***
Весь путь до гостиничного номера тоже прошел в тишине. Амэ постоянно оглядывалась, чтобы проверить идет ли Аккерман следом. И он шел, смотря под ноги, сгорбленный, сжатый, будто не успешный мужчина, а какой-то зеленый школьник. — Леви, — она взяла его за руку, переплетя их пальцы. — Я понимаю, что тебе сейчас не до этого, но час назад... Я получила смс от врача... Из поликлиники. Его взгляд моментально поменялся, стал острым, колючим до невозможности. Его будто подменили. Он крепко сжал ее ладонь и потянул к себе, схватив за плечи. Они остановились у двери номера. В коридоре никого не было, поэтому разговор мог состояться здесь. — Ты болеешь? Как давно? — Ну. Вообще сдала анализы три дня назад... — И? — Ну. Я даже не знаю, как сказать... — Беременная что ли? — горько усмехнулся мужчина и отвел взгляд на картину, висящую на стене, а затем посмотрел на девушку. — Да, — и после недолгого молчания, добавила: — Ты не рад? Он подошел ближе к двери и прислонил ключ-карту к замку. Дверь пропустила их в номер. Зажегся свет. Леви молчал. Он прошел в гостиную, огляделся и вновь обернулся к ней. — Конечно, рад, — Леви попытался добавить своему голосу хоть немного теплоты, но где-то в середине фразы он будто сломался. И сам же почувствовал стыд за то, что отреагировал не так, как хотел. — Не похоже... — расстроенно произнесла девушка и закрыла входную дверь. — Извини, если я что-то не так делаю или сделала... Просто ты ведешь себя... Мягко говоря, странно. Скажи мне, что случилось! Она почувствовала, как он обхватил ее руками и уткнулся носом ей в макушку. Вдохнул запах волос и снова замер, словно решал проблему мирового масштаба. — Я вижу, ты сам не свой. Сильно переживаешь, а сказать мне не можешь. Или не хочешь... Если есть какие-то проблемы, мы решим их вместе. Как и до этого. — Эту проблему не решить. — Тогда можно ее игнорировать? — Игнорирую уже год, — признался он, спустя пару минут молчания. Амэ накрыла его руки своими, чувствуя холод его пальцев. — Больше не получится. — Это смертельно? — Каждый день может быть последним... — ее брови поползли наверх, а на глазах навернулись слезы. Она прижала его руки к себе, смотря в угол комнаты и пыталась сдержать себя. — Я... Я позвал тебя в ресторан, чтобы сказать тебе об этом. И хотел, чтобы мы расстались. — Из-за болезни? Ты думал... Что сделаешь мне менее больно, бросив с такими мыслями? Бросив тебя в таком состоянии? Совсем одного? Ты Микасе сказал? Кто-нибудь вообще был в курсе? Ты решил сдаться? — ее глаза стали шире, когда она вспомнила его слова. Леви говорил про чертов Золотой мост. — Ты что, прилетел сюда, чтобы сигануть с несчастного моста, верно? Супер. А про меня ты подумал? А ребенок? А кафе? Микаса? Эрен..? — Ты должна меня понять... — говорил он еле-слышно. Будто повышать голос тоже не было сил. — Я не могу есть. Я не спал уже несколько месяцев. Я чувствую, как тело мне отказывает... Становится дряхлым, немощным... Я устал. — Мы найдем врача. Лекарство. Любой способ, все будет хорошо, — она развернулась к нему лицом и заглянула в глаза, а затем притянула к себе и прижала будто в последний раз. — Сейчас же пойдем... Нужно операцию... — Для меня смерть — это избавление...***
Всю ночь она не сомкнула глаз, буквально вцепившись ему в руку, чтобы никуда не сбежал. Снова. Снова она чувствует то, что чувствовала в детстве. Крах. Полное уничтожение. Одиночество. Бессилие. Огромная пропасть. Болото, полное отчаяния. Безысходность. Непонимание. Нежелание смириться с ситуацией. Ее снова кинули. Как тогда в Рождество в детстве в торговом центре, как тогда в реанимации после обещания вечной любви, так и сейчас. Образно. Леви хотел оставить ее. Но одна она не справится. С ребенком? Тем более. Она сама по сути ребенок. А Леви все время играл роль доброго друга. Любовника. Чертова свадьба. Проклятая болезнь. Жалкая девчонка, рассчитывающая на заслуженное «долго и счастливо». Неудачница. Как она могла подумать о том, что вообще заслуживает счастье?***
Она проснулась от шороха в темноте. Постель рядом пустовала. Амэ сорвалась с места и побежала в гостиную. Увидев, закрывающуюся входную дверь, она рванула в коридор, даже не задумываясь, что она в сорочке на голое тело. — Стой! — крикнула она, схватив Аккермана за руку. — Я либо иду с тобой, либо ты остаешься! — Амэ, я все решил. Так будет легче! — безжизненным голосом отозвался он, отводя от нее глаза. — Кому легче? — прокричала она, слезы катились вниз по щекам. Амэ дернула его назад к номеру, Леви уперся. — Если ты не пойдешь, я изрежу себя ножом. Прямо сейчас! — Дура... — Да, дура! Но я не опускаю руки... Прошу тебя, пошли обратно! — Я уже все решил! Ты не слышишь меня? Я так решил!***
День прошел. Солнце уже близилось к закату. Леви стоял на балконе, смотрел куда-то за горизонт, но его мысли были далеко от насущных проблем. Он действительно выглядел хуже и хуже день ото дня. Амэ не могла ни на чем сосредоточиться. Не ела и не спускала взгляд с Аккермана. На телефон пришла смска. «Прошу извинить нас. Вышла ошибка. Ваш результат отрицательный. Вы не беременны.» — Клоуны, — зло прошипела девушка и откинула свой телефон на постель. А затем поднялась и вышла на балкон. Леви держался за перила и смотрел уже под ноги, согнувшись в спине. Амэ подошла к нему со спины и обняла, обвив его руками. — Леви... Я кое-что придумала. Тебе точно понравится мое предложение. — Мне сейчас вообще ничего не может понравится, — обреченно сказал он, накрыв ее руки своими. — Ты зря стараешься как-то скрасить оставшееся время. Мне жаль оставлять тебя... Я бы хотел увидеть Джейн. Вырастить ее, заплетать волосы. Читать сказки на ночь. Прости... Прости, что ты вышла замуж за доходягу. И прости, что наше счастье продлилось недолго. — В поликлинике накосячили с результатами. Я не беременна. И не вини себя. Ты ни в чем не виноват. Это, похоже, я какая-то ущербная... Ни на что не способная, — она прижалась лицом к его спине, чтобы скрыть дрожащий голос. — Поехали... Посмотрим на Золотые ворота. Леви обернулся и увидел ее лицо. Слезы блестели в глазах и она даже не пыталась их сдержать. Он все никак не мог понять, пошутила ли она. — Я же обещала всегда быть с тобой, помнишь? И в богатстве и в бедности. И в горе и в радости. Я поклялась поддерживать и вдохновлять тебя, беречь нашу любовь до последнего вздоха. Неужели ты забыл? — У тебя вся жизнь впереди. Не смей, — твердо сказал Аккерман, не принимая ее слов. Он не ожидал, что девушка решиться на это. Но ее решение было глупым. Он обречен. А она может продолжать жить, как и жила до этого. — Я все решила.***
Мужчина взял девушку за руку и остановился посреди моста. Мимо с характерным шумом проезжали машины. Перед глазами на красном столбе возникла табличка с надписью: «Надежда есть. Позвони. Последствия прыжка с этого моста фатальны и трагичны». Но девушка была непреклонна. Она не могла оставить Леви одного. Не могла видеть, как он сделает то, что собирался, а сама будет стоять в стороне и наблюдать. Это же дикость. Тем более... Она ведь пообещала ему спрыгнуть вместе с ним. И хоть он этого до конца не одобряет, Амэ почувствовала, что ему стало чуть легче. — Наш полет продлиться около пяти секунд. Скорее всего, последствия и правда будут трагичными. Переломы. Внутренние кровотечения. Или моментальная смерть. А наши тела замерзнут и будут унесены водами в открытый океан прежде, чем нас станут искать. «Корм для рыб» — не слишком романтично? — Аккерман смотрел на залив, оперевшись на заграждение одной рукой. — Ты и правда этого хочешь? — А ты? — она подняла на него глаза. Он перевел на нее свой взгляд, в котором увидела восхищение смешанное с шоком. Ветер сильно трепал их волосы, заставляя каждый раз их поправлять. — Ты либо спрыгиваешь со мной, либо нет. И точка. — Ты сумасшедшая. — Ты женился на мне. Должен был знать, на что шел, — она потянулась к нему и прикоснулась к его губам, оставив трепетный поцелуй. Губы обожгло как в первый раз, а лицо раскраснелось, обдав жаром. Но Леви этого не заметил из-за солнца, раскрашивающего небо красными, золотыми и оранжевыми всполохами облаков на темно-сером небе. Лучи, отражаясь от вод океана, слепили глаза, заставляя жмуриться. Когда солнце зайдет. Они наслаждались последними мгновениями жизни. Весь остальной мир остался позади. Будто он вовсе перестал существовать для них. Леви обнял Амэ, прижав к себе, будто пытался впитать ее в себя. Запомнить. Насладиться последними уходящими секундами. — Я ни о чем не жалею, — сказала девушка, перелазя через заграждение. Леви был уже на той стороне и ждал ее. — Я всегда буду с тобой. — Я люблю тебя... — он улыбнулся. Впервые за долгое время Аккерман улыбался. Правда улыбка была печальной и вымученной. И сам он выглядел так, будто прошел через Ад. Апокалипсис был внутри него: день изо дня разваливаться на куски, сыпаться песком и разлетаться пеплом. Осознание этого действительно могло свести с ума. И девушке было стыдно. Горечь поднималась вверх от того, что она думала все это время только о себе. Жалела только себя. А какого было ему? Он столько времени молчал. Она даже не знала про страшный диагноз. А Леви умирал с того самого момента. Медленно и мучительно. — Я тоже, Леви. Я тоже люблю тебя, милый, — слезы уже не останавливаясь бежали по щекам. — Я найду тебя. Если загробная жизнь существует. — А я буду тебя ждать! Солнце полностью скрылось за горизонтом. Город постепенно темнел. Леви в последний раз посмотрел на Амэ и кивнул. Пришло их время. Они оттолкнулись от заграждения. Ход времени замедляется, точно секунда дробится на тысячи дополнительных, ветер свистит в ушах, звуки гасятся о стену тишины. Всё вокруг расплывается, превращается в бесконечный мрак. Все есть ничто. И ничто это все.