Лишая любимых, жизнь готовит тебя к будущему, тестирует твои нервы. И всё во благо тебе. И только единицы способны встать после удара злодейки-судьбы.
Я упал с гамака и поднял голову. Старенькие часы показывают семь утра. Встал и натянул какую-то старую рубаху. Приняв утренние процедуры, спустился с своего чердака на первый этаж. На кухне мама уже расставила завтрак. За столом сидел старик — отец мамы. Ему уже за две сотни давно перевалило. Если не ошибаюсь, у него последняя жизнь. Больше половины уже не помнит. Сел за стол. — Доброе утро, Маркуша! — потрепала мои лохматые волосы мама. — Фафой он фебе Марфуса?! — заворчал старик. — Фасану уфе фяфнафсафь леф! Воф я в ехо вофрасфе… — Да заткнись ты, йои! Всё равно не вспомнишь! Да и без того два зуба осталось. — последнее я показательно фыркнул, поставив одну ногу на стул. — Фо ты фкавал, футёныс мелхий?! — трясся старик. — Папа! Марко! Что ни утро, то ворчат друг на друга! Честное слово, словно кошка с собакой! — Подумаешь, йои. — также фыркнул я. — Марко! — на меня прыгнула мелкая бестия. — Да твою налево! Мари! Отцепись! Задушишь! — пытался я отцепить младшую сестру. — Фравильно! Вуфы ехо! — треснул мне по голове старик своей старой тростью. — Ай! — воскликнул я. — Мали… Пусти Малко… — вышла сонная Мила. — Деда… не бей его… — потирая глаза, села за стол девочка. — Сели все нормально! — ужасающе проговорила мать, нависнув над нами словно коршун. С учётом того, что она феникс. Все сразу расселись за стол и принялись за завтрак. — Мам, я слышал, что существует архипелаг, состоящий из одних деревьев. Давай отправимся туда как-нибудь, йои. — предложил я. — Офлифная ивея, Марфо! Хах лаф фува, хве вохева вабофорхофсев! — ворчал старик. — Сынок, ты же знаешь, что людям не стоит знать о нашем существовании. — выдохнула тяжело мать. — На любом густонаселённом острове есть работорговцы. А на Сабаоди там вообще проводится аукцион. И такие, как мы, расцениваются дороже всего. Даже дороже русалок и рыболюдей. — Скорей бы овладеть силой. — буркнул я себе под нос. Встал и убрал тарелку в раковину, сказав: «Спасибо». — И свалить с этого треклятого острова! Я поднялся на свой чердак. Через окно на крышу. С крыши на ветку дерева и на самую верхушку. Хочу в море… Такое бескрайнее и лазурное… Интересно, что там за горизонтом? И есть ли хорошие люди? Осточертело уже. Пятнадцать лет на одном острове. Всю свою жизнь. Что там на других островах? А везде, наверное, закаты разные… Хочу увидеть каждый… Каждый закат в этом мире… Каждый… Хочу увидеть все чудеса этого мира… Каждое море… На горизонте показался корабль с синими парусами. Я спустился вниз и побежал к берегу. Когда прибежал, к берегу приплыли несколько лодок, из которых вылезли люди противном наружности. — Рыскать по всему острову! — приказал какой-то уродливый мужик. — Мы должны найти этих фениксов! За них немало отвалят на аукционе! Что?! Я забрался на дерево и побежал по толстым веткам, иногда перепрыгивая. Мелкие ветки с болью бились в лицо. Нужно быстрее сообщить им. Я прибежал к дому. — Мама! — забежал на кухню. Никого. Поднялся на второй этаж. Забежал в первую комнату, которая принадлежит младшим. Никого. Забежал в мамину. Тоже. К старику. Дрыхнет. — Проснись, старик! — начал толкать его. — Фехо фефе? — открыл глаза дед. — Там люди! Они за нами охотятся! — Иви найви мавь и уверайвесь в ховы! — встал старик. — Мне и бев вохо освалось немнохо! — Но… — Пофол овсюва! Я спрыгнул с окна и побежал искать мать с сёстрами. Послышался писк Милы. — Отпусти её, грязное животное! — закричала мать, ударив мужика увесистой корзиной в голову. — Марко! — я сразу же подбежал к троице. — Бери сестёр и беги в горы! — с неба начали капать холодные капли. Дождь. — Но ма! Старик сказал, чтобы мы все вместе туда бежали! — Я сказала: бери девочек и беги в горы! — зашипела мама, перевоплощаясь. — Мама! — крикнула Мари. — Ма… — захныкала Мила. — Девочки, — она села на колени обняв младших. — всё будет хорошо. — встала и подошла ко мне, дав свою зажигалку с гравировкой «K.P.» — Мама? — с непониманием посмотрел я на женщину. — Сохрани её, — мне на щеку легла ладонь. — И сбереги девочек. — меня обняла за плечи и, выпустив, быстро убежали. Я сразу же подхватил на руку Милу и схватил левой за руку Мари, побежав в сторону гор. Сзади послышался крик. Дождь начал лить сильнее. Под ногами слякоть. Мари споткнулась. Я быстро подхватил сестру и побежал быстрее. Сзади топот становился всё ближе и ближе. Ледяные большие капли бьют в лицо. Бежать с каждым разом тяжелее и тяжелее. Послышался рёв какого-то мужика чуть ли не над самой головой. Я подскользнулся и упал. Развернулся, прижимая к себе сестёр. На нас брызнула кровь. Увидел голубые глаза матери. Тело пронизано мечом насквозь слева в районе груди… И эта улыбка… Нежная… И такая родная… Раньше не обращал на неё должного внимания… Больно… — Ма… — прошептал я. — Бегите… — тихо сказала она. Глаза закрылись. Горло обдало острой болью от собственного крика, ударив его по ушам. Голова невыносимо гудит и кружится. Мама… Сердце больно кольнуло… Пропустило несколько ударов, отдаваясь глухо в ушах… И забилось с ужасной скоростью. Руки начали пылать в люминесцентном пламени. Я перевоплотился и схватил шокированных сестёр когтями за шкирки, полетев высоко в горы. Долетел быстро. Я не выдержал и упал на каменную почву пещеры, уронив девочек. Лёгкие сжимаются… Дышать тяжело… Голова гудит… В ушах звенит… — Малко! — послышался голос Милы. Меня начали толкать в грудь. Я сел, отгоняя от глаз темноту ладонями. Сознание хочет покинуть тело. Тяжело… невероятно тяжело… будто кувалдой по голове ударили. И не один раз. — Малко! — потянула меня за рубаху Мила. Щекастое детское лицо красное от слёз. В крови и грязи. Я снял рубаху и выжал воду. Протянул к себе девочку и вытер ей лицо. — М-Малко! — ещё сильней заревела младшая. — Полетели за мамой! Она там одна! Полетели! — тянула меня за руку Мила. Перед глазами та сцена… и эти голубые глаза… невероятной голубизны… лазурные… — Заткнись. — я посмотрел на Мари. Глаза широкие от шока и ужаса. Всё в крови. Белый сарафан грязный и изодранный. Лицо не выражает ни единой эмоции. — Мали?.. — со страхом в глазах прошептала Мила. — Заткнись! — встала старшая и подошла к нам. — Мать погибла! КУДА ТЫ СОБРАЛАСЬ?! ДУ… — я ей не дал договорить, встав на ноги и дав пощечину. — Она ещё ребёнок, Мари. — тихо сказал я. В глазах девочки появился страх. — Да… Да ты бесчувственная мразь, Марко! — зашипела девочка, опустив голову и сжав кулаки. — Если я — бесчувственная мразь, тогда ты — хуже. — разозлился я. Я понимаю, что она тоже ещё ребенок, но она соображает вполне как взрослая. В её случае «ребёнок» — это не оправдание. — Малко… — взяла меня за руку Мила. — Мали… — я посмотрел на девочку. Снова море слез. Я сел перед ней и крепко обнял. Из моих глаз потекли слезы. Перед нами встала Мари. На землю упало несколько капель. Я посмотрел наверх. На щеках сестры слёзы. — Мила… Марко… Простите… — она упала на колени. — Простите меня… — закрыла лицо ладонями, разревевшись. Я протянул к ней руку и коснулся пальцами её ладоней. Она посмотрела на меня. Глаза накрыла пелена слезы. Девочка прыгнула, крепко обняв нас. Они такие холодные… и хрупкие… словно кромка льда… — Девочки, нужно поспать, йои… — выпустил я обеих и посмотрел на заплаканные лица. Теперь мы остались одни. Теперь я в ответе за них. Мари и Мила единственные, кто остался у меня. Я сберегу обеих. Я обещал матери. Не отпущу их. Всю свою жизнь буду заботиться о девчушках. Они — моя единственная семья. — М-Малко… — шмыгнула носом Мила. — Мне холодно… Моя рубаха сырая и грязная, поэтому она не поможет. Костер тоже не разжечь. Сыро. Я взяла на руки младшую и пошёл вглубь. За мою руку схватилась Мари. Сел в углу и посадил Милу к себе на колени обняв одной рукой. Мари села рядом. Её тоже приобнял. Как никак, а теплее стало. В пещере эхом отдаётся звук ливня… Успокаивает… Глаза медленно закрываются… Нужно хоть как-то отдохнуть…***
Проснулся от слабых лучей, которые еле просочились в глубь пещеры. Здесь тепло. Если пройти ближе к выходу, станет душно. Мила примостила голову у меня на ноге. Мари же использовала моё плечо. Лицо искривилось. Сон… Точнее… Воспоминание. Обняла мою руку и более менее успокоилась. — Марко… — позвала меня Мари. — Что мы сейчас будем делать? Нас ведь больше ничего не держит на острове… — Год-два отсидимся и улетим куда-нибудь на другой. Сейчас все равно не получится. Я плохо владею силой. — А куда? — села Мила, потирая глазки. — Везде ведь люди… Я их боюсь… — Не бойся, я не дам вас в обиду, йои. Да и не везде люди такие же, как эти. Уверен, есть и хорошие. — Мила подползла ближе и обняла. Погладил девочку по спине. У Милы заурчал живот. — Кушать хочу… — Потерпи немного, йои. Чуть позже схожу. Сейчас небезопасно. Они, возможно, ещё здесь. — живот сестры заурчал ещё сильнее. И у Мари тоже… — Посидите пока здесь, йои. Я скоро приду. — я посадил Милу рядом с Мари. Улыбнулся, потрепав две белокурые макушки. — Никуда не уходите, йои. — Малко… А если они сюда плидут?.. — я утер появившиеся слезы с лица девочки. Огляделся вокруг. Прятаться здесь практически негде. Лишь эта пещера сама как убежище. До самой пещеры дойти тяжело. Много обрывов и крутых склонов. Но здесь мы часто ходили, поэтому девочкам не составит труда бежать по склонам. — Если доберутся, тогда Бегите что есть мочи. И не в коем случае не оборачивайтесь. Ни за что не бросайте друг друга. Если вдруг что — держитесь за руки и не отпускайте. Хорошо? Отлично. Я скоро буду. — ещё раз улыбнулся и встал, развернувшись в сторону света. Я вышел и быстро спустился с горы. В сторону дома идти опасно. Но эти люди также могут искать и по всему острову. Есть одно место, куда они не сунутся… Это в западной части. Там живёт огромная волчица с волчатами. Она знает меня, поэтому мне нечего бояться. К ней мы часто приходили с мамой. Сразу же пошёл туда по тайным тропинкам. Дошёл также быстро. Волчица лежала на своей поляне. Рядом играли двое волчат. Я подошёл к ней и аккуратно положил ладонь на морду. Она приласкалась и лизнула ладонь. Дыхнула. Оторвалась. Взгляд стал какой-то строгий. — Её больше нет… и старика тоже… — прошептал я. Огромная голова легла мне на плечо. Оторвалась. Я подошёл к деревьям с фруктами и набрал немного. Снова погладил морду волчицы и пошёл в сторону пещеры. День обещает быть жарким… Солнце палит. От него спасают лишь высокие деревья и заросли. Подошёл к горе. Пошёл по тропе, ведущей к пещере. Вдруг, из пещеры донесся писк. Я не задумываясь бросил фрукты и побежал что есть мочи. Черт… чёрт. Черт! Когда я добежал, на земле лежала испуганная Мила… В крови… А над ней стояла Мари… Улыбка нежная… Глаза невероятной голубизны, но такие потухшие… С губ стекает кровь… Сзади стоит тот мужик, что вчера отдавал приказ… Тело пробила дрожь… Она как мама… Тело Мари упало на землю и запылало… вскоре остался лишь пепел… Обдало невероятной яростью… Я набросился на эту тварь. Это именно он убил маму! Использовать силы не могу, но раны заживут быстро. Получил удар в живот. Из лёгких вышел весь воздух, от чего голова закружилась… В затылке глухо заболело… Перед глазами мелькают пятна… Зрение приходило потихоньку в себя, когда я уже падал… Откуда?.. Что происходит?.. Ничего не слышно… Гудит… Сверху показалась фигура, которая тащила Милу… Нет. Нет…***
Очнулся я у подножья горы. Голова невыносимо болит. Во рту сухо. Сколько я тут пролежал?.. Мила… Черт! Я поднялся и побежал в сторону берега, на котором высаживались люди. В лицо бьют ветки деревьев. Нужно быстрее бежать. Когда я выбежал, ничего не нашёл. Корабля уже не было. Остались лишь следы на песке… Нет… Я не сдержал обещание… Нет… Нет… Нет! — НЕТ!!! — горло обдало ужасной болью. Ноги перестали держать. Я не смог…Не смог.