сингулярность

      Очень даже неплохой сон прервал противный звук надрывающегося будильника рядом с кроватью. Пробурчав что-то нечленораздельное и явно недовольное, парень лениво поднимается с кровати, открывая глаза. Окутанная полумраком комната, за окном раннее утро, тихое щебетание птиц.       Кинув быстрый взгляд на часы, Сал Фишер устало потёр переносицу, скидывая ноги с кровати. До уроков ещё два часа, как раз, чтобы собраться. А сборы у этого парня занимали очень много времени, побольше некоторых девчонок. Приняв освежающий душ, синеволосый окончательно проснулся, продумывая в голове свой сегодняшний образ.       Спустя полтора часа Сал уже разглядывал себя в зеркале, смотря то с левого бока, то с правого. Немного неаккуратная косичка лежала через плечо и едва доходила до выступающих ключиц парня, серая футболка с каким-то принтом была заправлена в широкие джинсы с большими дырками на коленях и чуть выше. А под джинсами, как раз благодаря этим самым дырками, были видны черные сетчатые колкотки — любимая часть одежды Фишера.       Когда он их начал носить парень не помнит, но до сих пор благодарит тот день, ведь он просто обожает данный аксессуар. В его шкафу можно найти подобные колготки всевозможных видов: в мелкой прорезью, широкие и, наоборот, узкие, с какими-то принтами и даже кружевом. Белые, серые, бежевые, но самые любимые, конечно, черные. Они лучше всего смотрелись с черными ногтями Фишера, с его черными ботинками на высокой платформе и шнуровке.       Ещё раз убедившись, что выглядит сногшибательно, Сал легко подхватил свой рюкзак, который, кстати говоря, тоже был черного цвета, и направился к выходу из квартиры. — Пап, я ушел! — крикнул синеволосый, накинув на плечи голубую джинсовку. Мужчина, что сидел в гостиной за просмотром утренних новостей, сказал что-то типо «ага», не отвлекаясь от телевизора.       Раньше бы Сал мог с лёгкостью обидеться на отца за то, что тот уделяет сыну категорически мало времени, но сейчас ему абсолютно пофигу. Генри вообще стал меньше общаться с Фишером младшим, по какой причине — один Бог знает. Просто взял и отгородился от родного сына, кстати говоря, последнего родного человека. Он немного возмущался по поводу внешнего вида сына и его резкой смене образа, но после забил хер, и на данный момент вообще не говорил ему ни слова на эту тему. Это и к лучшему, меньше ненужных ссор.       На улице тепло, дует слегка прохладный ветер, чувствуется скорых приход самого ожидаемого времени года — лета. Особенно ожидаемый для Сала — он наконец-то закончит эту долбаную школу. Да, Фишер заканчивает двенадцатый класс* и уже хочет поскорее свалить. Друзья у него, конечно, есть, но есть и те, кто уже как года четыре унижает и презирает синеволосого за его внешний вид и манеру поведения.       Одним из таких людей является Ларри Джонсон — первый спортсмен в школе, выше самого Фишера на голову, хотя был младше на год. Обычный ученик одиннадцатого класса, высокий и подтянутый, с необычно длинными волосами темного цвета. Он — капитан группы по спортивному плаванию в их школе, у этого парня много наград и медалей, не даром все учителя относятся к нему лучше других, чем он нередко пользуется. И все бы ничего, вот только он всем телом и душой ненавидит Фишера.       Не презирает, не чмырит, а именно ненавидит. Об этом знает вся школа, вплоть до учителей. Каждый раз, когда Джонсон встречает Сала в коридоре, минимум, что он делает — смиряет его презрительным взглядом, ясно давая понять, что синеволосый — просто кучка дерьма в этом большом и прекрасном мире. Ну, а максимум, до чего может дойти… Месяц назад       Большая перемена длилась ровно полчаса. Кто-то куда-то спешил, кто-то просто стоял со своими друзьями и обсуждали все, что только можно и нельзя. Шум стоял такой, что уши могло заложить, но Сал давно привык, он находится в этом шуме уже 12 лет.       Парень сидел на подоконнике, общаясь с одной из своих подруг — Эшли. Эта брюнетка очень даже неплохая девочка, учащаяся в 10 классе. Она художница и часто подгоняла Фишеру разные свои рисунки, когда была свободна и могла порисовать то, что в голову взбредёт. А Салу нравилось это, он собирал ее рисунки в отдельную папку, а потом, бывало, пересматривал пасмурными вечерами, думая о чем-то своем. А ещё Эш была одной из немногих, кто не осуждал Фишера за его внешний вид, она даже одобряла и поддерживала парня, так как тоже ненавидела гендерные стереотипы всем сердцем.       В тот раз Сал решил перейти некую грань и прийти в школу в юбке. В черной кожаной юбке со свободным белым свитером, черных кедах и неизменных сетчатых колготках. Волосы были заплетены в два хвоста. Любой, абсолютно любой, кто не знал бы Фишера и его замашки, подумал бы, что Сал — просто девчонка из старших классов, очень даже миловидная. Но под юбкой этой самой «девочки» прятался нехилый такой сюрприз.       Эш рассказывала Салу о своем очередном рисунке, который клялась принести на следующий день, как вдруг на горизонте появился Джонсон. Он шел в группе своих друзей, что тоже состояли в команде по плаванию — высокие накаченные парни, довольно грозные на вид. Ларри шел чуть впереди, явно показывая всем, кто тут главный, по крайней мере все, кто шел сзади, не рисковали обгонять своего лидера.       Эшли первая заметила парней, и незаметно пихнула Фишера локтем в бок, чтобы тот, если что, был готов к ещё одной «атаке» со стороны Джонсона. Брюнет не заставил себя долго ждать, остановившись прямо напротив Сала. Вся его «свита» тоже остановилась, презрительно уставившись на голубоволосого. — Что, Фишер, решил полностью бабой стать? Яйца то из-под юбочки не вываливаются? — специально громко спросил Ларри, победно улыбнувшись. Парни позади тут же засмеялись, перешептывась между собой. Сал никак не отреагировал, оставаясь в своем спокойно-похуистичном настроение. — Если тебе интересно, Джонсон, то нет, не вываливаются. — парировал синеволосый, посмотрев прямо в глаза брюнету, что тут же недовольно нахмурился. — Если не веришь, можешь проверить. — парень специально перекинул ногу на ногу и положил руки на колени, наблюдая за тем, как быстро меняется выражение лица Ларри. — Ах ты мелкий кусок говна. Раз ты у нас баба, я с удовольствием оторву тебе член, чтобы не мешался. — зло огрызнулся брюнет, подходя чуть ближе. Синеволосый сложил руки на груди, не отрывая взгляда от пристальных карих глаз. — Нет, спасибо, обойдусь без твоих услуг. — Ларри уже стоял почти вплотную, выдыхая Фишеру прямо в макушку. — Что-то смотрю больно тебя мой член интересует, не находишь? Можем уединиться, покажу тебе что да как…       До Сала поздно дошло, что это он зря ляпнул. Весь шум в коридоре стих, как только послышался чей-то крик. Это Эшли налетела на разъяренного Ларри, что только что со всей силы врезал кулаком Фишеру по лицу, а именно по скуле. Парень по инерции упал на пол, больно приложившись головой о кафель. Эш оттолкнула Джонсона подальше, подбегая к синеволосому, который уже почти встал. Она дотронулась до плеча друга, но тот резко одёрнул им, ясно давая понять, что не нуждается в помощи. Кое-как встав, он сплюнул кровь, посмотрев на Ларри, что стоял в группе своих друзей. Его кулаки все ещё были сжаты, но взгляд уже не был таким разъяренным. Скорее…испуганным. Но только на секунду.       Фишер исподлобья посмотрел на Джонсона, заставляя последнего почувствовать себя крайне некомфортно, смахнул кровь с лица и, быстро схватив свой рюкзак, направился к выходу из школы, провожаемый взглядами недоуменных учеников, что перешептывались между собой. На Ларри тут же налетели с расспросами о произошедшем, но тот просто молчал, пытаясь уйти от толпы, что только и ждала поводов для сплетен. С тех пор Фишер больше не надевал юбки. По крайней мере в школу. Настоящее время       Дорога от дома Фишера до школы занимала около 20-ти минут, до уроков оставалось 10 минут, но Сал не особо спешил, то и дело пиная какие-то палочки и листья под ногами. Мимо пробегали ребята, явно спешащие на урок, но синеволосый просто шел в свое удовольствие, наслаждаясь погодой.       Войдя в здание школы парень понял, что звонок уже был, а следовательно он снова опоздал на первый урок. Такая школа нравилась Фишеру больше — никого нет, никто не смотрит тебе в след и не делает замечание по поводу нового образа «девчонки». Хотя это ещё впереди, ведь парня ждёт целый день нахождения здесь.       Первый урок — физ-ра, которую Сал все время благополучно прогуливал. Фишер считает, что данный предмет — самый бесполезный, а значит на него можно забить, занимаясь вместо этого более важными и полезными вещами. Такими как, например, сидеть в туалете и залипать в телефон, или повзламывать чужие шкафчики в раздевалках. Весело же, по крайней мере куда веселее какой-то физ-ры.       Идя по длинному коридору мимо многочисленных кабинетов, где сидели порядочные ученики, Сал уже решил пойти сначала в раздевалку, посидеть там, а после уже как получится. Дорога была чиста, что не могло не радовать, и уже почти дойдя до входа в нужное помещение, парень остановился. Дверь перед носом Фишера открылась, из-за чего синеволосому даже пришлось отойти на пару шагов. Недоумевающий взгляд карих глаз смотрел прямо на Сала, из-за чего у последнего по спине пробежал холодок. — Фишер? Уроки прогуливаешь? — спросил Джонсон, оперевшись о дверной косяк, тем самым не давая пройти синеволосому. — Прогуливаю. А теперь отойди и проваливай. — спокойно сказал Фишер и попытался пройти мимо Ларри, но тот не дал ему, оттолкнув назад. Цепкий оценивающий взгляд осмотрел парня с ног до головы. — Выглядишь как шлюха на трассе. — огрызнулся Ларри, криво улыбнувшись. — Джонсон, отъебись. — Уж больно ты дерзкий. А смотри, — брюнет отошёл от двери, подойдя к Салу. Синеволосому пришлось задрать голову вверх, чтобы посмотреть Ларри в глаза. — вокруг никого нет, нет свидетелей. Мне на руку, а тебе не выгодно сейчас нарываться.       Фишер подумал, что Джонсон как-никак прав, ведь ему реально не нужны сейчас проблемы. Тем более с этим парнем. Ещё раз гневно взглянув Ларри в его насмешливые глаза, Сал поправил рюкзак и прошел мимо, специально задев брюнета плечом. Всё-таки придется идти на урок, объясняться перед учителем за опоздание и просирать столько бесценного времени на бесполезное дело. Новый день начался как обычно — дерьмово.

~~~

      Полночь. Все адекватные люди спят, но Сал что-то не припоминал, чтобы его хоть когда-то приписывали к «адекватным», поэтому в это позднее время он сидел у себя на кровати, рассматривая новые рисунки, что накануне принесла Эш. Комната освещалась лишь слабым тусклым светом, исходящим от настольной лампы, и фонарем за окном. Папка с рисунками подруги становилась все плотнее, а Фишеру нравилось. Он часто вот так залипал, просто рассматривая работы и думая о чем-то своем. Каждый рисунок Эшли ассоциировался у синеволосого с чем-то особенным, каким-то моментом его жизни, и жизни самой девушки.       Тонкие пальцы с накрашенными в черный лак ногтями быстро перебирали листочки, то и дело задерживая взгляд на каких-то конкретных работах, но вот, в руках появляется ещё один рисунок, который Сал неизвестно зачем оставил. Несколько часов назад       Эшли стояла в дверном проёме на улице перед Фишером, отдавая ему новую кипу рисунков. — Честно, не понимаю, зачем они тебе? Рисую я так себе, да и не особо вкладываюсь…- девушка убрала прядь волос за ухо, наблюдая за другом, который с явным интересом пробегал взглядом по листкам. — Я тебе триста раз говорил, — сказал Сал, подняв голубые глаза на брюнетку, что аж покраснела немного. — Никогда не говори о себе плохо. О себе и своих работах. Ты ахуенно рисуешь, а зачем они мне уже мое дело.       Синеволосый улыбнулся, собирая все листы поудобнее, как вдруг несколько рисунков все же упали на асфальт, благо он был сухой. Сал присел на корточки, собирая работы, Эшли принялась ему помогать. — А ещё говоришь, что я неуклюжая…- бормотала девушка. — Постой, — Фишер замер с одним из рисунков в руках, внимательно его разглядывая. — Что это?       Эш с интересом посмотрела на свою же работу и тут же покраснела до кончиков ушей, попытавшись вырвать листок из рук парня, но тот держал крепко. — Какого черта ты рисовала этого обмудка? — спросил Сал, смотря то на рисунок, то на брюнетку, что нервно закусывала губу. — Я…я просто тренировалась в рисовании людей, рисовала всех подряд…-начала быстро оправдываться девушка, накручивая локон волос на указательный палец. — Не знаю как этот рисунок попал сюда, Боже…давай сюда, выброшу его.       Эшли протянула руку, ожидая, что синеволосый тут же отдаст, но тот не спешил, вглядываясь в иногда неровные карандашные линии. — Да ладно, не парься. Я сам выкину. — Фишер улыбнулся как можно добрее, собрав наконец все листы и, помахав на прощание рукой и ещё раз поблагодарив, закрыл за собой дверь. Рисунок с изображением Джонсона Сал оставил, положив ко всем остальным, в любимую папку. Наше время       Покрутив в руках тот самый рисунок с Ларри, Фишер негромко выдохнул, откладывая его в сторону.       Зачем оставил? Хер знает. Хоть Джонсон в жизни урод, на рисунке выглядел довольно неплохо. Урод, естественно, в моральном смысле. Сал не мог поспорить с тем, что Ларри — очень даже привлекательный, и если бы не его дерьмовый характер…кто знает, может быть они даже были бы друзьями. Но, видимо, не в этой жизни.

~~~

      На следующий день в школе было как-то подозрительно спокойно и тихо. А все потому что Сал ни разу ещё не встретил Джонсона, хотя его друзей видел неоднократно. Они то и дело бросали косые взгляды на синеволосого, но не подходили и ничего не говорили, что было странно. — Я думаю, — начала Эш, сидя в столовой и допивая сок. — Что они действуют по приказу своего лидера, то есть Ларри. Видишь, его нет, и они смирно сидят. Это странно и забавно одновременно.       Фишер ковырял вилкой какой-то салат, только краем уха слушая, о чем говорит его подруга. Он думал о своем, он вдруг понял одну очень важную вещь. — Ты меня слушаешь вообще? — спросила брюнетка, ткнув Сала в бок пальцем. Тот дернулся, выронив вилку и все ее содержимое на стол. — Да да, прости, просто задумался. — поспешил оправдать себя и свое странное тихое поведение Фишер, уставившись куда-то вперед. На другом конце столовой сидели те самые парни из группы по плаванию, они что-то обсуждали, иногда громко смеялись и в шутку били друг друга. Но было что-то не так…       Фишер понял, что без Джонсона скучно. Да, именно. В школе стало тускло и уныло, по крайней мере для Сала. Никто, кроме этого брюнета не смеют подойти к синеволосому, потому что прекрасно знают, что несмотря на свой не очень угрожающий вид, парень может нехило так вдарить, или же унизить словесно. Ларри это не останавливает. И почему-то для Фишера это показатель.       Звонок на урок прервал раздумья парня и, взяв рюкзаки, они с Эш пошли к своим кабинетам. И не было того ощущения неизвестности, что присутствовала всегда, потому что Сал знает, что сегодня никто не будет до него докапываться. И это, безусловно, скучно.       А что насчёт Ларри? Он в кои-то веке решил остаться дома и просто отдохнуть. У него не было температуры или головных болей, никаких важных дел тоже не было. Просто устал.       Такое бывает. Устаешь от всего, чего только можно. От шумной школы, друзей, что вечно ходят за тобой, уроков и дополнительных занятий, ежедневных дел после школы и тому подобное. Ну и, конечно, от Фишера.       Как от него можно не устать? Если учесть, что Джонсон каждый чертов день борется с собой, чтобы не избить этого синеволосого урода. Или не трахнуть его.       Признавать подобное для Ларри — смертоподобно, поэтому он просто выбирает вариант «Унижать морально и иногда бить, чтобы мозг на место встал». Брюнет молится всем Богам, чтобы Сал уже наконец бросил эту херню с переодеванием в женские шмотки, потому что смотреть на его худые ноги, стянутые черными сетчатыми колготками — невыносимо.       Разум каждый день кричит, что это вряд ли нормально, но Джонсон предпочитает игнорировать. Самого себя. Он — одно сплошное противоречие, ком из абсолютно противоположных мыслей и действий.       Но как же бесит Фишер, его черный лак на ногтях, заплетённые в косу или два хвоста волосы, всякий бабский шмот и, наконец, ебаные колготки в сетку. Его цепкий взгляд будто раздевает на ходу. Все это бесит до трясущихся коленей и сжатых до белых костяшек кулаков, все это просто невыносимо, глупо и абсолютно неправильно. Но как же не хотелось признавать, что смотреть на Фишера — безумное удовольствие, а представлять его вечерами вошло в привычку.       Обычно, приходя домой со школы, Ларри сразу идёт в душ, дабы смыть с себя всю усталость за день. Но вместо этого в голове всплывают картинки Сала, его длинные голубые волосы, за которые так и хочется как следует потаскать. Его юбка, которую хочется сорвать без всяких предупреждений и остановок. Его колготки, которые хочется разорвать прямо не снимая и видеть его глаза — голубые, как небо, широкие от кайфа зрачки, неумолимые стоны, слышать от Фишера имя брюнета, срываещееся с чуть подрагивающих губ.       Представляя все это становится плохо, жарко и опять же невыносимо. Ларри никогда бы не подумал, что будет сходить с ума по какому-то уроду, у которого не все хорошо с мозгами. Радовало хотя бы то, что Фишер скоро закончит школу и свалит к ебеням, оставляя наконец Джонсона в покое.       Где-то в глубине души брюнет, конечно, не хотел думать о том, что в скором времени больше никогда не увидит Сала. Никогда.

~~~

      Пользуясь случаем, Фишер снова надел юбку в школу. Джонсона нет, боятся нечего. Сверху он надел свою любимую черную футболку с названием какой-то рок группы, любимые колготки и берцы на высокой шнуровке. Образ получился слишком черным и похожим на готский, дополнил его шипастый кожаный браслет, какие любят носить рок исполнители.       Убедившись, что выглядит более менее неплохо, Сал взял рюкзак и вышел из дома. Отец ещё спал, что было очень хорошо, ведь больше всего в образе своего сына он ненавидит эти юбки. Если на все остальное Генри может закрыть глаза, то на это с огромным трудом, и то не всегда.       В тот день, когда Фишер получил по лицу от Ларри, он ушел из школы и пошел домой. Отец встретил его спокойно, и факт того, что его сына избили ни капли не удивил его. — Ты выглядишь как баба. Это даже странно, что ты не приходишь в таком вот виде каждый день. — недовольно фыркнул мужчина, оглядывая Сала. — Я даже хочу посмотреть на этого парня, который делает хоть что-то, чтобы вправить тебе мозги.       Фишер молча нашел аптечку, достал оттуда перекись и широкий пластырь. — Он — тупой обмудок, которому только дай волю побить кого-нибудь. — недовольно говорил Сал, выливая немного перекиси на скулу, что по прежнему кровоточила. Кожа неприятно защипала с характерным для лекарства шипением. — Не думаю, что он бьёт всех подряд.       Приклеив пластырь на больное место, парень обернулся в сторону отца и сложил руки на груди. — Специально для тебя я возьму у этого «героя» автограф, повесишь у себя над кроватью. — с этими словами Сал пошел в свою комнату, громко хлопнув дверью для драматичности момента.       Ну, а сейчас вроде опасность миновала, поэтому, пользуясь случаем, Фишер решил снова пойти в любимой юбке. Отец не увидел, Ларри видимо, болеет, а всем остальным срать в три кучи на то, как одеваться синеволосый.       Телефон издал тихий звук, оповещая о новом сообщении. Написала Эшли. «Сал, привет, слушай, я сегодня, не приду. Срочные дела с семьёй. Только прошу тебя, не нарываться на неприятности. Звони, если что.» — «Класс, сегодня, видимо, день одиночества.» — подумал Фишер, убирая телефон в карман куртки. -"Бесполезный, скучный день. Что ж, ничего нового».       В школе и правда было неимоверно скучно и уныло. Никто даже ни разу не сказал ничего обидного в сторону синеволосого, только какой-то парень крикнул в спину «пидр», но, Боже, серьезно? Сколько вот таких вот «обидных» обзывательств Фишер слышал за свою жизнь? Хорошо унижать получается только у Ларри, и то, последнее время он сдает позиции.       Сидя на одном из уроков и откровенно скучая, Сал подумал о том, что когда поступит в колледж, то обязательно найдет там себе заклятого врага. Ну так, чтобы было весело. А найти себе неприятеля будет очень лёгкой задачей. Стоит только показать всем, какая ты сука и все — ненависть обеспечена. Никто не любит выскочек.       Последний урок, как это обычно бывает, тянулся неимоверно долго. Все ребята уже забили хер на предмет и просто отсиживали последние минуты, как вдруг в класс заходит директор. Он без лишних слов подходит к учителю, о чем-то ему тихо сообщает. Мужчина средних лет в строгом черном костюме, темные короткие волосы зачесаны назад, на глазах очки, дополняющие образ собранного и строгого человека. — Я понял, завтра все будет. — ответил учитель, быстро записав что-то на листочек. Директор одобрительно кивнул и уже собирался покинуть класс, как вдруг его взгляд задержался на Фишере, что не обращал никакого внимания на старшего. Парень лежал носом в парту, явно засыпая. — Мистер Фишер, — голос директора прозвучал как гром средь бела дня, от чего Сал аж вздрогнул, резко подняв голову. — Вы опять в ненадлежащем виде? Встаньте.       Синеволосый понял, что попал. Директор очень требовательно относился к одежде и внешнему виду в целом. — «Хотел приключений на жопу, доигрался, придурок.» — подумал Фишер и медленно встал из-за парты. Мужчина оценивающе оглядел его, нахмурив брови. Хреново. — Я не буду упрекать вас в том, что это далеко не мужская одежда. — по классу прошла волна тихих смешков. — Но даже так вы нарушаете несколько правил нашей школы по поводу внешнего вида. Поэтому я обязан оставить вас после уроков. Зайдите ко мне в кабинет, как только прозвенит звонок.       С этими словами мужчина вышел из класса, закрыв за собой дверь. Сал сел обратно, понимая, что серьезно влип. — Ха, Фишер, может принести тебе модных журналов для девчонок? Почитаешь после уроков, хахаха! — сказал кто-то с задней парты, вызвав смех всего класса. Сал повернулся к обидчику, показав ему фак. — Захлопнись, мудак. Без тебя и твоих подачек обойдусь. — зло ответил синеволосый. — А ну успокоились, урок продолжается. — сделал замечание учитель, но его прервал звонок на перемену. Все ребята тут же поспешили покинуть класс, но первым, как обычно, вышел Фишер, направляясь к кабинету директора. — Сколько раз мне надо ещё тебя оставить после уроков, чтобы ты уже запомнил, что школа — это не бардель? — спросил мужчина, устало потерев переносицу. — На что это вы намекаете? — Ни на что. А теперь отправляйся к кабинету 25, там и проведешь свои 3 часа. — 3 часа?! Почему так много? — возмутился Фишер. — Потому что я делаю замечание тебе не первый раз. В следующий раз будет больше, а теперь иди. Мне надо работать.       Сал вышел из кабинета, специально сильно хлопнув дверью. Настроение полетело к ебеням, а все из-за сраных тараканов директора, который, видимо, просто жутко зациклен на одежде.       Все ребята уже собирались домой, остались только те, у кого были дополнительные уроки. Ну и Сал, которого оставили. Зайдя в кабинет 25, Фишер увидел сидящего на задней парте Трэвиса Фелпса — хулигана и задиру, который любит бить лица людям вокруг. По началу он не заметил новоприбывшего, но после все же посмотрел на синеволосого, странно улыбнувшись. — Фииишер, — странно растянул блондин, подперев щеку рукой. — Какими судьбами? — Неважно. — отрезал Сал, сев за парту спиной к Фелпсу. — Ну как хочешь. А я вот опять избил одного ушлёпка, ха-ха, он так смешно убегал от меня и кричал «Хватит, пожалуйста, не надо!» — парень начал смеяться, а синеволосый понял, что все эти 3 часа ему придется провести в этой довольно странной компании. Хотя они с Трэвисом друг друга точно стояли.       Прошло уже полтора часа, как Фишер отбывал свое наказание. Время шло издевательски медленно, минута за минутой, секунда за секундой…вечность.       Фелпс успел рассказать все свои истории о том, как он избил половину школы. Также он успел заметить, что ещё ни разу не бил самого Фишера, хотя стоило бы. Сал лишь закатил глаза, сказав, что сам побьет кого-угодно, на что Трэв лишь издевательски посмеялся, но спорить не стал. — А потом я сломал ему нос, он ещё месяц с опухшим лицом ходил, вот умора! — продолжал свои рассказы блондин. Сал встал со своего места и направился к выходу из класса. — Эй, ты куда? — В туалет. — Смотри, чтобы никто не увидел, а то тебе пизда. Точнее нам обоим. И тогда я тебе точно морду набью, понял? — Фелпс показательно сжал кулак, показав его синеволосому, но тот уже вышел, направляясь в уборную.       Мужской туалет был соединён с раздевалкой спортсменов. Никто не знает зачем так было сделано, но это было довольно неудобно, особенно когда у всех заканчиваются тренировки. На данный момент оба помещения были абсолютно пустыми, так как в школе остались только отбитые и те, кого наказали. Войдя сразу в раздевалку, Сал подошёл к небольшому умывальнику, посмотрев на себя в зеркало. — «Мне тут сидеть ещё полтора часа, — подумал Фишер, умывшись холодной водой. — Может тут посидеть? Уверен, что Трэв меня не будет палить…хотя лучше не рисковать.»       Раздумья парня прервал звук открывающейся двери. Резкий запах хлорки ударил в нос синеволосого, и он повернулся, замерев в шоке. В раздевалку зашёл Джонсон, направляясь к своему шкафчику. Он почему-то не сразу увидел Фишера, а тот словно в транс впал.       Вид у Ларри был, мягко говоря, ахуенный: он, видимо, только что из бассейна, поэтому был в одних плавках, на плечах висело небольшое полотенце. Капли воды все ещё медленно стекали по рельефному телу, падая на пол. Брюнет наклонил голову, протирая длинные волосы полотенцем. А Сал просто стоял чуть ли не с открытым ртом, пялясь на Джонсона.       Фишер старался не двигаться и даже не дышать, просто молился, чтобы Ларри ушел куда-нибудь, и тогда он сможет уйти сам. Но его великим планам не суждено было сбыться: брюнет повернулся в сторону голубоволосого и застыл на месте. Прошла мучительная минута абсолютной тишины. Сал подумал, что его сейчас либо расчленят, либо задушат, либо просто утопят в бассейне. А может что поизощрённей. — Какого хера ты тут забыл? — первым подал голос Ларри, откинув полотенце на лавочку. Фишер громко сглотнул, быстро соображая что делать, чтобы хотя бы выжить. — Я просто вышел в уборную… — А что ты в школе забыл? Делать нечего? — прищурился Джонсон, оперевшись плечом о шкафчики. — Аа…подожди. Тебя после уроков оставили? — парень громко засмеялся, заставляя Фишера залиться краской. — Оставили, и что? Мне то похуй, я скоро уйду. — синеволосый хотел сказать ещё что-то, как вдруг заметил, что взгляд брюнета прикован к его…юбке. — Чё ты пялишь? — Тебя, видимо, практика ничему не учит? — спросил Ларри, подойдя чуть ближе. — Я что, должен был выкинуть свою одежду только потому, что ты мне запретил? — усмехнулся Сал, хотя сейчас ему было далеко не до смеха. — Могу ещё раз тебя избить, теперь никто меня уже не остановит. — Только попробуй…- тихо сказал Фишер, но было поздно: Джонсон толкнул Сала, прижав его к стене. Синеволосый хотел было вырваться, но бесполезно — Ларри держал крепко. — «Только не смотри вниз, не совершай эту ошибку.» — говорил про себя брюнет. — «Боже, Фишер, вырвись и уйди, просто уйди…»       Сал смотрел Джонсону прямо в глаза — они как черные омуты, завораживали, манили, пугали. Руки парня давили Фишеру на плечи, не давая даже возможности двинуться. Хотя… Сал не очень-то и хотел уходить.       Взгляд Ларри был прикован к голубоволосому парню, он уже не злился, просто сдерживался, чтобы прямо сейчас не изнасиловать этого придурка. Но разум принял свое решение, поэтому глаза медленно опустились вниз, внимательно изучая черную юбку и колготки. Те самые, которые все ещё хочется разорвать. Сал понял, что здесь что-то не так, Ларри уже держал не так крепко, да и не выглядел особо угрожающе. — Ты чё? — спросил Фишер, пытаясь понять что происходит. Но брюнет молчал. — Алё, что происхо…- вдруг в ногу парня уперлось что-то твердое. Сал по началу не понял, но когда опустил взгляд, увидел нехилый такой стояк в штанах Джонсона. — Эм…с какого…       Ларри молчал, смотря в одну точку, а именно на ноги Сала. Голубоволосый просто ждал ответа или же хотя бы какого-то действия, но ничего не происходило. — Ларри. — Заткнись. — было видно, что лицо брюнета было красным аж до кончиков ушей. — Что это такое? — Сал специально повел коленом, задев бугорок в штанах Джонсона. Тот издал тихий недовольный рык, сжав кулаки. — я даже не подозревал, ха-ха. — Это ничего не значит, поведение организма не предугадаешь. Но тебе откуда это знать, ты же не парень… — И тем не менее нравлюсь тебе. — Фишер издевательски улыбнулся. — Нет. — Но твое тело говорит об обратном. — Это…ничего не значит. — Ларри наконец отступил, поняв, что этот бой проиграл. По своей вине. — А если так?       Синеволосый, пользуясь тем, что брюнет был не в лучшем положении, толкнул его в грудь, из-за чего парень отступил назад, сев на лавочку. Сал медленно подошёл ближе, странно улыбнувшись. Секунда, и он уже сидит на коленках у ахуевшего Ларри. — Что ты… — Не сдерживай себя, — прошептал Фишер, приблизившись к лицу брюнета, но тот держался стойко, хоть реакция организма и говорила об обратном. — Я же знаю, что ты хочешь… — Слезь с меня и проваливай, мудила. — сказал Джонсон, оскалившись, словно злая собака, но Салу было срать в три кучи на его угрозы. — Смотри как могу.       Синеволосый прижимается к телу Ларри сильнее, осторожно проведя руками по голой спине. Одна рука останавливается на шее, отодвигая часть волос брюнета, от чего тот негромко выдыхает. Сал пытается понять это вздох возбуждения или раздражения, но не останавливается, медленно выдыхая в шею, едва коснувшись губами. — Прекрати… — шепчет Джонсон, прикрыв глаза. Он изо всех сил борется сам с собой, чтобы прямо сейчас не ответить парню взаимностью, не обнять его в ответ, не сорваться. Неимоверно сложно. Особенно, когда Фишер вот так в наглую лезет в твое личное пространство, заставляя чувствовать какую-то странную эйфорию. — Не ломайся, Джонсон. Я в буквальном смысле чувствую, как ты возбужден.       И пока Ларри внутренне борется с самим собой, Фишер прижимается сильнее, уже в открытую покрывая шею брюнета лёгкими поцелуями. Ему нравится это. И он побеждает. Выдержка Джонсона даёт сбой, а желание становится сильнее каких-то глупых запретов в голове.       Ларри резко встаёт с лавочки, спихивая с себя ничего не понимающего Сала, и прижимает его к стене, фиксируя руки голубоволосого у него над головой. — Доигрался, Фишер. Пощады не жди. Я давно хотел избавиться от твоих ебаных колготок. — с этими словами Ларри припадает губами к шее, оставляя маленькие багровые пятна, тут же проводя по ним языком. Сал, казалось, вот вот упадет в обморок от нахлынувших чувств и ощущений, но в таком случае он пропустит все самое интересное.       Быстрым и ловким движением Джонсон снимает с Фишера футболку, откидывая ее куда-то на пол, и тихо выдыхает, когда ему открывается бледноватая грудь парня. Ларри кидает на Сала осторожный взгляд, будто спрашивая разрешения, но тот давно уже все разрешил.       Брюнет сначала скользит пальцами от талии чуть выше к ребрам, мягко переходит на грудь, добирается до ключиц, покрывая их мягкими поцелуями, иногда прикусывая чувствительную кожу, от чего Фишер тихо стонет. Сал начинает дышать чуть тяжелее, покорённый уверенностью Ларри, который пускает свои руки под юбку синеволосого, чуть поглаживает напряжённые ноги, и специально цепляет ногтями колготки, оттягивая их и отпуская. Фишер тянется к лицу Ларри, завлекая его в неглубокий лёгкий поцелуй, на который Джонсон отвечает, чего явно не ожидал Сал.       Ларри слегка поглаживает синеволосого ниже живота, но после резко разворачивает к себе спиной так, что Сал уткнулся лицом в стену, недовольно шикнув. — Прелюдии закончились. Теперь я не буду таким нежным. — жарко прошептал Ларри над ухом Фишера, от чего тот изогнулся в спине, закрыв на секунду глаза. Одна только мысль о том, что сейчас происходит дурманила разум и не давала спокойно мыслить. Джонсон в последний раз зацепил колготки Сала и сделал небольшой разрыв, после чего разорвал ткань совсем. — Эй! Это мои любимые! — возмутился синеволосый, оглядывая уже остатки былой роскоши, затем быстро снял их, полностью оголяя ноги. — Мне все равно. Давно хотелось так сделать. — А мне давно хотелось сделать так.       Сал повернулся к брюнету лицом, сначала проведя пальцами по его груди, а после надавил ногтями, оставляя красные полоски. Ларри зашипел от боли, но не сопротивлялся. Что-то в этом было. Фишер оставлял все больше багровых полос, из некоторых просачивалась кровь, тонкими струйками стекая вниз по животу. По очередной такой струйке синеволосый медленно провел языком, игриво и как-то безумно посмотрев на Джонсона. — Больной ублюдок. — сказал Ларри, и снова повернул парня к себе спиной, пробираясь руками под юбку и стягивая нижнее белье. — Но тебе понравилось.       Джонсон ничего не ответил, а лишь странно улыбнулся. — Погоди, — парень отошёл от Сала, подходя к своему шкафчики и открывая его. Достав оттуда какой-то тюбик, он снова подошёл к Фишеру, положив одну руку ему на талию. Сал понял, что Ларри достал тюбик со смазкой, но почему она всегда хранилась у парня в школьном шкафчике осталось загадкой. Да и не до этого сейчас.       Наскоро смазав два пальца жидкостью, Джонсон не стал мешкать, а сразу перешёл к делу, введя один палец. Сал тут же охнул, не ожидая такой резкости и попытался расслабиться, но получалось хреново. Ларри вводит второй палец, а после и третий. Фишер дышит чаще, пытается совладать с резкой болью, которая пронизала все тело неприятными ощущениями, но всё равно стонет, не выдерживая. И брюнет всё слышит и видит, но не пытается хоть как-то облегчить страдания синеволосого, а лишь по садистски улыбается. Он наблюдает внимательно, как вздрагивает спина Сала, и вынимает все три пальца. Фишер судорожно выдохнул, опустив голову ниже. — Ну ты и сука…- прошипел тот, оглядываясь, но тут же отвернулся. — Это ещё цветочки.       Джонсон хватает Сала за бедра, заставляя приподняться, и резко входит, без предупреждения. Фишер вскрикнул, тут же закусив себе ладонь от неприятных ощущений, но инстинктивно сам поддается навстречу. Парень шипит, останавливает себя и привыкает, приоткрывая рот от тяжёлого дыхания. — Повернись. — говорит Ларри, сам поварачивая Сала к себе лицом и опять толчок. Теперь Джонсон прекрасно видит все эмоции Сала и от этого ещё лучше. Толчок глубже, и Фишер не выдерживает: стонет громко и протяжно, задыхаясь от собственных ощущений.       Вот он, тот Сал, которого всегда хотел видеть Ларри: пошлый, раскрепощенный. Его расширенные от удовольствия зрачки смотрели прямо на брюнета, от чего становилось до одури приятно. Раздевалка наполнилась сладким ароматом возбуждения, два голоса в унисон, два тела и два человека, раньше ненавидящих друг друга. Какая ирония. — Я…скоро…- еле произнес Фишер, снова громко простонав, от чего голова Ларри пошла кругом. Невыносимо. Глаза Сала уже почти не открывались, он словно находился в астрале. Джонсон завел руки синеволосого ему за голову, зажав запястья. Прильнул губами к открытой и такой манящей шее, провел языком, наращивая темп. Ладонь соскользнула немного в сторону, попав прямо на тот самый шипастый браслет. Острые шипы тут же врезались в ладонь Ларри острой болью, алые струйки окрасили руки.       Джонсон чувствовал боль, но не обращал на нее никакого внимания, понимая, что скоро кончит, как и Фишер. И они оба задыхаются от этого, вздрагивают и доходят до пика ощущений почти одновременно, потому что больше нет сил сдерживаться. Последний самый сладкий стон обоих, и становится тихо.       Долго. Очень долго оба парня просто лежали рядом на лавочке, не смея нарушить странную тишину. Первым это сделал Джонсон. Он встал, наскоро натягивая нижнее белье, и подошёл к раковине. Струя воды смыла кровь с ладони, кожа очень неприятно защипала, от чего Джонсон скривился, но не издал ни звука. После он подошёл к своему шкафчику, доставая свою одежду — обычную серую футболку и черные джинсы. — Ты так и будешь валяться? — спросил брюнет, натягивая джинсы и завязывая шнурки на кроссах. — Ты ебаный монстр. — только и смог сказать Сал, еле еле встав с злосчастной лавочки. — Я знаю. — усмехнулся Джонсон, но тут же нахмурился. — Если ты хоть кому-нибудь… — Да не буду я никому говорить, не идиот все-таки. — Фишер надел футболку, заправил ее в юбку и огляделся в поисках любимых колготок. — Блять. Вот зачем порвал?       Ларри промолчал, собирая свою спортивную сумку. — Ничего не забыл? — с издевательской интонацией спросил Фишер, держа в руках тюбик со смазкой. Брюнет нахмурился, подойдя к Салу, который как-то странно улыбался. — Отдай. — А ты попроси. — Я щас тебе этот тюбик в жопу запихну.       Синеволосый громко засмеялся, понимая всю комичность данной ситуации. — Тюбик-то поменьше твоего хуя будет, ха-ха! — парень отдал Ларри, поднимая свои порванные колкотки и выкидывая их в мусорное ведро. — Ахуеть как смешно.       Джонсон идёт к входной двери, на последок оглянувшись на Сала, который поправлял волосы у зеркала. — До завтра, Фишер.       Синеволосый не успел ничего ответить, как брюнета и след простыл. Через какое-то время Сал тоже вышел из раздевалки, понимая, что его не было минут 40, а может больше. Класс ещё был открыт. — Ты куда съебался? Я думал ты домой ушел, уёбок. Где ты был? — начал возмущаться Трэвис, но тут же замолчал, увидев отсутствие колготок Фишера. — Где сетку потерял? — Неважно.       В эту минуту в класс зашёл директор, который разрешил мальчикам идти домой. Парни наскоро собрали рюкзаки и вышли из класса. — Ааа…до меня дошло. Тебя чё, опять били? — начал строить догадки Фелпс, уже выйдя из здания школы. Сал лишь закатил глаза. — А может потрахался…слышь? Ты потрахался с кем-то? — Если даже и так, то это не твое дело.       С этими словами синеволосый развернулся в другую сторону и пошел домой, прогоняя в голове сцены в раздевалке.

~~~

      В бассейне было душновато, хоть вода была прохладная. Сал сидел на трибунах, наблюдая за тем, как команда школы тренируется для скорого соревнования.       Вот он. Вылезает из воды и говорит что-то своему другу. Тот кивает в ответ, и кричит уже всей группе. Ларри обводит взглядом ребят, а после его взгляд падает на маленькую фигурку на трибунах, что так по-девчачьи положил ногу на ногу. Фишер знает, что брюнет его заметил, поэтому встаёт с места и медленно идет в раздевалку. — Ребят, я сейчас. — говорит Джонсон друзьям и идёт за синеволосым. — Пришел. — констатировал Сал, услышав звук открывающейся двери. В раздевалке никого нет, кроме их двоих. Шикарно. — Приходить во время тренировки? Как-то по блядски, не находишь?       Опять. Он снова в юбке и колготках, видимо новых. — Ты заебал. — Ларри подходит к Салу и целует его, грубо, вовсе не нежно, как делают влюбленные парочки. У них своя любовь, садистская. Фишер отвечает, прижавшись к мокрому после бассейна брюнету. Ларри разорвал поцелуй, заглянув в голубые глаза. — Ты же прекрасно знаешь, что я порву их. И буду рвать до тех пор, пока не закончатся. — Знаю.       Пока никого нет, пока никто не слышит, они сливаются в одно целое, ублажая свои потребности. Своего внутреннего демона. Им это нравится, они живут этим. И пока Джонсон будет разрывать, Сал будет покупать новые, чтобы каждый раз приходить снова и снова. Чтобы это никогда не кончалось.