Song of your death.

Ночью мир людей замирает. Один за другим гаснут окна домов, пустеют улицы и дороги. Одинокие фонари освещают небольшие островки пространства. Вокруг царит тьма, а в небе зажигаются миллиарды звезд. Ближе к полуночи небо в одном месте светлеет, бледное зарево постепенно разгорается. Через несколько минут появляется полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности, где можно разглядеть все, что угодно воображению. Ночью обычно так тихо, что редкие отдаленные звуки — голоса людей, собачий лай, скрип дверей — слышны, будто они совсем рядом. И именно ночью начинается день Чонгука. Он решает спать утром и днём, а когда наступает вечер — бодренький встает с постели и обязательно отправляется на улицу, ибо долбаеб ходячий и делать ему больше нечего, кроме как от алкашей в два часа ночи бегать. Но сегодня у него появляется грандиозная идея посетить своего любимого до чертиков в животе, если они там у него есть, друга. В последнее время он часто начинает его навещать, зная, что и этот дурак тоже не спит по ночам и залипает в компьютер, портя зрение, но зато портит с умом, ведь кто же песни будет писать, как не он? Чонгук очень любит сидеть у него на диванчике и слушать очередную придуманную Юнги лирику. Она поистине вдохновляет и вызывает очень спокойный и расслабляющий спектр чувств, заставляя будто утонуть, все больше и больше погружаясь в это «тесто». Настоящая услада для ушей. Юнги вообще был парнем тихим. В университете он всегда был неким серым пятном на фоне остальных весёлых студентов. Но сейчас его это ничуть не расстраивает, ведь у него есть музыка, постоянное вдохновение и лучший друг, который, в большей степени, и способствует этому самому вдохновению. — Привет. Заходи. Юнги краток. Он не любит большие долгие предложения, потому что никак не умеет описывать. Он - математическая формула, которую просто и одновременно сложно понять: краткая форма, а также сумма его характера и поведения, умноженная на острый ум. Сложно понять? Нет, Чонгуку просто. Он читает его, словно интересную книгу с чашкой чая в руке, переходя от одной страницы к другой, никак не прекращая занимательное чтение. — Что на сегодня? — Чонгук не торопится. Ему и некуда. — На сегодня ничего. Мне нужно отдохнуть, а то точно ослепну… — Мин Юнги все такой же спокойный, но Чонгук чувствовал. Чонгук знал. Юнги что-то хочет сказать. Совсем непросто найти общий язык с этим человеком. Чонгук должен гордиться этим, потому что оба парня прекрасно понимают друг друга с пару слов. Но Чонгук всегда думает и знает, что только одно: -"Хен, ты мне нравишься…» — он не поймет. Такой человек, как Юнги никогда бы не понял, не узнал. Постоянно погружавшись в самого себя и давя, он бы никогда не понял и только бы странно поглядывал. Но Чонгук любит его. И скрывает это, боясь, что эта ходячая и бессмысленная математическая формула узнает, просекет и не поймет. — Хен, я… — Чонгук, мне нужно будет уехать завтра. И Чонгук бы щас сам уехал хоть куда, ведь только что чуть не спалился. Он бы и уехал, но только вместе с Юнги, пожалуйста, на край света. — Куда? — Это не так важно для тебя, но для меня... очень, поэтому, будь добр, присмотри за моей квартиркой, пока меня не будет. Юнги — скала, и Чонгук это видит. Равнодушное выражение лица только добавляет дров в костер, разжигая это пламя все больше. — Конечно. И на этом все. Чонгук не станет мешать хену, а хен не станет мешать Чонгуку. Слишком правильные… *** На еще совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжелыми боками… Сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. Чонгук проснулся от громкого вторжения яркого света очередной молнии в комнату. Под глазами висели мешки и жутко хотелось еще спать, но парень уже просто не мог. В голову сразу ударила мысль о том, что Юнги должен был уже уехать, оставив на плечах друга целое состояние. И хоть квартирка и была маленькой, но для Чонгука она была огромной и стоила кучу денег. В любом случае, раз он уже не спал, то можно и прогуляться от его квартиры до дома Юнги и обратно. Не долго думая, одевшись и собравшись, он с грустинкой на душе отправился, даже позабыв, что на улице происходил какой-то атас. Но да ладно. Промокнет — не страшно вообще. Заболеет — ничего, переживет. Действительно. Придя к дому Юнги, когда уже начал накрапывать маленький дождик, превращаясь потихоньку в более нарастающее месиво, парень заметил, что машина Мина все также стояла на своем месте, явно говоря о том, что хозяин никуда не уезжал. Так Чонгук и подумал, когда стучал в дверь, а потом и вовсе зашёл, открыв ключами, которые дал сам хозяин. В квартире его не оказалось. Только компьютер был включен с очередной новой песней. — Что?... Чонгук вышел из квартиры, замечая как разбушевалась погода, но ему было сейчас не до этого. И ведь как назло забыл дома телефон… Звук сирен. Где-то рядом была полиция. Из-за любопытства, с которым парень пытался успешно бороться, он решил узнать, проверить проблему переполоха в такой ненастный день, чтобы потом просто каждому говорить о том, что видел. Чонгук подошёл. Его тело как будто парализовало, а мозги отключились. Костяшки на руках побелели, а вены вздулись. Он не мог двигаться, произносить слова. Дождь уже лил во всю дурь, а молния сверкала тут и там. Случилась авария. Машина на проезжей части задавила человека. Когда Чонгук подошёл ближе, он узнал в этой жертве своего друга. Его тело валялось под колёсами и, кажется, не хватало нижней части самого тела. Его располовинило, и всюду валялись маленькие кусочки плоти, которые окрасили чертову жизнь Чонгука кровью раз и навсегда.

Мы, относительно, любим друг друга несильно и думали, мол, пройдёт со временем, Может, перестанет…

Если бы завтра утром тебя бы сбила машина… К вечеру… Я бы уже повесился…