***
— Значит так, парни, — Юно решил взять всю операцию по поиску себя в свои мужественные руки. — Делаете вид, что усердно ищете меня: день, два, три, можно неделю, в зависимости от степени зрелости клиента, — в его глазах зажегся боевой огонек. — Да он почти созрел, — фыркнул Ючон, а Чанмин приложил руку к лицу. — Ключевое слово — почти. Надо, чтобы он ёрзал от нетерпения, изнывал от беспокойства, кусал ногти, там, ну, я не знаю, заламывал руки, — с лихорадочным блеском в глазах Юнхо потер ладони. — Раз он ищет меня, чтобы сознаться в своих чувствах, то, видимо, надеется на взаимность, — коварно улыбнулся мужчина. — Хочет взаимность — значит, получит! — Кому-то очень не повезет, — пробубнил ШимЧан. — Что ты там бормочешь? — повернулся к нему кузен. — Узнаю, говорю, заводилу и зачинщика всех потасовок на районе, — огрызнулся Мин. — Ким Джеджуну живым не выбраться. Сам явился в логово зверя! — скривил он рот. Юно грозно нахмурился, не разделяя сарказм младшего, но тут влез Ючон: — Хён, хорошо, допустим, клиент созрел. Что дальше? — А дальше в игру вступаю я. Принимаю извинения, отвечаю на его чувства… — Юно сделал многозначительную паузу. — И провожу со звездой курс молодого бойца. Всё! Пусть Ким умоется слезами и поймет на своей шкуре, как это — потерять свой мир и остаться никому не нужным, — с дьявольской улыбкой заключил Чон. — Рты закройте, а то, глядишь, челюсти на пол упадут, — триумфально закончил он. Пак и Шим неодобрительно покачали головами, причем, сделали это синхронно, как пловцы, и переглянулись. — Вау, — со скепсисом в голосе произнес Мин. — Хён, но ты же не такой, — он сделал очередную попытку отговорить брата. — Был, ага. Однако, учителя хорошие, — сказал как отрезал Чон. — Ну, так неинтересно, — протянул Пак. — Что это за план? Клиент и так от тебя кипятком ссыт, — Ючон хитро посмотрел на Юнхо. — Разве тебе его не жалко? Он же не виноват, что фанаты так отреагировали на его флирт с тобой? — он продолжал отговаривать друга. — Фу таким быть, Чон Юнхо! Просто прими извинения. Разве ты сможешь посмеяться и растоптать чьи-то светлые чувства к тебе? — Ты, что, белены объелся? — уставился на него Юнхо. — Какие светлые чувства? Да у этого певца светлые чувства только к себе любимому, и ему глубоко начхать на остальных людей. Видел бы ты его рожу самовлюблен… — Ты сейчас удивишься, Чон, но, да — видел, и десяти минут не прошло, как, — перебил его Пак. — И не заметил ничего такого. — Да идите вы с вашим энтузиазмом, адвокаты чертовы! Сам справлюсь! — надулся Юнхо и, в два шага преодолев расстояние до двери, вышел, захлопнув ее. Прервав недолгое молчание, Шим спросил у старшего: — Что делать будем, Ючон? — Менять план, — подмигнул ему Пак.***
— Алло, Джеджун-ши, это вы? — Джеджун, заметно волнуясь, принял вызов. Он ждал этого звонка не раньше завтрашнего дня. — Да, я вас слушаю, детектив Пак, — с замирающим в груди сердцем ответил Ким. — Я сейчас вам скину номер телефона Чон Юнхо. Это пока вся информация на сегодня. Сразу предупреждаю, что на наши звонки номер не отвечает, хотя гудки вызывные идут. Значит, телефон, по крайней мере, не отключен. Может быть, вам повезет больше, и вы сможете сами дозвониться до него. Если нет, то завтра будем пробивать адрес, — отчитался Ючон и попрощался. — Спасибо, детектив Пак, — задумавшись, протянул Ким, сбрасывая вызов. Юно весь день не мог найти себе места, злясь на друзей и звезду. — Нет, ну, надо же, друзья называются! А один так вообще — Олень! Еще и родственник, блин, — негодовал он. — Они, вообще, на чьей стороне? Эта фифа и их очаровать успела своими душещипательными откровениями? Так и знал, что этот, прости Господи, певец нашел во мне объект для своих извращенных фантазий. Пальцы его мои, видите ли, возбуждают, тьфу, — скорчил он брезгливую гримасу. — И главное — столько народу вокруг него вьется: «Джеджун-ши то», «Джеджун-ши сё», а он ко мне прицепился! Как будто я повод давал, — Юно включил телевизор и тихо выругался, ибо, обняв микрофонную стойку и глядя прямо в камеру, его головная боль очень эмоционально пела о своих односторонних чувствах. Чон даже завис ненадолго над крупным планом лица и печальными глазами певца, чувствуя какую-то внутреннюю дрожь от пробирающего и сильного вокала звезды. На долю секунды ему показалось, что Ким Джеджун поет для него. Опомнившись, он на корню задушил ростки симпатии, пробившиеся сквозь бурьян ненависти к айдолу, и переключил канал. — С чего же мне начать? — задумался он, но тут его осенило: — А что я так разнервничался? Пак и Шим денежки получили? Получили. Значит, должны отработать, ибо эта звезда не из тех, кто спустит всё на тормозах. Так, значит, ждем звонка. Рано или поздно парням придется выложить информацию, и я не думаю, что они рискнут сразу дать Киму мой адрес. Скорее всего, начнут с номера моего телефона, — чувствуя, как поднимается настроение, рассуждал Чон. — Как только он мне позвонит, так ловушка и захлопнется. А я своего не упущу. Как по заказу, раздался рингтон мобильного. Юно смотрел на незнакомый номер и не торопился принимать вызов. — Игра началась. Раз! Два! Три! — Юно провел по экрану телефона. — Алло, Чон Юнхо у аппарата, — ответил он. — Здравствуйте, Юнхо-ши. Это Ким Джеджун. Помните меня? — взволнованно представился звонящий. «Еще бы! — подумал Чон. — Только и жду твоего звонка», а вслух произнес: — Эмм, Ким Джеджун? — он сделал паузу, будто бы вспоминая, кто это. — А, Ким Джеджун! Неожиданно. Что-то случилось? — почти натурально изумился он. — Юнхо-ши, не сочтите меня навязчивым, но не согласитесь ли вы со мной ненадолго встретиться? Мне надо кое-что вам сказать. Пожалуйста, только не говорите «нет», — умоляюще попросил Ким. — Ой, что же делать? У меня отпуск, и завтра я уезжаю на море, — с наигранным сожалением произнес Юно. — Если вы согласны подождать месяц, то я сразу, как только приеду, встречусь с вами. — Юнхо-ши, но это срочно, — с волнением в голосе произнес Джеджун. — Речь как раз о вашем отпуске. Может быть, можно отложить вашу поездку? — с надеждой спросил он. — Нет, это вряд ли, — задумчиво протянул Чон, потирая мысленно ладони, и сделал длинную паузу, доводя звезду до кондиции. — Но вы меня так заинтриговали, что я готов встретиться с вами немедленно, — снисходительным тоном проговорил он. — Что вы предпочитаете: ресторан, кафе, клуб, кинотеатр, мотель? — Эммм, простите, Юно-ши, но разговор у нас с вами будет сугубо личным, и лучше бы нам встретиться в тихом месте, без скопления людей. Вы же понимаете, что я публичный человек. Лишние слухи и неверные домыслы — нежелательны для моей репутации, — Джеджун перевел дух, собираясь пригласить Чона к себе, но не успел. — В таком случае, приезжайте ко мне. Я живу один, и вы можете не опасаться, что кто-то вас узнает или увидит. А я выслушаю вас без лишних глаз и свидетелей. Часа через полтора вас устроит? — Да, вполне, только… — Ким замялся. — Я не знаю, где вы живете. Юно усмехнулся и продиктовал свой адрес. Сразу же после звонка звезды Юно метнулся в кабинет к письменному столу. Порывшись в одном из его выдвижных ящиков, он достал небольшую камеру для слежения. Затем он стал искать удобное и незаметное место в гостиной, чтобы в ракурс попадал диван. Найдя таковое на полке с семейной фотографией, правее телевизора, он убедился, что всё, что ему нужно, попадет в кадр, хмыкнул и отправился в ванную. Освежившись, Чон переоделся и направился к бару. Для его плана, нужно было довести звезду до определенного состояния, поэтому он отказался от вина и достал бутылку «Jack Daniel’s». Поставив граненую тару с напитком темно-золотистого цвета в центр журнального столика, он принес из кухни стаканы с толстым дном. Немного подумав, он вновь потопал на кухню и вернулся с фруктовой нарезкой и начатой коробкой шоколада. Посмотрев на часы, Юнхо вспомнил кое-что и опять ушел в кабинет, чтобы порыться в ящике. Найдя тот самый подписанный для него CD-диск с песнями Джеджуна, который-таки ему всучила эта зараза, он вернулся в гостиную и, порадовавшись, что не выбросил его (как знал, что пригодится), включил музыкальный центр. Чон и сам не заметил, как опустился на диван и откинул голову на его спинку, закрывая глаза. Он вслушивался в слова и мелодию, которые заполонили комнату чарующим вокалом. Этот голос, повествующий о неразделенной любви, проникал в самое сердце, опьяняя душу и дурманя ее сладким ядом, избавиться от которого будет не так просто. В комнате стало тихо. Юно открыл глаза, обведя непонимающим взглядом помещение. Посидев так еще какое-то время, он стряхнул с себя наваждение, потом поднялся с дивана и бросил взгляд на часы. Назначенное время давно уже прошло, а певец так и не появился на пороге его дома. Чон нахмурился. Его план с компроматом на Кима трещал по всем швам. Бурча о том, что Ким ведет себя хуже девушки, Юно потянулся к телефону. Нет, он еще мог понять женщин, которые уважать себя не будут, если не опоздают на свидание минут на сорок, но чтобы мужчина не торопился на деловую встречу, которую сам и назначил, задерживаясь почти на два часа — это было выше его понимания, да и просто бесило и выводило из себя. Собираясь выяснить, что происходит и кому важнее эта встреча, он позвонил певцу. Аппарат Кима был отключен. Когда и после восьмого звонка телефон звезды всё еще был отключен, Чон начал испытывать какую-то безотчетную тревогу и даже легкие укусы совести. Еле разодрав глаза, Юно на автомате схватил с журнального столика телефон и тупо уставился на экран. Девайс разрывался мелодией «Турецкого марша» Моцарта, оповещая о входящем вызове. — Да, слушаю, — глухим голосом, с нотками тревоги, ответил он на звонок. — Юнхо-ши, ради Бога, простите меня, — Чон поморщился и отстранил аппарат от уха, ибо так громко причитала звезда. — Пока я собирался к вам, меня внезапно охватило вдохновение, и я совсем забыл о встрече, да и вообще обо всем: еде, воде, сне, — Юно посмотрел на часы — пять утра! — Алло? Юнхо-ши, вы меня слышите? — Да, — коротко бросил Юно, хотя хотелось засыпать чудика трехэтажными оборотами. — В общем-то, я долго и не ждал вас. Позвонил пару раз, но у вас телефон был отключен, поэтому я лег спать. Это встреча вам ведь нужна была, — не удержался от упрека Чон, вспомнив, как накручивал себя, переживая за известного певца, и, сморенный волнениями дня, так и уснул на диване час назад. — Фух, у меня от сердца отлегло. Я всегда выключаю телефон, когда творю. А сейчас включил, и мне стыдно стало, когда увидел, сколько раз вы мне звонили, простите меня, — извиняющимся тоном раскаивался Ким. — Юнхо-ши, если наша договоренность еще в силе, я могу приехать к вам сейчас? Вы же еще не уезжаете на море? — На море? А, да, еще рано, — чуть не проговорился Чон. — Ну, тогда я сейчас подъеду к вам, — обрадовано воскликнул Джеджун. — Ждите! — и сбросил вызов. Обалдев от такой наглости, Юно тупо смотрел на телефон, а потом до него дошло, что звезда с минуты на минуту появится. Он вскочил, как ужаленный в попу, поправил диванное покрывало и помчался в ванную. Чон не успел дочистить зубы, как во входную дверь его дома настойчиво позвонили. — Вау! Юнхо-ши, я даже не представлял, что у служащего таможни может быть такой большой и светлый дом! Вы тут один живете? — сидя за обеденным столом, восхищенно произнес Ким. — Да, — невнятно ответил Юно, работая челюстью. — Этот дом достался мне в наследство от родителей, — прошамкал он, поясняя. — Ой, вы ешьте, ешьте, всё приготовлено из свежих продуктов мною лично, в качестве извинения, — пропел Ким, наслаждаясь видом жующего мужчины. — Вкусно? — с улыбкой спросил он. Юно в этот момент набирал палочками на тонко нарезанный кружок маринованной желтой редьки жаренные соломкой мясо, морковку, грибы и заправленную фунчозу. Отправив этот вареник в рот, он утвердительно закивал, с наслаждением пережевывая пищу королей. — Приятного аппетита, — отпивая заваренный хозяином дома кофе из чашки, пожелал гость. Чону не верилось, что звезда умеет так профессионально готовить: «Наверное, из кафе какого-нибудь привез, а мне заливает, чтобы впечатление произвести», — подумал он, улыбаясь раннему визитеру. — А я, Джеджун-ши, поверить не могу, что вы так замечательно готовите, — Юнхо вытер губы салфеткой. — Вот не зря говорят, что талантливый человек талантлив во всем, — кинул он неуклюжий комплимент. — Но перейдем к делу? Может, в гостиную пройдем? Там нам будет удобнее, я думаю, — предложил он. — Я не против, — быстро вскочил с места Ким, которому было любопытно посмотреть, как живет объект его страсти. — Ну, тогда — прошу, — Юнхо тоже встал и сделал пригласительный жест, первым проходя в зал. Уже полчаса слушая восторженное щебетание гостя по поводу дома, обстановки, декора и красивого вида из окна гостиной, Юно любезно улыбался ему, согласно своему плану, кивал и не знал, как перенаправить мысли звезды в нужном ему направлении. Он не мог вставить в восхищенный монолог певца даже междометия, ибо тот трещал без умолку, пока не произнес: — Нет, всё-таки это удивительно! Вы — такой интересный мужчина и живете совершенно один в этом великолепном доме. — Вы, правда, считаете меня интересным? — поспешил задать вопрос Юно, пока мысли звезды опять не переметнулись на отвлекающие темы. — Ну… — протянул тот. — Да. Честно говоря, я восхищен вами с первой нашей встречи, — пристально глядя на Чона, четко ответил Дже. — Скажу вам больше, вы стали моим Музом, моим вдохновением, а все песни из последнего альбома написаны под влиянием моих чувств к вам. Это я и хотел поведать, — Юно не ожидал, что Ким нисколько не смутится и, мало того, даже взгляд не отведет, признаваясь в таком, поэтому он первым оторвался от лица гостя, чтобы победный блеск глаз его не выдал. — Знаете, Юно-ши, я ничего не требую от вас взамен, поэтому не подумайте, что это вас к чему-то обязывает. Я знаю, что вы ненавидите меня, но всё равно не стесняюсь своих чувств и хочу, чтобы вы знали о них. В конце концов, любить кого-то, — Джеджун поправил себя. — Нет, любить вас — это же не преступление? — мужчина усмехнулся. — Я просто понял, как глупо себя вел, пытаясь привлечь ваше внимание, и уж точно не думал, что это приведет к таким серьезным последствиям для вас. Если сможете, простите меня за тот инцидент с моими фанатами и вообще за все неприятности, что я вольно или невольно принес вам. Я всё исправлю! Клянусь, что не потревожу больше ваш покой. Вы вернетесь на работу, я обещаю вам это, — Джеджун встал. — Это всё, что мне хотелось вам сказать. А, да, наверное, вы недоумеваете, почему я решил признаться вам? — Дже посмотрел на Чона так, словно хотел запомнить каждую черту его лица. — Юно-ши, я это делаю не ради вас, а ради себя, потому что не хочу жалеть о том, что мог, но не сделал, всю оставшуюся жизнь. Спасибо за то, что выслушали. Мне пора идти, — Джеджун поклонился и двинулся на выход. У Юно внутри всё полыхало огнем: «Этот извращенец явился ни свет ни заря, сделал признание, поднял мне нервы, так теперь и уйти хочет безнаказанным?» — возмущенный и оскорбленный до самой глубины души, Чон схватил за руку проходящего мимо него певца, останавливая, и поднялся с места. Джеджун переводил непонимающий взгляд со своей руки на Чона и опять на своё запястье, которое крепко сжимала ладонь хозяина дома. — Джеджун-ши, а вы разве не хотите услышать мой ответ? — вкрадчиво спросил Юнхо, приближаясь к нему. — Юно-ши, что вы делаете? Остановитесь! — паникуя, воскликнул Дже. — Ким Джеджун, я принимаю твои извинения, — уставившись на айдола, как маньяк на жертву, негромко сказал Чон. — Я хочу попробовать, ты позволишь? — обвив руками спину своей добычи, поинтересовался охотник, чуть наклонив голову к лицу звезды. — Я хочу принять тебя и твои чувства, — прошептал он. До Кима медленно доходил смысл сказанных Юнхо слов. Он, словно парализованный, смотрел на Чона, не в силах пошевелиться. А когда он ощутил прикосновение чужих рук к своему телу, то вздрогнул, чувствуя, как изнутри его начало знобить. Лицо Юнхо было слишком близко, просто до неприличия. Певец не мог отвести глаза от выделенных четким контуром губ таможенника, медленно приближавшихся к его. Он слышал дыхание Чона. Аромат его парфюма щекотал ноздри, а объятия грели кровь. И он не сдержался. Закрыв глаза, Джеджун сам прильнул поцелуем к человеку, чей образ накрепко засел в его сердце.