***
Отправной точкой был дуэт с Леонтьевым. Сидел достаточно близко, чтобы увидеть их поцелуй и достаточно далеко, чтобы Ирина заметила его. Сжал кулаки и вылетел из зала. Сел в свою машину и стал ждать пока она покинет здание. Ждал долго и упорно. Выкурил пол пачки сигарет. Взбесился, когда вышла в компании Леонтьева. Хотел выйти и прибить обоих, но во время совладал со своими эмоциями. Проследил за её машиной до самого отеля. Увидел, как вышли буквально в обнимку из автомобиля. Как весело смеялись, обсуждая что-то. Ревность застилала разум так, что голова перестала соображать вовсе. Хотел рвануть за ними и высказать всё, что думает, но вовремя опомнился. Они слишком известные личности и уж слишком громким будет этот скандал. Портить свою репутацию хотелось в последнюю очередь. Поэтому резко вывернув руль влево, развернулся и рванул в противоположном направлении от этого отеля.***
— Ничего не хочешь мне рассказать? Подошёл ближе к Ире, которая облокотилась левым плечом о дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. Алкоголь давал о себе знать. — Что я должна тебе рассказать? — невинно хлопала глазками. — Ты меня за идиота держишь? Я вот понять не могу: чего тебе не хватает то, что ты на каждого встречного бросаешься? — смотрела на него с явным непониманием. Кажется, даже смог её немного отрезвить этим вопросом. — Вроде и трахаю каждую ночь как в последнюю, и деньги у нас есть, и дом замечательный, и живем уже почти 5 лет вместе. Налево не хожу. Баб не вожу. Не изменяю, короче. И ждал от тебя этого… Но видимо зря, да? — Лепс, что ты несёшь? Сам себя слышишь?! — искренне не понимала к чему он клонит. — Что это было сегодня на сцене с Леонтьевым? И какого хера ты делала с ним в отеле?! — практически срывался на крик. — Ах, во-о-от оно что, — протянула Ира, — Твое самолюбие задело, — всё же алкоголь бил в голову, и она с трудом контролировала свои слова, которые вылетали не спрашивая разрешения у разума. — Я спросил, Ира, что это было? — выделял каждое слово, — Я терпел долго. Терпел все твои муси-пуси с мужиками: знакомыми и незнакомыми мне. Да и тебе тоже! Терпел, когда ты выходила к зрителям и устраивала самую настоящую порнуху на своём концерте. Но сегодня ты превзошла саму себя! Браво! — показательно поаплодировал ей, — Ты какого хуя с Леонтьевым сосалась на сцене? Ох, а что было в отеле я даже и представить боюсь! Зарядила ему пощечину, пытаясь вразумить, но кажется это только больше подогрело его ярость. С еще большей злостью посмотрел на неё. Хотел прибить ее на месте. — Ты ведешь себя как… Как… — Как кто? — с вызовом смотрела в глаза. — Как шлюха! — разъяренно выпалил, смотря ей в глаза. — Что ты сказал? Повтори! — хотела наброситься на него и расцарапать в кровь его наглую грузинскую морду. — Ты слышала. Его ярости не было предела. От него только что искры не отлетали. Наступал на неё и в конце концов подпёр к стене около входной двери. В порыве злости замахнулся, от чего Ира зажмурилась и чуть повернула голову вправо. Но рука его остановилась в нескольких сантиметрах от её лица. — Дрянь! — сказал ей это в лицо, когда она осторожно приоткрыла глаза, которые блестели от подступающих слез. Развернулся и ухватив с комода ключи от машины, наспех обувшись и накинув пальто, вылетел из дома. Стояла в ступоре несколько секунд. Из глаз ручьём катились слёзы. Не до конца понимая произошедшего, рванула к двери и открыв её, закричала. — Гриша! Выскочила за ним в одной футболке. На улице стоял ноябрь. Несмотря на то, что вчера еще сыпал снег, сейчас шел проливной дождь. В такое время года не предугадаешь какая погода будет завтра! Моментально промокла до ниточки. Била мелкая дрожь. Замерзла сразу, что тут же отрезвило её. Весь алкогольный дурман выветрился. В голове стало ясно. — Гриша, подожди! Бежала за ним, чуть не поскользнулась на луже из грязи, но всё же догнала его около гаража, когда он, как будто специально медля, открывал ворота. — Куда ты голая выскочила? Дура! — разозлился на нее за ее глупость, когда увидел в каком виде подбежала к нему. Буквально затолкнул ее в гараж, а затем в дом через дверь, которая находилась в гараже. Как бы плохо ему не было сейчас от предательства, он любил её и беспокоился за неё. — Переоденься. Смотрела на него грустными глазами из которых всё так же катились слёзы, но этого было практически незаметно, потому что они смешались с дождем и со стекающей с волос водой. — Не уходи… Пожалуйста… Понимала, что не сможет без него. Понимала, что сама дала ему повод усомниться в ней. Но не могла отпустить его. Она должна всё объяснить. И она очень надеялась на его понимание. Увидела, как он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Как же ему сейчас больно. — Не уйду. Развернулся и ушел вглубь дома, а Ира пошла переодеваться. Вернувшись на первый этаж обнаружила Гришу на кухне. Села на стул, вытирая промокшие под дождём волосы полотенцем. Не обернулся к ней. Продолжил что-то делать возле плиты. Наблюдала за ним не сводя глаз. Пыталась запомнить каждое его движение. Осознание того, что это может быть последняя ночь, пришло к ней в спальне, когда её взгляд упал на их совместную фотографию: такие счастливые, на чьем-то (уже и не помнила чьем) дне рождения. Сдержала подступающие слезы и совладав с собой пришла на кухню. Всё же спустя пару минут развернулся к ней и поставил перед Ирой чай, блюдце с медом и рядом положил ложку. Не мог не позаботиться о ней. Не хотел, чтобы заболела. — Спасибо, — севшим голосом, то ли от концерта, то ли это последствия ледяного дождя. Сделала несколько глотков горячего чая. Невольно залюбовался ею. Мокрые волосы, чуть припухшие, покрасневшие глаза, шёлковый халатик, сползший с одного плечика. Совладав с собой, отвёл взгляд в сторону. — Гриш… — неуверенно заговорила Ира, — Я виновата… Я знаю… Прости меня. У меня ничего с ним не было. Я не знаю, как это получилось на сцене… Он сам… А я опомнилась поздно… Прости, пожалуйста… — запиналась через каждое слово, на глазах снова наворачивались слёзы. — Ир, я, конечно, всё могу понять: на сцене от переизбытка эмоций не всегда удаётся контролировать себя. Но… — заглянул ей в глаза, — Что ты делала с ним в отеле? Это тоже была часть концерта?! — снова злился не на шутку. — В том отеле есть прекрасный ресторан. И если бы ты понаблюдал чуть подольше, — уже давно поняла, что он наблюдал за ней, — То ты бы увидел подъезжающих Игорей с жёнами и еще нескольких представителей шоу-бизнеса. Крутой и Николаев пришли ко мне после концерта и позвали отметить. Сказали, что уже всё организовали и я не имею права отказаться… — А какого черта ты с Леонтьевым ехала в одной машине? — всё ещё с недоверием смотрел на неё. — Он зашёл ко мне в гримёрку после концерта и попросил прощения за то, что было на сцене. Ну мы посмеялись над этим и я с дуру предложила поехать вместе. Гришенька… У меня с ним ничего не было. Я тебя, дурака, люблю. Встала со стула, поправила халат и подошла к Грише. Нерешительно обняла его. Никак не ответил на её объятия. Но и не оттолкнул. Из глаз вновь предательски начали катиться слёзы. Прижала к себе его голову и зарылась пальчиками в волосах. — Прости меня, прости… — Пойдём спать, — встал со стула, высвободившись из её рук, — Я лягу в гостевой спальне. — как-то сухо сказал ей. Не простит… Ирка, какая же ты дура… Что же мне делать?! Ничего не оставалось, как согласиться. Грустно улыбнулась и кивнула в знак согласия. Разошлись по спальням. Легла на холодные простыни. По телу тут же пробежали мурашки. Стало не по себе. Отвыкла засыпать одна в этой комнате, но усталость дала о себе знать и спустя несколько минут Ира погрузилась в сон. Но спокойным назвать его было нельзя. Проснулась через несколько часов и буквально бегом направилась в спальню, где спал Гриша. Испугалась, что сон, который ей приснился может стать явью и она может просто не обнаружить его в гостевой спальне. Тихонько приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Только теперь спокойно выдохнула. К глазам вновь предательски подступали слёзы. Прошла в спальню, заботливо укутала его и прилегла рядом. Как котёнок свернулась клубочком около него и тут же оказалась заключена в объятия. Не стала выбираться из них. Было тепло и уютно. Долго не могла уснуть. Мысли одолевали её. Старалась вобрать в себя как можно больше его тепла, чтобы хватило на долго, если он уйдёт. Хотя знала, что не хватит. В сумраке рассматривала такие до боли родные черты. Не заметила, как из глаз продолжали катиться слёзы. Было всё равно. Она не хотела отпускать его. Хотелось вернуться назад на несколько часов и всё исправить. Но, увы, машины времени у неё не было. Как же она могла допустить такое? Так обидеть самого родного человека. — Прости меня, я не хотела этого… Да и не было у меня ничего с ним… — шептала еле уловимо, — Я всегда была тебе верна… И буду… Если ты не уйдёшь… Даже если уйдёшь, я не смогу ни на кого смотреть… Я люблю тебя… Только тебя… Рассчитывала на то, что он не слышит. Но она и не подозревала, что он не спит практически с того самого момента как она легла рядом с ним. Аккуратно приоткрыл глаза и увидел, что она плачет. А в глазах такая грусть и столько сожаления. Невольно потянулся к ней ближе и обхватив двумя руками крепко прижал к себе. Уткнулась в его грудь и зашлась в слезах. — Моя хорошая… Продолжал крепко прижимать к себе и что-то шептать. Но Ира не могла этого разобрать, потому что буквально задыхалась от слёз, которые вырвались наружу. — Прости, что я поднял на тебя руку… Действительно сожалел об этом. Он не должен был поднимать на неё руку как зол бы не был. Никогда себе такого не позволял. А тут просто крышу снесло и чем дальше заходил их диалог, тем быстрее росла его злость. И он чуть было… не ударил её… Слезы не позволяли внятно говорить, поэтому она предпочла ничего не отвечать. Но кажется сейчас была готова простить ему всё, что угодно. И в конце концов, он же не ударил. Постаралась немного успокоиться и всё же заговорила. — Не уходи от меня… Я уже не смогу… Я не сумею пережить очередного расставания… Гришенька… — ближе прижималась к нему, хотя казалось, что ближе уже некуда. Приподнял её голову и оставил короткий поцелуй на губах. Один поцелуй вместо тысячи слов. Сейчас это значило намного больше чем какие-то слова. Он верил ей. Знал, что не умеет врать ему. И сейчас, когда злость утихла, понимал, что она не стала бы ему изменять. Понимал, что если бы чувства угасли или если бы он ей надоел, то она просто ушла бы. Она не стала бы предавать его, потому что эта женщина знает, что такое предательство. Знает цену измене. — Я никогда от тебя не уйду. Пока ты сама этого не захочешь. Я люблю тебя. Крепко обнял её и одному Богу было известно сколько они так пролежали, пока оба не погрузились в сон.