Что-то пошло не так с самого начала

Это начинается из-за ссор. Ссоры у Лухана с Каем, но жаловаться тогда Кай приходит впервые к Сухо, и подолгу рассказывает о первопричинах и сорванном голосе. Чунмен молча слушает и только поджимает губы, случайно останавливая взгляд на чужих. А потом дает советы, правильные и всегда полезные. Чонин благодарно улыбается и обещает отплатить, когда ему, Чунмену, будет плохо. И Чонин прилетит к нему, как супермен и спасет, обязательно, но только советами, а еще красивой улыбкой, которая почему – то остается в памяти Чунмена, от этого ночью не спится. Сухо сам приходит к Чонину через неделю, утыкается носом в плечо, и Кай невольно ощущает приторный запах алкоголя смешанный с чем-то приятным, наверное, с одеколоном. - И сколько ты выпил? – интересуется между прочим Чонин, когда хен отстраняется и растерянно смотрит по сторонам. - Почти бутылку, - Сухо пожимает плечами и откидывается на спинку дивана, запрокинув голову. - Сам? – Чонин смотрит на него как на душевнобольного и недовольно качает головой. - Сам. А мне даже выпить не с кем. Сухо думает, что он бы выпил с Каем, он бы даже тост какой-то оригинальный придумал, чтобы было действительно за что. Но Чонин не пьет, и запрещает Сухо. Но хен все равно говорит, что от алкоголя становится проще что ли, хоть на время. Кай не спрашивает насколько это проще, поэтому просто молча обнимает его. Чунмен впервые думает о том, что с Каем проще. - Мороженное будешь? Ты, кстати, какое любишь? Чонин натягивает козырек пониже прикрывая глаза, хотя на них одеты солнцезащитные очки и почти шепчет: - Шоколадное. Это слишком по-детски и немного опасно покупать мороженое в торговом центре. Сухо расплачивается чаевыми и лучезарно улыбается молоденькой продавщице с красивыми ножками. Через пятнадцать метров витрина сияет в глазах Чунмена, когда он снимает очки и немного приоткрывает рот. Каю смешно, он почти успевает засмеяться, но ему мешают, осторожно хватают за руку и тащат к той самой витрине. Он только давится смешком и заплетающимися ногами плетется следом за хеном. Чунмен рассказывает о цитриновых сердцах, агатовых пирамидах и аметистовых шарах. Чонин ни слова не понимает, но ловко следит взглядом за двигающейся рукой хена, когда он вырисовывает пальцами замысловатые узоры из розового кварца. Камни красивые и стоят внимания, Чонин задерживает взгляд на аметисте и ловит улыбку Чунмена в отражении, улыбается сам. - Нравится? - Сиреневый. - Это аметист. Рассказ Чунмена о красивом камне, который понравился Каю, прерывает звонок. Чонин видит на дисплее телефона высветившееся имя и перестает улыбаться, но все же отвечает. - Да. Привет. Скоро буду. Через минут двадцать. Жди. У него ровный монотонный голос, Чунмен улыбается одними уголками губ и говорит, что они доедут за пятнадцать, если сейчас же выйдут. - Извини. - Все в порядке, - Чунмен улыбается глазами, смотря в зеркало в салоне своего автомобиля, встречаясь взглядом с Каем. Чонин все равно знает, что сейчас Сухо не до улыбок. - Я всегда ищу в тебе утешение, когда Лухан срывается и… - Кай не успевает договорить и смотрит в окно, поджимая губы. За него говорит Чунмен: - Это справедливо. Я первый начал его в тебе искать и нашел, за что благодарен. Остальное меня не волнует, пока ты позволяешь себе приходить ко мне. Не ты начал искать первый, Сухо, не ты. Чонин редко болеет или не болеет вообще, у него отличная иммунная система. Он хвастался ей, когда больной Сэхун кашлял на него, надрывая горло, и к удивлению – не заболел. Сейчас у Чонина высокая температура, рассеянный взгляд и болезненная улыбка. Чунмен хмурится, когда Чонин почти падает, но успевает вовремя ухватится за чужую руку и благодарно улыбнуться. - Почему ты не в постели? - Лухан обещал вернуться к семи, чтобы мы вкусно поужинали. Он приготовит. - Сейчас начало девятого. Ты не пробовал ему звонить? - Он трубку не берет, позвони ты. - В скорую. - Лухану. Пожалуйста. Кай даже не просит, а почти умоляет. Сухо сначала смотрит на того, серьезно так смотрит, а потом крутит пальцем у виска и берет макнэ на руки и несет в спальню. Кай не сопротивляется - сил нет, перед глазами все кружится как карусели в лунопарке. Он закрывает глаза и ощущает спиной прохладные простыни, даже не прохладные, а холодные. Кай мелко дрожит, когда его накрывают пуховым одеялом, но глаз не открывает и вцепляется пальцами в накрахмаленные простыни. - Все в порядке. Иди. - Будешь ждать? - Буду. Чунмен присаживается рядом у изголовья кровати, Чонин ощущает, как прогибается под ним кровать, и хочет открыть глаза, но веки словно свинцом налитые – не открываются. Сухо осторожно убирает пальцами мокрую челку со лба и касается мягкими губами чужих губ. Кай невольно ощущает тепло, которое разливается по телу и перестает цепляться пальцами в простыни мертвой хваткой. - Не надоело? – Когда Чунмен отстраняется, Кай чувствует что тепло ушло вместе с теплыми губами хена. - А тебе не надоело таскаться за мной, зная, что я все равно с ним? – Каю все же удается открыть глаза через силу и посмотреть на Сухо словно сквозь пелену. - Не то чтобы мне это самому нравилось. Но пока я заставляю тебя улыбаться, то почему бы мне не потаскаться за тобой пару-тройку веков? Чонин видит, как тот улыбается и давит в себе улыбку, а еще желание прикоснуться. Чунмен сам касается, и гладит того ладонью по щеке. Кай впервые задумывается о вечности, только в другой вселенной. Лухан кивает при встрече Лидеру другой подгруппы и обнимает за талию Кая, невесомо касаясь кончиками пальцев выступающих ребер, целует ненавязчиво и умело подмигивает лидеру. Кай вцепляется пальцами тому в плечи, и отвечает на поцелуй, кусая губы Лухана. - Я скучал - Я тоже, малыш. У Лухана неестественная улыбка и фальшь во взгляде. Кай обнимает и сильнее прижимает к себе, поджимая губы. - Все в порядке, Кай, все хорошо, я рядом. Раньше это звучало правдой, отдавалось эхом в подсознании. Сейчас это никак не звучит. Кай думает, что если он сломает Лухану шейный позвонок, хруст будет звучать намного лучше, чем его слова. Каю впервые хочется заплакать. - Как насчет того, чтобы попробовать втроем? Лухан целует лопатки Кая, мягко касаясь губами. Кай, кажется, чувствует, как тот улыбается, когда спрашивает. Чонин пропускает пару ударов сердца и задыхается то ли от поцелуев, то ли от вопроса. Немой вопрос в виде «Откуда ты узнал?» застревает комом в горле и отдается пульсацией в висках, когда все-таки Лухан позволяет скользить своими губами ниже вдоль по позвоночнику и плавно вести ладонью следом. - Он лучше? – Чонин чувствует губы Лухана на своей пояснице и больно закусывает свои - Мы не спали. - Ты можешь попробовать. Кай думает, что ударить Лухана стоило бы и не раз, но когда последний целует ямочки на пояснице, затем проводит по ним языком, Кай лишь сильнее вцепляется пальцами в подушку и словно мантру повторяет, что убьет. Убьет обязательно, только в следующий раз. Чонин жалкий.