Вторая жизнь

Pov Маркус Вольтури

      После ее смерти мир будто потерял краски, тогда братья вытащили меня буквально из огня, а я не видел смысла жить, если не увижу ее лица, не услышу ее звонкий смех, не встречусь с ней взглядом, не, не, не… еще чертова тысяча не.       Я был уверен, что умер тогда вместе с ней. Воспоминания о Дидим еще причиняют боль, но за тысячу лет она немного притупилась.       В тот день выпал снег, крайне редкое явление, особенно в Вольтерре. Дидим вышла в сад, она сама проектировала его, хотя таких слов тогда еще не было, но там кто-то был. Мы не заметили этого, Дидим вышла на середину сада, а я наблюдал с балкона. Секунда, и около нее появляется незнакомец, я успел только спрыгнуть на землю, как моя жена загорелась синим пламенем.       Братья говорили, что нашли меня, стоящим на коленях с абсолютным пустым взглядом посреди разрушенного сада, рядом валялся обгорелый и обезглавленный труп мужчины, а в руках я сжимал только кулон-камею, что так любила Дидим.       Я не умер, лишь потому, что Дидим бы не одобрила такого поступка. С тех пор я надел маску безразличия, я потерял почти всех, к кому хоть как-то привязан.       А мой дар как будто насмехался надо мной, показывая все линии, что связывают всех вокруг меня.       Прошло более тысячи лет, а мир вокруг не меняется. Да, появляются новые технологии, строятся новые дома, сменяются поколения, но люди все также лгут и предают ради звонкой монеты и блестящих камушков. Глупо…       Не знаю почему, но я решил сегодня съездить прогуляться. У меня иногда появлялось такое желание, но крайне редко.       Сегодня с самого рассвета меня не покидало чувство, что что-то должно произойти, а своим инстинктам я привык доверять. Аро, конечно, чуть поворчал, но по взгляду было видно, что он только рад, что я впервые за последние триста лет выбираюсь в люди. Кай лишь дернул уголком губ, как бы говоря «давно пора».       Плотный тональный крем не давал пробиться блеску кожи на солнце, а в глаза я вставил черные линзы, но багровый цвет все равно пробивался, если не всматриваться, то подойдет.       Я решил направиться в Флоренцию, именно туда меня тянуло. Всего пара часов на машине и я на месте.       Я стоял на главной площади и вспоминал прошлое, ничего не меняется, даже дома такие же, какими я их помню.        Внезапно кто-то врезался мне в спину. Неужели я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил звука шагов в опасной близости? Наверняка очередная девочка набралась смелости и решила так привлечь моё внимание. — Простите, я вас не заметила, — голос мне показался смутно знакомым, я развернулся к незнакомке лицом.       Не может быть, это не может быть Дидим! Наверное, впервые за все время, моя маска дала трещину, но я быстро совладал с собой.       Я присмотрелся внимательнее, нет, это не она. Волосы длиннее, губы чуть пухлее, а глаза… это был совершенно другой взгляд. У Дидим в глазах, несмотря на доброту, светилась сталь, а у этого ребенка, да, сейчас я рассмотрел, ей было не больше семнадцати, у нее во взгляде светились любопытсво, восхищение, легкое смущение, но никак не холодность и отчужденность моей покойной жены. На ней было надето белое платье с голубыми крупными цветами и пышной юбкой, а волосы были заплетены в две длинные косы. — Ничего страшного, со всеми бывает, — я протянул руку, что бы помочь ей встать.       Она ухватилась за протянутую ладонь. Ее маленькая ладошка в моей казалась совсем игрушечной. Я потянул ее на себя, но видимо, я слишком долго не контактировал с людьми не иначе, как с едой, и потянул ее слишком сильно, да так, что она влетела прямо в мои объятья.       Она подняла глаза, смутилась и сделала шаг назад, но снова чуть не упала, я успел ее подхватить. — Спасибо, — она смутилась еще больше, но не покраснела. Если бы не видел ее глаз, решил бы, что она притворяется, но глаза не могут врать. — Со всеми бывает, — я чуть усмехнулся и, удостоверившись, что она может стоять отошел на шаг, — Ты не поранилась? — Нет, все в порядке, — сказала она, снимая туфли — оказывается у нее сломался каблук.        А жаль, за такие туфли Джейн бы голову оторвала, а эта только босиком подошла и выкинула их в урну. Я поднял бровь. Неужели такие девушки существуют? Даже Дидим рвала и метала, когда нерасторопная служанка случайно оторвала камушек с подола ее платья. — Все равно выкидывать, а идти до дома, хромая, как-то не очень хочется, — она спокойно пожала плечами. — Ты знаешь, что обычно девушки закатывают истерику, если ломают каблук посреди улицы? — я смотрел на ее с недоумением и долей восхищения. Она совершенно непредсказуема. Думаю, это будет неплохое развлечение на несколько дней. — Значит, я необычная девушка, — снова пожатие плеч. — И как же тебя зовут, необычная девушка? — мне действительно стало интересно. — А меня не зовут, я сама прихожу, а потом от меня отделаться не могут, — она рассмеялась, а я улыбнулся. Она забавная, жаль, что таких быстро ломают. — Понятно, — снова усмешка. Зайдем с другой стороны, — Меня зовут Марк. Могу ли я узнать ваше имя, миледи?       Я склонился в изящном поклоне, она лукаво улыбнулась. — Зовите меня Изи, милорд, — и сделала реверанс, хоть он и смотрелся комично в её наряде.       Я выпрямился, она последовала моему примеру. Легкая значит… действительно, она лёгкая, летящая, будто соткана из эфира. Через несколько секунд мы оба рассмеялись. — Как на счет чашечки кофе? Должна же я отблагодарить человека, что не дал мне изваляться в грязи. — Кажется, именно из-за меня ты в первый раз упала, — я насмешливо поднял бровь. — Это не считается, это я на тебя наткнулась, — она наигранно надула губы, а после и рассмеялась. Ну сущий ребенок. — Согласен, и на чашку кофе, и с твоим последним утверждением. — Отлично, я тут не далеко сняла квартиру, заодно и переобуюсь, — я поднял бровь, я думал, меня пригласят в кафе, но никак не домой. Она явно тепличный цветок, раз, не задумываясь, пригласила неизвестного мужчину в дом. Заметив мой скептический взгляд, она пояснила, — Меня не в одно кафе не пустят босиком, а дома неплохая коллекция кофе.       Говорить о том, что за углом есть обувной магазин и я в состоянии купить ей новые туфли, я не стал, только подхватил ее на руки, бросив лишь «показывай дорогу». Ну не могу же я позволить ей идти босиком по улицам?        Первые минуты три она пыталась сопротивляться, а потом доверчиво прижалась ко мне теснее и обхватила мою шею руками, точно маленький котенок.       Пока мы шли, нас провожали различными взглядами. Кто-то смотрел с осуждением, кто-то с завистью, кто-то просто усмехался, я был уверен, что слышал несколько восклицаний вроде: «Молодожены, что с них взять?» — и парочку завистливых вздохов, преимущественно от женской половины человечества, слышал, уверен она тоже, вон как ехидно на меня посматривает. — Что у тебя за духи? Я никак не могу определить. Ваниль и что-то похожее на розу, но это точно не она, — запах был очень знаком, а название растения мелькало где-то на периферии сознания, но я никак не мог его ухватить. — Вербена, — на этом высказывании я вздрогнул. Неужели знает? Нет, не может быть, про свойства вербены знают немногие, даже среди вампиров. Что говорить о людях? Это просто совпадение, просто совпадение…       Всю оставшуюся дорогу мы проделали молча. Она думала о чем-то своем, а я размышлял, знает или нет?       Дома первым делом, она поставила турку на плиту. Неужели сейчас, во времена кофе-машин, еще кто-то готовит кофе вручную? — Прости, к сладостям слабости не имею, а гостей не планировалось вовсе, — она виновато развела руками, а я облегченно улыбнулся, не знает.       Уже сейчас, я не хотел ее смерти, а с другой стороны, для нее это было бы избавлением. Сколько еще продержаться ее розовые очки? Год? Два? Реальность просто поглотит ее.       Завязалась неспешная беседа ни о чем. Выяснилось, что она первый день в этом городе. Изи была хорошим собеседником и интересной личностью, а когда я услышал ее смех… пропал. Высокий, звонкий, как капель весной, он словно зачаровывал.       Я не улыбался уже очень давно, но с ней я словно оживал, невозможно было не рассмеяться в ответ. Мы не заметили, как проговорили до самого вечера.       Перед моим уходом мы обменялись номерами. Я не хотел прерывать наше знакомство, неожиданно для себя я пообещал завтра провести ей экскурсию по городу.       Экскурсия была и вправду великолепной. Изи была чудесным слушателем, с ней я не переставал улыбаться. Она слушала мою лекцию с восхищением, вставляя иногда забавные или ехидные комментарии на протяжении всей прогулки, а я учился заново смотреть на мир… смотреть ее глазами, и видеть не просто дома, а сказочные замки, не просто скульптуры, а фантастических персонажей. Она была будто из другого мира.        Мы прошлись по некоторым секретным ходам, я думал ее напугать паутиной и пауками, наивный. После того, как она увидела «миленького паучка воон в той норке из паутины» и решила его погладить, я ее начал даже опасаться. Она схватила ТАРАНТУЛА!!! И спокойно гладила, еще и мне под нос его совала, а когда я просветил ее, что он смертельно опасен, только пожала плечами и продолжила гладить паучка. Потом уже она таскала меня по этим самым ходам в поисках «пушистых милашек». Кто ее растил? Ведьмы?       Нам дважды приходилось возвращаться домой, что бы переодеться. Не мог же я пустить ее так бродить по улицам? Она же всех людей распугает, а после люди еще и праздник в честь изгнания ведьмы организуют, как когда-то в Вольтерре после «изгнания» вампиров.       Вечером, она более менее успокоилась и мы пошли во дворец Веккъю. Ей очень понравилась фреска Да Винчи, та самая, что скрывала еще одну. — CERCA TROVA, кто ищет, тот найдет, — прочитал я надпись на маленьком флажке, что был нарисован на фреске.        Я уже давно не верю в перерождения, но эта девушка слишком похожа на Дидим, но только внешне. Изи была живой, непоседливой, ничего общего с вечно спокойной Дидим. Моя покойная жена казалась бледной тенью этой девушки. Ее смех, улыбка, даже жесты, казались более яркими, манящими…. Родными?       Все полтора месяца, что она провела в этом городе, мы провели вместе.       Постепенно, шаг за шагом она пробивалась сквозь мою скорлупу, заставляла снять маску, но я до последнего боялся, нет, не гнева братьев и законов, установленных нами же. Я боялся, что если откроюсь ей, то потеряю все.        Если в первые дни я сравнивал ее с Дидим, то после все мои мысли заняла эта временами несносная, но чертовски близкая и уже не безразличная, девчонка.       В последний вечер, что Изи была здесь, мы решили сходить на закрытую вечеринку.       Я решил сделать этот вечер незабываемым. Это был благотворительный вечер и первым в программе стоял аукцион. Хотел её удивить местным бомондом, но и тут она меня удивила.        Она смотрела на все со скукой во взгляде, ей было интереснее болтать со мной, чем следить, как очередная кастрюля или бутылка отходят за баснословную сумму. Но сумочку она себе за две тысячи евро все же купила, как она объяснила: «Не зря же я сюда пришла?»       Я порывался расплатиться за неё, но девочка встала в позу: «Я не могу принимать столь дорогие подарки от мужчины, это не прилично». Хотя против того, что бы я платил за неё в кафе, она ничего не имела.       А после был бал. Она была в ярко алом платье до пола, спереди его можно назвать даже скромным, а вот сзади, вырез на спине был на грани фола, волосы она собрала в высокую прическу, но часть локонов оставила спадать на спину. Я был в черном костюме и темно-синей рубашке. Когда я ее увидел в этом одеянии, не смог сдержать восхищения, но иронию уловил.       Объявили танго. — Позволишь пригласить тебя на танец? — я сделал церемонный поклон и протянул руку. — Ну как я могу отказать? — сказала она, вложив свою руку в мою.        Еще вчера я рассказывал ей о балах которые устраивали аристократы, а она мечтала побывать на таком хоть раз, и вот она на балу, хоть и его жалком подобии. Мы улыбнулись комичности ситуации.       Заиграла музыка. Я положил руку на ее талию и почувствовал, как она вздрогнула. Мы прижимались ближе, чем позволяли правила, но нам было плевать. Она играла со мной, завлекала, я следовал за ней, но она снова и снова ускользала. Последний поворот, в этот раз не упущу, и она прогибается в спине, а я склоняюсь над ней.       Музыка стихла, а мы так и стояли, глаза в глаза, на расстоянии менее пяти сантиметров и одно дыхание на двоих. Я буквально услышал, как остатки маски раскололись и со звоном осыпались на пол. Не отпущу, но она отводит взгляд, послышались первые несмелые хлопки, а после и овации. Мы выпрямились. — Прости, — я поспешил, она испугалась, но ничего, я умею ждать, научился за полторы тысячи лет. — Ничего, меня тоже захватила музыка, — сказала она беспечно. Меня не обманешь, маленькая, я почувствовал твое участившееся сердцебиение и дыхание. — Д-да… музыка, — внезапно меня пронзила мысль, неужели я вновь влюбился? Но ведь это невозможно, я любил Дидим. Но почему рядом с ней все становится таким ярким и живым? Почему не могу отвести от нее взгляд? И почему хочу все время видеть золотые искорки в ее глазах, когда она улыбается или смеется? — Думаю, мне пора. Завтра, — она мельком взглянула на мои часы. Пятнадцать минут первого, — точнее уже сегодня, вылет в девять, а я еще чемодан не собрала.       Я чуть заторможено кивнул, все еще прибывая в своих мыслях, и направился в гардероб. Ехали мы молча, каждый думал о своём, а я изредка бросал на нее взгляды, думая, как бы уговорить ее остаться.       Утром, когда я отвозил ее в аэропорт, мы молчали, а прощание получилось скомканным, ее мысли явно были где-то не здесь.       «Пусть сейчас ты улетаешь, но я уверен, ты вернешься, и тогда ты станешь моей, добровольно вернешься. Я уже вижу связь, что образовалась между нами и она еще окрепнет» -думал я, смотря на пока тонкую и полупрозрачную красную ниточку.