Не перегорай

Тацуми вдохнул сквозь зубы и сжал в руке документ. Бумага предсказуемо помялась. Тацуми с запоздалым сожалением попытался её распрямить. Пора бы уже – на второй-то сотне лет существования – научиться владеть собой. Но кто бы не сорвался от дикого количества заявок на замену поломанной техники? Тацуми ещё сдерживался, по крайней мере, никого не побил и почти не орал. Ватари Ютака, шинигами из шестого сектора, а по совместительству местный учёный, лаборант и головная боль бухгалтерии, всегда вводил департамент в расходы. Но в последнее время его эксперименты сравнились со стихийным бедствием. У него буквально каждый день что-то ломалось или выходило из строя. Компьютеры, приборы, бытовая техника... Шеф Коноэ велел не жалеть денег на лабораторию и советоваться с ним только насчёт очень крупных трат. Но у Ватари в месяц ушло два компьютера, три факса, семь чайников, два фена для волос, одиннадцать электрозажигалок, не говоря уже о мелочи вроде удлинителей и тройников. И в сумме это были очень крупные траты! Сначала Тацуми визировал все запросы. Потом стал их прореживать. В конце концов пришлось начать отказывать, иначе годовой бюджет грозил закончиться ещё в первом полугодии. Тон этих отказов постепенно становился всё менее вежливым, Тацуми и сам это понимал, но другого выхода он не видел. И вот новый запрос на системный блок. Это уже переходило все границы. Следующим утром на планёрке Тацуми дал волю своему негодованию. – Ватари-сан, если ты не в состоянии обеспечить сохранность вверенной тебе техники, то, может быть, тебе обойтись без неё?! – Извини, Тацуми-сан, – вздохнул Ватари и опустил голову. Столь явная демонстрация смирения смягчила Тацуми и он не стал продолжать обличительную речь так резко, как намеревался. Однако от нескольких замечаний всё-таки не удержался. После совещания все разошлись по своим кабинетам. Только Хисока не отправился вместе с напарником, а пошёл рядом с Тацуми. – Какие-то проблемы, Куросаки-сан? – осведомился Тацуми. – У меня нет, – покачал головой Хисока. – Но у Ватари есть, и немалые. – Это трудно не заметить. Но если ты собираешься просить за него... – Я только прошу вас не судить опрометчиво! Пожалуйста, понаблюдайте за Ватари-саном и вы многое поймёте. – Как я должен за ним понаблюдать? – не понял Тацуми. – Предлагаешь мне шпионить? – Вовсе нет, просто посмотрите за ним, так сказать, в естественной обстановке. Вам сразу всё станет понятнее. На этом Хисока раскланялся и ушёл, сколько бы Тацуми не просил его объяснить всё получше. Сначала Тацуми даже не собирался следовать этому странному совету. Но он знал, что Хисока не по годам серьёзный шинигами и ничего не говорит просто так. К тому же, Хисока был эмпатом, ощущал чувства других, а, значит, действительно мог лучше понимать Ватари. Также он наверняка считал бесчестным раскрывать чужой секрет. Так что по размышлении Тацуми объявил, что в его кабинете начинается ремонт, и под этим предлогом переселился в лабораторию вместе со своим письменным столом. – Извини за беспокойство, Ватари-сан, – улыбнулся он. – Производственная необходимость, это всего лишь на неделю. – Добро пожаловать, – гостеприимно отозвался Ватари. – Хочешь чая? – Спасибо, не откажусь, – Тацуми порадовался, что первая возможность понаблюдать, как Ватари обращается с техникой, появилась так быстро. Результаты этого наблюдения его очень удивили. Как и все остальные наблюдения. Тацуми лично убедился, что Ватари, вообще-то, прекрасно обращался с аппаратурой. Он полностью соблюдал технику безопасности, вовремя и по всем правилам включал и выключал все приборы, относился к предметам аккуратно и бережно. Даже слишком бережно, решил вскоре Тацуми. В конце концов, аккуратность аккуратностью, но разговаривать с приборами, улыбаться им – это уже как-то чересчур. Только за первый день Ватари четыре раза сказал искреннее "Спасибо" чайнику, который воду вскипятил, просил компьютер работать побыстрее, погладил факс... И все три прибора сломались ещё до конца недели! – Нет, я не понимаю, как это у тебя получается?! – вскричал Тацуми, когда они с Ватари вылезли из-под стола: спрятаться туда пришлось от летящих осколков и обломков прибора. – Извини, – Ватари вздохнул, сцепил руки в замок и тихо признался. – В последнее время мои силы несколько выросли. Похоже, я теперь могу не только оживлять рисунки, но и невольно "одушевлять" предметы, перенося на них свои эмоции и даря им положительные чувства. Я предполагаю, что эти предметы хотят ответить мне, но не могут, и перегорают от перенапряжения. Тацуми недоверчиво уставился на него. Конечно, он всегда знал, что учёный со странностями, но такого он совсем не ожидал. – Не веришь? – грустно спросил Ватари. – Не то чтобы не верю, – осторожно ответил он. – Давай проведём эксперимент: что, если тебе попробовать сдерживаться? Ну, не благодарить так горячо чайник и не улыбаться ксероксу... Почему ты вообще так относишься к технике? Это же просто вещи. – Да, но они очень помогают мне и скрашивают одиночество... – Ватари опустил голову. Волосы закрыли лицо золотой завесой. Тацуми с удивлением смотрел на него. Неужели самый весёлый шинигами департамента чувствует себя настолько одиноким? Он всегда думал, что Ватари весел, всем доволен и окружён друзьями. Надо лучше приглядывать за ним. Ватари честно попытался выполнить просьбу Тацуми и сдерживаться в обращении с техникой. Но в последний день перед возвращением секретаря в свой кабинет, Ватари целиком взорвал лабораторию. Тацуми едва успел вытащить его в коридор. Одиночество Ватари сконцентрировалось так, что его тоска изливалась в таком вот виде. – Нет, Ватари-сан, так дело не пойдёт, – Тацуми сжал плечи учёного. – Давай договоримся по-другому. Если тебе необходимо переносить на кого-то эмоции, пусть это буду я. – Ты? – Ватари даже бросил протирать очки от пыли и уставился на Тацуми, близоруко щурясь. – Что ты имеешь в виду? – Можешь разговаривать со мной, – предложил Тацуми. – В конце концов, именно я покупаю все эти приборы по твоим заявкам. Так что говори "спасибо" не чайнику, а мне. Я твою благодарность вынесу, не взорвусь. – Ты серьёзно? – Ватари всё-таки надел очки и теперь пытливо вглядывался в его лицо. – Ты согласен принести себя в жертву ради сохранения техники? – Не ради техники, – Тацуми сам удивился, осознав, что вовсе не думал в эти минуты про траты и экономию. – Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя одиноким. – Правда? – взгляд Ватари потеплел, лучась янтарным светом. – Это очень душевно с твоей стороны. Спасибо. Он сказал это, глядя Тацуми в глаза и сжимая его руки. И Тацуми с восторгом и ужасом ощутил, что Ватари действительно сильный шинигами. Тацуми почувствовал это "спасибо", почувствовал волну эмоций от Ватари. И чувствовал их с тех пор. Он тревожился, когда на него исходили эти эмоции и сила Ватари, которая дотягивалась до него из любого места Мейфу. Беспокоился, замечая, что начинает радоваться этому потоку благодарности. Волновался, понимая, что поток мелких благодарностей превращается в единое теплое чувство на сердце. Задумался, а понимает ли сам Ватари, что это значит? Техника в лаборатории больше не ломалась. Зато Тацуми потерял покой. И однажды вечером просто заявился в квартиру Ватари. – Привет, – сказал он. – Давай поговорим? 28. 12. 2013.