Лулу

— Крошка Лулу, — Элиотт подходит сзади, заглядывая через плечо. Лука борется с крышкой на пивной бутылке. Они на вечеринке в школьной «студии», куда проникли совершенно незаконно. Но это волнует разве что Дафну, устроившую все это. Лука слышит полуулыбку в его голосе, как всегда вызывающую и нахальную. — Я не крошка, — бормочет Лука, делая вид, что его совсем не отвлекает тепло человека сзади и жар дыхания у уха. — Я ещё не напился, но уже не могу открыть бутылку. К чему бы это. — К тому… — заискивающе тянет Элиотт, — что тебе нужен герой, который поможет тебе с этой нелегкой задачей. А ну-ка посторонись, теперь займётся делом мастер. Лука фыркает, но бутылку отдаёт. Одним легким движением Элиотт отшвыривает крышку в другой конец класса. — Я ее уже чуть-чуть приоткрыл, — не признавая поражения, Лука прикладывает губы к горлышку. Элиотт как всегда ухмыляется, его взгляд горит вызовом, и Лука видит это. — Здесь так шумно, — Лука трет ладонью висок. — Может, выйдем? Всегда мечтал погулять по пустой школе ночью. Элиотт понимающе ухмыляется, раскусывая его план раньше, чем Лука успевает его произнести, но соглашается. Конечно, он соглашается. Они выныривают из гудящей толпы незамеченные, победно улыбаются друг другу и поднимаются на следущий этаж, где тихо и слышны лишь особенно низкие басы. Лука улыбается Элиотту: теперь они сообщники. Прогуливаясь по пустым классам, они улыбаются друг другу и много смеются. Лука ложится на парту, раскинув руки, и Элиотт садится на другую. — Ты оставил там свою девушку? — Лука делает вид, будто вспоминает это. — А ты свою? — с вызовом бросает Элиотт. Лука отводит взгляд и кивает. — Наши отношения зашли в тупик, — тихо говорит Элиотт. — Я чувствую, что больше не могу их продолжать. Не с ней. — Но ты открыт для отношений с другими девушками? — Лука склоняет голову. — Да, — кивает Элиотт, — я открыт. И это может быть не только девушка. Лука испуганно вскидывает голову. Конечно, это о нем. У него нет сомнений. Меньше часа назад они целовали своих девушек и смотрели друг другу в глаза, представляя другие губы. — Круто, — смущённо произносит он, сковано поднимаясь и садясь на стол, свесив ноги. Они молчат какое-то время, разглядывая лица друг друга, а затем этажом ниже пропадает музыка и поднимается громкий испуганный гул. Элиотт вскакивает и подходит к двери, приоткрывая и прислушиваясь. — Что там такое? — Лука поднимается следом. Элиотт преграждает ему путь отведённой рукой, и Лука, повинуясь смелому отчаянию, касается тёплой слегка влажной ладони и заглядывает в коридор, проскользнув под чужой рукой. Когда на стенах у ступенек появляет свет от фонарика, Эллиот отшатывается от двери и тихо ее закрывает. В коридоре слышны звуки открываемых дверей, стремительно приближающихся к ним. Элиотт оглядывается и берет Луку за руку, подводя его к узкому, но длинному шкафу для карт. — Лезь быстро, — Лука ныряет внутрь и прижимается к стенке, чтобы оставить место Элиотту тоже. У них с трудом получается закрыть хлюпенькую дверцу. Элиотт прижимается к нему, и Лука упирается лбом в его грудь, тихо смеясь. — Кажется, вечеринка сорвалась, — шепчет он. Дверь открывается, шум стихает, и Лука представляет, как луч от фонарика гуляет по кабинету, затаив дыхание. Вдруг он чувствует движение в своих волосах и понимает: Элиотт зарывает в них носом, вдыхая. Его бросает в дрожь и пот, Лука несмело поднимает голову, но совершенно не видит в темноте лица. Вдруг появившаяся на его талии ладонь двигается, слегка сжимая. — Нас не заметят, не дрожи, — тихо шепчет Элиотт. — Я не поэтому, — выдаёт Лука, не подумав. Он буквально слышит чужую улыбку, хотя Элиотт ничего не говорит. Лишь ведёт носом за ухом, заставляя Луку задыхаться от жара и стыда. — Лука, Лука, Лука, — шепчет Элиотт, раскатывая имя на языке и наверняка чувствуя, как сжимается мальчик, прижатый к нему. С трудом подняв руку, Элиотт касается его горячей щеки. Лука вздрагивает, хотя он слышал и чувствал движение. — Я не кусаюсь, крошка-Лулу. — Я и не… — Лука пытается сказать, что не боится, но его губы накрывает тёплый большой палец, осторожно поглаживая нижнюю. Он в таком волнении, что движения становятся дёрганными, и каждая клеточка тела, прижатая к Элиотту, пульсирует и горит. — Ч-ч-ч, — Элиотт прижимает палец к его губам крепче, повелевая не шуметь. Лука боится дышать на этот палец, глядя широко раскрытыми глазами в темноту. Уголок губ — первое место, где чувствует горячее дыхание. Лука облизывает губы, случайно касаясь языком кончика чужого пальца. В его животе все скручивается от удовольствия, страха и робости. Эллиот сдвигает руку в его волосы на затылке и наклоняется ниже, прикоснувшись влажными губами к дрожащим, но не менее жаждущим губами Луки. — Можно? — шепчет он, когда касается чужих губ совсем нежно. Лука не может произнести и слова, он просто подаётся вперёд, раскрывая рот. И Элиотт целует его. Элиотт целует его, обхватывая нижнюю губу и жадно посасывая, и Лука честно пытается не дрожать, но затем с губ срывается совсем уж очевидный всхлип, внезапно поджигающий Элиотта. Он смелым порывом вжимает Луку в стенку позади, жарко шаря руками по его талии и животу, и ласковым движением языка проникает глубже, подчиняя волю Луки себе. Тот может только схватиться за ворот Элиоттовой худи и пытаться привстать на носочки, чтобы оказаться ближе, теснее. — Тише, — шепчет Элиотт, когда Лука теряется и подаётся всем телом вперёд. Дверка позади них гремит, и оба замирают, разорвав поцелуй. — Прости, — Лука ёжится, отстраняясь. Теперь ему становится жутко стыдно. Элиотт осторожно выходит из шкафа и Лука выпрыгивает следом, полностью ему доверяя. Теперь они могут видеть друг друга: растрёпанные волосы, лихорадочно горящие глаза, пылающие жаром щеки и покрасневшие от поцелуев и собственных покусываний губы. — Кажется, все ушли, — шепчет Элиотт. — Но лучше все равно не шуметь. — Как мы будем выбираться отсюда? — Это все, что тебя волнует сейчас? — Элиотт встречает его взглядом с полуухмылкой. «Мой стояк — вот, что меня волнует», — думает Лука, поправляя джинсы, но вслух ничего не говорит, опуская смущённый взгляд. Элиотт замечает все это. Он подходит совсем близко, вплетая пальцы в волосы Луки. — Мы немного успокоимся, а потом решим, как нам выбраться отсюда, хорошо? Лука поднимает на него благодарный взгляд: — Спасибо. Элиотт наклоняется и целует его в щеку, а поднимается к виску и вдыхает запах с волос. — Хочешь зайти в гости в понедельник? — тихо спрашивает он. Лука улыбается и кивает, решаясь обнять его шею, крепкую и вкусно пахнущую. Они встретятся в понедельник, и Элиотт будет целовать его снова, жарко и глубоко, так, как Лука любит. Они лягут на его постель, Лука заберётся, точно по лиане, повыше, и будет требовать поцелуи снова, и снова, и снова, и Элиотт не сможет ему отказать. Не посмеет.