Приятное соседство

      Всю ночь Харри Холе плохо спал. Может это оттого что ему пришлось вчера обнаружить обезглавленное тело Сильвии Оттерсен, взиравшей на него холодно-отчужденным взглядом. Не то, чтобы старший инспектор по расследованию убийств был сильно впечатлён представшей картиной, хотя при воспоминании бледного застывшего лица мужчина ощущал будто затылок покрывает чье-то холодное дыхание. Дыхание смерти. Но вовсе не Сильвия Оттерсен занимала его мысли, когда он лежал на слишком теплой кровати, то и дело меняя позу, чтобы наконец уснуть, а призраки. Призраки никогда не спят. Наоборот, они становятся живее всех живых именно ночью, не давая своей жертве сомкнуть глаз, а если той все же и удается уснуть, они вероломно проникают в мутные облака снов и злобно скребутся, заставляя спящего жалобно стонать и, в конце концов, просыпаться с тошнотворным ощущением в желудке. Правда, у Харри вовсе не болел желудок. Его голова разрывалась от тяжести, и первой реакцией мужчины было вовсе не потереть несчастное место, а залить ноющую боль несколькими порциями бурбона. Джим*. Как он скучал по нему, иной раз даже сильнее, чем по Ракели и Олегу. Вот и сейчас, его мысли метались в разные стороны, пытаясь найти ответ: «А стоит ли ему сейчас выпить?».       Может и не стоит, но Харри знал, что в итоге ноги сами приведут его в Шрёдер, и там официантка с понимающим взглядом только из жалости подольет ему в бокал яд, который был так нужен инспектору с усталыми грустными глазами. Это был необходимый яд, спасающий от других недомоганий, подобно тому, когда люди принимают, казалось бы, безобидный парацетамол, чтобы заглушить боль или понизить температуру. Многие из них понимают, что само по себе лекарственное средство способно оказать, мягко говоря, негативное воздействие на организм при чрезмерном его употреблении. И, как ни странно, каждый год в Норвегии в больницу с отравлением от лекарств попадает намного больше людей, чем попавших в автомобильную аварию. То, что нам помогает вполне способно нас убить. Харри всегда перебирал с Джимом, выпивая намного сверх необходимого. Он делал это осознанно, вспоминая о несчастных с отравлением от парацетамола, желавших поскорее притупить боль. Вот и он хотел того же, но в отличие от них, в больницу с алкогольным отравлением старший инспектор так и не попал.       Харри вздохнул, удрученный тем, что несколько минут назад ему позвонил Гуннар Хаген, потребовавший от него как можно быстрее приехать в Полицейское управление. Харри лишь тяжело хмыкнул в ответ, давая понять шефу, что информация дошла до его мозга и приказ находится в обработке.       А голова все болела. Вставая с кровати, он услышал, как жалобно скрипнули пружины его матраса. Тот давно пора было заменить, но нужно ли это было мужчине, который чаще ложился на нее в таком состоянии, когда плевать как спать, а наличие какого никакого матраса уже считалось роскошью, ведь это же не скамейка на улице. Подобным образом Харри тоже приходилось переживать ночь, когда ноги уже не могли донести обмякшее тяжелое тело до дома.       Почему-то он чувствовал раздражение. Даже когда Харри напивался самым отвратительным образом, голова его не болела так же настойчиво.       «Лучше бы выпил вчера. Хуже бы не было», - мрачно подумал старший инспектор. Он застелил кровать, переоделся, и уже собирался неспешно направляться к выходу, как услышал бойкий стук в дверь.       Бровь Харри удивленно приподнялась. Время было раннее, и мало кто мог прийти к нему, но затем в его памяти всплыл размытый образ Стурманна – специалиста по грибку, тот уже который день настойчиво боролся с этой гадостью в его квартире. Как он сказал вчера? У него обнаружился какой-то там мультицветный грибок? Харри слушал его вполуха, больше поглощенный мыслями о том, чтобы нежеланный разговор быстрее завершился, и тогда он смог бы провалиться в сон на своей не очень удобной кровати. Но вышло с этим все как-то никак. Он не помнил, чтобы они обговаривали время прихода Стурманна, поэтому резонно предположил, что тот воодушевленный желанием победить мульти-какую-то там плесень, решил прийти пораньше.       Погодите. Кажется, он давал ему ключи, а настойчивый стук в дверь явно говорил о том, что пришедший не располагал возможностью самостоятельно открыть дверь Харри.       Слегка удивленный и раздраженный старший инспектор шел, чтобы открыть. Мысленно Харри даже был доволен складывающейся ситуацией. Головная боль вкупе со вчерашним вечером и жаждой обжигающего Джима Бима во рту вылились в изрядное желание вылить на первого попавшегося несчастного порцию накопившегося дерьма, и Харри с радостью сделает это с посторонним за его дверью, ведь не очень хорошо получилось бы, если бы он случайно проделал такое с руководителем убойного отдела ГуннаромХагеном, на встречу с которым собирался идти.       - Привет!       Харри уже собирался послать приветствия нежеланного посетителя в его же собственный зад, но взглянув на него мгновенно замер с придурковато полуоткрытым ртом, где так и остались невысказанные пожелания. Прямо на него с порога взирала девушка с самой очаровательно-открытой улыбкой из тех, что Харри вообще когда-либо приходилось видеть у женщин. Светло-карие глаза незнакомки с любопытством разглядывали онемевшего инспектора, который делал то же самое с ней. Его прозрачно-голубой проспиртованный взгляд с жадностью сканировали фарфорово-белую кожу ее лица, красиво вытянутые миндалевидные глаза. Особый интерес вызывали чувственно припухлые губки маняще ягодного оттенка.       Харри откашлялся, подумав о том, что он уже начинает пялиться.       И кажется девушка поняла, что этот уже давно взрослый огромный мужчина смутился именно из-за ее внешности. Теперь ее улыбка казалась уже мене широкой, будто бы она извинялась за то, что оказалась такой неожиданно красивой. Хотя Харри ничего и не ожидал, он думал, что ему будет плевать кого посылать на три заветные буковки с утра пораньше. Это оказалось не совсем так.       - Эээ...да? – он попытался сделать так, чтобы его голос звучал максимально нейтрально, будто бы не он секунду назад уставился на нее, как младшеклассник впервые увидевший голую грудь.       - Я вчера переехала сюда, - она слегка отвернулась и кивнула на дверь квартиры, находившей на одном лестничном пролете с жилищем Харри.       Он молчал, побуждая девушку дополнить свои слова более весомой для него информацией.       - Меня зовут Лиса Локвуд, - шатенка вновь ослепительно улыбнулась и протянула мужчине руку, и Харри невольно подумал, что она сделала это в какой-то мужской манере, но стоит ли удивляться, что женщины теперь во многом стараются походить на сильный пол и даже первыми протягивают свою руку. Он не сразу ответил на ее жест, задумавшись о том, что у Лисы Локвуд довольно маленькая и изящная ручка. И несмотря на то, что кожа ее была совсем светлой она не казалась болезненной. На запястьях вовсе не проступали вены, как у большинства других женщин с подобным типом кожи.       - Так что вы хотели? – услышав, как это прозвучало, Харри даже слегка поморщился. Грубее, чем ему хотелось. Его слегка охрипший от усталости и бессонной ночи голос сейчас походил на скрип старых заржавевших петель. Он вновь откашлялся, пытаясь прочистить горло, но во рту было так безнадежно сухо, что он только еще больше раззадорил саднящее чувство. Ему бы сейчас встретится со стариной Джимом и сразу решить эту неприятную проблему.       Одна бровь Лисы слегка приподнялась в удивлении. По-видимому, такая девушка, как она, привыкла к более обходительному тону в отношении себя. Правда, судя по не сходившей с ее лица улыбке, едва ли безразличие Харри как-то задевало новоиспеченную соседку.       - Да, теперь я вижу, что определенно пришла не вовремя, - она скорчила виноватую гримасу и пожала плечами, и Харри подумал, что Лиса тут же развернется и пойдет к себе, однако та все стояла, изучая его лицо.       Харри не спешил разубеждать ее в собственном выводе, ведь она сделала его вполне правильно, но и закрыть перед ней дверь он тоже не мог из вежливости. Только теперь, когда старший инспектор достаточно хорошо рассмотрел лицо соседки, он мельком опустил взгляд и заметил, что девушка стоит в домашних шортиках на хорошо продуваемом лестничном пролете. Быстрые мурашки пробежали от его затылка вниз по позвоночнику. Вовсе не потому что мужчине стало холодно от ее вида. Это было что-то другое. Может все оттого какими длинными и стройными оказались ее голые ножки в милых шерстяных носочках бледно-голубого цвета. Ее достаточно теплый вязанный свитер как-то странно сочетался с простыми короткими шортиками. Харри на мгновение прикрыл глаза.       - Харри, я просто хотела попросить вас о помощи, - продолжила Лиса, и мужчина понял, что, пожалуй, ему бы следовало пригласить ее в дом, учитывая, как легко она одета.       Старший инспектор молча отодвинулся и кивнул на помещение, предлагая ей зайти. Она вздохнула, как ему показалось с облегчением, будто давно ждала, когда он это сделает.       Девушка окинула помещение быстрым взглядом и удивленно прицокнула языком, вызвав ни лице Харри вопросительное выражение.       - Просто у вас на удивление чисто для того, кто живет один, - с улыбкой пояснила она.       - А с чего ты решила, что я живу один? – в его тоне не было и тени удивления, скорее, просто интерес.       - Ну, в прихожей у тебя только мужская обувь одного размера. На столе, - она кивнула в сторону кухни, которая была абсолютно открыта взора из-за отсутствия двери, - одна кружка. Просыпался ты, скорее всего, один, - раз уж Харри заговорил с ней на «ты», она решила, что будет делать так же, - И не то, что бы я подслушивала, но слышала, как ты возвращался вчера довольно поздно и сам открывал дверь. Конечно, можно допустить, что у тебя женщина, которая уезжает в командировки, - Лиса усмехнулась, - но здесь нет ни единого свидетельства другого человека.       Харри кивнул, невольно одобрив ход ее мыслей.       - А вообще я просто пораспрашивала о тебе соседку снизу. Мне нужен был тот, кто мог бы помочь передвинуть мой диван, и оказалось, что ты единственный мужчина на моей лестничной площадке, - девушка мягко рассмеялась, будто это было невообразимым стечением обстоятельств, и Харри понравился ее смех. Он был мягким, приятным, даже освежающим, - Ну есть еще пара пенсионеров, но мне бы не хотелось, чтобы мой диван стал причиной грыжи у пожилого человека.       - И она рассказала тебе, что я живу один?       - Ага, - кивнула Лиса, - хотя я даже об этом не спрашивала. Видимо ее волнует твоя личная жизнь и она хочет быстрее тебя пристроить к какой-нибудь заботливой женщине, - на ее губах вновь появилась мягкая улыбка, и Харри понял, что наконец за всю их встречу впервые улыбнулся ей в ответ.       - Не замечал за ней раньше такую заботу обо мне.       Девушка лишь пожала плечами.       - Может ты просто невнимателен к людям? – она слегка склонила голову в бок, и Харри уловил в ней схожесть с кошкой. У нее такой же прямой изучающий взгляд и изящные движения, в которых не было ничего лишнего. Ничего, что могло бы выдать волнения или смущения от разговора с незнакомым человеком, у которого ты хочешь что-то попросить. Она не стеснялась, когда улавливала взгляд Харри на своих голых ногах, не тушевалась от долгого зрительного контакта. Старший инспектор подумал, что такая, как она, могла бы легко совершить преступление, и во время допроса ничто бы не выдало ее ложь.       - Да, мне такое говорили.       - Так вот, Харри, я купила новый диван, и когда носильщики дотащили его до моей квартиры, я указала им на первое пришедшее на ум место в гостиной, чтобы они его там оставили. Я подумала, что могу в любой момент передвинуть диван как мне заблагорассудится, ведь главное, что его подняли по лестнице. Но оказалось, что я не способна сдвинуть эту штуковину ни на миллиметр, - она тяжело вздохнула, словно вспоминая свои тщетные попытки договориться с мебелью, - Не мог бы ты мне с этим помочь, когда будешь свободен? – голос Лисы стал слегка заигрывающим, - а взамен я могла бы угостить тебя вкусным чаем или кофе, и, конечно, обедом, - она на мгновение замолчала, - или ужином. В зависимости от того, когда бы ты оказал мне эту слугу.       Харри помолчал, обдумывая чем может закончится эта «перестановка». И ужин – это правда ужин или…? Обычно он считал себя более сообразительным, но прямой взгляд Лисы не давал ему точных ответов. Да, черт возьми, Холе ей просто нужна помощь, но в голове он уже представил, как они сплетаются в экстазе на этот самом диване. Почему-то в воображении мужчины это был белый диван. Еще он отчетливо представлял, как равномерно покачиваются стройные изящные ножки в голубеньких шерстяных носочках, когда он яростно толкался в стройное молодое тело. Черт. Черт. Черт. Мужчина вновь прикрыл глаза, чувствуя, как волна раздражения, теперь к самому себе, поднимается от живота вверх.       «Нет, Харри, ты не будешь заниматься сексом с этой молоденькой девушкой. Просто в тебе говорит длительное воздержание после расставания с Ракелью», - мысленно он попытался успокоить свой организм.       - Харри? – голосок девушки прозвучал совсем невинно, отчего мужчина вздрогнул и посмотрел на нее. Лисе даже показалось, что взгляд ее соседа был немного извиняющимся, и она подумала, что тот сейчас откажет ей, ссылаясь на сильную занятость, но вместо этого Харри просто сдержанно кивнул.       - Я зайду сегодня после работы. Сейчас надо бежать.       Ему не понравился тот факт, что голос его был слегка хрипловат. Но это уже не было связано с жаждой. Или, напротив, очень даже связано, просто с жаждой иного рода.       - Спасибо, - и снова мягкие розоватые губы расцвели в благодарной улыбке, - я уж подумала, что ты пошлешь меня. Не знаю, как в Осло относятся к подобным просьбам, уже столько лет здесь не была, - ее смех приятно погладил уши мужчины. Они попрощались, договорившись встретится вечером у нее, и когда Харри выходил на улицу, то с удивлением обнаружил, что его голова больше не болит, а на губах застыла глупая улыбка.