«Грабёж в ювелирном магазине»
По окончании работы, Тхай тяжко вздохнула: «Надеюсь, это последняя статья на этой неделе…» Тхай потянулась и уже думала идти принять ванну, и лечь спать, когда раздался гулкий удар о стекло, будто в окно кто-то бросил маленькую глыбу льда. Сначала она не решалась выглянуть и посмотреть, кто там не спит и тревожит жизнь других неспящих людей, но потом всё же посмотрела: там стояла её знакомая, с чем-то похожим на бутылку в руке. Та махала руками, пытаясь привлечь к себе внимание. — Вот, блять, даёт, — грубо выразилась Тхай и пошла в коридор и, накинув куртку, вышла в сырой промозглый подъезд, чтобы открыть двери своей старой знакомой. — Какого черта, Шарлотта? — спросила она, отворяя сломанную железную дверь. — И тебе привет, — язвительно ответила девушка, — Удивительно, как ты ещё не забыла моё имя. — Я задала вопрос, — холодно настаивала Тхай, сложив руки на груди и облокотившись спиной о бетонную стену. Шарлотта ухмыльнулась, но не ответила, тем самым пытаясь вывести из себя девушку, стоящую перед ней. Тхай усталыми глазами осмотрела с ног до головы Шарлотту: высокие чёрные ботинки на шнуровке, тёмно-синие порванные на коленках джинсы, чёрная кожаная куртка с розами на рукавах поверх серо-зелёной рубашки с большим вырезом — типичный наряд бандитки. — Ты впустишь меня уже, или я буду всю ночь торчать на улице? — нагло спросила Шарлотта, явно не собираясь отвечать на заданный вопрос. — А почему бы и нет? — ответив наглостью на наглость, Тхай подняла одну бровь и усмехнулась. — Ну-у, я могу скопытиться от холода, и тебе придётся писать очередную никому не нужную статейку, — пренебрежительно подметила бандитка. Тхай этого не стала отрицать. Её уже так достало каждый день писать однообразные статьи без единого продуху, что она, не сопротивляясь, открыла дверь Шарлотте, впуская гостью внутрь. Бандитка, радуясь своей победе, вприпрыжку вошла в подъезд, по памяти направляясь в чужую квартиру. Тхай не устраивал такой расклад событий; она была измотанной и хотела поскорее заснуть в своей тёплой кровати в обнимку с плюшевым енотом, но внезапная гостья помешала её планам. Обе девушки зашли в квартиру и посмотрели друг на друга. Шарлотта, по своему взгляду, явно намеревалась что-то сотворить, а Тхай же хотела, чтобы незваная гостья поскорее свалила на все четыре стороны. — «И как я только умудрилась впустить её в дом?» — думала про себя журналистка, снимая свою верхнюю одежду и обувь. Шарлотта осмотрела квартиру, вдохнула воздух в помещении, и на выдохе, довольно прошептала: «Ничего не изменилось…» После этих слов она поставила бутылку из-под вина на пол, и встав на одно колено, принялась расшнуровывать свои ботинки. Тхай недоуменно посматривала в сторону бандитки, не понимая, к чему были ранее сказанные ею слова: она пытается на что-то намекнуть или просто сказала это, не подумав? Как только Шарлотта закончила с ботинками, она направилась в сторону ванной комнаты. «У неё с собой даже сумки нет. Где она вообще была? Да и зачем ей приходить ко мне?» — задалась вопросом Тхай. Ведь действительно, зачем такой тусовщице приходить именно к той, с которой отношения давно сошли на нет, а не к себе домой, например? Тхай сидела на кухне, пытаясь понять причину такого внезапного появления. И пока она думала, Шарлотта вышла из ванны и направилась на кухню к хозяйке дома. — Как насчёт чашечки чая? — спросила бандитка, садясь за небольшой стол напротив Тхай. — Обойдёшься, — показывая всю свою холодность и отстранённость, ответила журналистка. — Ну-у, — протянула Шарлотта, надув губки, — Я же так и простудиться могу. Тхай, не обратив на обиженный вид Шарлотты, протёрла глаза и устало вздохнула. — Кажется, тебе совсем плевать на человека, если он не в агонии, — вспыльчиво ответила бандитка на полное безразличие подруги. — Я что-то не заметила, чтобы ты была в предсмертном состоянии, — съязвила Тхай, — Даже наоборот, могу сказать. Бандитка цокнула и отвернулась от девушки, обиженно бормоча под нос: «язва…» — На себя сначала посмотри, потом говори что-то, — злобно отозвалась Тхай, терпение которой, постепенно истекало, словно песочные часы, — Ты зачем вообще пришла сюда? Повеселиться?! — начала возмущаться она. Шарлотта не особо-то и слушала все её возмущения, потому что все они однообразны — особенно, если это недовольство было направлено на Шарлотту. Тхай кричала и ругалась, разъяренно ударяя кулаками в стол… В общем, возмущалась как могла. Всё это было скучно и монотонно. Всё, что скопилось в ней за два месяца, она смогла выплеснуть только сейчас, только в лицо Шарлотты.***
Два месяца назад, перед Рождеством, на красиво украшенной площади маленького села городского типа, Тхай и Шарлотта весело проводили своё время. Как влюблённые парочки на свиданиях: сидят в уютном кафе, делают друг другу комплименты, пьют горячее какао — смотря в глаза… Они тогда сидели под ёлкой, уставшие и довольные жизнью, а точнее, уставшей и довольной была Тхай. Шарлотта же была напряжена. — Это был самый лучший день, чёрт возьми, — сказала Тхай, поворачивая голову к девушке, чтобы видеть её лицо, — Спасибо тебе за это, Шарли. — И тебе спасибо, Тхай, — устало вздохнула девушка. Журналистка улыбнулась и крепко обняла Шарлотту, ближе прижимая к себе. Девушка была не против и обняла Тхай за шею. Они могли стоять так вечность, если бы не слова, сказанные тогда…«Боюсь, мне придётся покинуть тебя. Я не могу больше быть счастливой рядом с тобой. Я не хочу, чтобы ты грустила, видя меня такой. Пожалуйста, прости меня.»
И тогда белоснежные волосы, так похожие на вечные льды, пропали в тёмной толпе, оставляя рыжие, уже не такие жизнерадостные, кудри.***
— И как ты могла вернуться после этого? И для чего же?! — кричала Тхай со слезами на глазах. Это был крик давно разбитого сердца, которое шло маленькими трещинками, моля о помощи. После всех этих воплей, Шарлотта посмотрела на Тхай: такие же рыжие, как-будто бы тусклые, кудри по плечи, её любимый домашний серый свитер, и тёплые домашние штаны, — в которых всё время проводила журналистка, находясь дома. Этот домашний уют, исходящий от Тхай, очень нравится Шарли; он всегда ей очень нравился. Она всегда любила его. — Я хотела снова увидеть тебя, — начала Шарли, — Твоё лицо… Я скучала по тебе, Тхай. Журналистка стояла прямо, только колени её дрожали и слёзы всё также лились, оставляя кристально-прозрачные солёные дорожки на её щеках. Шарлотта встала из-за стола и подошла к Тхай. Она осторожно смахнула с щёк горькие слёзы и невесомо поцеловала в нос. Тхай притихла. — Ты не должна плакать из-за такого мудилы, как я, — продолжила бандитка. — Я и без тебя это знаю… — промолвила Тхай, стирая с глаз оставшиеся слезинки. — Вот и отлично, — успокаивала её Шарли, недовольно надув губы. — Ой, я кого-то обидела? — слегка истерично засмеялась девушка, — Я-то думала, у кого-то ледяной айсберг вместо сердца. — Ха-ха, смейся дальше, — буркнула бандитка, скрестив руки на груди. Тхай, довольно посмеиваясь, подошла поближе к Шарли: — Му-ди-ла, — по слогам протянула Тхай, положив голову на грудь девушки. — Это значит: «Я прощаю тебя?» — усмехнулась Шарли, обнимая журналистку за шею. — Пфф, ни за что, даже не думай, — засмеялась та. Шарлотта не растерялась и подхватила Тхай за талию, зацеловывая её лицо. — Боже мой, переста-ань, — протянула девушка, смутившись от такой близости и внезапных поцелуев. — Я пытаюсь так выразить свою любовь. — Хвати-ит, — зажмурила глаза Тхай, но не стала бы скрывать, что она этому несомненно рада. — Бе-бе-бе… Шарлотта отпустила Тхай и отстранилась. — Что насчёт чая теперь? — поинтересовалась девушка, посмеиваясь. — Господи, что ж ты прицепилась к этому чаю, — хихикая ответила Тхай, — Лучше бы ответила, зачем ты притащила с собой бутылку. — ЧТОБЫ ТЫ СЕЛА НА НЕЁ, — крикнув это, Шарли начала громко смеяться, чуть ли не задыхаясь. — АХ ТЫ СУЧКА КАКАЯ, — крикнула возмущенно Тхай и принялась шуточно пинать ногами свою подругу. И так, белоснежные волосы, похожие на вечные льды, вернулись к хитрым рыжим кудрям и снова стали счастливыми.