Отличник

       —…А превыше всего познал он искусство таить от людей острый ум, маскируя его невинно-простодушным, как у ребёнка, выражением лица…—        «То, как реагируют родители на наши неудачи заставят думать, будто у нас нет права на ошибку, словно мы должны быть безупречными, подростков ругают за плохие успехи в школе, за грубость по отношению к взрослым, которые их не уважают. Ужасно несправедливо! Из-за постоянной учёбы мы не можем спокойно оглянуться по сторонам. Не можем почувствовать счастья. А ведь у счастья нет завтрашнего дня, у него нет вчерашнего, оно не помнит прошлого, не думает о будущем, у него есть настоящие — и то не день, а мгновение. А существует ли вообще это сказочное счастье? Если оно есть, то почему я не помню, как оно выглядит и с чем его едят? Почему это самое счастье так мастерски обходит меня стороной?»       Сырая и мрачная комната напоминала тюремную камеру. Откуда-то сверху капала грязь, смешанная с ртутью, воняло керосином и сыростью, по полу ползали мелкие гады, купаясь в редких лучиках света и слизи. — Я второй раз повторять не буду! Говори! — хриплый голос вмиг срывается на крик и эхом раздаётся в мрачном коридоре. — Отвечай! — раз! И сильный хлопок пронзает до кончиков пальцев. — Нет…я не буду…не буду… — Ах, ты не будешь, эй, вы, несите плеть, кому-то сейчас будет очень неприятно… — грубое мужское лицо резко приближается, от чего в глазах идёт помутнение. От мужчины несёт псиной, но его это, кажется, не заботит. — От вас воняет, отойдите, пожалуйста… — выплёвывая кровь, еле-еле произносит юноша. Он лежал на холодном каменном полу, завязанные сзади руки царапались о стену, а на ноги было страшно взглянуть. Разбитая скула и нос, губы, откровенно говоря, превратились в кашу. Кашу из крови. Крови, пота и слёз. — Ну что? Переверните нашего малыша на живот, сейчас будем наказывать за непослушание, — последние слово надменная личность произнесла шипящим, низким и хриплым голосом, растягивая каждую букву. — Не передумал ещё? Я могу пожалеть тебя, ведь, знаешь, я не такая уж и мразь, чтобы бить подростка. А, уж тем более тебя. — Да катись ты ко всем чертям, я не буду этого делать, не буду! — У тебя ещё есть силы кричать и дерзить мне? Хмммм, не волнуйся, сейчас исправим, — и опять эта гадкая, эгоистичная и противная ухмылка. — Да ты просто дебил, псих! Тебе нет дела до своей жизни, неужели ты просто плюёшь на свои чувства, эмоции и на свою жизнь, которую вряд ли когда-либо можно спасти, ведь ты сумасшедший! Просто ненормальный! — Да! Правильно! Мне —сумасшедшему — нет места в этом «великолепном» мире, покрытом розовой сладкой ватой, от которой всех уже порядком тошнит, и милыми людьми, готовыми сожрать друг друга за каждую монетку! Нет места в «идеальном» мире с «идеальными людьми»! УБЕЙ МЕНЯ УЖЕ! НУ ЖЕ, ДАВАЙ, ЧЕГО ТЫ ЖДЁШЬ?! — да, юноша бы явно продолжил свою баталию, но в голове его вдруг что-то кольнуло и рассыпалось по всему телу мурашками. Боль была настолько сильной, что хотелось кричать, но «сумасшедший» не поддался, лишь плотно сжав зубы.       Комнату оглушил противный мужской смех. Он со звоном пробирался через барабанные перепонки всё глубже и глубже, растекаясь по венам, словно яд. Кажется, сумасшедшие здесь именно они, а вовсе не юноша.

***

— Мне опять приснился этот сон… Чимин…я схожу с ума, понимаешь?! Мне страшно! Ужасно страшно! Я опять это чувствую, черт! — Ты просто не высыпаешься. Плохое настроение тебя губит. Успокойся, Тэ, всё хорошо, я рядом.       Знакомьтесь, Ким Тэхен — омега 16-ти лет с запахом свежей выпечки, чьи волосы на свету переливались то блондинистыми, то вообще русыми локонами. Темные глаза напоминали омуты, а в них читалась только боль… — Я хорошо сплю, это снится мне далеко не из-за настроения. — Какие чувства на этот раз? Что тебе приснилось? — Это снится мне не в первый раз, я думал, что это может быть из-за учебы, но оказался не прав. Да, я уже скатываюсь, но это не влияет на мои сны. Я уверен. — Я так не думаю, учителя раньше хвалили тебя, а сейчас давят, чтобы ты не переставал учиться на «отлично». Ты просто перетрудился, тебе нужно отдохнуть и твой организм прямым текстом тебе это говорит, — парень сидел на краю дивана и оттягивал рыжие волосы у корней.       Пак Чимин — омежка-одногодка с запахом апельсина и, по совместительству, «лучшая подружка» Тэхёна. Парень он, грубо говоря, нуууууу, почти не парень. Нет, ну, а что? Чимин ходит и скупает пол магазина косметики, одежды и всяких «очень нужных ему вещей», пока Тэ преспокойненько сидит дома, кушает и делает нудную домашку. — Чимин~а? — выдаёт Ким, немного подумав. Но друг не спешил отвечать. — Чимин~а, — вновь повторяет блондин, начиная злиться на Пака, но тот невозмутим. — Пак Чимин, сейчас же ответь мне! — кажется, сейчас каждая клеточка тела Тэ на взводе и вот-вот бомбанёт. — ПАК МАТЬ ТВОЮ ЧИМИН!!! СОВСЕМ АХУЕЛ?! — пууууф, ядерная бомба внутри омеги успешно уничтожает половину нервных клеток юноши. — А? Ты что-то хотел? — хлопая ресничками и невинно, словно котёнок, смотря темными глазами, наконец отвечает юноша. — Издеваешься?! Сюга.       Ну согласитесь, на обиженного Тэшу можно смотреть вечно и Пак об этом прекрасно знал. Да, он просто брал и выводил своего друга из душевного равновесия, дабы попялиться на розовые надутые щечки и припухшие губки-бантики. Прекрасно понятно, что Тэхен и сам на самом деле не обижался, это можно было заметить по глазам. В больших и темных омежьих глазах горели маленькие огонёчки, будто бесята играли со звездочками и искорками. — Давай, выкладывай, — говорит Чимин после пятисекундной паузы. — Я хотел рассказать о моём сне. Там…там…я видел там заброшенное здание. А ещё я видел молодого парня, на сколько мне показалось, это был альфа с чёрными волосами и чёрными глазами-бусинками. Его…его избивали и что-то требовали от него. Я помню, что у него была разбита скула и нос, вроде это был нос, а губы…я лучше просто промолчу. Люди, которые жаждали пытать парня дальше, они называли его психом, ненормальным! — Тэхен начал истерить. Пусть с виду и не скажешь, но омега очень чувствителен, хотя, им это свойственно. — Тэ-тэ, успокойся, всё хорошо, это всего лишь сон, глупый, — Пак тут же подскочил к другу, дабы успокоить. Он нежно улыбался и гладил «истеричку» по блондинистой головушке. — Угу, — всхлипывая, шёпотом произносит Ким. Дрожь немного унимается и парень приходит в себя.       Кто бы знал тогда, что Ким Тэхён и Пак Чимин нарыли себе новых неприятностей, переведясь в новую школу… Кто бы знал, что Чон Чонгук — альфа с чёрными, словно смоль волосами станет их учителем.....