Созреешь, поговорим...

      — А что дальше?       — Будь их королем, — улыбка Меры такая чистая, светлая и ясная, что затмила бы солнце.       — Это будет весело!       Как же он ошибался… Народ Атлантиды не принял нового царя. И не желал этого делать даже при наличии трезубца, королевских кровей, старшинства в очереди на трон, расположения принцессы Ксебела, преданности Вулко, честной победы над действующим королем и возвращения Атланны.       Они напали на него в тронном зале, сорвав обряд коронации. В отличие от Орма, им было плевать на честь. Они видели в Аквамене самозванца, ублюдка, узурпатора, чужака. Представители знати, придворная стража, министры, даже пара рядовых слуг. Это не было продуманной акцией или следствием тщательно спланированного заговора. Единый порыв. Атланты с присущим им упорством пытались вернуть привычные вещи на привычные места теми путями, какие считали единственно верными. Артур впервые по-настоящему понял весь смысл и всю глубину фразы: жалость не наш путь. И милосердие. И сострадание. И принятие. Физических жертв удалось избежать… Но не душевных…       — И что мне с ним делать? — наконец, изрек Аквамен, погладив бороду, что было признаком замешательства и волнения.       — В таких случаях, принято казнить, — пугающе буднично сообщил Вулко.       — Зашибись, — Артур положил подбородок на пудовый кулак.       Он не умел казнить. И не хотел. Править — тоже не умел. После нападения так и не решился взять корону Орма. Не из-за страха. А потому, что в его сознании корона была прочно связана с образом младшего брата, она так и осталась среди прочих королевских регалий. Артур сидел на троне запросто, только с трезубцем. Старался вникнуть в дела, повседневные и не очень. Старался заботиться о тех, чьи судьбы оказались в его руках. Только старания, личного рвения и благих побуждений явно не хватало, чтобы растопить сердца гордых атлантов. Вулко говорил, что нужно время. Мера всецело поддерживала и всегда была рядом, помогая по мере сил. Но время ничего не меняло. Каждый второй смотрел на Артура если не с ненавистью, то с презрением. Ксенофобия тут была частью менталитета. И очередной инцидент окончательно смыл радость победы и призрачные надежды, оставив лишь горечь и разочарование.        Мурк собрал несколько атлантов из отряда особого назначения и попытался освободить Орма. Попытка устроить побег сорвалась. Системы охраны были совершенны, а Мурку не хватило людей и вооружения, чтобы добраться до камеры. Он отвлек внимание на себя, чтобы сообщники смогли уйти. Но Артур все больше склонялся к мысли, что капитан дал себя скрутить специально. Возможно, он и рассчитывал на казнь.       — Вы уже полгода… эээ… возглавляете Атлантиду, — заметил Вулко, который на людях надевал очень официальную личину, обращался исключительно на «вы», обзывался Вашим Величеством и, вот поганец, даже чинно кланялся. — И уже должны были давно изучить основной свод законов.       — Я изучил, — буркнул Карри. — И он мне не нравятся.       — Просто вы еще подвержены влиянию суши.       — Вот именно, Вулко, вот именно! И перестань, черт подери, выкать, старый ты краб!       — Как пожелаете, Ваше Величество, — поклонился советник.       Артур рыкнул и раздосадовано всадил по резному подлокотнику кулаком. Этот пугающий жест не произвел никакого впечатления на связанного Мурка, стоявшего на коленях перед троном в окружении отряда солдат из тех немногих, кто все-таки присягнул новому правителю.       — Я не буду его казнить, — отрезал Артур.       — Тогда нужно допросить, — развел руками Вулко. — Необходимо узнать, каким образом Орм смог приказать им…       — Он ничего не скажет, — перебил Аквамен. — Да и не надо. Это его личная инициатива, Мурк пытался освободить своего короля.       — Ты король, — советник рубанул воду ребром ладони. — И ты зря сбрасываешь Орма со счетов…       — Он не имеет к этому отношения.       — Ты плохо знаешь брата.       — Я УЖЕ хорошо знаю атлантов.       Предстояло принять решение. Они и так потратили слишком много времени на препирательства и разговоры. Предложение Вулко сохранить все в тайне было логичным, но практически невыполнимым. Да Артуру и не хотелось устраивать подковерные игры. Мурк всего лишь выразил волю абсолютного большинства. Только поступком, а не словами. И его нельзя было винить за верность тому, кому он служил и кому присягал.       — Освободите его, — приказал Артур.       Солдаты растерянно замялись. Даже Мурк соизволил оторвать взгляд от пола и припечатать им Аквамена. Брови Вулко поползли вверх от удивления.       — Делайте, что говорю! — повторил Артур, и стража подчинилась.       Капитан выпрямился и принялся растирать запястья, отпихнул одну из цепей ногой и развел плечи.       — Мурк, ты хороший воин, ты один из немногих, кто смог настучать мне в табло, — заговорил Артур, не обращая внимания, как поморщился Вулко от его «красноречия», которое все еще превалировало в манере общения нового короля.       — Напомни свое звание и должность.       — Капитан. Начальник королевской стражи, — прогудел атлант.       — Ты останешься в своем звании и продолжишь нести службу.       — Артур! — всполошился Вулко.       — Заткнись, старый краб, — громыхнул Карри. — Мурк, — он повернулся к капитану, — твой опыт и твои умения нужны Атлантиде. Твой долг служить ее народу, в первую очередь, а уж потом — трону.       Мурк препарировал лицо Артура колючими, неоново-голубыми глазами целую минуту. Этим взглядом можно было гвозди забивать. Но Аквамен с достоинством выдержал долгий зрительный контакт.       — Разрешите вернуться к обязанностям? — наконец, изрек капитан.       — Валяй, — напутствовал его Артур.       — Это было глупо, — заметил Вулко.       — Поживем — увидим, — ответил Аквамен. ***

      Ярко-красные длинные локоны струились между пальцами. Выписывали в воде причудливые танцы, повинуясь малейшему движению его руки. Шелковистые и мягкие, приятно ласкали предплечье и ладонь. Вода преломляла свет от ламп, и он причудливо играл в волосах Меры, растекаясь по ним огненными искрами. Мера. Даже ее близость не возвращала душевного равновесия.       — Ты сам не свой сегодня, Артур, — она доверчиво склонила голову на его плечо.       — И на то есть причины. Ты наверняка уже в курсе, — он тоскливо обвел свои покои, в которых ему никогда не было спокойно, взглядом.       — По-моему, это верное решение — отпустить Мурка. Он отличный воин. Да и атланты должны узнать, что такое милосердие.       — Боюсь, это будет воспринято как слабость.       — Дай им время.       — Но они не дадут его мне, — Артур аккуратно высвободился из ее объятий, всплыл с ложа и направился к панорамному окну. — Орм был хорошим королем? Мера посмотрела на силуэт мужа на фоне окна, немного подумала, подплыла к нему и обняла со спины.       — Почему ты спрашиваешь? — она провела носом между лопаток Аквамена.       — Потому, что мне интересно? — Карри глянул на супругу через плечо и положил широкую ладонь на замок из ее изящных пальцев на своей груди.       — Лучше Орвакса, определенно.       — А каким был Орвакс?       — Тираном. Самодуром. Ксенофобом. Убийцей. Это ему принадлежит идея войны с сушей. Это он начал готовить к ней армию, оснащать особым снаряжением, наращивать численность, разрабатывать вооружение и усовершенствовать имеющееся. Орм придал этому систему, отточил и улучшил, доведя до идеала и Абсолюта. Продолжать?       — Какое отличное резюме, — ухмыльнулся Артур и повернулся к жене. — Ты ведь сразу знала, что младший братишка никогда не пойдет со мной на разговор и не изменит взглядов?       — Предполагала, — избежала прямого ответа Мера. — Что ты задумал? К чему эти вопросы? Неужели ты…       — Да, рыженькая, гора пойдет к Магомету…       — Что это значит? — нахмурилась Мера.       — Перетру с мелким.       — Артур, не забывайся, Орм все также опасен.       — Не переживай, я помню, что братишка нервный и любит поорать. Постараюсь не бесить его и даже не возьму с собой трезубец Атлана.       — Не переводи все на шутку. Зачем тебе это?       — Хочу разобраться…       — В чем?       — В себе.       — Тогда ты выбрал не того собеседника, — Мера укоризненно покачала головой. — Но, в любом случае, поступай, как считаешь нужным, — она ободряюще улыбнулась.       — Круто! — Артур чмокнул Меру в макушку. — Тогда пошел! То есть поплыл!       — Прямо сейчас? — в голосе девушки звучало удивление.       — Ага! — бодро кивнул Аквамен.       — Будь осторожен.       — Как скажешь, любимая, — Артур снова не отказал себе в удовольствии поцеловать жену. ***

       Только на полпути к башне, где заточили сверженного короля, Артур словил себя на мысли, что снова поступает опрометчиво, повинуясь сиюминутному порыву. Но отступать было поздно. Да и некуда.       Камера Орма поразила размерами и аскетичностью. Просторное помещение, одну стену которого полностью заменяло окно из прочнейшего материала, имело скошенные углы. Слюдяные своды сияли и переливались тысячью люминесцентных огоньков, создавая эффект северного сияния. Младший брат, скованный по рукам и ногам огромными цепями, безмятежно сидел на узкой жесткой кушетке. На нем был темно-синий костюм, какие носили атланты. Светлые волосы собраны в неизменный тугой пучок, гладко выбритый, надменно-отрешенный. Артур вплыл в камеру, и массивные двери за его спиной съехались, шепнув сервоприводами.       Орм даже не шелохнулся, полностью игнорируя посетителя. Его взгляд был прикован к видам, простиравшимся за панорамным окном. Артур подплыл ближе, и у него перехватило дух от открывшейся красоты. Столица раскинулась перед ним как на ладони, окутанная гирляндами переливчатых огней и сетью транспортных путей. Величественные здания, устремляющиеся ввысь, поросшие кораллами, поражали воображение своими причудливыми формами. Невероятные краски морского дна складывались в замысловатые узоры и контрасты. Картину довершала статуя Орма. В полном боевом снаряжении и развевающимся за спиной плащом, колосс возносил над головой трезубец Орвакса.       Аквамен перевел взгляд на узника. Казалось, многопудовые наручники не доставляют ему никакого дискомфорта. И Артур впервые задумался о том, что брат, в отличие от него, чистокровный атлант. Какая же мощь может таиться в нем, если даже Карри, полукровка, имел массу преимуществ и слыл у жителей прибрежных деревень чуть ли не богом?       — Классный видок, — ухмыльнулся Артур, облокотившись на стекло спиной и ткнув пальцем себе за плечо. — Вулко действительно расстарался для тебя.       Орм молчал.       — Э-хмм, да, не лучшее начало разговора, — Аквамен погладил бороду. — Никогда не был силен в дипломатии. Мне проще кулаками все решить…       Орм молчал.       — Но в последнее время ничего не решается так просто. Ты уже больше шести месяцев сидишь в одиночке и так и не позвал меня на разговор…       Орм молчал.       — Я знаю, ты меня ненавидишь. Ты мне тоже более, чем не нравишься, братишка, но так сложилось, что мы кровные родственники. Никуда от этого не деться, придется искать общий язык…       Орм молчал.       — Почему ты не стал говорить с матерью, когда она навестила тебя месяц назад?       Орм дернул углом рта.       — По всему городу стоят статуи тебе, но ни одной Орваксу. В чем причина?       Глухо звякнули цепи Мариуса. Артур повернулся на звук. Их взгляды встретились. Теплый, янтарный, таящий в себе пламя, необузданную энергию и ярко-синий, наполненный холодом глубин, лазурью морей. Орм недоверчиво прищурил синие льдины.       — Это не твое дело, полукровка.       — Я не буду сносить памятники.       — Да, было бы глупо.       — Тебе не понравится?       — Моему народу.       — Нашему народу, брат, — поправил Артур.       — Разве? — голос Орма сочился скепсисом. — Скажи, что тебя привело сюда? Я не просил аудиенции.       — Зато ее просила мама, а ты молчал как пень, она очень расстроилась, между прочим.       — Мне достаточно того, что она жива и здорова. Ее повторное предательство…       — Повторное предательство? — перебил Артур, всплеснув руками. — О чем ты вообще?       — Она снова ушла на сушу. Снова проигнорировала свой долг и свой народ. Ради сухопутного, — взгляд Орма заострился, сверкал колючими искрами. — Кто помогает тебе править? Кто принимает решения?       — Никто, я делаю это сам.       — Ты врешь себе или мне? — снисходительная улыбка тронула губы Повелителя Океанов. — Скажи, брат, ты никогда не задумывался, почему Вулко так стремился посадить тебя на трон?       — Потому, что Атланна попросила его позаботиться обо мне, — уверенно заявил Карри.       — Видишь, как она переживала за тебя. Даже перед смертью думала только о тебе, — саркастично заметил Мариус.       — Орм…       — Я долго наблюдал за своим советником, надеясь, что он одумается. Согласись, с его стороны было наивно полагать, что я не замечу отлучек. Он не воспользовался шансом. Может быть, ему хотелось больше власти? Может, он решил, что тобой будет проще управлять? Или хотел завоевать расположение Атланны?       Артур встряхнул волосами, прогоняя гипнотический эффект, которым обладал голос брата. С властными вибрациями и нотами стали, но глубокий и с бархатными переливами. Орм умело поворачивал разговор в нужное ему русло.       — Нет, Вулко знал, что ты развяжешь войну и погубишь людей. Своих и сухопутных, — рыкнул Аквамен, порывисто подплывая к младшему брату вплотную.       — Мне прискорбно признавать, но великие цели требуют великих жертв, — Орм поднялся навстречу и расправил плечи, он был немного ниже, но по габаритам практически не уступал.       - Нет, братишка, ни одна гребаная цель не стоит жизней, кому бы они ни принадлежали, — прорычал Артур в лицо Орма. — Ты убийца. Люди утонули! Много людей! Целыми семьями, брат! В своих машинах и домах. Убил короля Рыбаков на глазах его жены и дочери! Ты погубил собственных солдат, воюя с Солеными Водами!       — Это их долг.       — Да? Умереть, будучи преданными собственным царем? А они знали, что ты работал с Черной Мантой? А как же твое презрение к сухопутным? Куда оно подевалось, когда ты его нанимал? Приказывал убить не только меня, но и Меру? Этому учил ТВОЙ отец? Атланты не знают не только жалости, но и чести?       Слова Аквамена попали точно в цель. Точеные черты Повелителя Океанов исказились, по надменному лицу пробежала тень сожаления.       — Не тебе меня судить, бастард. Наказание соразмерно поступку. Всегда. Это касается всех без исключения. Поэтому я здесь, — Орм взял цепь, поднес к глазам Артура и смял огромное звено легким движением пальцев.       — Послушай, мне не нравится держать тебя тут…       — Ты и не держишь.       — Если для тебя дело принципа…       — Нет.       — Слишком гордый, чтобы…       — Нет, Артур! Мои поступки продиктованы не личными побуждениями.       — Ты настолько ненавидишь жителей суши?       — Я настолько люблю Атлантиду.       Артур помотал головой. Он никак не мог понять и принять философии младшего брата. Лучше было уйти, но уходить не хотелось. Как-то так получилось, что кровный родственник, родное существо, оказался таким далеким. Таким отрешенным. Он выстроил стену задолго до встречи и не был намерен ее разрушать. А Аквамен был. Он взмахнул руками, отплывая назад, сложил ноги по-турецки и медленно опустился на белоснежный пол камеры. Орм взирал на него с недоумением. Его поражала та легкость, с которой Артур переходил от агрессии к открытости.       — Братишка… Я пришел не спорить. Не переубеждать тебя, стыдить, судить или обвинять. Я просто хочу поговорить, чтобы узнать тебя получше. Я же мечтал познакомиться с тобой. Да, ты не такой, каким я тебя представлял. Мудаковатый, конечно, говнюк еще тот, но… Ты неплохой чувак…       Светлые брови Орма съехались к переносице. Он выглядел обескураженным. Мариус впервые видел подобное поведение и проявление эмоций. Происходящее казалось ему дикостью.       — Ну? Поболтаем, Орм? — снова предложил Аквамен.       Сверженный царь глубоко вздохнул. В глубине синих глаз мелькнула догадка, и льды посветлели. Орм медленно улыбнулся. Не издевательски, не надменно, а снисходительно.       — Ты скучаешь по дому, Артур, — озвучил свою догадку Орм.       — Ничего подобного, — небрежно отмахнулся старший.       — В этом нет стыда, — Мариус величаво опустился на свое скромное ложе. Заключенный держал себя так, что Карри не покидало чувство, будто это он узник, лишенный всех регалий. — Мне повезло больше. Я дома и каждый день вижу свою родину, — он сделал широкий жест в сторону окна, снова звякнув цепями.       — Может, снимем эти цацки, — поднялся, было, Артур, но был остановлен коротким взмахом руки.       — Нет. Закон един для всех… Так ты скучаешь?       — Да. Скучаю. По дому, по отцу…       — Расскажи мне о нем? Он крупный вассал? Знатного рода?       — Э-э-э-э, — замялся Карри и почесал в затылке, он не предполагал, что к нему все-таки проявят интерес. — Батя смотритель маяка.       — Маяка?       — Ну, да. Это такой огромный фонарь на берегу, по нему ориентируются корабли, чтобы не было крушений и все такое, — как мог, объяснил Артур.       Разочарование, охватившее младшего брата, невозможно было скрыть. Сильные плечи поникли. Он облокотился спиной о стену. До Артура дошли смысл и цель вопроса.       — Сторожит фонарь, значит, — хмыкнул Орм. — Достойное занятие, — в его голосе не было иронии, лишь горечь. — Полагаю, моя очередь для откровений? — он взглянул на собеседника оценивающе, будто решая, стоит ли вообще говорить ему что-то. — Орвакс ненавидел сухопутных. Вполне заслуженно. Ядовитые и радиоактивные отходы, превращают нас и наших детей в уродов. Болезни, мутации, вырождение — масса проблем. И с ними пока не справляется даже наша медицина, на которую я тратил треть казны…       — На медицину? Треть?! — неподдельно удивился Артур.       — Конечно. О здоровье народа нужно заботиться, постарайся не забывать это, когда покинешь мою камеру и вернешься к своим обязанностям.       — Хорошо, братишка.       — Уничтожение коралловых рифов, морских животных, всего не перечислить… Он решил объединить империю. Ты же понимаешь, как это делается?       — Война… Орвакс развязал гражданскую войну, — догадался Артур. — И ты участвовал в ней? Ты же был совсем юнцом, наверное. И начал править рано, — он погладил бороду, представив груз ответственности.       — Я был воином и выполнял свой долг… Атлантида досталась мне изможденной, почти в упадке. Я остановил междоусобицы, в том числе ради этого и сосватал Меру.       — Выходит, ты ее не любил? — с надеждой спросил Аквамен.       — Любил. Как сестру. Я посвятил всего себя Атлантиде, ее народу, думал лишь о благе атлантов. Носил корону лишь потому, что они избрали меня своим королем. Я ничто без них. Они все для меня. Если ты будешь лучше, мудрее, дальновиднее, сделаешь для них больше, буду только рад. Артур, я чту законы. Уважаю твое право на трон. О, если бы ты пришел ко мне с миром, открыто, без оружия. Если бы тобой двигало желание возродить Атлантиду в былом могуществе и славе. Если бы ты думал о благе нашего народа и старался бы только для него, как и полагается, я бы сам отдал тебе корону. И воздал тебе почести и стал твоей правой рукой, вместо предателя и изменника Вулко… Но ты пришел, чтобы спасти тех, кто столетиями травил и убивал нас.       — Нет, брат, я хотел остановить войну, чтобы не пострадал никто. Ты же помнишь, что сказала наша мама? Океан и суша — едины!       — Не лги хотя бы себе. Ты думал о сухопутных. Ты не принадлежишь этому миру.        — Потому, что принадлежу обоим мирам.       — Тогда почему не прикажешь своим сухопутным собратьям прекратить загрязнять океаны? Ты правишь уже полгода, а военные суденышки жителей суши продолжают бороздить мои воды! Артур, мы не трогали их, позволяли пользоваться благами моря, не препятствуем судоходству. И я бы не стал устраивать геноцид. Мы бы отбросили людей подальше от береговой линии, только и всего.       — Есть страны-острова, как быть с ними, Орм?       — Затопить.       — Ты не поменяешь своего мнения, верно?       — Не поменяю. А вот тебе стоило бы. Истинный король Атлантиды должен думать о ней, а не о суше, Артур. Раньше я тебя ненавидел, но теперь мне тебя жаль.       — Орм, ты лишаешь меня возможности освободить тебя. Брат, люди не так просты, как кажутся. Если о тебе узнает Лига Справедливости, о твоем воинственном настрое, я не смогу тебя защитить.       — Мне не нужна твоя защита, Артур. Ты не нужен Атлантиде. Корона тяжела для тебя. Иди домой.       — Разве тебе никогда не хотелось свободы?       — Кто из нас сейчас больше свободен, ты или я? — ядовито прищурился Орм.       — Жаль, но, кажется, мы никогда друг друга не поймем и не услышим. Прости, тебе придется остаться здесь на неопределенный срок, — Артур понуро поднялся и поплыл к выходу.       — Ради Атлантиды я готов на все, — раздался ему в спину глубокий голос Орма. — Созреешь, поговорим.       Артур не стал оборачиваться, он и так чувствовал, что две самых синих и холодных льдины прожигают его спину. Ему хотелось поскорее вернуться домой. И вспоминая о доме, он подразумевал не умопомрачительный в своей красоте дворец, а старый маяк на краю мира.