Улыбнись, дурак!

Я не думал, что могу встретить кого-то столь непохожего на меня. И тем более не мог подумать, что всё обернётся именно так. Я как обычно, занимался своей работой со своими верными товарищами. Есть в этом что-то увлекательное и завораживающее. Гнаться за еретичкой, ловить её, вести на суд. А после смотреть в первых рядах на площади как её сжигают, как её глаза вылезают из орбит, пузырясь, как она кричит и в этом крике слышится мольба о помощи. Но больше всего мне нравится получать щедрое вознаграждение. Я радуюсь нескольким золотым монетам так, будто не собираюсь тратить их на выпивку и публичные дома. Иронично, что обслуживают меня те же ведьмы, которых я ловлю. Ну конечно, нормальной жизни им не видать, кто захочет брать на работу потенциально опасных девушек? В любом случае, и в этот раз я, посетив излюбленную таверну, направился в «Чёрную розу». Да, элитное заведение, тут бывают и принцы, и короли. Но и обычных мужчин не сосчитать. К счастью количество девушек и размеры здания позволяют. Только захожу и вижу молодого человека в окружении нескольких девушек, мило воркующих с ним. Все зеленоглазые и рыжеволосые. Инстинкт срабатывает и я тут же отварачиваюсь, стараясь подавить злость. Да и девушки заметно поникают, увидев меня. Боятся? Он стараясь, успокоить начинает что-то им говорить, но я уже не слушаю, ведь ко мне подходит хозяин заведения. Он пожимает мне руку, я уже хорошо знаком с Герхардом, ведь являюсь частым клиентом. Герхард извиняется и просит подождать, ведь сейчас все комнаты заняты. Так вот почему здесь сидит тот парень. Я спрашиваю о нём у Герхарда. — Он не уходит ни с кем в комнаты. Просто сидит здесь и разговоривает. Девушки сами любят с ним проводить время, но он платит полную сумму, так что у меня тут нет претензий. Кстати ты заметил кое-что странное? — Он весь странный. Но да, — ответил я, — они все рыжие и с зелёными глазами. — Именно. Он требует только зеленоглазых и желательно рыженьких. Что думаешь на счёт этого? Ладно, Олег, извини за ожидание, но мне нужно работать, — Герхард покасился на новоприбывших клиентов. Он же говорил, что комнат нет? Да, вот она отрицательная сторона дружбы с хозяином борделя. Я пошёл на соседнее от той необычной компании ложе. Я старался не смотреть на них, поэтому полулёжа пялился в потолок, но до меня всё равно доносились обрывки их фраз. — Правда? Тут половина иностранцы? Не ожидал честно говоря, — парень говорит так, будто на самом деле ему совсем не интересно. Но девушки продолжают щебетать вокруг него, до меня доносится их звонкий смех и буквально разрывает голову. Они говорят все на перебой и кажется, стараются обратить внимание юноши на себя. — Твоя маман из Франции? И как же тебя занесло сюда, детка? — я слышу как он обращается к одной из девушек всё тем же скучающим тоном. Он будто совсем не заинтересован в разговоре, но вокруг него творится такое. Магия? Я лежу ещё немного и Герхард меня подзывает. Комната освободилась. Я кидаю последний взгляд на эту странную компанию: девушки сидят вокруг него, обнимают, гладят по плечам, груди, ногам, сам он щёлкает кого-то из них по носу и блаженно улыбается, слыша их хихиканье. Тут он встречается глазами со мной и на секунду меня это завораживает, но мы оба отворачиваемся. Передо мной девушка. Обычная. Чёрные волосы, голубые глаза. — Анна, — представляется она. Так вот кто будет моей спутницей на эту ночь. Моё имя ей знать не обязательно. Я оставляю плату и ухожу в комнату. Когда я выхожу, уже наступает утро, солнце трогает своими лучами все каменные здания. Скоро этот красный фонарь над дверью будет погашен. Я зеваю, меня неимоверно клонит в сон. Тут же меня кто-то сбивает с ног дверью и выходит, пьяно смеясь. Как бы меня это не раздражало, но это тот парень. Он падает мне прямо в ноги и кажется не собирается вставать. Моё благородство не позволяют пройти мимо и я его поднимаю. Он опирается об стену и пьяно улыбается. — Привет. Я Алишер. Его улыбка становится шире, уже не как у пьяного человека, а как у безумца. — Мне всё равно, — таков был мой ответ. Я устал, хочу домой и какое-то отродье в виде парня со странными вкусами не лучшая компания для меня. — Ну, не будь таким злым, — говорит он, когда я уже собираюсь уходить. — Я не злой. Просто не хочу иметь с тобой никаких дел. Я в который раз попытался уйти и уже подумал, что у меня это получится, но он меня догнал и схватил за плечо. — Слушай, парень, — начал я, кажется довольно агрессивно, но он имел наглость перебить меня. — Алишер. — Мне всё равно. Слушай, Алишер, — на этот раз я сказал его имя, чтобы меня снова не перебивали, — что ты хочешь от меня? Мы всего лишь случайно столкнулись на выходе из «Чёрной розы». Я для тебя никто и ты для меня никто, так что ты ко мне пристал? — Вообще-то я тебя заметил ещё внутри, — он снова блаженно улыбнулся, — ты мне нравишься. — В каком смысле? — я убрал его руку со своего плеча и пошёл в сторону своего дома быстрыми шагами. Кажется ему сложно было меня догнать, ведь сделав это, ему пришлось отдышаться. Мы были уже почти около моего дома. — Слушай, мне просто негде жить, хорошо? Примишь меня? На один день всего. — Нет. Я пошёл ещё быстрее. Вот ещё чего не хватало. Пусть найдёт себе другое место. Я слышал его упрашивания и дойдя до дома, снова рявкнул «нет» закрыв дверь прямо перед ним. Кажется это было ошибкой — дать ему знать где находится моя обитель. Ближе к полудню я проснулся и хотел направиться во дворец за новым заданием. Но открыть дверь мне было тяжело, как будто её припёрли мешком с мукой. Наконец дверь открылась и я обнаружил под ней того парня. Серьёзно? Я подтолкнул его носком своего ботинка. — Что ты здесь делаешь? Проваливай. — Я здесь теперь живу. Ты же меня внутрь не пускаешь, — парень резко встал и пригладил свои волосы и одежду, — куда мы направляемся? — Не знаю куда направляешься ты, но я во дворец. — Я тоже! — воскликнул он, будто обрадованный этой новостью. — Зачем? — я ухмыльнулся. Ну и какое враньё он придумает сейчас? — Я этот… королевский шут. Да, думает он быстро и действительно похож на шута. — И что же королевский шут делает тут, со мной? Парень промолчал. Конечно, часто бывая во дворце по работе я в лицо знал всех его обитателей. Алишер не был ни шутом короля, ни даже шутом маленького принца. Всю дорогу он пытался завести со мной разговор, но я отвечал не заинтересованно и в конце концов он немного поник. Мне даже жалко его стало. Но я быстро отогнал это чувство, когда мы приблизились ко дворцу. — Давай, проваливай куда тебе нужно. — Эй, ты же давно понял, что я тебе наврал. Никакой я не придворный шут. — А кто же ты? — я слегка улыбнулся подтверждению моей правоты. Его это так обрадовало, что он просиял в тысячу раз ярче меня. — Я музыкант. А чем ты занимаешься? — Я ловлю ведьм. И мы сейчас как раз направляемся за новым заданием. Алишер испуганно прикрыл рот. Да, забавный парень. Никогда таких не видел. Получив портрет еретички и её примерные координаты мы отправились почти на другой конец города. Я решил не брать команду, ведь парень никак не хотел от меня отставать, а перед ребятами было бы стыдно. Хотя то, что за её голову давали аж тысячу монет, меня настораживало. Это значит, что многие не смогли её поймать. Смогу ли я? В любом случае отказываться уже поздно, я шёл почти не слушая своего болтливого спутника. Он успел узнать моё имя и возраст, а я всю историю его жизни, любимый цвет, как звали лучшую подругу его матушки и какие чудесные яблоки росли в соседском саду. — А вот эта подвеска — это наша семейная реликвия, — парень достал из-под своей одежды цепочку с маленьким моргенштерном, — а знаешь почему именно такое украшение? Моя фамилия Моргенштерн. Он довольно улыбнулся. Ну конечно, обладая такой фамилией, я бы тоже радовался. Мне повезло гораздо меньше. — Да, парень, повезло тебе с фамилией, в отличии от меня, — высказал я свои мысли, чтобы сказать хоть что-то в его потоке несвязанных рассказов. — А какая у тебя? — Алишер радовался тому, что я наконец-то хоть что-то скажу про себя. Или может быть тому, что я его слушаю. — Кляндамшвайн. Да, мне не нравилась моя фамилия, но я не стеснялся и не скрывал. Да и в конце концов, я ведь сам начал говорить на эту тему. — Маленькая тупая свинья? Да… — парень задумчиво и расстроенно почесал затылок. Я улыбнулся почему-то победоносно. Кажется, он не ожидал, что мне действительно не повезло. — Ну ты можешь всегда взять мою фамилию, — парень ухмылнулся. Я поперхнулся воздухом. — Что ты несёшь? Как я возьму твою фамилию? Идиот. Он начал вызывать во мне раздражение, хоть я уже почти привык. Да, он говорит глупости и ведёт себя несерьёзно, но это терпимо, пока он не скажет что-то из ряда вон выходящее. Раз уж на то пошло, мне бы подошла его фамилия, а ему моя. Да, детские обиды сделали меня жестоким, и кажется, я до сих пор не могу перестать думать об этом. — Мы можем пожениться, — он говорил об этом так, будто это какая-то повседневная вещь. Уж не помешался ли? Я не стал говорить о том, что это глупо, неправильно и прочее, я решил, что будет легче отговорить его по-другому. — Мужчин не женят. Я посмотрел на Алишера с каким-то подозрением. Что он скажет теперь и как отреагирует? Но он оставался спокойным. — Женят. Ты знаешь Валентина? — Слышал. Но он далеко. Я действительно слышал про священника, женившего мужчин с мужчинами, а женщин с женщинами. Но он находится отсюда далеко и только ради этой небольшой аферы с целью сменить фамилию, я бы не стал ехать туда. — Он не единственный. Рядом с нами тоже есть такие. Просто они малоизвестны, — Моргенштерн посмотрел на меня с некой надеждой. Это меня напрягало и пугало в некоторой степени. — В любом случае, я не мужеложец — я отвел от парня взгляд и направил его прямо перед собой, гордо выпрямив спину. — Я и не прошу тебя ложиться со мной в ложе, — он сказал это немного обиженно. Я ничего не ответил. Теперь Алишер преимущественно молчал и шёл смотря под ноги и засунув руки в карманы. Наконец-то мы дошли до того места, где должна была обитать ведьма. Я сказал Алишеру быть осторожнее. Он только кивнул и снова улыбнулся. Идиот. Не понимает ещё во что ввязался. Мы стали выслеживать её. На удивление, он вел себя тихо и аккуратно, будто занимался этим всю жизнь. Пусть в его руках не было оружия, тогда как у меня был арбалет, и одежда его была ярче, чем полагается на таких заданиях, в остальном он выглядел так, как полагается. Серьёзность взгляда, будто он заинтересован в этом не меньше меня, чёткие и в чем-то изящные движение, будто он охотних выслеживающий добычу. Впрочем так и было, только вот это моя работа. Я усмехнулся про себя. Алишер напоминал мне ребёнка, которого отец впервые взял на серьёзное дело. Наконец, мы её выследили. К счастью сама она нас не заметила. Рыжие волосы, слишком яркие, чтобы легко спрятаться. И глаза. Ярко-зеленые, горящие тёмной магией. Ничего страшного, скоро они будут гореть в священном огне. Мы пододвигались к ней всё ближе и ближе. Это большая удача и я сам не понимаю, как она нас не заметила до сих пор. Когда мне казалось, что бежать ей уже некуда, я прицелился и почти пустил стрелу, но тут Алишер остановил меня. — Подожди, подожди, подожди! — он толкнул мою руку, так что стрела попала в землю прямо перед нами. Ведьма сбежала. Она заметила. Моей злости не было предела. Я тут же схватил Алишера за шею и толкнул к ближайшей стене. — Ты. Понимаешь, что ты сделал? Кажется, я выглядел действительно грозно, ведь на его лице отобразился нешуточный испуг. — Я… Я просто испугался, что ты её убьёшь. Его глупые оправдания меня раздражали. Он лишил меня огромного удовольствия, но кроме того тысячи золотых! — Я не собирался её убивать, идиот! — я уже кричал и слегка сжимал его шею, теперь он схватился двумя руками за мою, — Я лишь хотел ранить, чтобы мы смогли её доставить во дворец! Он всем своим видом показывал, что я должен его отпустить, чтобы он смог продолжить говорить. Мне этого не хотелось, поэтому я не стал отпускать, а наоборот приподнял его над землёй и посмотрел прямо в глаза. Моя злость была так сильна, что мне не помешало даже то, что он выше на дюйм или два. Я даже не боялся, что могу его ненароком убить. — Если ты, маленький избалованный идиот, ещё раз помешаешь мне выполнять свою работу, то полетишь в костёр вместо еретички. Ясно? Я наконец спустил его на землю и убрал руку. Он приводил дыхание в порядок и боялся поднять на меня взгляд. Тут уже нечего ловить, я забрал упавший лук и арбалет и направился в сторону дома. Алишер, конечно же, пошёл со мной. Я же старался не обращать на него внимание, да и злость моя утихала. В конце концов, ничего страшного не произошло, завтра же я доложу о провале и попрошу новое задание. Я на хорошем счету, меня не осудят. — Но её бы в конце концов всё равно сожгли, — после долгого молчания подал голос мой бессменный спутник. Его голос звучал гораздо тише, почти шепотом, да и интонация была не такой жизнерадостной. — Уж извините, для наших принципов критично, чтобы каждая ведьма-еретичка с помощью священного огня лишилась колдовства, — да, я был всё ещё зол. Это ясно по тому, что я говорю и как. От этого Моргенштерн ещё больше поник и сжался, и совсем стал похож на котёнка под дождём. Хотя мою злость можно назвать и грозой. Остаток пути мы молчали. Когда мы всё же дошли до моего дома, передо мной встал выбор: пустить его или нет. В пользу того, чтобы пустить говорило то, что он вёл себя не так раздражающе как ранее. Да и ночующий уже второй раз под моей дверью парень, думаю не внушал бы доверия соседям. Так что я его пустил. Было ли это ошибкой? Я не знаю. Но я вздохнул и пропустил его домой. Кажется он обрадовался. Я развалился на своём стуле и направил взгляд на потолок. — Осматривайся, располгайся, но помни, что скоро я тебя выгоню. Ужина не будет, потому что кое-кто лишил нас денег. Я не смотрел на Алишера и говорил это не обвинительно, но чувствовал, что он раскаивается. Это хорошо, больше не будет мне мешать выполнять свою работу. — У тебя совсем нет никаких накоплений? — он стоял растерявшись в такой обстановке и старался исправить то, что наделал. Забавно. — Есть. Но их не хватит, чтобы отужинать в таверне. Тем более двоим. Я посмотрел на него в упор. Пусть прочуствует свою вину ещё сильнее. Но на лице моего собеседника отобразилось только недоумение. — Почему в таверне? Ты можешь дома. Теперь пришло время смущаться. Стыдно признать, но за все двадцать девять лет я так и не научился готовить даже самые простейшие блюда и всё, что меня спасает это таверны и редкие приёмы, на которые меня зовут. — Я не умею готовить. Я даже не старался сказать это непринуждённо. Наоборот, посерьёзнел, будто Алишер говорит ужасные глупости. — Я могу приготовить! — на его лице просияла улыбка, но он тут же спохватился, что в его положении лучше не быть таким жизнерадостным. Он так уверен, что я дам ему деньги и отправлю непонятно куда, ведь уже вечер и рынок пустует. Впрочем, нескольких монет мне не жалко, даже если он их украдет и сбежит. Буду считать это малой платой за то, что мне не придётся его больше терпеть. Может он этого и добивается? В любом случае, я, глубоко вздохнув, достал свой мешочек, где хранил золото. Эти деньги отправились прямиком в руки парня. Он довольно улыбаясь кивнул и тут же убежал куда-то на улицу. Я лёг на свою кровать и снова уставился в потолок. В последнее время мне приходится его рассматривать чаще. И всё из-за этого идиота. Как его вообще занесло в мою жизнь и что ему от меня нужно? Я очень надеюсь, что он всего лишь жалкий мошенник и сбежит с моими деньгами к Валентину, или к Герхарду, или к чёртовой матери, но лишь бы подальше от меня. Кажется я задремал, обдумывая всё это. Проснувшись, я обнаружил, что мои надежды больше чем не оправдались. Он стоял тут, с кучей продуктов, довольный своим поступком. — Ой, не хотел тебя будить, извини, — он слегка смущённо улыбнулся и принялся что-то готовить. — Откуда столько еды? Моих денег бы не хватило. Ты украл? Я тут же вскочил с места и приблизился к парню, кажется слишком угрожающе. Он тут же испуганно отпрянул на один шаг. — Нет! Просто у меня есть добрые знакомые, готовые мне помочь. Почему ты во всем видишь только плохое? Я фыркнул и отвернулся. Тоже мне, будет учить жизни ещё. Через некоторое время мой ужин был готов. Точнее сказать наш. На самом деле я ещё ни разу не видел такого блюда, ведь в местах, где я ем никто не слышал об изысканности. А это определённо было чем-то изысканным. Всё, что я понял это то, что передо мной рыба. Всё остальное было мне недоступно, но от приятных запахов потекли слюни и я сразу принялся к трапезе, даже не попробовав вино. Я искренне восхитился умением Алишера. Соус был кисло-сладким, кажется мёд и какие-то пряности. Их совсем немного, что можно купить на такие деньги? Но даже так он смог создать почти что королевский ужин. Будто бы я когда-то ужинал у короля. Вино тоже было чудесным. Совсем не то, что я пью обычно. Тем более обычно я пью пиво. В общем, я был в восторге, но не стремился так эмоционально сообщать это ему. — Спасибо, Алишер. Это было вкусно. Всё же мой голос звучал очень добро и парень улыбнулся как сытый кот. Хотя может по мне видно, как я доволен этим вечером? Не знаю, но на самом деле это так, такой восхитительный ужин спас моё настроение и отношение к Моргенштерну. — Кровать у меня рассчитана на одного. Так что ляжешь здесь, — я указал на пол рядом с кроватью, когда мы вышли из-за стола. Конечно, я постарался постелить ему самые тёплые простыни и одеяла. Но всё равно, когда мы улеглись, я слышал, как он старается сильнее укутаться в одеяло, а зубы его стучат от холода. Да, я знал, что мой дом отличается особой прохладой, но даже не думал, что настолько. Самого меня всё устраивало, и я даже подумать не мог, что всё так плохо. На секунду, я даже испугался, что Алишер заболеет. Он лежал сжавшись и стараясь заснуть, но не паясничал, не упрашивал на место лучше. Это так на него не похоже. Через некоторое время моё сердце не выдержало и я позвал его к себе. Как бы глупо это не было. — Ладно. Ложись сюда. Я отодвинулся ближе к стенке и отвернулся от него, а Алишер благоразумно взяв одеяло, которое я ему дал, улёгся так же отвернувшись ко мне спиной. Укутувшись в него теперь, он сразу расслабился и вытянул ноги, и, я думаю, начал засыпать. Я и сам уже засыпал, когда повинуясь каким-то своим внутренним желаниям и вопреки рассудку, тихо прошептал: — А говорил, что не будем лежать в одном ложе. Я не видел, но чувствовал, что Алишер блаженно улыбнулся, услышав это. Я проснулся не от рассветных лучей солнца, не от запаха сытного завтрака и даже не от надобности сходить в туалет. Я проснулся оттого, что на мне преспокойно лежали руки и ноги парня. Одна прямо на моём лице. Я тут же, не задумываясь, столкнул его с кровати. Умеет же с утра начать раздражать. Он потёр ушибленную при падении голову, но не выглядел расстроеным, улыбался. — Знаешь, мне такой сон снился! Он говорил, пока я умывал лицо. Не затыкался и тогда, когда умывался сам. Я только поражался тому, что происходит в его голове. Эта муть не то, чем нужно забивать голову с утра, но я не мог заставить его замолчать. Наконец, я оделся и собрался выходить, ведь нужно сходить во дворец, доложить о неудаче и попросить новое задание. Но Алишер тут же остановил свою речь и спросил: — Ты куда? — Во дворец, — я отвечал, вероятно, до невозможности раздражённо, ведь не люблю объяснять очевидные вещи, — сказать, что не смог поймать ведьму и запросить новое задание. Алишер как-то успокоился и погрустнел сразу. — Как ты так можешь? У них даже нет доказательств того, что все эти девушки были замечаны в колдовстве. Неужели ты не понимаешь, что убиваешь ни в чем неповинных людей? Ещё и прекрасных дев. Я усмехнулся. Не думал, что ему так нравятся зеленоглазые девки, что он готов лишить меня хорошего заработка и удовольствия гоняться за ними. — И что ты мне предлагаешь? Подохнуть тут от голода? Или ты вечно собираешься шляться по своим добрым знакомым, в надежде, что кто-то поделиться едой? — отвечал я, конечно же раздражённо. Могло ли быть иначе? На секунду мне показалось, что он обиделся, но сразу же последовал ответ: — Я могу достать для тебя разрешение на охоту. Тогда ты перестанешь заниматься инквизицией? — На деньги от охоты не сходишь в «Чёрную розу». Даже в заведение попроще. Вот сейчас я увидел, что Алишера это действительно задело. Я не понимал почему, но мне даже показалось, что на его глаза начали наворачиваться слёзы. — А может быть стоит жить более праведно? Это так мерзко, проводить каждую ночь с новой девушкой. Ещё и за деньги. Я не стал говорить, что провожу не каждую ночь, а только расслабляюсь после работы. Вместо этого я ответил: — Ты сам туда ходишь и довольно часто, как я понял. Ну и как ты можешь обвинять в неправедности меня? — Я не ухожу в комнаты! Я может вообще ещё не познал чужого тела! — почти что выкрикнув это, Алишер тут же густо покраснел. Я знаю, что он ещё совсем мальчишка, но такая новость всё равно меня немного ошарашила. Он выглядит так, будто его всегда окружают девушки. А тут вот как оказывается. Я подошёл и потрепал его по кудрявым волосам. — Ладно, — думаю мой голос звучал снисходительно, — я согласен. Достань мне разрешение на охоту и я не буду больше гоняться за еретичками. Алишер тут же оделся и ушёл. Я надеялся, что совсем скоро этот тип исчезнет из моей жизни и я смогу вернуться к более привычной для меня охоте. К охоте на ведьм. Вернулся Моргенштерн только под вечер. В руках у него было разрешение на охоту на моё имя и вино. По виду оно было дорогим. Честно говоря, я надеялся, что он придёт с ничем, ведь разрешение стоит дорого и выдавалось только высшим сословиям. Но в итоге, он добился того, чего хотел, ещё и вино принёс. — Это чтобы отпраздновать, — он устало улыбнулся и поставил бутылку на стол. А мне в руки всучил маленькую бумажку с королевской печатью. Я начал радоваться против своей воли, ведь настроением этого парня быстро заражаешься. Убрав разрешение, я достал кубки и налил в них вино. Мы выпивали довольно долго и я сразу почувствовал насколько это вино хорошее. — Откуда у тебя вообще деньги? — мой язык немного заплетался, ведь я быстро начал пьянеть. — Я же музыкант. Сыграл на флейте на площади и заработал достаточно и даже немного больше. — Ты только на флейте играешь? — неожиданно я захотел узнать о нём и его жизни больше. — Нет. Я же рассказывал, ты меня не слушаешь, — он сделал вид, что обиделся. Конечно шутя, но я сказал: — Извини, — и он посмотрел на меня удивлённо. Так мы провели время до самой ночи, пили вино и говорили о жизни. Алишер всё больше подливал напиток мне и всё меньше пил сам, но я не придал этому значения. Когда бутылка была наконец опустошена, я направился к кровати, стараясь идти прямо. Не знаю получалось ли у меня, но я чувствовал сладкое головокружение. Когда я, наконец добрался до кровати и сел на неё, рядом тут же появился Алишер. Я кажется шёл целую вечность и то, что он так быстро добрался сюда казалось мне чудом. Его черты были для меня расплывчаты и таинственны, ведь я был пьян и комнату озарял лишь свет луны. Он взял меня за руку и обжёг шею своим дыханием, прошептав моё имя. — Что? — так же шёпотом спросил я, не стараясь как-то поменять ситуацию. Это не было недоумением, просто ответ на обращение. Но Алишер не ответил. Вместо этого он поцеловал меня. Сначала аккуратно и неловко, видимо боясь, что я разозлюсь. Но я легко поддался и он продолжил так, будто ждал этого очень давно. Он касался языком моего языка, зубов, губ, кусал и зализывал укусы. Он делал всё это с такой самоотдачей и так осторожно, будто хотел испить меня до дна, узнать все тёмные уголки моей души. Оставив терзание моих губ, парень перешёл к облизыванию челюсти, к поцелуям шеи. Он собирался спуститься дальше, но слишком громко всхлипнул. Так, что стало понятно, что он плачет. Я не мог с этим смириться и остановил его. Я стёр влажные дорожки с его щёк и обнял, гладя по волосам. — Что такое? — спросил я шёпотом, стараясь не нарушить столь чудесное мгновение. Алишер прижался ко мне и, снова всхлипнув, начал говорить быстро и так же тихо. — Я тебя споил. Ты поддался только потому, что пьян. Утром ты скажешь забыть всё, что было и наверное, даже выгонишь из дома. Если вообще что-то вспомнишь. Я так не хочу. Ты мне так понравился ещё там, в «Чёрной розе», а потом я пошёл за тобой и всё больше влюблялся, а ты… — он вытер рукавом горячие слёзы, без остановки вытекающие из его глаз, — а ты относишься ко мне так безразлично. Я уже… Я уже можно сказать люблю тебя, а ты… Он не договорил и прижался лицом к моей груди, так что моя рубашка быстро пропиталась слезами. Я гладил его по волосам, целовал солёные щёки и умолял не плакать. Я проснулся, обнимая Алишера. Сам он крепко спал, улыбаясь во сне. И он был неправ. Я не забыл, что было вчера. Напротив, помнил всё в мельчайших подробностях. И его губы на моих, на моём теле, эта приятная истома. Я аккуратно убрал его руки и встал, стараясь не разбудить. Меня не покидало ощущение неправильности всего происходящего. Я должен был подумать над всем этим, поэтому оделся и вышел на улицу. Солнце ещё не было высоко, но уже нежно трогало своими лучами людей. Я решил пройтись и вернуться только тогда, когда все мои мысли придут в порядок. Я никогда не любил такой хаос, а с тех пор как появился этот человек в моей жизни только и происходит, что хаос. Я шёл и думал. Я хотел решить, что мне делать со своей жизнью, однако все мысли устремлялись только на чувства Алишера. Что он подумает, когда проснётся? Что я взял и ушёл, оставив его одного? Но он же не совсем дурак, знает, что я бы не оставил свой дом. В конце концов он подумал, что я его выгоню. И так, Алишер проснётся и… Почему меня это вообще волнует? Я должен думать как избавиться от него, а не заботиться о том, что он будет чувствовать. Но всё равно, я мысленно возвращался к нему. Вспоминал, как он искренне плакал, прижимаясь ко мне, будто ища защиты. Но от кого? От меня же самого. Я не могу. Не могу так ранить человека, который протягивает всего себя на открытой ладони. Я обнаружил себя около местного прудика. В раздумиях я не заметил даже, как пришёл сюда, но наверное, это лучшее место, чтобы думать о таких вещах. Я лёг под тень огромного дуба и закрыл глаза. Я не могу так ранить человека… Нет. Я не могу так ранить его. Алишера. Всё таки за эти пару дней я к нему так привязался. Только ли привязался? Быть может это не привязанность, а что-то большее. Почему я не оттолкнул его вчера? Я был пьян, но разве это оправдание? Пьяный человек — искренний человек, разве не так? Я снова вспомнил его робкие касания, поцелуи. Разве должно всё это вызывать толпу мурашек и приятное тепло разливающееся по телу? Обычно я действую используя холодный рассудок, но моя мама всегда говорила идти по зову сердца. Я прижал руку к груди. Почему ты так болишь по этому придурку? Я решил впервые за всю жизнь прислушаться к главному совету своей матушки и идти туда куда велит сердце. А сердце мне велит сейчас же пойти домой и успокоить Алишера. Я решил, что нуждаюсь в нём и теперь уже не отпущу никуда. Я бежал домой так, будто он горит. Но горел только я сам, не ведая ни себя, ни мир. Я наконец добрался до дома, открыл дверь и обнаружил Алишера. Спящего. Я тут же улыбнулся, успокоенный тем, что не заставил его волноваться. Правда от того, как я шумел, входя в дом, он всё равно проснулся. Я сел на стул, глядя на него и произнёс совсем не так чувственно, как сейчас звучали мои мысли в голове: — Доброе утро. Он испуганно посмотрел на меня и сел на кровать. — Д-доброе, — кажется до него только сейчас доходило, что он сделал. Или он уже давно задумал меня споить? Я не знаю, но он выглядел так, будто совершил что-то страшное. — Скажи, ты давно собирался меня напоить и…? — я не смог закончить свою фразу. Но Алишер тут же ответил. — Нет! То есть да! То есть, понимаешь, я не хотел делать что-то против твоей воли, но не видел выхода кроме этого. Понимаешь? Он грустно смотрел уже не на меня, а куда-то в сторону. Я встал и подошёл к нему и тихо ответил: — Понимаю, — положив свою руку на его щёку. Я ожидал, что Алишер приласкается, как кот или хотя бы довольно улыбнётся, как он делал всегда, когда я обращал на него своё внимание. Вместо этого он испуганно вскочил с кровати и быстро оделся. — Знаешь, я наверное уже пойду. И так вдоволь воспользовался твоей гостеприимностью и сделал много того, что не стоило. Он пошёл в сторону двери, но я успел схватить его за руку. — Почему? Он не отвечал на мой вопрос, лишь пытался вырваться. — Что я сделал не так? — я говорил спокойно, но меня это действительно волновало. Ведь я уже привык к мысли, что теперь мы будем вместе. Но он снова ничего не ответил. — Алишер! — теперь я слегка повысил голос и тут же потянув его на себя, обнял. Он не плакал, но трясся так, что я испугался. — Почему ты так себя ведёшь? Не надо меня жалеть, пожалуйста. Я лучше уйду, чем буду с человеком, который со мной только из жалости! Алишер вырывался из моих объятий, но я сильнее и не отпускал его. — Ты дурак, я не из жалости. Я чувствую тоже, что и ты, ясно? — и снова я говорил спокойно, хоть в душе моей разыгралась буря, сметающая всё на своём пути. — Правда? С чего бы это? Я же тебя так раздражал. Этот упрямый ребёнок всё не мог поверить мне, но с каждой его фразой и с каждой минутой я понимал, что не хочу его отпускать. Вместо того, чтобы отвечать, я его поцеловал. Медленно и глубоко, хотя изначально думал, что буду только позволять ему целовать меня, а не делать это сам. После этого я начал обсыпать букетом маленьких поцелуев всё его лицо, а потом и руки, чтобы он точно понял всё, что я чувствую, но не умею высказать. С каждым моим движением, Алишер успокаивался и начинал улыбаться, как будто ему подарили что-то необычное и ценное. — Хватит, я понял, — он почти что прошептал это и сам обнял меня, удовлетворенно закрывая глаза. Я тоже обнял его и перетащил на кровать. Так мы и лежали без слов, я боялся даже дышать, чтобы не нарушить такое мгновение.