Личный вид искусства

Предисловие. Весь мир сузился до маленькой картинки. Вокруг наступила полнейшая тишина. Словно в замедленной съемке он чувствует сильный удар в плечо, чувствует, как дикий зверь в его руках дергается, пытаясь вырваться. Он лишь чуть крепче сжимает пальцы, укрощая его. Даже не моргая, он наблюдает, как медленно дергается голова и тело в дорогом костюме и пальто опускается на асфальт. Телохранители дергаются, но ничего уже не могут сделать. Пуля быстрее. Первые, еще пока робкие, капли дождя ударяются о крыши машин и асфальт, словно желая смыть с серой улицы кровь, создавшую красный ореол вокруг головы. Ему как всегда везет. Пара секунд промедления и все могло пойти псу под хвост из-за чертовой погоды чертового Питера. Только теперь он выдыхает и поднимается со своего места. Слегка пошатывается из-за долгого нахождения без движения. И быстро собирается. Здесь ему делать больше нечего. Глава 1. Юлий Онешко вошел в подъезд, стягивая с головы капюшон и стряхивая с него капли. Он успел проклясть свое решение пройти от метро пешком. Это Питер, тут чтобы собрался дождь нужно меньше минуты. Музыка в наушниках заглушила чужие шаги, поэтому, когда Юлик поднял взгляд, между ним и сбегающим по ступенькам парнем расстояние оказалось слишком малым, чтобы кто-нибудь из них успел среагировать и уйти от столкновения. Незнакомец в капюшоне темной толстовки и повязке, закрывающей низ лица, скорректировал курс, и все обошлось жестким соприкосновением плеч. Онешко развернулся, собираясь возмутиться, но замер. Холодный пристальный взгляд словно заморозил его. Всего секунда зрительного контакта, но Юлику кажется, словно на улице вместо октября — февраль, и откуда ни возьмись в лицо ударил порыв холодного ветра с горстью впивающихся колючих ледяных снежинок. От такого взгляда по спине парня прошлась волна мурашек. А незнакомец уже выскользнул из подъезда, зацепив край двери кофром для гитары. Встряхнув головой, словно стряхивая наваждение и остатки призрачных ледяшек, Онешко легко взлетел по лестнице на свой пятый этаж, не дожидаясь старый гремящий лифт. Сегодня ему нужно быть на практике в морге, но до этого есть еще пара часов, поэтому он спокойно успеет перекусить, что определенно поднимает настроение. *** — Привет! — Юлик на ходу снимает куртку, залетая в морг. В помещении царит мертвая тишина. Мужчина, к которому было обращено это приветствие, поднимает голову от бумаг, которыми был занят и кивает. Блондин быстро переодевается и, застегивая халат, подходит к столу. — Что у нас тут? Очередной инфаркт? Или инсульт? — он натягивает перчатку и приподнимает веки трупа. — А, печень отказала. Еще скучнее. Ларин морщится, без Онешко тут гораздо спокойней, что он очень ценит в своей работе, но Юлий вызывает у него ощущение схожее с умилением от такого же беспокойного щенка, поэтому он мягко притормаживает его энтузиазм, чтобы спокойно все заполнить: — Подожди пять минут, я допишу и покажу кое-что интересное. Тебе понравится, — Ларин снова возвращается к бумагам, а Юлик вздыхает, и направляет свою энергию, которая плещет через край, на общественно-полезное деяние — обрабатывает инструменты и наводит порядок, подготавливая все для следующего «пациента». Патологоанатом, конечно, может уже не торопиться, но парню уже не терпится посмотреть, что там интересного завалялось у Ларина, а то обычно все уныло-однообразно: инфаркты, инсульты, рак. Некоторое разнообразие вносят только наборы «собери сам» — мотоциклисты да не пристегнутые автомобилисты. А тут «ему понравится». — Если тебе нечем заняться, сходи покури, но не стой над душой. Я почти уже закончил. — Не льсти себе, у тебя нет души, — хмыкает Юлик и действительно выходит на перекур. Вообще, он с удовольствием бы курил в приоткрытое окно под потолком полуподвального помещения, ибо посетителям морга уже точно абсолютно плевать на отравляющий никотин. Но Ларин против. — Иди любуйся, — слышит блондин, когда возвращается с улицы. — Охнихуяжсебе, — выдыхает он, стянув с трупа, лежащего под лампой, простынь. Парень с интересом рассматривает мужчину среднего возраста, с темными волосами, в которых уже появились нити седины. Его правильные черты лица, совершенно не волнуют Юлика, хотя при жизни, скорее всего, на девушек он производил впечатление. Но сейчас это все теряется на фоне темно-бурых, почти черных, линий засохшей крови, что образуют причудливый узор на землисто-сером лице. Не идеально круглое отверстие во лбу расположено ровно по центру, словно оставивший его вымерил все по линейке. Это не нормально. Это не естественно, в отличии от обычной смерти. Но Онешко нравится, как это выглядит. Это красиво. — Добрый вечер, — Юлик вздрогнул, когда из задумчивости его вывел незнакомый голос. — А, привет, проходи, все уже готово, — Ларин отодвинул стопку папок, что рассматривал, и поднялся. Мужчины пожали друг другу. — Никита Гридин — судмедэксперт, — представил незнакомца патологоанатом. — А это Юлик — практикант, будущий коллега, если, конечно, возьмется за ум, — Ларин смотрит на него с легким укором. Ой, ну подумаешь, пропустил вчера пару, все равно здесь он узнает гораздо больше. Например, об огнестреле им рассказывают не часто. Онешко думал, что вскрытие будет проводить Дима, а Гридин просто приехал посмотреть, но они оба участвуют в процессе, параллельно проводя очень увлекательную лекцию про огнестрельные ранения в целом и в частности выстрелы в голову. — Судя по отверстию, — судмедэксперт делает умное лицо, ему еще не хватает поднятого пальца вверх, — ну и по пуле, найденной на месте преступления, — добавляет он гораздо тише, и Ларин хмыкает, — стреляли из снайперской винтовки, иностранного производства. Осуществлен он был ориентировочно с расстояния шестьсот метров. — Стрелял очень опытный человек, учитывая ветер, что стоял днем, а тут ровно в центр мишени, — добавляет Дима, на что Гридин кивает. — А где это случилось? — интересуется Юлик, накрывая тело простыней, бросая последний взгляд на труп. От будораживших сознание узоров крови на лице ничего не осталось, и блондин потерял к нему какой-либо интерес. А вот человек, сделавший это, не выходил из головы. Интересно, какой он. Судмедэксперт смотрит на него удивленно, но отвечает, называя улицу. И Юлик вздрагивает. Его дом стоит ровно перпендикулярно этой улице. Он не спрашивает про время, когда это случилось, все-таки какие-то знания в его голове хранятся, и определить примерное время смерти Онешко был в состоянии. Бывают же совпадения. Почему-то перед глазами всплыл тот темный леденящий взгляд парня в черном. — И какие шансы найти киллера? — интересуется Ларин, садясь составлять отчет о вскрытии. Гридин подходит к приоткрытому окну и закуривает, но Дима ему ничего не говорит, лишь морщится. — Ты сам сказал, что он очень опытный, — мужчина стряхивает пепел в горшок с цветком, который не смотря на всю «мертвую» энергию, о которой так много, кто говорит, оказывающийся в этом царстве мертвых, чувствовал себя вполне нормально. — Проще найти заказчика, у того хотя бы должен быть мотив, а там может и раскрутят. Хотя вряд ли, такие ребята если и работают, то умеют заметать следы. Юлик тут согласен с судмедэкспертом. Вообще, он раньше слышал о киллерах только в фильмах, не думал, что кто-то будет убивать со снайперской винтовки, когда можно придумать гораздо больше простых и естественных причин для смерти. Например, авария. Хотя, это не стопроцентный вариант. В помещении повисает тишина. Ларин с Гридиным составляют отчет, а Онешко занят гистологической экспертизой. Вечер возвращается в свое обычное течение.