Вместо пролога
— Мистер Ким, прошу вас, пройдите за мной для личного досмотра, — вежливо поклонился айдолу Юнхо. — Опять вы, майор Чон? — капризно протянула звезда, тем не менее, направляясь за офицером. — Привет, любимый! — рот Джеджуна оказался в плену мягких губ Юнхо, как только за ними закрылась дверь, скрывающая пару от любопытных глаз фанатов, ожидающих своего кумира у выхода из терминала. — Юнни, я так соскучился по твоим рукам, лично осматривающим меня. Очень лично! — страстно прошептал Ким, переводя дух после такого горячего приветствия. — Поехали домой, Джеджун-а, моя смена закончилась час назад. Вот твоя форма, переодевайся. Машина ждет на парковке. Полчаса спустя поклонники звезды не обратили никакого внимания на стюардессу и служащего таможни аэропорта, катившего огромный чемодан. О чем-то увлеченно беседуя, пара спокойно прошла мимо них к выходу.
Вы когда-нибудь задумывались, каким напряженным бывает рабочий день у отделов Службы Безопасности аэропорта и Таможенного Контроля? Ведь они находятся на страже нашего с вами благополучия. От их внимательности и профессионализма во многом зависит, как пройдет полет. И не важно, обслуживают ли они международные или местные линии — они не имеют права терять свою бдительность. В течение рабочего дня через их руки проходят тонны багажа, что мы с вами везем. А еще им приходится иметь дело с разными людьми: отправляющимися в деловую поездку или в гости, просто путешественниками или бизнесменами, с известными всему миру знаменитостями или обывателями. Кто-то понимает всю необходимость таможенного контроля и спокойно реагирует на действия человека в форме, охотно выполняя его просьбы. Кого-то коробит от процедуры досмотра, и он брезгливо морщится или смотрит свысока, делая одолжение со снисходительной улыбкой. Ведь все мы разные, со своими чувствами, настроением, радостью или горем. Те же, кто отвечают за сохранность наших грузов и нашу защищенность, как только мы входим в двери аэропорта и приземляемся в нужной нам точке мира, обязаны быть беспристрастными, спокойными и дружелюбными. Они оставляют свои эмоции вон за той стеклянной дверью, в которую мы с вами только что вошли. И как часто мы, пассажиры, забываем, что те, кто обеспечивают нашу безопасность — тоже люди, умеющие любить и ненавидеть, смеяться и плакать, имеющие мечты и желания, так же, как и любой из нас. Только на их плечах еще лежит груз ответственности за наши с вами жизни.***
— Чон, ты вылетишь у меня из отдела Таможенного Контроля, как пробка из бутылки, ты понял меня? — начальник СБ аэропорта был в ярости. — Да, сэр, — склонил голову Чон Юнхо. — Что, да? Кто тогда работать будет? А? Вот сколько раз я тебе говорил, что не надо так тщательно досматривать известных людей. — Но, сэр, закон один для всех… — Какой закон? Этих людей знает вся страна. За ними бегают толпы фанатов, которые снимают каждый шаг своего кумира, не упуская ни одной подробности. Ты, что же, думаешь, что известные всей стране люди будут провозить оружие или запрещенные предметы, рискуя нарваться на неприятности? — размахивая руками, отчитывал подчиненного шеф. — Сэр, я не исключаю такого. В первую очередь, я выполняю свои обязанности и забочусь о безопасности самих же этих знаменитостей, — твердо стоял на своем Юнхо, подняв голову. — Юно-я, ну, почему ты такой, а? Вот скажи мне, не как своему прямому начальнику, а как твоему родному дяде — что мне с тобой делать? В кого ты такой упрямый? — Дядя, ты же сам учил меня быть ответственным и честно выполнять свой долг. Это ты мне скажи, что я сделал не так? Старший приложил руку к лицу и покачал головой. Что-то вспомнив, он взял со стола телефон, открыл страницу в браузере и подал племяннику: — Вот, посмотри. Юно взял в руку девайс и нажал на белый треугольник короткого видео. В любительском ролике шла обычная процедура досмотра. Популярный певец и актер Ким Джеджун стоял с поднятыми вверх руками. Большую часть его лица скрывала маска. Волосы айдола были растрепаны, глаза припухли, будто его внезапно вырвали из сна и доставили в аэропорт, не дав расчесаться и умыться. Он стоял с несчастным видом, пока Юно привычными движениями прощупывал спину и бока, стоя к звезде лицом. Чон усмехнулся, вспомнив, как от певца в тот раз разило перегаром, что даже надетая на его лицо маска не скрывала этого чудного амбре. Он не сдержался, когда на его просьбу расставить ноги услышал шепот о том, что перед кем попало его величество Джеджун ноги не раздвигает, поэтому так же тихо шепнул в ответ, что имеет право снять с рейса пассажира в подпитии. Нехотя, играя на публику, знаменитость расставила ноги на ширину плеч, буквально на один миг бросив на Юно заинтересованный взгляд. Тут же, очевидно, помня о том, что фаны снимают их, Ким придал своему облику несчастный вид, развел руками, как бы говоря, что ничего не может поделать. Чону было смешно от этой показушности и игры на публику, однако он не имел права проявлять эмоции. Поэтому, присев, он тщательно ощупал зад, район паха и ноги звезды. Закончив осмотр, таможенник встал и поклонился айдолу, пожелав счастливого полета. Тот ехидно заметил в ответ, чтобы в следующий раз охранник тщательнее ощупывал его, пожелал не хворать и прошел в терминал под сопроводительные приветственные выкрики толпы. — Не вижу тут никакого криминала, — отдавая телефон родственнику, промолвил Юно. — Где видно, что я превысил свои полномочия? — «Убери руки от Ким Джеджуна!», «Ублюдок, как ты посмел его трогать своими грязными руками?», «Извращенец, ты не стоишь даже мизинца на ноге нашего Хиро!», «Какой позор! Гомосеки уже пробрались в СБ. Как можно такому маньяку доверять свою безопасность?», «Куда смотрит начальство аэропорта?» — пожилой мужчина посмотрел на Юно. — Это реакция на видео. Ролик набрал колоссальное количество просмотров и выбился в топ за день! Продолжать? — Достаточно. Я выполнял свою работу, сэр, и твердо уверен в своей правоте. И ты это тоже прекрасно знаешь, дядя. С каких пор любительское видео стало критерием нашей работы? Мы ведь тоже можем засудить автора за ведение съёмки в запрещенном месте. К чему всё это? — нахмурился Юно, предчувствуя плохое. — К тому, что меня уже вызывали на ковер и посоветовали принять меры, чтобы осадить ретивого работника, — мужчина грузно опустился вкресло. — Прости, Юнхо, но я не смог защитить тебя и убедить руководство, что ты выполнял свой долг. Начальству не нужны скандалы. — И, что, ты, правда, уволишь меня? — на лице таможенника не дрогнул ни один мускул, но голос выдал его волнение. — Нет, пока я отправляю тебя в отпуск, — мягко ответил старший. — У тебя за три года службы скопилось около двух месяцев выходных дней. Отдохни, развейся, а там видно будет, — дядя знал, что бездействие для племянника хуже смерти, но надеялся, что за это время страсти поулягутся, и Юнхо сможет вернуться к своим обязанностям. — Всё, свободен. С завтрашнего числа ты официально числишься в отпуске. — Есть. Разрешите идти? — вытянулся по стойке смирно Чон. — Иди, сынок, иди, — вздохнул старший, переживая о родственнике, которому заменил родного отца.***
Проснувшись рано, Юно сделал пробежку в соседнем парке и вернулся домой. Приведя себя в порядок, он приготовил кофе и горячие бутерброды и уселся за столом на кухне. Вот теперь можно было подумать обо всем без лишних эмоций и поспешных выводов, разложить всё по полочкам и решить, что делать дальше. Он понятия не имел, где и как ему проводить свой внезапный отпуск. Обида и непонимание «за что?» сидели глубоко внутри, требуя выхода. Чон был настолько предан своему делу, что отдавался ему со всей страстью своей души. Можно сказать, он был женат на своей работе, которая была для него всем. А оказалось, что его профессионализм, выдержка и знания не нужны никому. Просто какой-то звезде нации не понравились его действия. А руководство предпочло убрать слишком усердно выполняющего свои обязанности работника, чем осадить зарвавшуюся знаменитость. Вечером он позвонил двоюродному брату, с которым из-за работы уже давно не виделся, и пригласил мелкого к себе обмыть отпуск. — Хён, да что случилось-то? — допытывался Чанмин у Юнхо, видя, как тот залпом глушит соджу, даже не закусывая. — Отпуск — это же замечательно! А тебе давно пора отдохнуть от работы. Пашешь, как раб, даже про друзей забыл! — Вот именно, Мин-а, я — раб. Не понравился хозяину — он избавился от меня! — очередная стопка алкоголя отправилась в желудок Чона. — Зачем тогда нужны служба безопасности, таможенный контроль и процедура досмотра в принципе? Пусть пассажиры тогда тащат в самолет всё, что хотят, — рассуждал он, качая головой. — Но нет же! Не дай бог, что случится, и в первую очередь полетят головы сотрудников безопасности и таможенников. Где справедливость? — спросил он у младшего. — Я, правда, не понимаю, почему злобные фанаты взъелись на меня, оскорбляя и проклиная в своих комментариях? Как будто я прилюдно изнасиловал их кумира, а не провел осмотр! — возмутился он, опрокидывая в себя еще один наполненный стакан. — Да мне этот певец вообще малосимпатичен, без слез не взглянешь! Показушник с рожей типичного укешки. Такое может нравиться только девицам в период полового созревания или активам в период поиска второй половины, — хмыкнул он, вспомнив смазливое личико звезды. — Небось, страдает от каждого прыщика на своей нежной коже! — пьяно хихикнул он. — Посмотришь и не сразу поймешь, мужик или баба перед тобой. — Хён, о ком это ты? — начиная понимать, что у Юнхо случились неприятности на работе, спросил Шим. Юно недоуменно посмотрел на него, откинулся на спинку кресла и включил телевизор. — Вот о нем, — ткнул он пальцем в экран, найдя канал, где шло японское ток-шоу с участием Джеджуна. — Это же Хиро! — удивился Мин. — Кумир миллионов не только в Корее, но и в Китае, Японии, Тайване. Да его весь мир знает и обожает! Какого черта? — вопрошающе уставился он на брата. — Не знаю о всем мире, но я терпеть не могу этого засранца, — злобно произнес Чон, вспомнив, сколько раз ему пришлось досматривать эту личность. — Это из-за него меня отправили в отпуск на два месяца, — пожаловался Чон и нахмурился. — Вдуть бы этому озабоченному, чтобы неповадно было, да боюсь, у меня даже не шевельнется на этого жиголо, — мстительно произнес он, оценивающим взглядом сканируя фигуру на экране, а Чанмин покосился на обычно сдержанного кузена, взяв себе на заметку — расспросить отца о том, что произошло. — Знаешь, что он мне заявил в последний раз? Хах! Лапайте, мол, меня посильнее. Ха! Ха! Ха! Щаззз, размечтался! — злорадно воскликнул он, отложив стакан, и приложился к горлышку бутылки. — А на прошлой неделе? Нет, это вообще сверхнаглость какая-то! Клоун доморощенный, как он в звезды попал с таким отвратительным чувством юмора? — продолжал пьяно возмущаться Чон, а Чанмин кивал головой, понимая, что тому просто надо выговориться. — Прикинь, Макс, я проводил обычную процедуру досмотра, всё по протоколу: ощупал зад и, не найдя ничего подозрительного, перешел к паху. Затем, как обычно, быстро провел пальцами, спускаясь ниже, к внутренней стороне бедер, и нечаянно задел его выпуклость под тонкой тканью штанов в районе ширинки большим пальцем. Я уже хотел было сам извиниться, почувствовав неловкость, и тут этот юморист доверительно сообщает мне, как будто я тупица: «Это не пистолет!». В глазах его было столько ехидства, ты бы видел только. Я был так зол, что хотелось врезать кулаком прямо по этому кукольному личику, но пришлось сдержать свой гнев и извиниться. Блин, это так унизительно! — с горящими яростью глазами Юнхо опять приложился к бутылке. — Каждый раз он меня как будто специально дразнит. Да нет, не как будто... он действительно издевается надо мной! — стукнул кулаком по подлокотнику Чон. Шим еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос, представив эту живописную картину. Однако, зная, как хён серьезно относится ко всему, что касается работы, поддакнул ему: — Действительно, юморист! — Вот и я говорю, безобразие, — заручившись поддержкой младшего, продолжал изливать душу Юно. — Когда он мне закатил истерику, обвинив в том, что я слишком плохо прощупал его ноги, без усердия, видите ли, и слишком формально отнесся к его персоне, я его чуть не придушил! А знаешь, почему он так завелся? — старший посмотрел на отрицательно мотнувшего головой донсена. — Потому что я отказался принять его диск с автографом, — Юно опять сделал большой глоток из бутылки и ненадолго замолчал. — В общем, с тех пор, как эта чокнутая ВИП-персона появилась в моей жизни, всё пошло наперекосяк. Мне каждый раз надо призывать всё свое терпение, чтобы сдержаться и не врезать ему меж глаз, а вместо этого приходится улыбаться и рассыпаться в любезностях. Эта сволочь чувствует свою безнаказанность и уже совсем обнаглела, — Юнхо замолчал, вновь зависнув на чем-то своем, и Чанмину не понравился блеск его глаз. Если огромная чаша терпения хёна переполнялась — жди беды, а тут все признаки того, что лучше Хиро больше не попадаться на глаза хёну. — Юно, пойдем спать? — младший решил перевести мысли брата в другое русло. — Тебе надо отдохнуть. А завтра мы с тобой придумаем, как твой отпуск разнообразить, хорошо? — уговаривал он старшего. — Да-да, ты прав, Мин-а. Надо придумать план, — зловеще произнес Чон, а потом попытался встать с кресла. Чанмин поспешил ему на помощь и, закинув руку кузена себе на плечо, потащил того в спальню.