь краской, зато теперь не стесняюсь так громко дышать. Вряд ли он еще не понял, что я не совсем принцесса.       — У вас у всех женщин мужские органы между ног?       — Только у особенных. Я кусаю себя за губу, и именно в этот момент Крэйг наконец подымает вуаль. Я, красный и взмокший, смущенный таким положением дел и одновременно вне себя от ужаса, наконец лицом к лицу столкнулся с парнем, что сегодня стал моим мужем. И я ожидал от него всего, чего угодно. Криков, ударов. Того, что меня прямо в таком вот образе скинут с окна. Но я никак не ожидал, что Крэйг улыбнется.       — Вот это приятный бонус. В смысле? Кажется, член между ног никого не смутил. И теперь уже моя очередь конкретно так охеревать. Не похоже, что меня попытаются скинуть с балкона. Крэйг наклоняется ниже и припадает губами к моей шее, целуя ее. Я сперва лежу, как настоящее бревно, но когда он уже зубами впивается в плечо, то я дергаюсь.       — Что Вы делаете?       — Лежи смирно. Крэйг немного приподымает голову, и я замечаю, что на его губах виднеются бордовые капельки. Кровь. Моя кровь!       — Может, не надо?       — Ты же моя жена. — Крэйг хмыкает. Эта фраза заставляет меня утихнуть. Видимо, король принимает этот жест за согласие, потому что он опускается ниже. Отдергивает надоевшую ткань, где предположительно должна была быть женская грудь, но в итоге лишь обыкновенная мужская грудная клетка. Походу, Крэйгу это нравится даже больше, потому что он наклоняется к правому соску, и прежде, чем я успеваю что-либо осознать, сжимает его между своих пальцев. Я ойкаю и краснею еще сильнее, потому что не знаю, как на это еще можно отреагировать. Ощущения такие странные, грудь начинает ныть от чужих прикосновений, и я чувствую, как соски твердеют. Король просто балуется. Он не стесняется пощипывать меня за розовую кожицу, нагло ее оттягивать и просто тереть пальцами, заставляя выгибаться, пытаясь избавить себя от этих непривычных ощущений.       — Прекратите… Я выдыхаю, потому что Крэйг касается соска языком. Он, словно извиняясь за прошлые злодеяния, аккуратно его целует и поглаживает внутри теплого рта. Это и горячо, и холодно одновременно, и от такого температурного перебоя я начинаю дрожать. Хватаюсь за спину парня и вижу чужой наглый взгляд. Еще немного, и он превратит наши страдания в забавную игру. Меня совершенно точно сегодня трахнут. Мое тело тоже начинает пылать. Чем ниже опускался Крэйг, оставляя влажный след на животе, тем более рваным становилось мое дыхание. Хочется за это отомстить. Хоть как-то. Поцелуй выходит жарким, почти животным. Пусть я и не целовался ранее, Крэйг настолько профессионален, что у меня появляется ощущение, что я знаю, как мне стоит себя вести. Переплетаю языки, будто сражаясь за первенство в чем-то, кусаю за губы и мучительно мычу, когда меня за такое тянут за волосы. Но я же говорил, что хочу отомстить. И именно этим сейчас и занимаюсь.       — Непослушный какой мальчик. Меня одним движением переворачивают на живот, и я слышу какие-то движения сзади. Пытаюсь обернуться и разглядеть, что там происходит, но за такой поступок получаю звонкий шлепок по заду. Вскрикиваю. Рука у Крэйга далеко не легкая. Место удара начинает пылать почти сразу же. От этого шевелю ягодицами, а король кажется решает, что я его пытаюсь приманить, иначе другого варианта, почему его пальцы вдруг неожиданно коснулись входа в мой зад, у меня нет.       — Нет! Это плохая идея, Ваше Величество, очень плохая!       — Маленький, не бушуй. Крэйг наклоняется к моему уху и слегка его прикусывает. Отвлекаясь на это, я не сразу ощущаю, как внутрь меня входит чей-то палец. Это не больно, как я думал. Это просто странно и дискомфортно, но не больно. Король ведет себя максимально осторожно, пальцем внутри водит медленно, поглаживая внутренние стенки. Мое дыхание уже не просто тяжелое, я даже в какие-то моменты начинаю хрипеть. И именно тогда ощущаю, как внутрь входит и второй палец. Они, вероятнее всего, чем-то смазаны, так я слышу пошлые звуки шлепков каждый раз, когда Крэйг доводит до конца. Вот когда он пытается пальцы внутри меня раздвинуть, то уже становится больно. Я громко стону и пытаюсь вжаться лицом в подушку, словно это как-то избавит меня от позора. Одно я понимаю точно — проси не проси, меня сейчас никуда не пустят. А даже если каким-то чудесным образом Крэйг сжалится надо мной, то я просто не смогу встать с места. Я словно сросся с этой постелью, стал с ней единым целым. Тут точно будет моя могила. Пальцами внутри меня играют очень долго. Поэтому, когда они покидают меня, то внутри уже создается впечатление, что чего-то не хватает. Но Крэйг это очень быстро исправляет. Я открыто кричу, когда внутрь начинает входить что-то намного больше, чем просто пальцы. Король что-то шепчет мне на ухо, но из-за нарастающей в геометрической прогрессии боли, я ничего не могу разобрать. Даже пытаюсь в какой-то момент подняться, кажется, но мне не дают, с силой прижимая меня обратно к белоснежному постельному белью. Крэйг гладит меня, ласкает грудь, живот, шею, целует наотмашь. При всем этом, он ни разу не двинул членом, хотя я чувствую, как внутри все пульсирует. Когда наконец становится немного легче, король делает первый толчок. Я инстинктивно сжимаюсь внутри, и король громко стонет.       — Ну же, малыш. Все хорошо. Легко сказать. Не его трахают в первые тридцать минут знакомства. Первые движения внутри — сплошное напряжение. Крэйг не хочет больше медлить, а я не хочу пропускать его внутрь, потому что мне начинает казаться, что я просто разорвусь на миллионы частей. Находим с ним точку соприкосновения только тогда, когда меня вновь переворачивают на спину и целуют. Я взмок от боли и испуга, но поведение парня такое успокаивающее и заботливое, что у меня получается расслабиться и позволить королю двигаться дальше. За это получают самый сладкий поцелуй в своей жизни. Начинаю я ловить некий кайф только тогда, когда Крэйг ускоряется, а боль наконец отступает на задний план. Внутри все приятно постанывает с каждым толчком короля, и я уже не кричу, а именно постанываю, смело обхватив Крэйга ногами за талию. В меня уже просто вбиваются, когда я содрогаюсь всем телом и кончаю. Остальное уже все происходит как в тумане. Я только ощущаю приятное тепло по всему телу и тихий шепот Крэйга над самым ухом:       — Зовут-то тебя как? А я уже и забыл об этом. Мы ведь даже не представились друг другу нормально. Просто поженились и переспали, как будто это в порядке вещей.       — Твик я. Крэйг ложится рядом и крепко меня прижимает к себе.       — Ну раз уж мы теперь супруги, то придется уживаться, Твик.