Кто горячее?

Июль 2019

Июль в этом году выдался жарким, даже, я бы сказала, душным. Средиземноморский климат оказался наиболее выносимым, по сравнению с Коламбусом, где мы буквально жили в холодной ванне. Да-да, нам с Тайлером приходилось завешивать окна в ванне мокрыми простынями и включать вентиляцию на полную, чтобы там было возможно хотя бы находиться. Джош писал из Лос Анджелеса, что там жуткое пекло и Дэбби к черту обгорела, постоянно сидя в океане. Именно поэтому Тайлер купил билеты в чертов Прованс, надеясь, что будет прикольно бегать по лавандовым полям в адскую жару. Кретин. Мы свалили на лазурный берег оттуда через два дня, когда поняли, что не вынесем жуткого запаха лаванды, который был повсюду, черт подери. Потому вот уже вторую неделю мы сидим на лазурном берегу, не вылезаем из виллы с двенадцати до трех и не выключаем кондиционер. Вообще. Сейчас где-то половина десятого вечера, или что-то типо того, Тайлер свалил в магазин - пытаться объяснить французам на английском, что нам нужны фрукты, а я лежу на берегу моря и наслаждаюсь шумом волн и запахом бриза. Тут снуют пляжные продавцы, мне уже раз пять пытались впарить какие-то туники и браслеты из супер-пупер-редкого-и-крутого-дерева, да вот только они мне не нужны. Тай постоянно говорит мне: «Блин, Эл, да купи ты уже какой-то херни, задолбала экономить как будто на четвёртом курсе», а мне просто не нравится скупать какое-то барахло. У меня три повседневных платья, которые я ношу тут, потому что в брюках жарко, а шорты как-то бесят, и Тайлер постоянно пытается затащить меня в магазин и заставить скупить все, оправдываясь тем, что «Алекс, это, блин, чертова Франция! Ну тут же столько одежды, ну ты замучала уже ходить в одном и том же». Я понимаю, что он хочет, чтобы я ходила в красивом, но я очень люблю свою одежду, потому что она очень удобная, и не факт, что новая будет такой же. Тут, во Франции, у меня куча времени для того, чтобы страдать херней, читать и ничего не делать. В Огайо мы постоянно торчим в студии, Тайлер что-то пишет и мне не показывает, говорит, что новый альбом, который он, внимание, должен сам слить. Мы с моей группой пишем новую музыку, записываем треки, стихи для которых пишет Тайлер, потому что у меня не выходит. Я только петь и играть умею, стихи и поэзия - не мое, я вообще чертов технарь. Тайлер говорит, что я очень красиво пою, но мне не нравится, поэтому половину треков я бракую и не даю впихать в альбом. Тай из-за этого бесится. Ну а сюда мы решили ничего не брать, кроме своих укулеле, да и договорились ничего не писать и не сочинять, потому что это выматывает. Вот так мы, сбегая от жары, устроили себе отдых. Я вообще предлагала поехать в Канаду, прям на самый север, но Тай сказал, что будет тебе зимой та ещё Канада, поэтому едем на море. Ну, я согласилась, потому что бесполезно его уговаривать, если он очень захотел, он все равно бы купил билеты в Прованс. На пляже какие-то французские подростки развели костёр и поют песни под гитару. Классно поют, кстати. Я поднимаюсь с шезлонга и иду к ним, хочу вместе с ними спеть потому что. Я ужасно говорю по-французски, надеюсь, они хоть что-то по-английски понимают.        — Привет. — Я неловко подхожу к ним. — Можно с вами?        — Привет, конечно. — Парень с гитарой останавливает свою игру и поднимает на меня взгляд. — Погоди, ты что, Александра Эйшлин? — Его лицо совершенно изменилось. Он будто бы удивился и даже восхитился. Наверное, или пилотов или корпорацию «кофемашина» слушает. Да, моя группа называется Корпорация «Кофемашина», это Джош пошутил, когда я название придумывала, а я решила поржать. Теперь мы каждый раз придумываем новый смысл для этого названия.        — А, да. — Я смущённо улыбаюсь и опускаюсь на песок рядом с ним.        — Вау, у меня девушка Twenty One Pilots слушает, она мне ещё постоянно включает кофемашину. — Он аж засветился. Я обводу взглядом остальных. Все смотрят на меня, как будто я Том Круз, снизошедший из самого Голливуда.       — О, да я популярна. — Хихикаю и изображаю зазнавшуюся селебу, прижимая руку к сердцу. — Можно? — Указываю на гитару. Парень кивает и передаёт инструмент мне в руки. — Я, конечно, на гитаре хреново играю, я больше по укулеле, но что-то умею. Знаете House Of Gold?       — Ещё бы. — Девушка напротив меня активно кивает.        — Окей. — Я глушу все струны, кроме одной и начинаю играть. — Давайте вместе все споём. Раз, два три! She asked me son when I grow old, will you buy me a house of gold and when your father turns to gold, will you take care of me? I will make you queen of everything you see I’ll put you on the map, I’ll cure you of diseases. Они все так красиво поют, мне впервые нравится моя игра и пение, шум волн так красиво сопровождает наш хор, а я наконец радуюсь пребыванию на этом пляже. Мы допели эту песню и я решила уже уходить.        — Ребят, спасибо вам за ваше прекрасное пение, но мне пора идти. — Я поднимаюсь на ноги и уже собираюсь уходить.       — Алекс, можешь, пожалуйста, нас зафолловить в инстаграме? — Девушка, сидящая рядом со мной, протягивает мне свой телефон с ее аккаунтом.        — Конечно. — Достаю телефон и подписываюсь на всех по очереди, как они говорят мне свои никнеймы. — Обнимашки? — Расставляю руки и с хохотом сливаюсь со всеми в огромных объятиях, почти падая от веса всех ребят.        — Спасибо Эл!        — Не за что, всем пока! — Я улыбаюсь и машу им рукой, после чего ухожу в обратную сторону пляжа, откуда и пришла. Оттуда удобнее идти к нашей вилле. Вечерний воздух наполняется запахом уличной еды, морского бриза и звуками какой-то тусовки в соседней от нас вилле. Тайлер уже приехал домой, в дворике горит свет и оттуда пахнет жареными овощами - должно быть, гриль разжег. Я отпираю дверь и бросаю босоножки у двери, которые я всю дорогу несла в руках. Люблю ходить босиком по тёплой брусчатке, нагретой за день солнцем. Прохожу в гостиную, откуда выходят огромные окна в дворик и вижу Тайлера, жарящего что-то на гриле. Я угадала.        — Что готовишь? — Оставляю дверь в дом за собой открытой, потому что уже достаточно свежо, и можно не бояться запустить в дом жару.        — О, ты вернулась. — Он целует меня в щеку. — Ну, мне впарили какие-то непонятные штуки, похожие на кабачки, тут ещё томаты, брынза, картофель, баклажаны и авокадо. Не знаю, можно ли жарить авокадо, но за то и проверим. — Я смеюсь и кладу голову ему на плечо.        — Самое дикое, что я пыталась жарить - это была клубника. — Закрываю глаза и вспоминаю, как она потекла на угли и там сгорела, после этого на весь двор воняло горелыми ягодами.        — О, я помню как Джош ржал. — Тайлер засмеялся. — Блин, чем вы думали? Это же ягоды!        — Ну я ж не виновата, что готовить не умею, блин. Меня Джош уверял, что она зажарится. — Я ржу ему в плечо. — О, у нас же яблоки есть! Давай попробуем пожарить?        — Эл, не... Бля. — Он остался стоять с лопаткой в руках, пока я уже успела убежать на кухню. Яблоки у нас и правда были, ну, думаю, в них не так много сока, как в клубнике, поэтому они должны по идее поджариться. Я беру два, прихватываю ножик и бегу обратно к Тайлеру.        — Короче, попытка - не пытка, если они начнут течь, снимем, идёт? — Меня переполняет энтузиазм, и я беру решетку для гриля, начиная нарезать на неё яблоко.        — Если ты угробишь мне угли - я тебя покусаю, поняла? — Он ржет, с опаской наблюдая за моими экзекуциями над яблоком.        — Э, не кусай, блин. — Строю сердитый вид и сверкаю глазами на парня. — Покусаешь - уеду к Джошу и потрахаюсь с ним.       — У него Дэбби. — Тайлер демонстративно закатывает глаза.        — Устроим тройничок! — Я забрасываю последнее яблоко в решетку и захлопываю её.        — Тогда я трахну Дженну! — Кажется, он решил со мной поспорить. Ну-ну, кто кого.       — Вы развелись, придурок. — Я понятия не имею почему они развелись, он отчаянно не хочет об этом говорить, а я не хочу давить. Дженна настоящее солнце, вот правда. Она пыталась научить меня готовить, часто приезжает к нам со своим новым мужем, хотя Тайлер его недолюбливает, правда ему он об этом не говорит.        — Но это не мешает нам снова сойтись! — Он протискивается к грилю, чтобы перевернуть овощи.        — Она замужем. — Я тыкаю его в плечо.        — Блин, ты победила. Сдаюсь! — Он заливается смехом и поднимает руки. Я так рада видеть его счастливым, от этого на душе так тепло...        — Я так радуюсь, когда ты улыбаешься... — Опускаю яблоки на угли и медленно подхожу к своему любимому человеку, медленно пробираюсь руками вокруг его рёбер и прижимаюсь к нему всем телом, вдыхая такой родной запах сосен.        — А я так радуюсь, когда ты не отказываешь себе в объятиях. — Он кладёт свои руки мне не спину и прижимается ближе. Да, он знает о том, как долго я боролась с социопатией и страхом прикасаться к людям. — Я так люблю тебя.       — А я тебя ещё сильнее. — Вытягиваю шею и целую его в щеку. Мне все ещё сложно целоваться в губы. Детские травмы после того, как мой папа целовал меня против моей воли. — Можно я тебя поцелую? — Он говорит это очень тихо и осторожно, ведь знает обо мне все, что мне тяжело или неприятно.        — Да. — Тайлер медленно прикасается своими губами к моим, я неловко отвечаю на его осторожные движения. В последнее время у меня не начинается флешбеков от поцелуев, это ну очень радует.       — Я говорил тебе о том, какая ты сильная? — Немного отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.        — Миллионы раз. — Тихонько улыбаюсь.       — Ты такая чертовски сильная. — Он прижимает меня ближе. — Я так тобой горжусь, не сдавайся, слышишь? Никогда не переставай бороться. — Осторожно выуживает мою левую руку и невесомо сжимает предплечье. — Я так рад, что ты смогла справиться с этим.        — И я безумно рада, что ты смог. — Кладу ладонь на его живот. И буквально заливаюсь слезами. — Я так люблю тебя.       — А я ещё больше. — Чувствую как он прерывисто вздыхает. — Блять, Александра, мать твою, Джозеф, твои яблоки горят! — Он отрывается и резко подлетает к грилю, на котором яблочки уже успели испечься и потечь на угли.       — В смысле Джозеф? Тайлер, блять! — Я выхватываю из его рук решетку с яблоками и буквально заставляю его смотреть на меня. — Как Джозеф? — На секунду он завис, испуганно поглядывая на решетку в моих руках, а потом расхохотался, чуть ли не хватаясь за живот.       — Я дебил! Только Тайлер Роберт Джозеф мог проболтаться о том, что хочет жениться на своей девушке! — Он садится на траву и продолжает почти истерически смеяться.        — Что?! Ты, блин, серьезно? — Я оседаю перед ним, не выпуская яблоки из руки. Вот это поворот, Тайлер собрался сделать мне предложение и сам проболтался.       — Серьезнее некуда. Ща, подожди. — Он вскакивает на ноги и убегает в дом, оставляя меня сидеть на траве перед горящим грилем с решеткой, полной полузажаренных, истекающих соком яблок. Абсурдность ситуации перешла все возможные и невозможные рамки, снося мне всю крышу. Я начинаю истерически ржать от осознания того, как сильно Тайлер лоханулся, случайно назвав меня своей фамилией.        — Александра Элисон Эйшлин, — Я поднимаю глаза на торжественно выходящего из стеклянных дверей Тайлера, — Согласна ли ты стать миссис Джозеф? — Тай опускается на одно колено передо мной. Его глаза просто светятся от счастья, а руки отплясывают чечётку, из-за чего он ещё сильнее сжимает голубую коробочку.       — Конечно согласна. — Слезы как-то сами наворачиваются на глаза, и я почти не осознаю, как Тайлер надевает на мой палец кольцо с огромным сияющим камнем. Решетка с яблоками давно лежит где-то в траве, мы не будем её поднимать и спасать фрукты, нам не до этого.        — Я хотел поехать с тобой в Париж и сделать предложение там, но... — Он стыдливо улыбнулся. — Я просто идиот.       — Я все равно тебя люблю. — Он прижимает меня к своей груди, я даже слышу как бьется его сердце...       — Поехали в Париж прямо сейчас? Тут как-то скучно.       — Да ну его к черту, пошли на пляж. — Я выбираюсь из его объятий и убегаю в дом, чтобы выйти на улицу. Угли уже беспощадно затушены яблочным соком, поэтому овощи уже не сгорят, и Тайлеру ничего не остаётся, как бежать за мной.