Остаться

***

      — Я не покидаю планету, — сказал, поглаживая рукой по одной из внешних лицевых пластин Императора. — Я собираюсь остаться, — она вздохнула, а тело вздрогнуло от напряжения.       — Ты прибыл со звезд, — утверждала левиафан. Ее голос все еще был сильным, но я знал, что все это не приведёт к тому, что я видел в фильмах или книжках, когда еще был ребенком. Она до сих пор была в сознании, стойкая и величественная: даже если бы ее тело пало, голос остался бы сильным до самого конца. — Несомненно, ты желаешь вернуться. Несомненно, там, среди темноты, есть что-то, по чему ты скучаешь.       — Конечно, — ладонь на мгновение замерла, пока я подбирал слова, необходимые для правильного разъяснения своих мыслей и ситуации. — Но… люди, особенно те, на которых я работал, не самые лучшие, — она открыла два глаза, что были ко мне ближе всего, и в этот раз свет в них казался даже тусклее, чем раньше. С каждым моим визитом он понемногу угасал, и каждый раз я задавался вопросом приближало ли это нас к истинному прощанию.       — Ты веришь, что они такие же, как те, кто пришел раньше, построил это место и причинил моим детям столько боли, пытаясь спасти самих себя, — мне даже не пришлось кивать, ведь мы оба знали, что она была права. Я понимал, что мои мысли не были для Императора как открытая книга, но для нее также не составляло труда прочитать то, что было буквально написано на моем лице. Честно признаться, так было даже проще, особенно после всего того времени, проведенного наедине с самим собой. В молчание. Прошло так много дней с тех пор, как мне приходилось объяснять кому-то такую сложную концепцию, как капитализм. И я никогда не делал это кому-либо настолько неописуемо отличающемуся от меня, как Императору.       — Они захотели бы использовать эту планету так же, как и пришельцы, которые были здесь раньше. Возможно, мотивы были бы другими, но вреда это принесло бы не меньше, — почва этого мира богата тоннами и тоннами необработанного алмаза, золота, серебра и меди. Хоть Альтерра и не захотела отправлять корабль, чтобы спасти меня и остальную часть команды Авроры, полагая, что мы находимся на достаточно отдаленном и бесполезном клочке земли, они бы напали как Морской Дракон на Циклопа, если бы узнали, что эта планета может сделать их еще более богатыми и могущественными, чем они уже являются. Я абсолюто уверен, что мой КПК до сих пор регистрировал количество кредитов, причитающихся за все те ценные материалы и ресурсы, что я использовал здесь как сотрудник Альтерры. И это даже не учитывая другие возможные "ресурсы", которые они могли найти здесь. Что еще мог фермент, производимый Морскими Императорами? На что еще были способны эти великие телепатические левиафаны?       — Ты боишься за моих детей, — на мгновение повисла тишина.       — Ты держалась слишком долго, чтобы я позволил кому-нибудь навредить им сейчас, когда они, наконец, свободны, — чувство опеки над видом, который, когда вылупился, был больше меня, могло быть немного парадоксально, но я знал, через что прошла Император. И я прекрасно понимал, с чем столкнулись детеныши. Я не могу позволить кому-либо воспользоваться ими. Только не тогда, когда у меня была сила предотвратить то, что могло случиться. Император вздохнула, и вместе с ее протяжным, вибрирующим вдохом послышался щелчок на моем ребризере.       — Что, если они придут искать тебя? Они могут прислать больше своих маленьких коробочек со звезд к… — она оборвалась на полпути, несомненно ощутив, что у меня было решение по конкретно этому вопросу.       — Нда, — пробормотал я настолько же себе, насколько и ей. — Я… не пытался деактивировать карантинное положение на планете… — мой баллон опустошался, потому мне скоро потребуется вернуться обратно на Мотылек. Я предпочел поговорить с Императором настолько близко, что мог коснуться и почувствовать ее, потому что мне хотелось, чтобы она знала, — даже если была слишком слаба, чтобы открывать глаза — что я хотел быть здесь для нее всеми возможными способами. — Потому, если кто-нибудь еще сюда явится, его подстрелят так же, как и нас, — она выдохнула снова, ее массивное тело казалось намного расслабленнее.       — Возможно, мы не такие уж и разные, — наконец сказала она. — Те, кто пришли раньше, заточили нас здесь, и мы оба решили остаться.