***
Мокрый Салливан выбежал из ванны, громко всхлипывая под звонкий смех Тианы, которая уже насладилась сколько хотела и отпустила его. Заперев дверь в комнату, он тяжело дышал и прижимался к ней спиной. Паника не отступала. Внимание привлекла недавно подаренная игрушка. Взяв её в руки, он прикрыл глаза. Впервые за долгое время, Бутчер почувствовал себя в безопасности. Хрупкое доверие. В объятиях немаленькой игрушки было по-родному уютно и тепло. Казалось, Флаффи способен избавить его от любых мировых невзгод, лишь одним своим видом рассеять всё самое страшное. — Мы всегда будем вместе, и даже вселенная не разлучит нас. Он всегда был чем-то большим, нежели простая игрушка. Полноценная личность в голове, которая стала единственным близким другом, заставляя испытывать нежные чувства. Отец замечал это и часто бурчал что-то про ненормальность всей ситуации, сводя брови к переносице, но отобрать Флаффи у него не получалось. Возможно, при большем желании он бы сделал это запросто, ведь что стоит подросток против взрослого мужчины? Вдруг Бутчер почувствовал, что чего-то рядом не хватает. Пару раз пройдясь глазами по своей темной комнате, он все-таки смог сфокусировать взгляд на ярко-розовом пятне, которое медленно отдалялось. Потребовалось пару секунд, чтобы понять, чьих это лап дело. Когти крыс так громко по полу не стучат. Рывок — и вот в руках у него любимая игрушка, а короткошёрстная крошечная псина с высунутым изо рта языком игриво на него глядела, склонив голову набок. Юпитер явно не понимал серьёзность ситуации, рассчитывая на развлечение. Внутри парня всё разрывалось на куски от гнева, "пылало". Имей он полноценное лицо, мимика дала бы всё понять, но отсутствие бровей и половины мышц на лице способствовали этому ровно столько же, сколько и навсегда застывший, не выражающий ни единой эмоции протез. Дыхание участилось, когда он схватил собаку в руки, подняв её на кровать. По крепкой хватке кулаков на маленьком теле она поняла, что к чему, и визжала от боли, пытаясь вырваться. Долго думать не пришлось — пальцы надавили на тонкую шею Юпитера, сдавливая и не позволяя бедному животному вдохнуть. Лишь когда тот перестал дрыгаться, а тело приобрело синюшный оттенок, мальчик отпустил полуживую-полумертвую псину, скинув её на пол. Кое-как очухавшись, та, еле-еле переставляя лапы, скрылась с глаз долой. Тем вечером Грегор долго наказывал Салливана, который даже не видел особой вины в том, что защитил друга.***
Свежий шов, точнее, шрам на шее единорога напоминал о недавнем происшествии. В тот момент парню казалось, что мир рухнул в одночасье, оставив после себя лишь пыль и прах, судорожные рыдания в сгорбленной позе над трупом. Как будто бы оплакивая главную утрату в жизни, означающую лишь потерянные надежды парня на будущее, хоть и не особо светлое. Зрачки резко сокращались и увеличивались, пытаясь найти хоть одну крысу поблизости. Найти, чтобы остатками Луиса были только кровавые пятна на шерсти животных. Разве отброс смел решать его судьбу, уничтожая ежедневно по куску того, что Салливан любит, по куску самого Салливана? Это неправильно, несправедливо. На периферии сознания что-то рушилось, поддавалось изменениям. Флаффи был восстановлен благодаря Эш. Не особо опрятная работа, но ему ли жаловаться? Игрушка была заботливо уложена у трона в подвале, как раз рядом с Бутчером. Подозвав одну из крыс, он взял её в руки. Животное, не почувствовав опасности, спокойно мыло мерзкую морду. Мальчик ощущал восторг от хрупкой и доверенной ему в руки жизни. Пальцы нежно прошлись по жесткой шерстке, оглаживая ее, и резко сжались, позволив услышать писк беспомощного страдающего существа и треск крошечных костей. Он наслаждался этой симфонией безумства, этими бесплодными судорогами в попытках освободиться. Но разве есть смысл существования с разрушенной жизнью? Нет. Он не сдавливал сильнее, а положил тело крысы на джинсы, не без удовольствия наблюдая за мучениями. Определенно, этот падальщик не заслуживал жизни, поэтому Салливан не видел ничего плохого в его смерти. Справедливый судья. Судорожное расширение зрачков, и вот, перед ним куда больше крыс. Его личная мерзкая армия, такая же мерзкая как и он сам. То, что надо. Завтра случайный хулиган испачкает этот подвал своими внутренностями. Ухмылка тронула истерзанные ожогами губы. Переломный момент позволил почувствовать власть. Иронично! Чувство вседозволенности, вытекшее из желания умереть, появившегося впоследствии разрушенной жизни. Поднявшись с кожаного трона и с хрустом размяв кости, он взял Флаффи за игрушечное копыто и не торопясь пошел к выходу из подвала. — Теперь я буду решать ваши судьбы.