Невеста для Бастарда

Любая из гитарных струн могла бы выглядеть более расслабленной, чем Егор этой ночью. Он вел машину одной рукой и, казалось, совсем не следил за цифрами на спидометре. Настя всё ещё сидела в его пиджаке. Он был определенно велик ей, но такой тёплый и вкусно пахнущий. Девушка боялась посмотреть на мужа, осознавая, что она является причиной его разбитого лица. Но то, что Егор вступился за неё, приятно грело душу. Выходит, ему не все равно?..  — Егор, сбавь скорость, — тихо попросила Настя, но её не услышали. — Егор! Не разгоняйся! На этот раз парень среагировал и поехал куда медленнее. Но он все ещё ещё молчал — и это пугало.  — Больно? — набралась смелости и спросила Настя, кивнув на опухший от удара глаз и разбитую губу.  — Нет, Настя, щекотно! — прикрикнул Егор и тут же сцепил зубы, чтобы больше не позволять себе подобного.  — Не ори на меня! Я не просила тебя влезать, это было твоё решение! Парень съехал на обочину и затормозил так резко, что Настя едва не ударилась головой о панель. Он рассерженно сверкнул глазами в темноте.  — Жениться на тебе тоже было моим решением. И раз так, то защищать тебя — моя прямая обязанность, хочу я этого или нет. Сказанное неприятно царапнуло. Раз он считает это обязанностью, то явно совершил этот поступок не по велению сердца. А не будь Настя его женой, то что? Он прошёл бы мимо?  — Ты злишься? — спросила она.  — Злюсь, — не стал врать Егор, — но не на тебя. На ситуацию. Настя недоуменно уставилась на уже более спокойного мужа, очевидно переварившего произошедшее и чуть угомонившегося.  — Из всех четверых больше всех огреб я, — нехотя признался Егор, — и это унизительно. Особенно… на твоих глазах.  — Егор, ты серьёзно? Посмотри на меня. Посмотри. Но он упорно отворачивался. Показывать жене отпечатки чужих кулаков на своем лице не очень-то хотела, но Настя не была бы Глинской, не будь такой настырной. Она осторожно положила ладони на его лицо и с неподдельным беспокойством осматривала каждую царапинку. Нежно погладив мужа по щеке, Настя вдруг оказалось очень близко и… аккуратно прильнула, целуя в уголок разбитых губ.  — Дурак ты, Егор. Унизительно было бы, пройди ты мимо. А ты все равно заступился за меня, зная, что силы неравны. Вот что важно, а не то, что твои царапины больше, чем у остальных. Егор неуверенно улыбнулся и накрыл её ладонь своей. Сердце Насти забилось чаще. Она вдруг в полной мере ощутила на себе значение выражения «одно целое». Они с Егором в одну секунду оказались неделимыми и даже дыхание выровнялось в один такт. Девушка не могла оторваться от его серых глаз, которые всегда считала самыми обыкновенными и невзрачными, но в этом момент ставшими такими глубокими и притягательными.  — Даже если ты не хотел заступаться за меня, — сглотнув, добавила Настя, всем своим существом желая, чтобы Егор сейчас опроверг это.  — Что? Настя, я не… Черт, ты зацепилась за эту фразу, но это не то, что я хотел сказать. Я имел в виду, что безопасность, комфорт и потребности моей жены всегда будут выше моих. Так и должно быть в браке, разве нет? И… — Егор замялся, сжав женские пальцы сильнее, собираясь с духом сказать что-то очень важное. — Я бы не женился абы на ком. Это было не совсем то, что нужно, но всё же лучше, чем ничего. Настя обняла его и скомкала рубашку, пытаясь совладать с чувствами. Устроив голову на мужском плече, девушка поняла, что наконец-то влюбилась. Влюбилась в своего мужа и не разведется с ним ни за какие миллионы.  — Поехали домой, Егор. На оставшемся пути напряженная атмосфера исчезла и сменилась на более романтическую. В воздухе витали искры, пробегающие между Настей и Егором, наконец осознавших, что этот брак нечто большее, чем просто фиктивный. Но не решались сказать об этом вслух. Пальцы Егора подрагивали на коробке передач и Насте нестерпимо хотелось взять его за руку, успокоить, но она посчитала, что будет перебор с нежностью. Это уже слишком, ни к чему. В подъезд они заходили слегка сонные, но взгляд Егора все равно зацепился за бумажку с его фамилией на столе консьержке.  — Мне что-то оставили? — он удивленно приподнял брови и взял тетрадку формата А4, на которой и лежал лист. А, перелистав её, понятливо угукнул.  — Что это? — с интересом сунула свой носик.  — Лекции. На заочном я много пропускаю, на самом деле. Ничего в голове не задерживается, а так… В обеденный перерыв почитать. Настя вызвала лифт и сочувствующе похлопала его по плечу. Она сама не так давно окончила институт и в памяти были свежи воспоминания о том, какое это сложное и неблагодарное дело: учиться и работать одновременно. Но Егор был упрям и, не сворачивая с пути, шёл к своей цели. Не оставалось никаких сомнений, что у него всё получится.  — Я в душ первая! — шустро проговорила Настя, едва перешагнула порог квартиры и, разувшись, юркнула за дверь. Она не провела там много времени. Странно нарастающее чувство возбуждения не давало задержаться ни на минуту, хотелось поскорее вернуться к Егору и, возможно, пригласить наконец-то мужа в свою спальню. При мысли о том, что Настя будет лежать рядом с ним под одним одеялом, дышать одним воздухом и иметь безлимитный доступ к его объятьям, бросало в жар. Торопливо накинув один из своих лучших шелковых халатов, предназначенных скорее для услады глаз, а не как комфортная домашняя одежда, Настя вышла и с удивлением застала пьющего на кухне кофе Егора. В руках он держал ту самую тетрадь и быстро бегал взглядом по строчкам.  — А ты чего… не переоделся? — девушка прислонилась к дверному косяку и прикусила губу.  — Не вижу смысла. До утреннего душа всего ничего, подожду так. Она недоумевающе посмотрела на часы. Егор начинал работать в довольно позднюю смену и до подъема было ещё семь часов — достаточно времени, чтобы выспаться.  — Но… Семь часов будешь сидеть?  — Почему семь? А… Я не сказал тебе? Настя отрицательно качнула головой, недовольная от того, что чего-то не знает.  — Забыл. Весь этот месяц я буду выходить в нулевую смену, получается неплохая доплата за утренние часы.  — Я поняла тебя. Егор ничего не говорил, но Настя была уверена, что он видит, как бессовестно она его рассматривает. И наверняка угадывает скрытые женские желания… Но почему ничего не предпринимает? Дурак или притворяется?  — Что ты там в дверях топчешься? — вздохнул парень и отбросил конспекты в сторону. — Иди сюда. Улыбнувшись и вытянув от радости руки навстречу мужу, как маленькая, Настя вприпрыжку пересекла кухню. Но, осадив себя в последние секунды, завела их себе за спину и сцепила в замок.  — Как ты мне нравишься такая, — нежно и с придыханием проговорил Егор, касаясь светлого волнистого локона. — Ты так очаровательна вечерами. Когда ты — это только ты. С влажными после душа волосами, расслабленная и без капли макияжа. На работе ты совсем другая. Строгая и немного отстраненная, тебе никто не смеет перечить. А дома, когда твои губы наконец избавляются от красной помады, совсем ещё ребёнок, что не может достать любимую кружку с верхней полки.  — Я старше тебя на два года… — прошептала Настя, млея от удовольствия прикосновений Егора.  — Это по паспорту, — хитро прищурился он и несильно щелкнул жену по носу. Она окончательно растаяла от откровений мужа. Настя почувствовала себя особенной, но она не понимала, что и была такой для Егора. Девушка безумно сожалела о тех многих годах, что они потеряли и почти совсем не общались. Как они могли столько лет быть просто прохожими друг для друга, если что-то незримое давно связало их?  — Поцелуй меня, — неожиданно для самой себя попросила Настя. Егор усмехнулся столь неожиданному повороту событий, но, понимая что всё шло к этому, молча прижался губами к её виску.  — Ты издеваешься надо мной?! — вдруг вспылила она.  — Что? Что не так? Ты просила поцеловать — я поцеловал!  — Нет, Егор! Поцелуй меня нормально. Так, как целовал бы любимую женщину. Как женщину, с которой хотел бы провести остаток жизни. Представь, что я — это она и… Егор заткнул ей рот поцелуем. Настя и не догадывалась о том, что последний месяц её губы не давали парню покоя, манили его как магнит и заставляли сердце разгонять кровь быстрее при одной только мечте об их единении. И, дождавшись этого момента, Егор целовал её как псих. Как изголодавшийся по еде хищник. Как мужчина целует любимую женщину. Она была идеальна. Безупречна. Она растворяла в себе все проблемы, трогала ледники на сердце своего мужа и давала найти в себе всё, что было ему так необходимо. Так хотелось сказать ей все это, обрести вечность с этой девушкой и больше никогда не отпускать. Но было слишком рано — не поймёт.  — Так? — наконец насытившись Настей, прерывисто дыша, спросил Егор. Но та смогла только кивнуть. Парень сделал вид, что снова увлекся лекциями, но это было слишком сложным делом, когда рядом стояла такая фея. Да ещё и твоя жена. Егор улыбнулся. Он наконец нашёл свою прекрасную луну. Главное не потерять её.  — Слушай, — произнёс он будничным тоном, — ты правда пойдешь работать к Басу?  — К кому?  — Ну, то есть к Роме.  — Если он возьмёт меня — почему бы и нет. Он предлагает хорошие деньги.  — Но Марк… -…уже взрослый мальчик и должен понимать, что теперь у меня своя семья, которую нужно содержать, — отрезала Настя. — Но он не мама… Побухтит немного да простит. Они с Лёшей всегда принимали меня, что бы я не удумала. Зазвонил телефон. Егор развернул его дисплеем к себе и замер. Сердце оборвалось и упало куда-то в пятки. Никогда мать не звонила ему так поздно.  — Да, мам, — прижал он мобильник к уху и, помолчав ровно пять секунд, взволнованно и быстро заговорил вновь: — Мам, погоди, я ничего не понимаю. Что случилось? Мам, не плачь, мама. Я сейчас приеду. Что такое? Артем? Что Артем? Мама, прошу, перестань плакать, успокойся. Я уже еду! Мам, слышишь? Мама! Всё хорошее настроение Насти как рукой сняло. Испуганно смотря на Егора, убежавшего в коридор, она ещё по звукам из телефона поняла, что у женщины на том конце истерика.  — Егор, что случилось?  — Что-то с крестным, — отрывисто бросил парень и торопливо загремел ключами. — Не жди, я не знаю, когда буду. ***  — Какой нахал! — воскликнула Варя и отняла у Ромы пустую бутылку. Девушка потрясла ею, чтобы окончательно убедиться в том, что там нет ничего, кроме трех жалких капелек на дне. Бас ехидно ухмыльнулся.  — Выпил всё до последней капли на моих глазах! Ты это специально, да? Чтобы позлить меня?  — Конечно, мне ведь заняться больше нечем, кроме как злить тебя. Всё, не бухти, уже на заправку приехали. Рома щелкнул дверью, подошёл к колонке и стал заправлять автомобиль бензином. Варя скрестила руки на груди и обиженно надула губы. Нет, ну какой противный! Воды пожалел! Определенно напрашивался на то, чтобы хорошенько выхватить.  — Чего сидишь? — Рома, неожиданно открывший дверь, застал девушку врасплох.  — А что, скучно тебе стало? Польку станцевать?  — Не язви. Выходи, пока я за бензин заплачу, возьмёшь себе попить. Варя с вызовом посмотрела на Рому.  — А я уже не хочу, спасибо! Бас тяжело вздохнул и выразительно взметнул брови вверх. Только женских капризов после такого насыщенного вечера не хватало. Но Варя не двигалась с места и парень, потеряв всякое терпение, подхватил её на руки. Она коротко взвизгнула и прижала платье к ногам, чтобы оно случайно не задралось.  — Уговаривать я ещё её буду, — бубнил Рома, — на плечо закинуть и все дела!  — Поставь! Поставь меня на место, ирод! Я пожалуюсь!  — Кому, интересно? — хохотнул Бас и иронично выгнул бровь. Варя несколько раз открывала рот, чтобы что-то сказать и тут же его закрывала, становясь похожей на рыбку на суше. Все приходимые на ум варианты тут же отвергались. Управы на Ромы не было.  — Не дуйся, — ласково произнес он и поцеловал девушку в щеку. — На мыльный пузырь похожа, лопнешь сейчас.  — Буду, пока не поставишь меня на землю.  — Не сбежишь?  — А есть смысл? Нигде от тебя покоя найти не могу. Парень аккуратно опустил её на землю и они наконец-то вошли в небольшой магазин на заправке. И их совсем не обрадовала очень большая для такого помещения очередь.  — И что вам всем не спится? — пробормотал Рома себе под нос и встал в самый хвост. Варя победно махнула волосами перед благоверным и ушла за водой, злорадствуя, что не ей придётся стоять в очереди. Которая, как назло, двигалась очень медленно. Через десять минут, когда Рома, не любивший ждать, потерял всякую надежду, в магазин вошёл кто-то ещё. Этот кто-то пристально принялся рассматривать его, что немало раздражало. Бас не выдержал и обернулся практически сразу.  — У вас ко мне какой-то вопрос? Меня бесит такое бесцеремонное разглядывание… — он осекся, узнав смотрящего.  — Всё тот же несносный Бас, — улыбнулся Дима, один из его бывшей уличной компании. Рома широко улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку. Дима взглядом зацепился за разбитые костяшки пальцев и усмехнулся.  — Не думал, что мы встретимся.  — Почему?  — Ты так неожиданно пропал, — парень пожал плечами, — и столько лет даже не давал о себе знать.  — Так… вышло.  — Да ладно, что было, то было. Как жизнь сложилась?  — Немного не так, как я себе представлял. Но намного лучше, — Бас повел плечами и злобно посмотрел в сторону нерасторопного кассира. — Как ты? Как остальные?  — А, — Дима махнул рукой, — как все, обычный рабочий люд. Сейчас охранником работаю. А другие… Не знаю. Сначала вроде как кучкой держались, а потом… Первым Влад сдал, кинул всё. Но была ещё Варька, ради неё держались. Потом она с Марком сошлась и… И всё. Рома сердито шаркнул носком ботинка. При одном упоминании Марка и его с Варей союза Баса неприятно коробило и хотелось перевести тему.  — Если честно, не ожидал, что они поженятся, — продолжал рассуждать Дима, — хоть они и долго встречались.  — А они женаты? — решил косить под дурачка Рома, боковым зрением заметивший маячившую между полок Варю. Та задумчиво вертела какую-то бутылку в руках и изучала этикетку с такой тщательностью, будто там была налита как минимум нефть. Дима, не заметивший подружку бывшего главаря, повел подбородком по воздуху и пожал плечами.  — Да кто ж знает, мутно все как-то. Слышал, что они развелись, а пару часов назад в «желтухе» их фото совместные появились. Говорят, развелись из-за того, что…  — Она ребёнка родила, — едва сдерживался от смеха Бас, — от другого.  — Вроде как. Интересно от кого… Рома нагнулся к Диме и громким шепотом, показательно-доверительным тоном и уже откровенно издеваясь, произнес:  — От меня. Девочку. Дима ошалело захлопал глазами и внимательно посмотрел на Баса, пытаясь понять, правду он говорит или нет. Но не успел он и рта открыть, как на плечо Ромы, позвякивая золотыми браслетами, плавно опустилась женская рука.  — Все стоишь? — спросила Варя и сунула парню бутылку с водой.  — Всего два человека осталось, скоро пойдем. Ничего себе больше не взяла?  — Нет. Дима, окончательно обалдевший от такого хода событий, только беззвучно открывал рот. Варя, наконец обратившая на него внимание, сразу же узнала парня и, улыбаясь, поиграла пальцами в знак приветствия.  — Привет, Дима. Неожиданно.  — Очень, — он сглотнул, по-дебильному растянул губы в подобии улыбки и больше не произнес ни слова. Теперь он боялся Баса ещё больше, добившегося Варю даже после череды случившегося. Рома обнял Варю за талию и, уткнувшись в её волосы, тихо посмеивался.  — Ты напоминаешь мне булгаковскую Маргариту, — вполне миролюбиво и ласково сказал Рома. Но Варя, знавшая его слишком хорошо, приготовилась и ждала от него какой-то колкости.  — Почему?  — Тоже та ещё ведьма, — Бас бессовестно заржал, — так бедного Диму засмущала своим появлением. Девушка пихнула его под ребра локтем.  — Свиньям слова не давали!  — Это ты у отца подобрала, да? Он так прокурору на заседаниях говорит, коронная фраза поди? — парень зашелся смехом и чуть не пропустил свою очередь. Оплатив бензин и злосчастную бутылку воды, он сгреб любимую себе под руку и донельзя счастливый пошёл на выход под её бубнеж.  — Надо же, ведьмой меня обозвал! — продолжала возмущаться Варя даже тогда, когда они ехали. — А ты в таком случае черт Воланд! Понял?!  — Вообще-то Воланд был темным магом, — Рома всё ещё смеялся и не мог уняться. Хорошее настроение рисовало такую широкую улыбку на его лице, какую не видели вот уже несколько месяцев.  — Вообще-то, — девушка пародировала его тон, — в конце Воланд обратился сатаной.  — Может быть. Я не читал до конца.  — Ведьма… Обалдеть, ведьма! Под бубнеж Вари они доехали до дома. Рома припарковался во дворе и потянул Варю на себя. Та покапризничала для приличия, но все же сдалась и устроилась на груди у Баса. Он, переполняемый чувствами, поцеловал её в макушку и прижался щекой к волосам, поглаживая её по спине. Парень поймал себя на мысли, что готов сидеть так целую вечность. И что не жалеет совершенно ни о чем. За эти минуты, когда Варя доверчиво прижималась к нему и чуть нервно сжимала ладонями рубашку, Бас был готов продать душу. Она стоила всех страданий, всех переживаний, всей боли. Она стоила бесконечность и даже больше. Она была бесценна.  — Пойдём? — прошептал он. — Мирослава заждалась. Да и отца твоего задерживаем, некрасиво как-то. Варя выпрямилась и, взяв руку Ромы в свои, начала нервно переминать его костяшки.  — Останешься?.. — осторожно спросила она, словно боялась получить отказ. Что было очень странно. Бас в любое время был рад её приглашению, даже в моменты самых тяжёлых ссор.  — А я и не спросил бы, — отшутился парень и повел её домой. Они старались как можно тише зайти в квартиру и не шуметь. Варя заглянула в детскую и застала отца, сидящего в кресле возле колыбели Мирославы с закрытыми глазами. Малышка мирно посапывала рядом с дедом и даже не думала просыпаться.  — Пап, — девушка легонько коснулась плеча Артема, — пойдем, ляжешь в комнате Егора. Неудобно в кресле. Мужчина вздрогнул и открыл глаза.  — Я не сплю, Варя, — тяжело дыша, проговорил Артем. — Так… Дал глазам отдых на минутку. Как… все… прошло? Варя насторожилась и махнула рукой появившемуся в проходе Роме, мол, не сейчас. Слова давались отцу всё тяжелее, дыхание сбивалось, а кожа была липкой от пота и неестественно бледной.  — Ты в порядке? — она присела перед ним на корточки. — У тебя вид нездоровый. Что-то болит?  — Нет, я в норме. Пора уже, поеду домой. Отец поднялся на ноги, но Варя, упертость которой досталась ей от обоих родителей, надавила ему на плечи и усадила обратно.  — Нет-нет-нет. Уже поздно, утром поедешь.  — Утром у меня дела, — Артем слегка поднял уголки губ и покачал головой. — Ну же, солнышко, все хорошо. Я позвоню тебе завтра и обязательно зайду на следующих выходных. До встречи. Он крепко поцеловал дочь в лоб и пошел к выходу, но с каждым новым шаг становился все медленнее и короче. Варя с беспокойством смотрела отцу вслед и была совсем не уверена в его хорошем самочувствии. Ещё пара шагов — и она сорвется, вернет папу назад. Баса, что ждал Варю в коридоре, Артем окинул равнодушным взглядом и ничего не сказал. Вдруг мужчина остановился, потянул ворот футболки и… закатив глаза, рухнул на пол. Это произошло так неожиданно, что Рома даже не успел поймать его. Секунду спустя, видя неприкрытый страх и ужас в глазах Вари, Бас, позабыв все обиды и неприязни, кинулся к Артему и, перевернув лицом вверх, несильно похлопал мужчину по щекам. Но Артем больше не открывал глаза.  — Папа! Пап! — Варя выбежала из детской и коленками проехалась по паркету. Она обхватила его голову и всячески пыталась привести отца в чувства. Артем не реагировал ни на что.  — Пап, давай же. Давай! — истерично прокричала девушка с полными слез глазами. И вдруг сердце замерло. Она поняла: отец не дышит. С полными слез глазами Варя посмотрела на Рому.  — Ром… Рома? Он же дышит, Ром? Мне же это всего лишь чудится. Бас поджал дрожащие губы и опустил голову вниз. Он не мог сказать это вслух.  — Нет, нет, нет, нет, — замотала она головой, — это неправда. Неправда! Пап, вставай. Пап… Папа, пожалуйста. Под веками ужасно жгло, водопадами загрохотали слезы. Отец не внял мольбам дочери, не посмотрел на неё и не сделал вдох. Варя часто хватала ртом воздух, давясь слезами и не могла начать дышать нормально. Она прижимала руку к груди, где кровоточило и болело сердце, грозясь взорваться и убить её осколками. Варя была уверена, что захлебнется собственной же кровью. Сильнее боли не было в её жизни. Она склонилась над отцом и стала быстро, истеричными движениями гладить того по волосам, по лицу, по груди.  — Как же так, пап? — голос дрожал. — Что произошло? Что убило тебя? Как оно посмело?! Я даже не успела попрощаться с тобой.  — Варь, не надо… Рома уже вызвал скорую, но не для того, чтобы Артему оказали помощь — она уже не требовалась. Для констатации факта смерти. Теперь нужно было оттащить Варю, вцепившуюся в его тело и успокоить, но Бас ужасно растерялся и даже не представлял, как это сделать. Варя мелко тряслась всем телом, закатывалась хрипом и на мгновения переставала дышать. Она выпадала из этого мира, растворяясь в своей боли и грозя потеряться в ней совсем.  — Пап, папочка, папуля, — девушка не переставала звать Артема. — Мой папа, мой родной, мой любимый. Ты не можешь так со мной, я знаю, не можешь. Ты обещал больше не бросать меня, ты сказал, что больше не уйдешь! Я ждала тебя долгих четыре года, я мечтала о тебе, я звала тебя, ты не можешь так со мной поступить!  — Варя… — Рома приобнял её за плечи, но Варя с силой отмахнулась. Она кое-как приподняла тело отца и, прижав его голову к груди, покрывала лицо Артема поцелуями.  — Просыпайся, папа. Вставай, прошу тебя. Пожалуйста, посмотри на меня, я так сильно тебя прошу! Папочка, ради Бога, открой глаза! Папа-а-а!!! Варя сорвалась на визг и, выпустив отца, вцепилась себе в волосы. Она больше не контролировала себя, она впала в безумство боли, которой не было ни конца, ни края. Девушка кричала и кричала во всю мощь своих лёгких, раздирала себе лицо до крови ногтями и все просила папу проснуться, но ничего не менялось. Дикий крик, лившийся из груди бесконечным потоком, не облегчал страдания, но и остановиться Варя не могла. Она пропала и не знала, как найтись снова. *** Егор медленно, по стеночке и не включая свет, шел по коридору. Веки дрожали, а глаза болели от непролитых слез. Душа кричала и металась, но с плотно сомкнутых губ не сорвалось ни звука. Что-то загремело и покатилось по полу. Перемещаясь в темноте, Егор не заметил и задел какую-то железку ногой. Вспыхнул свет. На звук выбежала обеспокоенная Настя и подскочила к мужу. Она так и не легла спать.  — Что? Что такое? Все в порядке? Парень, сглотнув, мотнул головой. По щеке скатилось что-то мокрое, оставляя дорожку. Егор коснулся пальцем — слеза. Устыдившись своей слабости, он прикрыл лицо руками. Вдруг дрожащие ноги подкосились от нахлынувшей слабости и он осел на пол, зная наперед, что выглядит глупее некуда. Настя аккуратно отвела его ладони от лица и, притянув к себе, устроила голову мужа на своем плече. Она крепко обнимала Егора, гладила по волосам и просила сказать хоть полслова.  — Умер… — глухо и неверяще произнес он, полностью отдавшись рукам жены. — Крестный… Мой крестный… Он умер.  — Боже… Упокой Господь его душу, — тихо пробормотала Настя и прижала Егора ещё ближе. Сейчас он напоминал девушке ребенка, ищущего помощи и защиты. И она непременно даст их ему. Егор смотрел вперёд, но его глаза ничего не видели. Перед взором всё ещё стояло накрытое белой простыней тело Артема, что выносили из подъезда. Варя, что кидалась на асфальт и умоляла не увозить отца. Рыдающая навзрыд мать, отводящий за мгновения опустевших глаза отец.  — Егор, мой родной… — Настя покачивалась из стороны в сторону, что немного успокаивало. — Я всё понимаю. Как никто знаю, что такое смерть близкого и знаю, что слова тут не помогут. Но не оставайся один, — девушка слегка отстранилась и, погладив мужа по щекам, заставила смотреть ей в глаза. — Я с тобой, помни это всегда. Даже… — она запнулась. — Даже если мы разведемся, ты все равно сможешь прийти ко мне и я не прогоню тебя. Не закрывайся в своей печали, прошу. Позволь разделить её с тобой. Будет легче, я обещаю. Егор лег на пол и уткнулся жене в колени. Он обнимал Настю за талию так, словно она была спасательным кругом в море его не нашедших выход слез. Но Настя была очень проницательной девушкой. Она видела и понимала, что творится на душе у Егора и не могла оставить его с этой тяжестью.  — Егорушка мой, — её голос стал выше на октаву. Ещё немного, и Настя сама разрыдается — было тяжело видеть его таким. — Не держи слезы в себе, не надо. Позволь себе дать слабину хотя бы сейчас. Плачут все, даже самые стальные люди. Не надевай свои маски при мне, я всё пойму и приму. Настя почувствовала, что Егор задрожал, а ткань ночнушки постепенно намокала от слез, которые он так старательно прятал. Ему было это крайне необходимо сейчас — показать свою боль перед кем-то, кто пожалеет и утешит. В семье, где все хлебнули этого горя по полной, парень этого бы не нашёл, но зато это дала ему жена. Настя не знали, сколько они просидели так — в обнимку и рыданиях, но время было не главным. Чувства Егора — вот что ценно. Немного придя в себя, он поднялся с пола.  — Не оставляй меня, Настя, — прошептал Егор. — Не убивай живьем.  — Я же обещала, что…  — Нет, Настя. Я не хочу остаток года. Не оставляй меня никогда. Я заплачу тебе в два раза больше, только не разводись со мной… Раз унижаться, так по полной. Я сделаю все, что ты захочешь, только останься, умоляю, — он схватил её ладони и стал мелко-мелко целовать. — Я полюбил тебя за время нашего брака. Так сильно и искренне полюбил, что просто не могу потерять ещё и тебя. Ты нужна мне, ты…  — Дурак, — заплакала Настя, — ты такой дурак. Мне не нужны твои деньги. И развод тоже не нужен. Мне нужны мы. Так давай будем?