Шансы

Они познакомились еще подростками, и Смокер сразу подумал, что Хина чертовски красива. Одновременно с этой мыслью пришла еще одна: «Без шансов». Поэтому Смокер не влюбился. Бывают такие девушки – слишком шикарные, чтобы всерьез думать о них, как об объекте страсти. Хина была как раз из таких: красивая, сильная, умная, жесткая, холодная – ей было чертовски приятно любоваться издалека, но приблизиться к себе она никому не позволяла. Однажды, через несколько лет после знакомства – Хине как раз исполнилось двадцать – Смокер надумал позвать ее на свидание, но когда она окинула его своим холодным взглядом, смог только вручить подарок и поздравить. Позвать Хину на свидание было сродни тому, чтобы пригласить море. Невозможно, глупо, абсурдно и в чем-то смертельно опасно. Смокер стал ей коллегой, боевым товарищем и другом – и ни разу не пожалел, что когда-то запретил себе влюбиться. Если бы она однажды ушла из его жизни, как это делали другие женщины, потеря была бы куда больнее. Тем более что в отношениях все женщины были если не одинаковы, то на удивление похожи, а такой друг, как Хина, мог существовать только в единственном экземпляре. Интересно, бывают ли в мире еще такие женщины?.. И бывает ли, что в один прекрасный день такая женщина приходит к тебе в комнату, тушит твои сигары и едва ли не швыряет тебя на кровать? А на все попытки поспорить или хотя бы выяснить, что происходит, только решительно заявляет: "Хина настаивает!"? Оказывается, бывает. И Смокер сдался. Черт, да любой бы сдался! Такой шанс выпадает, наверное, раз в жизни, и не воспользоваться им – до самой смерти чувствовать себя идиотом! Стоило ему прекратить сопротивление, как Хина тут же сбросила пиджак и, эффектно вскинув длинную ногу, уселась на Смокера верхом. Он от такой скорости развития событий немного опешил, а Хина склонилась над ним и запечатлела на его губах поцелуй – жесткий и горький настолько, что даже никотин показался сладким на его фоне. Смокер неуверенно целовал ее, размышляя, чем же заслужил такой подарок судьбы. А еще ужасно хотелось прикоснуться к ней, но никак не получалось решиться. Странно: он много раз в жизни пожимал ее руку, хватал за плечо, даже ловил при падении – и все эти разы не задумывался о том, что касается ее тела. А теперь Хина сидела на его бедрах, целовала его губы, ее аромат – что-то горькое, вроде полыни, и сладкое, вроде клубники – кажется, заполнил собой комнату, разогнав дым... и Смокер не мог заставить себя протянуть руку и хотя бы просто обнять ее. Притянуть к себе. Сжать в объятиях... Стоп. Нет. Нельзя. Ни в коем случае нельзя делать ей больно или неприятно. Судьба не дарит подарки дважды. Если Хина будет недовольна, то шанса все исправить уже не будет. Смокер сделал над собой усилие, протянул руку и как смог деликатно провел ладонью по спине Хины. Тонкая белая рубашка оказалась совсем мокрой, а Хина под рубашкой – чертовски горячей, Смокер чуть руку не отдернул от неожиданности. Хина оторвалась от его губ, и Смокер тут же напрягся: сделал что-то не так? Позволил себе лишнего? Но Хина всего-навсего толкнула его в грудь, заставляя упасть на кровать и нависла, возобновляя поцелуи. «Она все еще в перчатках», – отстраненно подумал Смокер, – «Она не хочет ко мне прикасаться? Но зачем тогда это все?» Вне зависимости от причины Хина в тонкой белой рубашке и черных перчатках выглядела умопомрачительно. Смокер чувствовал, как платиновые бледно-розовые пряди щекочут его горло, и ужасно хотелось собрать их в горсть, вдохнуть аромат, узнать, от них ли по комнате распространяется сладковатый клубничный запах? Хина снова отстранилась и бросила на Смокера короткий недовольный взгляд. Яркие жесткие губы неодобрительно поджались. – Смокер-кун, ты витаешь в облаках, – недовольно произнесла она. – Прости, – повинился Смокер. В его руках сейчас была Хина – живая, настоящая и недовольная – а он мечтал о Хине абстрактной и недостижимой. Это глупо. Нельзя упускать такой шанс. Мысленно вознося молитвы всем возможным богам, Смокер положил ладонь на затылок Хины и притянул ее к себе для поцелуя. Хина не оттолкнула, Хина поцеловала в ответ, Хина прижалась грудью, и Смокер почувствовал, насколько на самом деле тонка белая рубашка. Он задышал тяжело, как выброшенная на берег рыба, когда Хина принялась целовать его шею. Он гладил розовые волосы, всеми силами заставляя себя не сжимать пальцы, не тянуть за тонкие пряди, не спугнуть. Хина прикусила мочку его уха, и Смокер вздрогнул, словно от разряда тока. Как себя ни контролируй, но есть точки невозврата, и Смокер уже не смог сдержаться – принялся расстегивать пуговицы на белой рубашке, борясь с искушением просто рвануть ткань, чтобы они брызнули во все стороны. Хина, кажется, не имела ничего против и чуть сдвинулась, чтобы дотянуться до ремня Смокера. Белая рубашка, наконец, распахнулась, и Смокер спустил ее с плеч Хины и начал быстро и жарко целовать – эти белые плечи, тонкие острые ключицы, длинную шею, чувствуя губами пульс. Хина запрокинула голову и коротко выдохнула, почти застонала. Одна из одетых в мягкие перчатки ручек гладила затылок Смокера, отчего у него волосы дыбом вставали, а другая – расстегивала молнию на форменных синих штанах, и Смокер все ждал, что сию секунду проснется и испытает чувство глубочайшего стыда за этот сон. Но через несколько секунд длинные тонкие пальцы скользнули ниже, и Смокер явственно ощутил, что такое присниться ему не могло. Смокер прикасался, ласкал, сжимал, целовал, гладил, грел ладонями – и думал только о том, что сейчас чувствует Хина. Он призывал на помощь все свои умения, все, что знал о женщинах и том, как доставлять им удовольствие. Он зубами стащил с ее рук чертовы перчатки, и прикосновения стали еще более волнующими, страстными, горячими, и острые коготки оставляли на коже следы. Смокер пытался удержаться за последние крохи сознания, но Хина, лишившись перчаток, внезапно заспешила, и очень быстро последняя одежда полетела на пол. Чувствуя Хину всем телом, видя ее, слыша ее прерывистое дыхание, Смокер недоумевал, как столько лет мог отказываться от хотя бы попытки получить эту женщину. Воспользовавшись выпавшим шансом, обладая ею, он был почти счастлив. Но важнее, чтобы счастлива была она. Хина безжалостна, Хина не простит ошибок, поэтому Смокер старался изо всех сил... – Стоп, – сказала она. – Перестань, – сказала она. – Хина недовольна, – сказала она. Смокер закрыл глаза. Ну, вот и все. Свой шанс он упустил. С другой стороны, больше не нужно мучиться сомнениями или пытаться изображать чудеса акробатики. Можно отодвинуться от Хины и попытаться умереть на месте. – Смокер-кун, – в голосе Хины еще больше недовольства, чем обычно, – Зачем ты стараешься так, будто выслуживаешься перед проверяющим из Генштаба? Смокер открыл глаза. Последняя фраза никак не хотела укладываться в голове. – Я сюда пришла не для того, чтобы ты спортивные нормативы сдавал. Хина разочарована. Зажигалка щелкнула с сухим звуком, и по комнате поплыл запах сигаретного дыма. Хина, все еще обнаженная, стояла у стола спиной к Смокеру, но не надо быть экстрасенсом, чтобы угадать выражение ее лица. «Хина разочарована». Смокер почувствовал, что злится. Какого черта?! Она заявилась сюда, будто имеет на него какое-то право; она начала творить, что в голову взбредет; он изо всех старался, чтобы ей было хорошо – и после всего этого она разочарована?! Он в два шага оказался рядом, вырвал сигарету из ее пальцев, не глядя швырнул в пепельницу, подхватил Хину на руки и понес обратно на кровать. Спортивные нормативы, значит? Выслуживаться перед проверяющим? Хорошо, он пытался быть нежным и деликатным. Первым делом он сделал то, о чем мечтал уже давно – собрал в кулак нежно-розовые пряди, зарылся в них лицом, вдохнул аромат. Пахло совсем не сладко, пахло горькой сорной травой, и это было правильно. Затем он поцеловал ее – не нежно и осторожно, а жестко, грубо, чувствуя, как ее мягкие губы сминаются под его натиском, придерживая за затылок, не давая отстраниться или хотя бы вдохнуть воздуха. Второй рукой он шарил по ее телу, не думая о том, что может сделать ей больно, а на тонкой белой коже останутся синяки. Хина впилась в его плечи своими острыми коготками, но он по-прежнему не отпускал ее, не дал разорвать поцелуй, и она укусила его за нижнюю губу. В сознании разлилась восхитительная пустота, не осталось ни страхов, ни сомнений, ни мыслей о том, как правильно действовать. Только инстинкты, рефлексы и обнаженные нервы, только ощущения и горячее темное желание, что они пробуждали. Он усадил Хину на себя верхом, и не дожидаясь, пока она начнет двигаться, сжал пальцы на ее бедрах и сам задал темп. Хина кусалась, царапалась, но ритм подхватила, и дыхание ее стало рваным, больше похожим на всхлипы. Смокер ни о чем не думал, он весь растворился в происходящем, чувствуя, как поднимается внутри жаркая неудержимая волна. За несколько секунд до того, как по телу прошла судорога удовольствия, Смокер уловил, что Хина выгнулась и застонала, и пальцы на ногах поджала, и на щеках ее заиграл румянец – но мозг не успел сделать выводы, потому что взрыв, яркий, мощный, оглушающий, выжигающий все вокруг, произошел в сознании и не оставил после себя ничего. Смокер лежал на кровати и смотрел в потолок. Он слышал тяжелое дыхание Хины рядом, но он не мог заставить себя обернуться к ней. Шансом можно воспользоваться, но это не значит, что ты добьешься, чего хочешь. Иногда можно все разрушить. Он дотянулся до лежащей на полу куртки, достал зажигалку, пару новых сигар, зубами оторвал кончики, закурил и закинул руки за голову. Думать все еще не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Хина под боком зашевелилась. Прежде, чем Смокер решил, лучше ли будет уйти из комнаты самому, или просто сделать вид, что не произошло ничего ужасного, она перелезла через него, дошла до стола и подняла из пепельницы отправленную туда Смокером сигарету. Столбик пепла тут же отвалился, оставляя у нее в руках один только фильтр. Смокер озадаченно следил за тем, как она достает из пачки новую сигарету, оглядывается вокруг в поисках зажигалки и решительным шагом возвращается к кровати. Цепкие пальцы схватили его за подбородок, Хина наклонилась, словно для поцелуя, но всего-навсего прикурила свою сигарету от одной из его сигар. – Курить в постели нельзя, – строго заявила она, выдохнув дым. – Всегда плевать на это правило хотел, – откликнулся Смокер. – Это так на тебя похоже, – Хина вытянула ногу и несильно толкнула его в бок, – Двигайся. Хина устала и хочет отдохнуть. Смокер сдвинулся к стене, и Хина уселась на край постели, опершись об него. – Другое дело, – кивнула она, – Хина довольна. – Чем довольна? – рискнул уточнить Смокер. – Всем, – хмыкнула Хина. Даже если шанс – один на миллион, может оказаться, что он-то и был счастливым.