***
Письмо от отца, в котором он сообщал дочери и зятю ошеломляющие новости о помолвке Михаила и Ольги, застало Адель и её мужа в Париже, куда они отправились в начале июля. Молодая княгиня была не в силах поверить, что император действительно вернул Бутурлиным все титулы и звания, и позволил вернуться в Россию. Это было просто невероятно! Неужели на свете всё же существует императорская благодарность? Адель очень обрадовалась, когда узнала, что в начале сентября её любимый брат обвенчается с Ольгой Бутурлиной. Она всегда желала Мишелю счастья, да и Ольгу считала достойной партией для него. Правда, они с подругой расстались весьма натянуто во время последней встречи, и Адель до сих пор помнила, как отчаянно Ольга защищала своего брата и обвиняла её в жестокости и притворстве, но теперь у них появился шанс снова наладить дружеские отношения. Княгиня надеялась, что Ольга не держит на неё зла. Единственное, что очень портило впечатление от хороших новостей, это то, что отныне Александр становится её дальним родственником. Ей предстоит увидеть его на свадьбе, снова встретиться лицом к лицу, и не только с ним, но и с его женой! Брак Александра и его подлой любовницы до сих пор зиял кровоточащей раной в сердце Адель, и она ничего не могла с собой поделать. Это решение Александра противоречило его словам о нежной, бессмертной любви, которую он, якобы, питал к Адель. Княгиня ещё могла бы смириться с его женитьбой на другой девушке — ведь она сама вышла замуж за Владимира Кирилловича — но брак с Жаклин, которая целенаправленно и жестоко разрушила их счастье, Адель считала циничным предательством и ярким примером двуличия её бывшего возлюбленного. Всё-таки она была права, когда не доверяла словам Александра Бутурлина! Видимо, понятие о любви у них двоих слишком разное. Однако же, ей придётся приложить титанические усилия, чтобы не выдать своей боли и разочарования при встрече с ним! Получится ли у неё? Адель очень надеялась, что получится… Князь Оболенский, прочитав письмо друга, понял, что настало время им с женой возвращаться в Петербург. И эта новость его вовсе не обрадовала. Закончился их медовый месяц, растянувшийся на полтора года, завершилось время, когда Адель принадлежала только ему — он ведь не может вечно держать её вдали от родных, тем более, когда в семье готовятся к такому знаменательному событию, как свадьба. При мысли о том, что Александр и Адель снова встретятся, сердце Оболенского сразу предательски заныло. Да, Александр женат и имеет в браке дочь, но князь знал, что свою жену его крестник не любит… зато до сих пор страстно любит Адель. Ему известно, что Адель произвела на свет Софи… их дитя. Эта неотвратимая встреча грозила возможными большими проблемами и глубокими переживаниями как лично для князя Оболенского, так и для молодой жены графа Бутурлина, ведь, если влюблённые не смогут обуздать свою страсть и станут тайно встречаться, может разразиться грандиозный скандал. Князь знал, что душа у его жены чистая и благородная, и она постарается не замарать своё и его имя, но… долго ли она сможет сопротивляться своей любви и напору Александра? Крестника князь тоже считал честным человеком, но страсть порой заглушает доводы разума и чести, заставляя идти на многое, даже на адюльтер. Увы, воссоединение Александра и Адель в качестве любовников может стать лишь вопросом времени… Владимир Кириллович, мучимый безнадёжной страстью к собственной жене, не без оснований опасался, что её измены он попросту не переживёт. — Что же… раз так случилось, не лучше ли нам отправиться теперь в Петербург? — осторожно спросила Адель, когда закончила читать вслух письмо отца. — До свадьбы Мишеля и Ольги осталось всего полтора месяца, а нам ещё нужно добраться до России… — Ты права, душа моя, — снисходительно улыбнулся князь, глядя на порозовевшее от волнения личико молодой жены. — Мы отправимся в путь в ближайшее время. Если бы она знала, как ясно он уловил в её голосе скрытое волнение от предстоящей встречи с Александром Бутурлиным! Боль, родившаяся в сердце немолодого мужа, медленно разливалась по всему телу, словно яд, отравляя душу сомнениями, и князь понял, что так отныне будет всегда… пока он жив.Не было бы счастья, да несчастье помогло
2 июля 2019 г. в 14:05
Апрельское солнце едва поднялось над горизонтом, а конь Михаила Вяземского уже мчал своего всадника в сторону поместья Стоун-Хаус.
Вчерашнее происшествие у Ридженс-парка внезапно открыло князю глаза и встряхнуло его, словно крепкая оплеуха: он, как последний идиот, тратит время, поддавшись предрассудкам, вместо того, чтобы плюнуть на всё и быть рядом с любимой девушкой. Мишель вдруг взглянул на себя со стороны и ощутил прилив презрения из-за собственного малодушия. Он ведь никогда не был трусом, так что же случилось с ним?
Неужели же он обозлился на всё семейство Бутурлиных после того, что произошло с Адель? Но это же глупо — взваливать на Ольгу вину за поступок её старшего брата! Господи, почему он оказался таким самовлюблённым болваном и заставил страдать ни в чём не повинную девушку? Он ведь совсем недалеко ушёл от Александра Бутурлина, который строил планы о мщении Вяземским через Адель…
Вчера они с цесаревичем вполне могли погибнуть на месте, и тогда он уже никогда не сказал бы Ольге того, о чём мечтал больше года — как он любит её и желает сделать своей женой. Сейчас Мишелю было уже всё равно, получится ли у цесаревича поспособствовать реабилитации Бутурлиных перед императором или нет — он хочет быть рядом с любимой, и гори оно всё синим пламенем: и карьера, и косые взгляды российской аристократии, и предупреждения Бенкендорфа!
В конце концов, если его жену не примут в России, он вполне может вернуться в Англию и поселиться в Лондоне, а его дед по материнской линии — старый герцог Ратленд будет только рад передать титул и огромное состояние единственному родному внуку. Отец одобрит его решение, Мишель был уверен в этом. Какого же чёрта он не решился сделать Ольге предложение раньше?! Жизнь так коротка, она может оборваться в любой момент, да и молодость проходит быстро, и больше он не намерен терять попусту ни одного дня!
Когда на холме показался Стоун-Хаус, в сердце князя вдруг закрались тревожные сомнения: он тут размечтался, как самонадеянный болван, а вдруг Ольга откажет ему? Может, она уже полюбила другого, устав ждать предложения от него? Что ж, если так, он вполне заслужил это!
Но, отступать было уже некуда, и Мишель направил коня прямо к подъездной аллее. Пока князь передавал поводья конюху и осматривался по сторонам, из дома показался Александр. Он, должно быть, заметил друга из окна, и вышел ему навстречу. Молодые люди поприветствовали друг друга и пожали руки.
— Я не сомневался, что ты будешь здесь с самого утра, — улыбнулся Алекс.
— Да… я не мог дождаться рассвета, чтобы поскорее выехать, — честно признался Мишель, немного смущаясь своего запоздалого порыва. — Ольга… она здесь?
— Разумеется, — смеясь, ответил Алекс, похлопав друга по плечу, — но, прежде чем позвать её, я хочу поговорить с тобой, Мишель. Прогуляемся до пруда? — и Александр указал рукой на широкую садовую дорожку, ведущую к большому пруду.
Князь скользнул тревожным взглядом по окнам второго этажа, гадая, услышала ли Ольга его голос или, может, увидела из окна? Он сгорал от нетерпения и желания увидеть её снова, но понимал, что старший брат Ольги вполне имеет право выяснить серьёзность его намерений. Кивнув Александру, он направился вслед за хозяином поместья вглубь обширного сада.
— Итак, ты приехал, чтобы просить руки Ольги, не так ли? — спросил Алекс, внимательно вглядываясь в лицо князя.
— Да… если она, конечно, захочет этого, — ответил Мишель.
— Но, ты же помнишь, во что вылился мой визит в Петербург? — заметил Бутурлин. — Граф Бенкендорф предупредил меня тогда, что мне и представителям моей семьи нежелательно посещать Россию. Пойми Мишель, я не против вашего союза с Ольгой, но я не могу не беспокоиться о её безопасности. Даже если Бенкендорф не станет преследовать её, ты подумал о том, как её примет свет? Дочь разжалованного дворянина в глазах аристократии окажется ничем не лучше обычной мещанки.
— Алекс, я уже думал об этом и решил: если Ольгу не примут в свете, я подам в отставку, покину двор, и мы с ней вернёмся в Лондон. Наследство деда я ещё не принял, но могу сделать это в любой момент, так что твоя сестра не будет ни в чём нуждаться, — ответил князь.
— А что скажет на это твой отец? — осторожно поинтересовался Алекс. — Ты — его единственный сын и наследник, и вдруг совершишь такой мезальянс.
— Думаю, он примет во внимание мои доводы и согласится, — ответил Мишель. — Он ценит любовь выше титулов и денег, ты же знаешь.
Всё верно, Алекс уже слышал эти же слова от самого Андрея Алексеевича, когда приезжал к Вяземским, чтобы просить руки Адель… Горькие воспоминания снова вызвали в нём печаль, и Мишель сразу заметил, как нахмурился Бутурлин. Да, вся эта печальная история любви между Александром и Аделиной до сих пор причиняла боль всем членам семьи.
— Что ж… раз ты настроен так решительно, мне ничего не остаётся, как позвать Ольгу, и пусть она решает твою судьбу, — улыбнулся Александр, стараясь отбросить ранящие воспоминания.
Пока они с Мишелем возвращались обратно к дому, на языке Александра крутился незаданный вопрос, но он никак не мог решиться задать его. Мишель, от острого взгляда которого не ускользнуло замешательство друга, вдруг сам нарушил молчание.
— Адель сейчас живёт в Ницце, они переехали туда из Италии месяц назад, — тихо сказал он. — Думаю, если мы Ольгой обвенчаемся, они с Владимиром Кирилловичем вернутся в Петербург.
— Как Софи? — тихо спросил Александр, сосредоточенно глядя перед собой.
— Всё в порядке, — слабо улыбнулся Мишель. — Она… блондинка, как Адель, но глаза у неё твои — такие же синие.
Александр замер на мгновение, и на его лице появилась робкая, но счастливая улыбка. Он так мечтал увидеть свою дочь! И теперь у него такой шанс появится, если, конечно, упрямая и гордая Ольга не решит взбрыкнуть и помучить своего нерешительного возлюбленного отказом.
Оставив Мишеля ждать в беседке, Александр отправился за сестрой. Ольга, как оказалось, уже увидела гостя в окно, и нервно комкая в руках платок, ждала в гостиной, меряя шагами комнату. Её сердечко билось, словно пойманная в клетку птичка. Она не знала, что и думать: зачем приехал её возлюбленный, если совсем недавно сам предлагал ей выйти замуж за другого? Что могло измениться?
Когда Александр сообщил ей, что князь Вяземский просит её принять его и ждёт в саду, Ольга на мгновение замерла в нерешительности.
— Чего он хочет? — взволнованно спросила она брата. — Он говорил с тобой, я видела вас из окна. Скажи мне правду, Саша, зачем он приехал?
— Почему бы не выйти в сад и не узнать самой? — заговорщически улыбнулся Алекс, пожимая дрожащие руки сестры. — Он ждёт в беседке.
Больше не задавая вопросов, Ольга поторопилась в сад, навстречу своей судьбе. Александр поднялся в комнату матери, где они вместе, словно дети, осторожно подглядывали за влюблённой парочкой в окно. Беседка находилась недалеко, и молодых людей было видно превосходно.
Поначалу было заметно, как Ольга хмурится и напускает на себя суровую холодность, чтобы наказать князя за долгую нерешительность, но, когда Мишель галантно опустился на одно колено, осторожно взяв её руку в свою и глядя на неё влюблёнными глазами, сердце девушки не выдержало. Она перестала притворяться и счастливо заулыбалась, кивая головой в знак согласия. Едва князь успел встать с колен, как Ольга бросилась в его объятия, смеясь и плача одновременно. Они целовались, уже не задумываясь, что за ними могут наблюдать: теперь они дали друг другу слово, и скоро станут мужем и женой!
Наблюдающая за счастливым воссоединением влюблённых, Мария Александровна тоже не удержалась от слёз, радуясь за дочь. Наконец-то Оленька станет прежней — весёлой и непосредственной, какой она всегда и была.
Александр же, наблюдая за Мишелем и Ольгой, помимо радости, ощутил и беспокойство, смешанное со сладким предвкушением. Он не мог не думать о том, что им с Адель суждено снова встретиться, и будет это на свадьбе Мишеля и Ольги.
Как пройдёт эта встреча? Александр каждую ночь мечтал о том, чтобы снова увидеть её, заглянуть в огромные глаза, хотя бы мимолётно коснуться руки, но главное — увидеть в глазах возлюбленной то же чувство, которое связывало их сердца на момент расставания. А вдруг она успела забыть о нём? Адель ведь ещё совсем юная, а женское сердце часто бывает непостоянным. Александр понял, что не сможет вынести подобной новости, просто не сможет… Но и не видеться с княгиней Оболенской он тоже не сможет — скоро они все станут одной семьёй. Снова судьба ставит перед ним очередное непреодолимое препятствие, связывая ему руки при этом. Как ему преодолеть себя и поступить единственно верно?
Что ж, пусть ему снова будет больно, пусть его сердце станет изнывать от ревности и страсти, зато он сможет хотя бы видеть её, наблюдать за ней, и, взглянет, наконец, на Софи! Желание увидеть дочь и взять её на руки стало буквально навязчивой идеей для Александра в последнее время.
Впрочем, если Мишель и Ольга решат поселиться в Лондоне, чета Оболенских лишь приедет на свадьбу, а затем снова покинет Англию. Тогда ему станет ещё тяжелее: увидеть любимую и снова потерять. Если, конечно, цесаревич не совершит какое-нибудь чудо, реабилитировав семейство Бутурлиных перед императором.
Цесаревич действительно сдержал слово и подал императору прошение о помиловании графа Бутурлина и его семьи, без утайки поведав о происшествии в Лондоне и геройском поступке Александра Бутурлина и князя Вяземского, которые спасли жизнь наследнику престола, рискуя собственными. Разве это не доказательство верности российской короне?
Николай Павлович поначалу разразился бурей негодования по отношению к безрассудному старшему сыну и его бестолковому адъютанту, но после, успокоившись немного, обещал цесаревичу подумать над его прошением. Александра Фёдоровна встала на сторону сына и поддержала его инициативу. Представив на мгновение, что он мог лишиться старшего сына, а империя — будущего государя, Николай Павлович невольно содрогнулся и мысленно восславил Господа, так вовремя поставившего на пути цесаревича отважных и решительных друзей. В итоге, через месяц император подписал указ о полной реабилитации семьи Бутурлиных, вернув им графский титул, всё конфискованное имущество и крепостных. Высочайшим соизволением Бутурлиным было дозволено вернуться на родину и снова поселиться в своём фамильном особняке. Светский Петербург буквально взорвался этим известием!