Греши и кайся

— Почему ты делаешь из мухи слона? Просто забудь и все. К тому же, ничего же все равно между вами не было. Так что ты так себя накручиваешь? Слова Бонни все еще звучали в ее голове, словно указывая правильный выход из всей этой ситуации. Ах, если бы забыть было так легко, как казалось Беннет. Умом Елена понимала, что оставить все позади будет самым правильным решением в данной ситуации. Но почему-то выходило из рук вон плохо. Не получалось забыть тот вечер. Как бы не так. Потому что каждая клеточка Елены до мельчайших подробностей помнила каждое малейшее прикосновение и каждое тихое слово, произнесенное братом Стефана ей на ушко. И всякий раз, стоило воображению разыграться, как до этого молчавшая страсть, что была разбужена Деймоном, тут же поднимала голову и в упор смотрела на хозяйку. Терпеливо ждала своего часа. Ожидала темноволосого искусителя. Не торопила миссис Сальваторе, ничего не требовала — лишь выжидала нужного момента, чтобы вновь явить себя миру. Тому грешному миру, к которому принадлежал Деймон Сальваторе. И к которому, что тут скрывать, отчаянно мечтала принадлежать и сама брюнетка (хоть всякий раз стремилась убедить себя в обратном) — Перестань мучить себя, — дала ей дельный совет Бонни. Подруга в знак поддержки чуть сжала плечико юной миссис Сальваторе и ободряюще улыбнулась. — Просто представь, что это был сон. Немного страстный, но все же сон. Елена, погруженная в собственные тяжелые мысли, машинально провела ладонью по гладкой поверхности зеркала и усмехнулась своему отражению. Как-то отстраненно усмехнулась, как-то по-чужому. Словно и не она прямо сейчас стояла напротив круглого зеркала, а незнакомка взирала на нее с той стороны. Каштановые волосы, так ловко собранные в тугой пучок на затылке, теперь ниспадали на плечи, словно показывая свой характер. Будто бы им так сильно хотелось на свободу. Впрочем, миссис Сальваторе так же отчаянно сейчас мечтала о свободе, как и ее локоны. Брюнетка замотала головой, едва сдерживая крик отчаянья. Где-то в груди, там, где стремительными импульсами сердце гонит кровь, так неожиданно и точечно закололо. Аж дыхание перехватило. Девушка зажмурила глаза, ощущая, как с новой силой накатывает горечь. Решительно отвернулась от зеркала и включила на всю мощь холодную воду. Шагнула в просторную душевую кабину и плотно прикрыла за собой дверцу. После ледяного душа, который почти помог смыть с себя всяческое напоминание о горячих руках старшего брата ее мужа (контраст сделал свое дело), брюнетка, не переставая стучать зубами от холода, забралась под одеяло и свернулась калачиком. Это была уже третья или четвертая по счету попытка избавиться от воспоминаний того вечера. Нежная кожа вся покраснела не сколько от обжигающе ледяных водяных капель, сколько от усиленных попыток девушки в прямом смысле стереть с кожи следы почти совершенной измены. Она не переставала мысленно уговаривать себя не разваливаться на части. Как-то слишком много всего успело свалиться на ее хрупкие плечи за последнее время. Девушка беспокойно ворочалась с боку на бок, находясь на границе сна и яви. Ей казалось, что она видит Деймона, с его глубокими серо-голубыми омутами, в которых было слишком много печали. Которые громко кричали о том, какая же она на самом деле дрянь. — Привет, — кровать прогнулась под весом Стефана, он нежно прикоснулся губами к девичьей щеке, радуясь, что наконец-то оказался дома. Елена была такой теплой и манящей, что отказывать самому себе в удовольствии поближе прижаться к этому прекрасному созданию Стефан не собирался. Да, он очень сильно опоздал, тем самым огорчив молодую жену, но прекрасно знал способ, как искупить свою вину. Аккуратным движением мужчина дотронулся до плеча любимой, не спеша спустил с него край одеяла. Прошелся нежным поцелуем до открывшегося обнаженного плечика сверху вниз, слегка переплел их пальцы вместе. В этот момент Елена что-то невнятно пробормотала прямо в большую подушку, по которой рассыпались шоколадным каскадом ее длинные волосы. Слегка повернулась в сторону мужа, и зеленые омуты Стефана радостно сверкнули, наслаждаясь зарождающимся желанием на девичьем личике. Уж теперь он точно не остановится, даже если Деймон собственной персоной вихрем ворвется в их с Еленой спальню. Медленными, ласкающими движениями он касался девичьей нежной кожи, пробираясь все ниже и ниже под тонкое одеяло. Едва сдерживая себя от того, чтобы совершенно грубым и наглым образом не наброситься на собственную жену, Стефан лишь стянул с ничего не подозревающей девушки совсем ненужную преграду. Елена слабо застонала, неосознанно потянулась навстречу мужу. Дрема понемногу отступала, отпускала ее стройное тело, которое с каждым новым вдохом все сильнее стремилось к сильному мужскому телу. Тем временем младший Сальваторе горячим шепотом зашептал своей любимой на ушко милые словечки, от которых до того дремавшую девушку будто окатило ледяной водой. Прям-таки вырвали из сладостного сна. Брюнетка поежилась, а после резко подскочила на кровати и молниеносно включила прикроватную лампу, Стеф выругался и машинально зажмурился от яркого света. Она уже схватилась за подушку и была готова броситься на незваного гостя, но, встретившись с ошарашенным взором мужа, сразу же опешила. Весь страх из-за того, что ей приснилось, вылился вот в такую реакцию. Она даже толком не поняла, кто же на самом деле перед ней сейчас. Моргнула несколько раз, чтобы прогнать оковы сна. — Боже мой, — пораженно выдохнула брюнетка, качая головой и пряча глаза от любимого. — Стефан, я не хотела. Просто… — она вновь взглянула на него, заметив, как на его лице начинает появляться улыбка. А спустя пару секунд он так заразительно рассмеялся, что Елена также не смогла удержаться от ответного смешка. Какая же она дурочка все-таки. — Иди сюда, — он привлек ее в свои крепкие объятия, укачивая, как маленького ребенка. С ним было так спокойно, что последние три дня казались просто кошмарным сном. — Моя бойкая девочка. Моя девочка так резануло по ушам, что каждая клеточка Елены, словно живя своей жизнью, тут же сжалась в ответ на теплые слова. Перед мысленным ее взором встало самое горькое, но в то же время и самое невероятное воспоминание. То, как алые губы Деймона целовали ее шею, как томно и даже как-то хищно они шептали именно эти слова. Как быстро тонкие музыкальные пальцы срывали с ее плеч халат, как вонзались в ее талию, принося с собой ни с чем несравнимое наслаждение. Эйфорию на грани боли. А после с силой впивались в девичьи бедра, посылая все больше электрических разрядов по юному телу. Дрожь прошлась по девичьему телу, сердце затрепетало в груди от тех с ума сводящих поцелуев-укусов. Низ живота приятно заныл, каждую клеточку словно огнем опалило. Но Стеф совсем не обратил должного внимания на то, как напряглась его жена, списав все это на ее обиду. И тут же бросился в атаку, чтобы сгладить острые углы: — Милая, я обещаю больше так сильно не опаздывать домой. Но Елена не слушала, она лишь мысленно проклинала себя за то, что поддалась на уговоры собственного глупого тела, которое неизменно притягивала та самая темная аура старшего Сальватора. — Кстати, как поездка с Деймоном? — муж постарался поскорее перевести тему, уже планируя, какой сюрприз устроит завтра возлюбленной. — Ты так и не рассказала мне ничего. А с этой работой я давно не видел тебя, да и брата тоже. Он не слишком приставал к тебе? Все еще сосредоточенная на сне Елена внимательнее посмотрела на мужа, заставляя себя успокоиться. Нет, Деймон не мог все рассказать брату. Иначе бы брюнет не уехал так быстро, оставив ее совершенно одну в таком угнетенном состоянии на этой злосчастной кухне. Или как раз наоборот? Голова девушки закружилась от паники, она неловко откашлялась и, кое-как справившись с собой, тихо задала важный для нее вопрос: — Приставал? — девушка махнула головой, едва контролируя готовый сорваться на писк голос. — О чем ты? Я не понимаю. Стефан пожал плечами, как бы невзначай, продолжил: — Я просто очень хорошо знаю своего брата. Он может быть очень настырным и приставучим. Настырным… Слово повисло между ними, словно некто живой оказался третьим лишним в их спальне. Будто Деймон собственной персоной за секунду оказался здесь. Елена поежилась, бегло оглядела комнату, едва осознавая что-то. — Милая, что с тобой? — зеленые глаза Стефана с немым вопросом взирали на жену. — Ты уверена, что все хорошо? Если ты сейчас не ответишь, я пойду к Деймону и узнаю у него все подробности. — Не нужно, — на удивление, она отреагировала быстрее, чем до этого. Схватила Стефа за руку, лихорадочно соображая, как же объяснит ему такой скорый отъезд старшего брата. Можно немного приукрасить действительность, это же не будет считаться большим обманом. — Деймон уехал куда-то. Прости, но мне он ничего не сказал. Это все, что я знаю. — Понятно, — немного грустно, но, как показалось Елена, с некой радостью, отметил Стефан. — Это так на него похоже. Что сказать — старший брат… Но я рад, что он не очень тебе докучал. Ах вот, о чем он. Облегчение накрыло бедную девушку с головой, и она смогла наконец-то спокойно выдохнуть. Сердце постепенно замедляло свой бешеный темп, пока не стало вновь биться ровно и умиротворенно. Мелькнула мысль о том, что она стала излишне мнительной и легко возбудимой. А уж про эмоции и говорить не хотелось — они порой зашкаливали так сильно, будто девятый вал наступал на нее огромными иссиня-черными волнами. — Да нет, что ты, — постаралась отмахнуться от отступившего испуга Елена и улыбнулась мужу. Прикоснулась к его гладко выбритой щеке, невольно отметив в очередной раз, как же не похожи между собой Стефан и Деймон. Кожа старшего брата оказалась на ощупь немного жесткой, видимо, он не брился уже пару дней. Кончики пальцев тут же закололо от прикосновения, а воспоминание вновь застало врасплох. Елена на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями. И тут же ощутила, как ласково губы мужа касается ее уст. Первым желанием девушки было отпрянуть, потому что ощущение омерзительности по отношению к самой себе стало слишком нестерпимым. Она мысленно приказала себе застыть и просто плыть по течению. Еще парочка движений, еще немного, уговаривала себя брюнетка. Горечь почти совершенной измены полоснула по сердцу, вызывая в ее горле самую настоящую тошнотворную смесь. Боже, дай мне сил… Останови моего мужа, умоляю тебя… Я больше не могу… А сильные руки мужа тем временем уже бережно укладывали ее на мягкую кровать, поцелуй лишь набирал обороты, а не становился тише. Спиной Елена ощутила, как чуть прогнулась кровать под их телами, и поняла, что это конец. Она больше не может… Уперлась дрожащими ладошками прямо в грудную клетку мужа, а перед глазами не перестало маячить возбужденное лицо Деймона. Она изо всех сил зажмурилась, скатилось несколько слезинок по щекам. Распахнула веки и с мольбой посмотрела на Стефана. Он же, казалось, совсем не обращал внимания на ее молчаливый протест, спускаясь горячими губами все ниже. Все ее существо кричало о неправильности, несправедливости всего происходящего. — Нет, — тихий отказ сорвался с девичьих губ, как раз в тот момент, пока Стефан медленно спускался к животу. — Нет, — более громко повторила она, чувствуя, как с каждой секундой становится чуточку легче. Словно это «нет» помогло ей отсрочить неминуемое наказание. Расплату за те головокружительные поцелуи на кухне вместе с Деймоном, за его обжигающие прикосновения и жарко-пошлые слова, отзвук от которых еще звенел в ее ушах. — Елена? — вопрос в зеленых глазах мужа вызвал очередную порцию слез. Девушка аккуратно прикоснулась к его шее, без слов умоляя понять. — Что с тобой? — волнение за жену перекрыло все остальные чувства. Уже второй раз за сегодня она выглядит так, словно готова упасть в обморок. Ее отрешенность и еще эта непонятная ему боль в шоколадных глазах… — Милая, поговори со мной. Как ты себя чувствуешь? Может, нужно… — Нет, не нужно, — она перебила его, положив ладошку на губы мужа. — Просто я чувствую себя не очень хорошо. Видимо, съела что-то не то. Мне нужно немного поспать, и все пройдет, — как по мановению волшебной палочки, к горлу подкатила горечь, и Елена едва успела добежать до уборной, где ее и вывернуло наизнанку. По ту сторону ванной комнаты послышался встревоженный голос Стефа, он не знал, как правильнее поступить. — Елена? Могу я зайти? — Нет, — слабо отозвалась девушка, нажимая на слив. Странным образом стало так легко, словно с плеч гора упала. Будто бы все встало на свои места. Она ополоснула лицо холодной водой и вновь посмотрела на себя в зеркало. Странный блеск почудился ей в собственных глазах, казалось, они блестели изнутри. Будто бы тело уже что-то знало о своем состоянии, а Елена еще нет. Она присмотрелась внимательнее к отражению и невольно улыбнулась. Сама не зная почему. Ей просто захотелось сделать это. И все. — Я уже выхожу, — бросила она через плечо ожидающему ее ответа мужу и вытерла немного влажные руки. Больше ничего не говоря, она прошла к кровати и присела на краешек. После выключила прикроватную лампу и отвернулась от Стефана, даже не поцеловав на ночь. Зеленые глаза Стефа чуть сузились, он старался понять, что же произошло с его жизнерадостной и радостной женой? Укладываясь спать и раздумывая о том, что Деймону завтра грозит очень подробный расспрос насчет сегодня, мужчина легонько прикоснулся к плечику Елены. Но младший Сальваторе не мог знать, что Деймона уже и след простыл, что он не просто уехал, чтобы провести время с Роуз. А напряженная до сих пор Елена тихонько льет горючие слезы в подушку, совсем не зная, как правильно себя вести. — Что ты сделала? — громко воскликнула Кэролайн, чей прямой и недоумевающий взгляд взирал на притихшую Елену. Брюнетка лишь выдохнула едва слышно, понимая, что иной реакции от подруги в первые секунды ее только что открывшейся почти измены ждать не стоит. Подождав буквально пару мгновений, Форбс перешла на второй круг. Она наклонилась к миссис Сальваторе ближе и тихо прошептала самый простой и самый главный вопрос на повестке сегодняшнего дня. — А Стефан? Ты сказала ему? Елена резко оторвала свой поникший взор от чашки с крепким кофе и посмотрела на подругу. Карий взгляд встретился с голубым, и обе девушки замерли, едва ли дыша. Кэр была готова лопнуть от любопытства, а Елена… Она просто не знала, как правильнее поступить. Потому, что рассказать все это именно Форбс явно было ошибкой. Уж лучше бы еще раз она позвонила бы Бонни, и они бы вместе со всем разобрались. В тихой, спокойной обстановке. И она бы не сидела в шумном кафе, где каждый словно и норовил был услышать их разговор. И узнать все-все подробности кошмарной ситуации. — Нет, — выдохнула брюнетка, вертя в чуть дрожащих руках несчастную салфетку. — Кэролайн, я… — это все, на что хватило самообладания супруги младшего Сальватора. Потому что в следующую секунду из темных омутов покатились горькие слезы обиды и злости на саму себя. Форбс чуть поджала губы, немного недовольная, что все-все подробности все же сразу не получилось узнать от главной участницы почти измены, но подсела поближе. И крепко ее обняла. В любом случае, ее наивная подруга непременно расскажет остальное, когда будет готова. На крайний случай, всегда есть Бонни. Она сегодня ей позвонит и все узнает. Последующие две недели прошли, как в тумане. Казалось, что время просто остановилось для Елены, девушка машинально перелистывала изо дня в день календарь, совсем не обращая внимания на меняющиеся дни. Она не могла понять причину такой внутренней своей отрешенности, точнее, не хотела думать об этом. Потому что в подобных случаях всегда перед ее мысленным взором вставало лицо Деймона. Его ничего не выражающий, чуточку даже брезгливый взор потемневших голубых глаз. Вконец замученная собственными мыслями, она решила пойти на крайние меры. Понимая, что уже надоела (скорее всего) Бонни со своими переживаниями, она сделала глубокий вдох и принялась за поиски телефона. Гребанного мобильного устройства нигде не было. А ей нужно с кем-то поговорить, выговориться, иначе она просто сойдет с ума. Такое количество эмоций и кучу неразрешенных вопросов в себе хранит уже становилось с каждым днем все страшнее и опаснее. Внезапно со стороны дивана послышался громкий звонок, она приняла вызов, даже не взглянув на экран. И тут услышала очередную длинную историю Стефана о том, что он вынужден задержаться на работе. Елена даже не успела вставить и пары слов в его речь, а связь уже оборвалась. И девушке пришлось общаться с молчаливым аппаратом. — Это уже не смешно, — Елена зашла в гостиную, негодуя от поступков мужа, который уже несколько дней подряд довольно-таки сильно задерживался на работе. Ведь мистер Локвуд очень щепетилен и слишком серьезно относится ко всяким мельчайшим подробностям. — Стефан, мы же так… — брюнетка не закончила готовую сорваться с губ речь, лишь выдохнула пораженно. Безусловно, она прекрасно понимала, что работа для Сальватора значит очень много, но сегодняшний день должен был важнее подписания всяческих договоров. — Сегодня же день первой встречи. У нас годовщина, Стефан, — позволяя эмоциям вырваться наружу, добавила девушка, присаживаясь на край дивана. Розмари довольно засмеялась, облизнув полные алые губы, и небрежно, будто бы нехотя, выпустила из цепкой хватки уже безжизненное стройное мужское тело. Темноволосый парень кулем плюхнулся на неровный асфальт, потемневший от недавно прошедшего дождя, порадовав тем самым задумчивую девушку. Широко распахнутые черные глаза с застывшим в них ужасом безразлично взирали на вечернее небо. Широкая грудная клетка неподвижно застыла, навсегда приняв неподвижное положение. Улицы Мистик-Фоллс постепенно наполнялись звуками, жизнь шла дальше. А Роза тем временем уже старательно приводила себя в порядок, внимательно смотря в небольшое карманное зеркальце, немного поправила прическу и подарила собственному отражению самую лучшую улыбку. Вечер пятницы обещал быть интересным. Переступив через остывшее тело, которое всего каких-то пару минут назад еще пыталось бороться за свою жалкую жизнь, девушка брезгливо поморщилась и, гордо подняв голову, громко застучала тонкими каблучками по дороге. Ее ждала встреча со старой знакомой. Опаздывать было нельзя. Потому что опозданий Кэтрин Пирс терпеть не могла даже больше, чем тех, кто не хотел играть по ее правилам.