Вопросы гипотетические и простые.

У секретаря департамента Тацуми Сейичиро всегда было очень много дел. Но его это не удручало, напротив, работа составляла смысл его одинокого загробного существования. Тацуми относился к делам ответственно и работу выполнял безукоризненно. Возможно, поэтому и в других людях он больше всего ценил такую же увлечённость своим делом и всегда поощрял компетентность, собранность и точность. Зато разгильдяйства и безответственности Тацуми не терпел, и нарушителей и бездельников жестоко порицал выговорами и наказывал штрафами. Но если кому-нибудь из хороших сотрудников требовалась помощь, Тацуми всегда был готов оказать её, поддержать советом, руководством или делом. Так что, когда однажды вечером к нему в кабинет постучался Ватари Ютака и заявил, что у него проблема, Тацуми охотно согласился его выслушать. Честно говоря, более охотно, чем изрядную часть других своих коллег. – Извини за беспокойство, Тацуми! – воскликнул Ватари, подходя ближе. – Я не хотел тебе мешать... – Ничего страшного, Ватари, ты мне не помешал. Я закончил на сегодня. Это было не совсем правдой, так как секретарь собирался ещё проверить ведомости по заработной плате, но и не совсем ложью, потому что ведомости прекрасно могли подождать до завтрашнего дня. Тацуми предложил коллеге сесть. Ватари подкатил кресло на колёсиках вплотную к столу Тацуми и уселся. – Спасибо, Тацуми, что согласился выслушать. Я боялся, что ты выставишь меня вон. – Конечно, нет. Ну разве что ты пришёл просить увеличение финансирования на следующий месяц. – Нет, – с улыбкой покачал головой Ватари. – Думаю, я вполне уложусь в смету. – Вот и хорошо, – ответил Тацуми. – Дополнительные расходы у нас совершенно не запланированы. Ватари кивнул. Вздохнул, словно собираясь с духом, чтобы начать говорить. Он сидел прямо, напряжённый, как струна, сцепив пальцы в замок. – Я хотел поговорить с тобой не о работе, – наконец начал Ватари. – У меня вопрос личного характера. – Вот как? – Тацуми удивился, с такими вопросами к нему обращались крайне редко. Но с Ватари он был готов говорить о чём угодно. – Именно так. У меня сложилась не очень простая ситуация, и я хотел бы попросить твоего совета. – Я тебя слушаю, – подбодрил его Тацуми, неосознанно придвигая своё кресло ближе к другому. Ватари ответил не сразу. Он помолчал, закусив губу, помедлил. Тацуми не сводил с него взгляда. Наконец Ватари решился и выпалил: – Вот скажи, что бы ты сделал, если бы тебе признался в любви коллега по работе? – Признался в любви? – поразился Тацуми, вопрос застал его врасплох. – Да. Признался в глубоких искренних чувствах с далеко идущими намерениями и попросил твоего ответа. Как бы ты поступил в такой ситуации? Тацуми нахмурился. Он разрывался между необходимостью соблюдать тактичность и желанием узнать, кто же из коллег влюбился в Ватари. То, что кто-то положил на него глаз, было не удивительно, ведь Ватари очень привлекательный, интересный, умный, красивый шинигами. Тацуми сам давно любовался и восхищался им. Но, услышав, что кто-то другой посягает на Ватари, Тацуми почувствовал крайнее недовольство. Ватари смотрел на него, в волнении ожидая, что он скажет. Тацуми заставил себя спокойно произнести: – Я ответил бы в зависимости от собственных чувств. Если бы этот коллега мне сильно нравился, я дал бы ему шанс. Но если нет, я сразу бы отказал. Тацуми очень надеялся, что Ватари внемлет его совету и откажет претенденту. – В этом-то и заключается вся сложность, – вздохнул Ватари. – Я не уверен. – Не уверен, нравится ли он тебе? – Тацуми становилось трудно держать себя в руках. Услышать, что Ватари, возможно, неравнодушен к кому-то, оказалось очень неприятно, сердце словно сжали тиски. Тени метнулись по стене. – Наоборот, – ответил Ватари, запнулся и покраснел. – То есть... я хочу сказать... – Ватари, я не совсем понимаю. Ты не знаешь, что сказать, потому что не уверен в искренности чувств того шинигами? – Нет! – Ватари вскочил. – Извини, не надо было мне затевать этот разговор! И вообще, это был чисто гипотетический вопрос, не обращай внимания! – Постой! – Тацуми быстро встал и успел удержать Ватари. – Теперь уж я хочу всё узнать! О ком ты говорил, кто признался тебе в любви? – Мне? – Ватари, казалось, искренно изумился. – А кому же тогда? – опешил Тацуми. – Тацуми, ты в самом деле ничего не понял? – Ватари улыбнулся явно с облегчением. – Не бери в голову, я ведь говорю, это был гипотетический вопрос. – Но к чему такие вопросы? – Ну мало ли... Может быть, я хочу создать прибор, позволяющий заранее просчитать реакцию человека на признание в любви, – по мере того, как он говорил, Ватари всё более воодушевлялся. – А ведь это в самом деле отличная идея! Что скажешь? Представляешь, как такой прибор облегчит жизнь несчастных влюблённых? – Не знаю. Возможно, – пожал плечами Тацуми. Судьба несчастных влюблённых не особенно его волновала. Он чувствовал, что Ватари сказал ему не всю правду, но не мог понять, в чём дело. – Не возможно, а совершенно точно! – воскликнул Ватари. – Решено! Я этим займусь! Спасибо, Тацуми, ты мне очень помог! – Интересно, чем? – пробормотал Тацуми. Ватари уже открыл двери, когда Тацуми нагнал его. – Подожди, Ватари! – Да? – тот обернулся. Длинные волосы взметнулись золотой волной. Тацуми залюбовался. Как же Ватари был красив! Вдруг раздалось радостное верещанье и хлопанье крыльев. Маленький совёнок пролетел по коридору и принялся кружить над ними. – 003! – удивился Ватари. – Что это у тебя?! – У него омела, – приглядевшись, сказал Тацуми. Это действительно было так. Совёнок держал в лапках ветку омелы, явно слишком большую и тяжёлую для него. Тем не менее, он не собирался её бросать, а, напротив, крепко сжимал лапками и кружил с нею над головами шинигами. – 003, ты с ума сошёл?! – ахнул Ватари. Совёнок продолжал демонстративно описывать круги. – Извини, Тацуми, мне так неловко! – воскликнул Ватари. – Это Юма и Сая виноваты! Они бегали по всему департаменту, развешивали венки из омелы, 003 на них насмотрелся и решил, наверно, что это игра! – Ничего страшного, – ответил Тацуми. – Только, боюсь, ему тяжело. – Наверняка! – Ватари протянул руку и попросил. – 003, отдай мне эту ветку! Совёнок лишь взлетел повыше и описал ещё один круг над шинигами. – Кажется, он настроен решительно, – заметил Тацуми. – Полагаю, продуктивнее будет ему уступить. – Что?! – широко распахнул глаза Ватари, покраснев. – Это ведь всего лишь странная западная шутка... – Но твоя птичка надорвётся, если мы пренебрежём этой шуткой. Позволь поцеловать тебя, Ватари. Сердце Тацуми забилось сильнее в предвкушении. Его влекло к Ватари, и возможность прикоснуться была такой желанной. Конечно, если Ватари не согласится, он не станет настаивать... – Хорошо, – тихо ответил Ватари. Тацуми шагнул к нему и заключил в объятия. Ватари положил руки ему на плечи и поднял голову, с волнением вглядываясь в его глаза. Тацуми прижал его к себе ещё крепче, склонился к нему и поцеловал его, сначала легко и невесомо, потом, не встретив сопротивления, всё более страстно и горячо. Внезапно что-то стукнуло Тацуми по затылку. Это оказалась ветка омелы, которую совёнок всё-таки уронил. Тацуми рассмеялся. Ватари смотрел на него сияющими глазами, даже не думая отстраняться. "Наверно, я в самом деле ничего не понимал", – подумал Тацуми. – Ватари, а можно я задам тебе вопрос? – осмелился он. – Конечно. – Что сделал бы ты, если бы тебе признался в любви коллега по работе? – Это гипотетический вопрос? – нервно хихикнул Ватари. – Нет, – покачал головой Тацуми, пытливо глядя на него. – Настоящий. – Всё зависит от личности этого коллеги, – улыбнулся Ватари. – Например, если это ты, я был бы счастлив. – И ты дал бы мне шанс? – спросил Тацуми, чувствуя, что его желания вот-вот сбудутся. – Конечно! – ответил сияющий Ватари. 29. 12. 2012.