Трое

И трое пришло из этого рода асов благих и могучих к морю, бессильных увидели на берегу Аска и Эмблу, судьбы не имевших. Они не дышали, в них не было духа, румянца на лицах, тепла и голоса. Дал Один дыханье, а Хёнир — дух, а Лодур — тепло и лицам румянец. Старшая Эдда

      Мир был новёхонький, с пылу с жару творения. Величественные горы дышали юной свежестью, с любопытством вздымаясь к небесам, голубым до прозрачности, ещё не видевшим ни грусти, ни боли. Лазурное молоденькое море ласково плескалось о берег, будто заигрывало с ним.       Три аса неторопливо шли по морскому берегу. Единственные живые существа в этом свежесозданном мире, они представляли собой весьма живописную картину. Первым шагал величественный широкоплечий Один, то и дело почесывая слегка всклокоченную светлую бороду. Рядом с ним шёл Хёнир, чьи тонкие правильные черты лица обрамляли тёмные пряди; походка же его была столь легка, ровно он не касался земли, а парил над ней. Третий, отстававший, был заметно ниже своих спутников, с шельмоватым блеском зелёных очей и небрежно спадавшей на плечо тощей рыжей косицей. Звали его Лодур.       Одна особо резвая волна плеснула на ноги Одину, шедшему как раз ближе к кромке воды. Тот улыбнулся — вода была холодной, и это бодрило.       Но чего-то не хватало.       — Хор-р-рошо!.. — выдохнул шедший рядом Хёнир, блаженно закрывая глаза под порывом бриза, прилетевшим с моря. Лицо его, и без того одухотворённое, приобрело возвышенное выражение.       — Хорошо, — согласился Один. — Мы поработали на славу. Но всё же, мне кажется, чего-то не хватает…       — Кого-то, — поправил хлюпавший прямо по воде позади Одина Лодур. Ботинки его были полны морской воды, но это не доставляло асу никаких неудобств.       — Хм… — поскрёб бороду Один. — И вправду. Жизни не хватает.       — Какая жизнь вам ещё нужна! — Хёнир даже остановился, раскинув руки, будто желая обнять весь созданный мир — и никогда его не отпускать. — Небо дышит, море поёт песнь, исторгая её с самых своих глубин; горные вершины переговариваются друг с другом– вы только прислушайтесь!.. Неужели этого мало?       Один посмотрел на пронзительно-голубое небо. На мягко шелестевшее рядом лазурное море. На торжественно-одухотворённого Хёнира, застывшего с воздетыми к небу руками. На Лодура, безмятежно поигрывающего подобранным красивым камушком.       И твёрдо заявил:       — Мало! Нам нужны живые существа. Они будут хранить этот мир и управлять им.       — Но где мы их возьмём? — пожал плечами Хёнир. — Мы уже истратили весь имевшийся материал Имира…       — Да хотя бы… — Один, покрутив головой, кивнул в сторону рощи, возвышавшейся невдалеке на холме. — Из дерева вырежем! Руки, ноги, голову там, туловище… Дело-то нехитрое. Пойдёмте!       Приглашающе взмахнув рукой, он первый направился выше по каменистой тропе. Но, пройдя с десяток шагов, остановился. Да так резко, что шедший за ним Лодур едва не ткнулся в широкую спину старшего аса. Хёнир, не одобрявший идею творения ещё какой-то жизни, теперь плёлся в конце.       — И вырезать не придётся, — удовлетворённо произнёс Один, рассматривая древесные силуэты двух стоявших перед ним… существ?       Существами их назвать можно было с трудом. Застывшие члены, мертвенно бледная кожа, закрытые очи. Но они были высоки и хороши собой. Один — мощный и крупный, второй — немногим ниже, но изящнее.       Казалось, что два дерева обрели волю к жизни большую, чем у их собратьев. Вырвав из земли корни, устремились они к морю. Сошли с места, на котором судьба была простоять, пока не придёт их срок.       Обрели свободу.       — Вы будете называться люди, — нараспев произнёс Один, возлагая ладони на грудь странных существ. — Ты будешь мужчиной, а ты — женщиной. И имена ваши да будут по имени дерев, из которых вы вышли — Аск и Эмбла. Коль возжелали вы оторваться от земли, в которую вросли, то наделяю вас бессмертной душой. Пусть влечёт она вас неизменно от земли к небу!       Вздрогнули древесные веки. Медленно, с усилием отворились. Блеснули живые очи, осветили мертвенные черты. Разомкнулись бледные уста, вдохнули морской солёный воздух. Дрожь по телам пробежала: разогнули они каждый на пробу руку, согнули в коленях ноги…       — Не к добру ты затеял это, — вздохнул Хёнир, подходя ближе к ним, счастливым, что отныне могут двигаться. — Но, коли так… Да пребудет с вами свет разума, да озаряет он ваш путь! Храните и любите мир, в который вы пришли!       Он положил ладони на лоб мужчине и женщине. И в блестевших очах их появилась осмысленность. Они посмотрели на ожививших их асов. На рощу, из которой вышли. На плещущее внизу море.       Только друг на друга не посмотрели. И побрели — каждый своей дорогой.       — Хорошо, — повторил Один, глядя им вслед с гордой улыбкой.       — Э, нет, так дело не пойдёт, — возмутился молчавший доселе Лодур. — Это не люди — это болванчики какие-то! Ночью увидишь — поседеешь!..       В два прыжка он настиг Эмблу, чуть отставшую от Аска. Улыбнулся — коротко и нежно, и поцеловал женщину в бледную щёку.       Окрасилась кожа её в светло-розовый цвет. Заструилось по жилам тепло, заиграл на щеках румянец. Вздрогнули ресницы, когда взглянула она на поцеловавшего её аса. Замерцала в зрачках ответная нежность, загорелся в них страстный огонь, отчего стала Эмбла ещё прекраснее.       Потянулась она было к Лодуру, да увернулся тот со смехом. На Аска указал:       — Вот его поцелуй. Передай огонь, что получила.       Обида мелькнула в глазах женщины. Ничего не сказала она, покорно ткнулась губами в деревянную щёку Аска. И тот потеплел, как и Эмбла.       — Да влечёт вас отныне друг к другу! И вашим теплом наполняется мир… Не спалите только, — хихикнул Лодур.       Повернулись друг к другу мужчина и женщина. Будто впервые увидели. Шагнули навстречу, не сговариваясь. И ещё.       И ещё…       — Лодур, — поморщился Хёнир, отворачиваясь. — До такого только ты мог додуматься!..       Один, склонив голову набок, наблюдал за действиями пары. Молвил:       — А мне нравится…       — Тьфу на вас обоих! — в сердцах плюнул Хёнир. — Эдакий срам!..       — А ты думал, они будут вечно бродить под луной? — неожиданно серьёзно вопросил Лодур. — Они смертны, и век их до смешного короток… Но дети их разойдутся по миру, и он больше не будет одиноким.       Хёнир лишь тяжко вздохнул, наблюдая, с какой страстью целовались люди. Будто и впрямь вознамерились сотворить ещё парочку миров вдогон к имеющемуся.       — Многими страданиями обернётся для людей твой дар, Лодур, — задумчиво молвил Один. — Не раз проклянут они тебя, им наделившего.       Тот фыркнул:       — С тем же успехом проклятья достанутся и твоей головушке! Бессмертная душа, знаешь ли, штука сложная, не всякий вытянет. А уж про разум я вообще молчу, — с насмешкой повернулся он к Хёниру. — Ты с ним как-то погорячился…       Тот отвёл взор. Когда же поднял он взгляд глубоких очей, пара уже вновь удалялась, только на сей раз плечом к плечу.       — Они понравились мне, — прошептал второй ас. — Я не хотел иной жизни, кроме могучей природы, но… эти двое пленили моё сердце, и я поделился с ними главным своим сокровищем — в надежде, что они употребят его на пользу прекрасному миру…       — Я бы не был столь уверен, — покачал головой Один.       — Я тем более, — хмыкнул Лодур.       — Тем хуже для них, — посуровел Хёнир. — Иначе мой дар обернётся проклятьем, и люди будут страдать от своего великого, но бесполезного ума!..       Прежнюю ласковую песнь пело лазурное море. Дышала покоем маленькая роща на холме. В чистое небо поднялся жаворонок, звонким голосом заведя песню — песнь жизни и обновления.       — Теперь их трое, — тихо сказал Лодур, глядя вслед всё уменьшавшимся силуэтам людей. — Будем за ними присматривать.       И вновь подбросил красивый камушек на ладони.