До рассвета

Темнее всего, говорят, до рассвета, Но что, если даже рассвет скрыт во тьме? Что делать: молиться, кричать, ждать совета, Заплакать, смириться, отдаться судьбе? Дождями расчерчено серое небо, И тихо кругом, как в таежной глуши. Внутри же гремит Страшный суд. Он по делу Случайно убитой невинной души. «Зачем ты нарушил свое обещанье? Ты сам вырыл яму, и сам же упал. Наивно открыл свою главную тайну. Ты знал, что рискуешь… Конечно же, знал». В ветвях завывает клокочущий ветер, На улице лето — по коже мороз. Он думает снова о Волке, о деде… Стирает дорожки беспомощных слез. На нем тяжкий грех — не забыть, не исправить, И сотней чудес его не искупить. А солнце встает, и рассвет догорает, Но страшно порвать жизни тонкую нить. Над ним пролетают стрижи и вороны, Сияет небесный шатер бирюзой, И утро раскинуло крылья над Домом, Над Домом, где он так хотел быть собой. Но воздух пронзает отчаянный крик. Он бьется как птица, все выше и выше… И вдруг затихает, когда в тот же миг Шагнув, Македонский срывается с крыши.